Общепит

В любом театре всегда есть два буфета. Один, с бешеными ценами — для зрителей, другой, где чашка кофе стоит два с половиной рубля — для сотрудников. Здесь едим мы все: актёры, режиссеры, работники сцены, звукари, балет, миманс. Я так люблю нашу «столовку»! Единственное обстоятельство, портящее всю картину — Великие Народные Заслуженные.

Они расталкивают очереди — как же, Артист идёт! — и грациозно шлёпают полсуммы от своего заказа на кассу: «Потом донесу!» Как же, как же: сколько лет работаю, не видела. А ничего, что у нас, стоящих в очереди, перерыв заканчивается через десять минут, а потом надо нестись на генеральную репетицию? Ничего, что нам за это время надо не только сжевать чего-нибудь по-быстрому, но и надеть костюмы, потому что в столовой нельзя появляться в сценической одежде? И это мне ещё повезло: я не «подтанцовка», я тоже актриса, хоть и гораздо моложе — Мэтры Сцены перед тем, как оттеснить меня плечом от кассы, хотя бы здороваются.

Знаете, когда дослужусь и получу награду, если в довесок мне вручат манеры напыщенного индюка — не возьму ни то, ни другое.

Уважаемая женщина, работающая в кафе в нашем бизнес-центре! Может, уже пора купить калькулятор, а не пытаться мысленно сложить 70 и 30, получая каждый раз новый результат? Может, перестанете бросать мне обратно тысячную купюру с воплем: «Сдачи нет, иди сама меняй, потом только приходи»?

Только из-под лёгкой руки этой женщины появились в меню пункты «лозания», «катлета» и «борсч». Только тут после того, как ты раза три повторил заказ, тебе приносят салат, который ты не заказывал. Только она на вопрос: «А что это за новый суп?» отвечает: «Ну, там такое месиво...»

Пожаловаться на женщину невозможно — она тёща хозяина кафе. Дорогая тётечка, застрявшая в советских годах, спасибо вам за то, что кафе превратилось в столовку!

В больничном кафе стоит кофейный аппарат, рядом — три ценника. Заказываю американо.

— Кофе из аппарата, — оборачивается продавец к помощнице.

Я немного удивился:

— А если бы я другой кофе заказал, что бы вы сказали?
— «Кофе из аппарата». А какая разница — цена-то на все одинаковая!

Летел я давеча самолётом. Полёт был долгий, и по ходу дела раздавали обеды. Вариантов обеда было два: бесплатный, который полагался всем, вне зависимости от возраста и социального положения, и «платный» — там еда чуть получше, её побольше, даже можно выбрать что-то из мяса, рыбы и салатов.

Я вообще пожрать люблю, и стандартной самолётной порции мне обычно мало — так, на один зуб. Поэтому был план попросить у стюардессы и полагающийся мне бесплатный обед, и что-то из платного. Так ей и говорю:

— Давайте ваш стандартный обед и ещё вот это жёлтое в тарелке из платного меню.
— Не дам. Не положено. Только или то, или другое. Оба сразу нельзя.
— Я же не прошу два бесплатных обеда! Я дополнительный кусок у вас за деньги покупаю.

Деньги немалые — там, на высоте семь тысяч над землёй, сами знаете, цены соответствующие.

— Не положено!

В общем, взял платную порцию — там по весу хавчика больше. Стюардесса потом слегка смягчилась: «Ну, если что-то из бесплатного останется, то я принесу». Не принесла. Но интересно, кому же всё-таки достался мой бесплатный обед? Ведь порций должно быть ровно столько, сколько продано билетов на рейс. Стюардессы его сами слопали или же загнали кому?

Был бы «Аэрофлот» — не удивился бы. Но такая засада — и в «Гавайских Авиалиниях», где сплошные «алоха!», «махало!», цветочки-бабочки и белоснежные улыбки до ушей, — это, знаете ли, шок.

Я работаю в ресторане знаменитой по всему миру сети. В этом чудном месте с неповторимой атмосферой я стою на дверях — это называется «хостес». Несмотря на то, что работаю недолго, у меня сложилось понятие о негативном госте. Итак, поехали.

Заходя в ресторан, обязательно пробегите мимо хостов с диким видом. Мы — роботы, стоим для красоты. Не забудьте сообщить нам, что вы сами найдете столик.

Сто миллионов раз повторите, что вы не хотите или не можете ждать, пока освободится место или уберут стол.

Пробегая мимо хостов, не забудьте тут же плюхнуться на первое попавшееся место и сделать вид, что вы уже давно тут.

