Дети

Я работаю в детском центре. Малыши у нас занимаются вместе с мамами. Я люблю свою работу — меня до слёз радует, когда я вижу у деток прогресс. Плохих малышей не бывает, но бывают дебильные родители.

Мамочек можно разделить на несколько видов.

Адекватные. Умные женщины, у которых, кроме малыша, есть любимый муж и интересное дело. Они вникают в суть нашей методики, спрашивают, если не понимают, консультируются по поводу детского поведения, питания, общения. Они молодцы. С ними приятно работать, они не зациклены на кашках и памперсах, они видят в малыше личность, а не своё продолжение. Кстати, и детки у них почти не капризничают и в полтора года способны понять, что можно, а чего нельзя.

Девачки. Эти родили себе куколку. Конечно, их детки всегда нарядные и модные, только вот ползать в пышном платье или узеньких джинсах бедняжкам неудобно. У нас детки развиваются, двигаются, бегают, катаются с горки. Белые колготки и розовый сарафанчик — не лучшая одежда там, где много красок и можно рисовать, измазавшись с ног до головы. Соответственно, рисовать-то этим деткам и не дают: «Запачкаешься!» Играть с водой тоже: «Разольёшь!» Мелкие предметы — табу: «Проглотит!» Милочки, ребёнок — не игрушка. Он подвижен, он родился, чтобы развиваться и расти, а не чтобы вам выпендриться перед подружками. Когда малышка не ходит в 1,5 года, потому что дома скользко, а «носочки с пупырышками такие некрасивые», хочется надавать мамочке по голове и заставить ходить по гололёду в пластиковых тапочках. Недавно захотелось прибить одну такую, которая допытывалась, нормально ли будет себя чувствовать дочка, если в годик проколоть ушки. Соски себе проколи, блин, если заняться нечем!

Мямли. Из этих малыш вьёт верёвки. Чадо быстро просекло, что оно в доме хозяин, и принялось строить домочадцев. Маленький смерч несётся по классу, разбрасывая игрушки, а мама плетётся сзади и слезливо приговаривает: «Ну малышечка, ну солнышко, ну ты что? Ну не надо, ну пожалуйста!» Какие уговоры? У ребёнка должны быть правила и чёткая иерархия: мама главнее, мама сказала — надо делать. Иначе в переходном возрасте мы получим эгоистичное хамло, не способное позаботиться о себе. Такие мамочки постоянно удивляются: «Надо же, как он(а) вас слушается!» Конечно, малыш меня слушается: ровный серьёзный голос и строгий взгляд вкупе с невозмутимостью и терпением творят чудеса.

Курицы-наседки. «Ой, у вас холодно! Ой, он вспотеет! Ой, вон у той девочки сопли!» Да, у меня с мороза тоже сопли: нос оттаивает. Ребёнок вечно укутан, мама всегда рядом и готова помочь, прибрать и подтереть. В два года дитятко не говорит и пьёт из поильничка, при этом весит, как иной четырёхлетний, и весьма ловко и больно кусается. Поймите: если кутать, не будет нормального иммунитета. Если трястись, получим замедленное развитие. Зачем учиться говорить, если мама по первому взгляду и всхлипу бежит исполнять все желания?

Пофигистки. Сидят дома и жаждут общения. Малыш уже надоел до одури, муж работает, у подружек своя жизнь. Лениво и сонно передвигаются по классу, изредка косясь на ребёнка: ну, жуёт шарик или кубик, ну, засунул в рот монетку, чё ж теперь? Мы всех предупреждаем, что малыши у нас занимаются с мамами, но этим дамам лень. Страшно, если в одной группе две (не дай бог, три) таких. Они обсудят всё, вплоть до исподнего мужей, пока детки будут носиться или заныкаются где-то с чем-то не слишком полезным, но очень интересным на вкус.

Гопотёлки. Этих ненавижу. Бить ребёнка за то, что он плачет, так как ударился. Равнодушно смотреть, как малыш пытается справиться со сложной игрушкой и лениво тыкать пальчиком: «Ты чё такой тупой? Вот там поверни!» Дёргать за руку и орать: «Быстрее! Чё еле тащишься! Весь перемазался, свино мелкое!» Ребёнок не тупой — у него ручки маленькие, ему трудно. Ножки тоже маленькие, а в сантониновых штанах вообще как колобок. И он не «свино» — у него ещё координация не вполне развита, вот и марается.

Задолбали меня, ленивые, глупые и равнодушные! Всегда ставьте себя на место малыша. Представьте себя метр ростом с маленькими ручками в большом мире, где всё для взрослых, и пусть вам будет стыдно.

Припомнилась газетная статья о матери, которая вылечила больного ДЦП сына. Раздел назывался «Победа».

Суть в том, что женщине на раннем сроке сказали: у вас двойня, но ваш организм слишком слаб, вы не в состоянии выносить здоровых детей; надо убрать один эмбрион. Мамаша ответила: окей, конечно, но я всё равно хочу и буду рожать двоих. Родила на пятом месяце. Девочка на следующий день умерла, а у мальчика — букет болезней глубоко недоношенного ребенка, включая ДЦП.

И сейчас ею все восхищаются: вот она, мать! Вылечила больного ребёнка!

Да-а, молоде-ец, решила проблему. Да, блин, я жестокая и бесчувственная тварь, но зачем ты решила рожать двоих, если тебе сказали, что физически это нереально? Вместо того чтобы родить одного здорового малыша, всё равно родила одного, но больного.

Тут моя бесчувственность идёт даже дальше: ребёнок до момента отделения от матери — её часть. Она имеет полное право делать с ним, что захочет. Даже законодательство не признаёт неродившихся субъектами права, разве что потенциальными.

Мне почему-то всегда казалось, что желание каждой матери — родить здорового ребёнка. Оказывается, главное — произвести на свет все оплодотворённые яйцеклетки.

Меня задолбали двойные стандарты. Они повсюду, они сквозят в каждом слове, жесте и действии сограждан. Суть в том, что надо жить правильно, гадостей делать нельзя, но если мне очень надо, тогда можно.

Некурящий сосед по подъезду возмущается задымлённостью лестничной клетки. «Да сколько можно? Топор можно вешать! Дышать нечем!» На днях увидел, как этот гражданин красил табуретку в пролёте между лестничными маршами. Ацетоновая вонь с первого по девятый этаж. Спросил у него: «Как же так? Ты ж за чистый воздух?» — «Да ладно, оно выветрится. Что же мне, в квартире задыхаться?»

Компания из двух немолодых семейных пар приехала на речку. Долго искали место — везде мусор. «Что за люди, свиньи просто!» Нашли местечко почище, отдохнули. Мусор с собой забирать не надо — проще свалить пакет в кучу таких же в десяти метрах (а что, куча-то всё равно есть, пакетом больше — пакетом меньше), а шкурки от семечек оставить на земле (это ж натуральный материал, разложится). И ведь не докажешь ничего.

Коллега по работе, законопослушный и уверенный водитель, ненавидящий «водятлов», «стритсракеров» и призывающий на их головы все юридические и небесные кары, ты куда летишь-то? Мы в городе, скорость под 100, разворот через сплошную без включения поворотника. А, ну да, мы к клиенту опаздываем, и вообще, эти козлы там что, педаль газа потеряли? Кстати, недавно ты распинался о том, что пьющих за рулём «отморозков» надо лишать прав пожизненно, а позавчера приехал на работу с красными глазами и похмельным перегаром. Ах, забыл-забыл, у тебя же 12 лет стажа, ты был свежий, адекватный и ехал очень аккуратно.

А вот перед нами патриот, весь за Родину переживает. Армию развалили? Служить некому? А своего сына ты через два года в армию отправишь? Нет? А как же Родина, обороноспособность? Ах да, учиться надо, специальность получать, он у тебя умный и перспективный, нечего время терять, карьера ждёт. Сам, к слову, тоже не служил.