Когда мы с охапкой меню ведём вас за столик (в большинстве случаев — за конкретный столик, милые мои), обязательно замрите на дороге и засмотритесь вдвоём на столик на четверых в некурящей зоне, не переставая мять в кулаке пачку «Парламента».

Откажитесь от предложенного места. Пусть хост поломает себе голову, куда вас деть, пусть поймёт своё несовершенство и ваш пафос. Идеальный вариант: скажите, что это место вам не нравится, и мы специально вас так посадили.

Когда убедитесь, что это действительно единственный возможный столик, подожмите губы и присядьте на краешек стула. Отпихните меню, скажите, что вы всё знаете. Как только мы уйдём на место, не забудьте пересесть.

Ездила как-то в Египет. Стало жалко обслуживающий персонал, в частности бармена, слегка англоговорящего и чуточку знавшего русский. Изрядно подвыпившая девушка:

— Дайте нам два beer и two сок.

Есть на просторах бывших союзных столиц сеть быстрого питания. Приходишь, накладываешь всего, чего душа пожелает, несёшь на кассу. Сытно, вкусно и недорого. Официантов нет, но есть охранники, да не о них речь.

Сижу кушаю. Две дамы за пятьдесят, вполне приличного внешнего вида, с подносами, полными еды (и двумя пустыми стаканами, что любопытно), проходят мимо и усаживаются за столик позади меня. Тут же одна уходит куда-то. Из любопытства кошусь в зеркало. Оп-па! Оставшаяся дамочка берёт пустой стакан, оглядывается — не смотрит никто? — ставит сумочку на колени, достаёт оттуда... бутылку водки и прямо под столом набулькивает полстакана, а следом наполняет и второй. Тут возвращается её подружка с бутылкой минералки. Ага, шифровка...

Надо сказать, что дамы вполне себе неплохо смотрятся — на уровне главбухов какой-нибудь фирмы, — то есть это всё не от бедности. Сели, позыркали по сторонам: фух, никто не заметил. Открыли минералку для пущего отвода глаз. Дернули по чуть-чуть, едят... Но охранник, парень не промах, это дело пропас. Через пару минут к столику подходит начальник охраны заведения, тоже мужик лет пятидесяти.

— Добрый вечер.
— Добрый... — тётки явно поняли, что попались, покраснели.
— Простите, это у вас что? — показывает на стаканы.
— Минералка, — блеют шифровальщицы.
— А я могу попробовать?

Те уже ничего не отвечают, одна только кивнула. Мужик берёт бутылку, открывает крышку и нюхает. Капец: бутылка не начатая, а рядом стоят уже наполненные стаканы. Запах даже я, сидя спиной, чувствую. Тем не менее мужик кивает, ставит бутылку на место и уходит. Я не выдерживаю, догоняю его:

— У них водка. У женщины бутылка в сумочке.
— Да, я знаю.

Начальник уходит. Мы с охранником переглядываемся, я иду на место. Тётки, решив, что пронесло, продолжают. Минут через пять возвращается начальник. Вполголоса:

— Дамы...
— Да?
— Мы с вами взрослые люди, всё прекрасно понимаем. Здесь... нельзя.

Тётки напряглись.

— Так что... давайте, только тихонечко, чтобы никто не заметил.

Бабы согласно кивают, начальник снова удаляется.

А я сижу и думаю: двадцать лет тому назад Союз развалился, а совок всё живет! Хотите с подругой посидеть-поболтать? Да на здоровье, полно кафешек. Хотите поесть при этом — опять же кафешки и рестораны. И выпить при этом? Круг слегка сужается. Дорого? Дома. Не хотите? Верно, тогда давайте пойдем туда, где кушает множество народа, парни с девушками, десятки детей... Понимаю, что старые привычки сильны, но вы же взрослые, обеспеченные женщины, у вас внуки уже, поди, а вы всё водку под столом втихаря разливаете, как портвейн «три топора» по подворотням в бурной молодости.

Ладно, поступил бы так охранник — но ты же начальник! Твоя прямая обязанность — следить за выполнением правил. Но старое совковое «если нельзя, но очень хочется, то можно» даёт поразительно уродливую картину. Совок не умрёт, пока жив хотя бы один человек, им воспитанный.

Гуляли мы с подружкой вечерком. Захотелось нам до ужаса во время прогулки карпаччо; не мудрствуя лукаво, зарулили в ближайшее кафе. Заведение работает до полуночи, а зашли мы примерно в 23:15. Кроме нас, в кафе никого не оказалось. Подошла официантка:

— Что вы будете?
— Два карпаччо.
— Девушка, вы в курсе, сколько сейчас времени?!
— Да. Так вы же до двенадцати работаете!
— У нас вообще-то кухня закрывается в полдвена... э-э-э... в одиннадцать!
— А нам откуда было знать, до скольки у вас кухня работает?!