Ещё одна дама с работы возмущается тем, что кондуктор в автобусе требовал с пенсионера десять рублей, а у того нашлось только восемь. Спрашиваю: чего ж ты не дала два рубля кондуктору? В ответ — удивление и непонимание. Объясняю: «Вот смотри, ты доплатила за несчастного старика два рубля. И деду приятно, и кондуктора пристыдила бы этим, и самой хорошо — доброе дело сделала. И цена вопроса минимальная». Ответ: «А почему я должна?» Нет, ты не должна. Все вокруг должны сочувствовать и помогать, а лично ты от этой обязанности свободна.

С детьми — отдельная боль. Компания пьющих, курящих и матерящихся подростков — «Наплодили быдла! Куда полиция смотрит?» А когда твоего 15-летнего сыночка приняли в РОВД за то, что он, в зюзю пьяный, матерился посреди остановки и приставал к незнакомым девчонкам, что ты верещала? «Менты, сволочи, фашисты! Не имеют права, он несовершеннолетний! Да мой сын не такой!»

Чужая дочь гуляет по ночам — «шлюха». Своя — «ну, надо же девочке развлекаться».

Кто-то поставил машину враскоряку — «козёл, кирпичом бы по лобовику». Сам встал поперёк — «блин, ну некуда воткнуться же, и вообще, я на десять минут».

Примеры можно приводить до бесконечности, числа им нет. Люди живут в двух системах координат: одна для себя и своих, другая — для остальных. То, что в первой — случайность, шалость и невинная шутка, во второй — смертный грех и преступление против человечества. Это и есть та самая «разруха в головах» и «сбившаяся программа», о которой на этом сайте писали не раз.

Мне всего 20 лет, а я себя ощущаю уже умудрённой бабкой, которая ворчит по поводу и без. И всему виной — маленькие детки и разбаловавшие их мамашки, которые по возрасту ушли недалеко от меня.

Мегаполис с населением в два миллиона человек. Типичная маршрутка, какие есть в каждом городе, с номером 126. На остановке у торгового центра в салон влетает молодая женщина — каблуки 15 см, несмотря на гололёд, красивая куртка с натуральным мехом. Миловидная мадам, ухоженная, видно, что при деньгах. И с ней чадо лет семи-восьми, мальчуган с щеками больше, чем мои собственные. Чадо оглядывается по сторонам и выносит вердикт:

— Мама, я не хочу на этом дерьме ехать, тут одни бомжи!

Мамуля спокойным тоном отвечает:

— Извини, зайчик, но машинка сломалась, папа починит скоро.

Что же вырастет из этого «зайчика»? И ведь это не единичный случай. Сколько ещё таких детей, у которых с рождения есть всё, кроме понятий о структуре общества и допустимом поведении?

Ко мне тут на днях подбежал племянник. Парню семь лет, и ему стало жутко любопытно, кого можно целовать в классе, а кого нельзя. Маму о столь щепетильном вопросе он спросить постеснялся. А молодая тётка — она ж почти подруга.

Объяснила я племяннику, что целовать можно девочек и только с их согласия, и до пятого класса только в щёчку. Потом подумала и добавила, что если ему захочется поцеловать мальчика, то лучше этого не делать, а то побьют. Но если такое желание возникнет — пусть приходит, потолкуем на эту тему. Когда племянник осведомился, почему, собственно, девочек целовать предпочтительнее, объяснила, что на девочке потом можно жениться и родить деток. Довольный экскурсом парень побежал по делам.

В итоге этой истории я нехило огребла от двух людей.

Мама племяша, моя старшая сестра, заявила, что я ращу из её сына педика, даже подразумевая возможность поцелуя с мальчиком. И вообще, разговаривая о такой гиперсексуальной теме, как поцелуи, рушу его детский мир. Надо было сказать, что целовать можно только маму.

Затем высказалась моя альтернативно ориентированная подруга. По её версии, я врежу идее гомосексуализма в целом, обманывая ребёнка, что нельзя создать семью и завести детей с человеком одного с тобой пола.

Так вот, гомофобы и геи, вы меня все задолбали!

Первым просто советую выглянуть в окно и посмотреть, что творится на улицах, как XXI век вообще окутал новое поколение. Я бы предпочла, чтобы мой сын занимался любовью с мальчиками после ужина со свечами, но с «резинкой», вместо того чтобы без защиты пялить в подъезде девочек с ВИЧ под анашой.

Геи, вы лучше, думаете? Почему нормальное образование должно превращаться в пропаганду вашего жизненного выбора? Нет, я не буду врать ребёнку, что геям прекрасно живётся в России. И про полноценность семьи я тоже врать не буду. В гомосексуальных семьях ребёнок в лучшем случае имеет гены одного родителя, иногда нет и их. Это не лучше и не хуже — этих детишек любят так же, а иногда гораздо сильнее, чем в гетеросексуальных семьях, — но это, чёрт возьми, не отменяет факта, что чадо биологически кому-то не сын или дочка! Вернёмся к этому разговору, когда наука научится соединять два сперматозоида или две яйцеклетки в новую жизнь. А пока пусть семилетний мальчик думает, что свои детки у него родятся только от Машки.

Сексуальное воспитание — всегда больная тема. И гомофобы, и геи в настоящее время тянут на себя одеяло, а в результате мы получаем только поколение за поколением травмированных детей, которые либо притворяются гомосексуалами ради краткосрочной моды, либо режут в 14 лет вены, потому что «не такие, как все». Когда же вы, родители и просветители, начнёте давать своим детям осознанный выбор и представлять реальные факты, а не выгодную вам интерпретацию? Да, со всеми минусами гомосексуальности, но принципиальной её возможностью. Всего-то надо дать ребёнку понять, что любить его будут при любом раскладе, а когда надо, подставят и плечо, и жилетку.

Мы с мужем гики. Да-да: мы готовы выложить лишнюю копейку не на фарфоровый сервиз, а на новый девайс для дома, кухни, компьютера. А ещё у нас есть двенадцатилетняя дочь, мини-гик. Увлекается хореографией, программированием и чёрно-белой фотосъёмкой на «Зенит». Мило, не правда ли? У нас довольно странная семья, не спорю, но наши родственники… Дядя и тётя, которые приехали к нам погостить на недельку, хотят в корне изменить нашу жизнь.

Во-первых, они очень недовольны тем, что в нашем доме критически минимальное количество книг. У нас их два гигабайта, но это неважно: все эти ваши электронные книги только портят глаза ребёнку! Муж объясняет про электронную бумагу, дороговизну современных книг, про то, что в двухкомнатной квартире с ребёнком, у которого аллергия на пыль, держать домашнюю библиотеку как минимум нерационально. Как горох об стену.

Во-вторых, в нашем доме — о Всевышний! — нет телевизора. Как же теперь смотреть сериалы, откуда узнавать новости, зачем вообще жить? Вернее, у нас есть некое подобие телевизора — ЖК-панель с подключённой к ней домашней медиатекой с караоке. Но своей основной функции зомбирования зомбоящик… простите, зомбопанель не выполняет.

В-третьих, радиация. Компьютеры, эти ваши планшеты, панели и интернет, излучают ужасную токсическую радиацию, которая губит здоровье ребёнка. А что ребёнок в этом возрасте благодаря Википедии может рассказать, что такое радиация и чем она отличается от обычного излучения, этой вашей технике не добавляет плюсов. Тётя жалуется, что в квартире, заставленной техникой, она чихает. Видимо, это из-за пучка гамма-излучения в форме кота, которого она так усердно теребит.

Однажды пришлось оставить малую наедине с ксенофобами. По возвращении мы увидели непостижимую картину: ребёнок тихо сидел в кресле в своей комнате. Обычно успокоить дочь может только очень интересная книга или статья в интернете. Целый день она просидела на кресле в раздумьях, на вопросы отвечая: «Мам, пап, я вам потом скажу!», намекая на то, что «потом» — это когда вечером уедут родственники. В конце дня нам выдали сводку происшествия:

— Мам, мне сказали, что если я буду играть в иксбокс, рисовать на планшете и смотреть на экран, то я скоро умру…

Сзади телевизора муж обнаружил отрезанный ножницами провод от Кинекта. Я знаю, кто это сделал, и это не дочь и не кот. Дочь росла с детства в мире техники и обучена ТБ во всех областях современной жизни. Во всяком случае, провода перережет, только если ей будут угрожать. Может, это всё-таки был кот?..