Пробормотав: «Сейчас пойду спрошу», официантка скрылась в недрах служебного помещения. Во время разговора из служебки выглядывала администратор, которая нас помнит, так как раньше мы частенько наведывались в это заведение. Через три минуты официантка вернулась с заказом, нарисованной улыбкой и приторными пожеланиями приятного аппетита. Уж не знаю, что ей там сказала администратор...

Нет, я всё понимаю: вы устали, у вас не было клиентов, вы думали остаток смены провести в славном ничегонеделании. Ответив, что кухня закрылась, вы рассчитывали на то, что мы встанем и уйдём — это я тоже понимаю. Но, пардон, мы же не пришли за десять минут до закрытия! Повестьте в таком случае табличку, что с 23:00 до 00:00 у вас работает только бар — для таких, как мы, которые не заканчивали курсы экстрасенсов.

«И ноги моей больше там не будет» — нет, я не буду этого писать, ведь знаю, что ещё туда приду, и не раз. Но настроение вы, милая девушка, успели-таки нам подпортить.

Работаю в известной сети быстрого питания, предлагающей народу бургеры с разнообразными начинками.

— Девушка, что у вас самое вкусное?

Это самый безобидный вопрос. Я невкусная, у меня ничего вкусного нет — вкусное в меню! Если серьёзно: уважаемые, я всё понимаю, стандарты обслуживания и такое прочее, мы поможем вам выбрать, но согласитесь, что «вкусно» для меня может разительно отличаться от «вкусно» для вас. Начинаешь выспрашивать — в итоге заказывают самый обычный бургер. К чему вопрос был?

Работаем до одиннадцати. Мало того, что нужно закрывать смену (читай, всё намывать) и параллельно делать заказы, так особенно радуют товарищи, появляющиеся за две минуты до закрытия и заказывающие несколько наименований. Ладно, молча проглатываешь возмущение (уже всё отмыто и убрано), принимаешь заказ, делаешь, выносишь, в итоге уходишь на час позже домой, потому что мыть приходится всё заново. Но больше раздражают товарищи, пришедшие после закрытия, с возмущением вопрошающие: «Э, аллё, фюить (как собачке), девушка! Я не понял, вы чё, закрыты уже? Я чё, совсем голодный домой поеду?» А раньше задницу оторвать от дивана никак? То, что вокруг ни души, темно, торговый комплекс закрыт, идёт уборка, вам ни о чём не говорит?

— Девушка, мне бургер с такой-то начинкой, потом туда ещё помидор, два мяса, два сыра, перец и соус. Сколько-сколько? Ни фига себе, как дорого! Отмените! Я лучше в соседнем кафе поем за 100 рублей. Деньги дерёте!

Ну да, стою вот себе за кассой и каждому индивидуальный ценник накручиваю.

— Девушка, нам маленькую картошку и пять соусов.
— Извините, максимально к маленькой два бесплатных соуса.
— Почему два? Дайте пять!

Не ругаешься, выносишь пять, потом убираешь поднос и замечаешь, что один использован, а остальные лежат нераспечатанными. Ну вот и зачем? Жадность? Мол, халява, так нагребу впрок?

Дорогие гости! Мы вас правда любим! Есть постоянные посетители, которые радуют нас улыбкой и добрым словом. Новым гостям мы тоже рады, но проявляйте элементарную вежливость. Ничего заоблачного не требуется: вспоминайте хоть иногда о том, что вы — люди, и вы не живёте, чтобы есть, а наоборот.

Уважаемые работники Макдональдса! Я вас очень люблю, всегда улыбаюсь и совсем не имею привычки плеваться во все стороны слюной, если мне не положили соус — хотя, признаюсь, немного бесит. Чуть больше бесит, когда вы не докладываете какой-нибудь роял-чизбургер.

В связи с этим у меня вопрос или даже крик души. Когда вам по очереди диктуешь заказ, после каждого названного пункта вы что-то нажимаете на своей кассе. В кнопочки-то тыкаете, но чизбургера потом в пакете нет. Что самое интересное, его нет и в чеке! Иначе можно было бы списать на попытку бедного студента получить бесплатный ужин.

Наученный опытом, я всегда проверяю пакет за ближайшим столиком. Если недостача обнаруживается, вы мило улыбаетесь и с извинениями всё приносите, ничего не проверяя. Но вопрос меня мучает до сих пор: что за кнопочки вы нажимаете после слов «один биг-мак», если бутерброда нет потом ни в пакете, ни в чеке?