Кого-то задолбали быдлогопники, кого-то быдлокисы, а меня — быдлородители.

Я молодая учительница. Люблю свою профессию, отлично лажу с детками, но мамы-папы меня порой просто убивают. Иногда у меня такое ощущение возникает, что вы искренне считаете, что не существует никакой разницы между воспитанием ребенка и какой-нибудь кошечки: покормил, помыл, приласкал, спать уложил. Всё — остальным пусть в школе занимаются, им ведь там за это деньги платят. Это их задача — делать из вашего чада человека, прививать ему моральные принципы и основы этикета.

Всё было бы неплохо, если б вы сами не настраивали детей против учителей. Вы же учите их пренебрежительному отношению к педагогам, хвалите, если дитятко умудрилось схалявить в чём-то (сочинение с интернета скатать, например), а потом от нас чего-то требуете, сами научив ребёнка, что слова педагога не стоят ломаного гроша. Прямо вам говорю: большинство неприятностей, случающихся с ребёнком, — результат вашего воспитания. Если дома отец лупит мать, мне бесполезно рассказывать ученику о том, что нельзя поднимать руку на женщину, а вам по меньшей мере глупо удивляться, почему ваш сын разбил нос девочке. Если вы, пардон, меняете мужиков как перчатки, и ваша дочь это видит, не надо устраивать скандал педагогу: «Берегла кровинку как зеницу ока, а она залетела! Куда вы тут в школе смотрели?!»

Тупость быдлородителей иногда потрясает. Мамаша приходит с жалобой, что её дочку обижают. «Это всё из-за того, что Аня из простой семьи, а все дети в классе — богатые», — делает она вывод. Знаете что, мама Ани и им подобные? Детям в пятом классе нет дела до социальных различий, поверьте. Возможно, если бы вы не приходили в школу после изрядного подпития, лохматая и грязная, и не начинали жаловаться на жизнь каждому встречному (в том числе и родителям одноклассников вашей Ани, которые всё рассказывают детям), вашу дочь никто бы не дразнил.

Примеров таких — тысячи. Бывают печальные, но чаще анекдотические: мама на полном серьёзе обвинила классного руководителя в том, что её сын не умеет правильно вести себя за столом. Или бабушка написала жалобу на учительницу за то, что её обокрал внук — мол, это он под влиянием школы таким стал. Тупо, да? Абсурдно? А это, блин, реальность!

Дурных учителей полно, безответственных ещё больше, но вместо того чтобы возмущаться, подумайте: нам с вашими отпрысками общаться несколько лет, а вам — всю жизнь. Может, лучше заняться их воспитанием, пока не поздно?

Лечу в самолете поздно вечером. Позади — две молодые подружки, одна с дочкой. Дочка спокойная, не ноет и почти не разговаривает даже. Вдруг мать включает ей на телефоне музыку, причём довольно громко. Я уже почти дремлю — вижу, многие желают покоя не меньше меня.

Оглядываюсь, встречаюсь с матерью глазами. Она смотрит вызывающе, словно пытается донести простую мысль: «Вы — шлак». Не могу сказать, что медовым голосом, но и без лишней агрессии говорю ей вполголоса:

— Выключите, пожалуйста, либо дайте ей наушники.

Без паузы, без размышления мать, сделав глаза возмущённого лемура, парирует заготовкой:

— Это же ребёнок!

В эту минуту я понимаю, что передо мной — образчик той самой тупиковой ветви homo sapiens, которой я искренне желаю не размножаться и не плодить себе подобных. Логика и элементарное социально-бытовое сознание у особи отсутствует. Хочется молиться, чтобы её лишили родительских прав и дочь воспитали «по Чернышевскому» — бесчисленные копии убожества не нужны миру. Впрочем, уже через две секунды ошеломлённого нелогичностью, бредовостью, наглостью и ханжеством её ответа молчания я собираю в комок остатки терпения и медленно, дабы не вспылить, спокойным голосом вывожу:

— И, собственно, что?

Мать изображает на лице смесь возмущения и отвращения, шипит что-то под нос себе и в уши своей подруге (которая, судя по выражению лица, не более чем наполовину разделяет её позицию), но музыку всё-таки отключает.

В салон снова возвращается целебный покой. Ребенок спокойно переключается на книжку с картинками.

Какой я мерзкий эгоист, не так ли? Ведь это же ребёнок! Мне следовало, наверное, ещё надеть красный шарик на нос, зелёный парик и изображать клоуна всю оставшуюся дорогу, дабы дитятку было не скучно, не так ли?

Родительский инстинкт — мощная сила, воздействующая на разум человека. Но и половой инстинкт — тоже, и инстинкт самосохранения, связанный с голодом. Но ведь многие способны себя контролировать, не прибегая к насилию по велению сексуального желания, не отберут у первого встречного пакет с едой, даже если кошелёк забыли дома, но есть очень хочется, не вцепятся в глотку прохожему, если вдруг он сделал резкое движение.

Так почему же, когда речь идёт о малейшем капризе ребёнка (настоящем или выдуманном матерью) — именно капризе, а не угрозе жизни или тяжёлой болезни, — матери превращаются в животных, лишённых сформированного десятками тысяч лет эволюции неокортекса?

Когда мне было пятнадцать, моя мама родила второго ребёнка. Не без влияния программы Путина, кстати. Вот так вот получилось. Как примерная дочь, я старалась ей помогать с ребёнком во всём. С тех пор прошло более пяти лет. Ребёнок, привыкший к двум мамам, спокойно называет «мамой» и меня. Живём мы в маленьком городе, и наслушалась от бабушек-дедушек я достаточно.

В очереди в супермаркете держу ребёнка за руку. Полная коляска детского питания, соков и прочего. Проталкивается бабулька, окидывает меня взглядом:

— Пропусти, шалава, героя труда! Понарожают шлюхи в пятнадцать лет, потом хорошим честным людям пройти негде!

* * *

Автобус. Ребёнок хнычет. Понимаю, что ехать устал. Проблема в том, что я не могу дать ему грудь: у меня нет той волшебной связи с любимым чадом, которая есть у матери и ребёнка. Отвсюду сыплются комментарии:

— Матери-малолетки безрукие, понарожают по пьяни, а потом не знают, что с дитём делать!
— Вас таких надо на чистку сдавать. Родила, а теперь ребёнок брошенный. Вот в наше время…

* * *

Честное слово, я очень люблю своего братика. Но слухи о том, что «Вон та вон знаешь что…», которые ходят обо мне в городе, уже порядком задолбали.

Недавно были в одной азиатской стране. Население нищее, повсюду ручной труд — в общем, условия жизни те ещё. Так вот, в этой забытой цивилизацией стране мне встретились самые воспитанные дети, которых я только видела.

Если ребенок плачет, значит, ему больно, он голоден или ему страшно, потому что родителей нет в пределах досягаемости. Всё. Никаких истерик, размазывания соплей, конвульсий, если ему не купили мороженое/куклу/машинку. Никаких тыканий купленным мороженым в соседей, никакого хватания руками всего желаемого (а продается прямо на улицах многое — даже в магазин заходить не надо). Это относится даже к совсем маленьким, двух-трёхлетним малышам.

Просто никто не относится к своим детям, как к маленьким невинным ангелочкам. В обществе на них действуют такие же нормы и запреты, как и на взрослых. Дети не становятся от такого обращения шёлковыми — они становятся нормальными. Они могут беситься, пока их не видят родители, но это не норма поведения.

Теперь, когда в метро опять ноет какой-нибудь жирный восьмилетний переросток, сопровождаемый не менее жирной мамашей, что он устал, ему тяжело и ножки болят, я вспоминаю его ровесницу, простоявшую часов так пять в душном, переполненном людьми автобусе без единого писка. И вы меня не убедите, что дети маленькие и ничего не понимают. Воспитывать надо, а не умиляться бесконечно.