Так получилось, что я в армии не служу и служить не буду. И военного билета у меня нет. А всё из-за того, что у меня между ног нет одной важной штучки, без которой долг Родине отдать не получится. Да, вы правы — я девушка. И меня задолбали ваши рассказы.

Нет, я не против, когда у мужчин есть о чём пообщаться друг с другом, сравнить условия службы на разных концах страны, отношение офицеров к солдатам и так далее. Меня задолбали те, кто откровенно врёт про службу в армии.

Стоит только парням собраться в количестве больше двоих, как речь в конце концов заходит об армии. Чего только я не наслушалась! Оказывается, все друзья моего мужа поголовно служили в спецназе да в разведке. Я, конечно, не эксперт в части оружия, но немного знаю от своего мужа — задрота по армии и оружию.

У «разведчика» Андрея в армии был АК-47 с калибром 9 мм и двадцатью патронами в магазине. (Кому интересно, калибр АК-47 — 7,62 мм, стандартный магазин — на тридцать патронов.)

Володя служил в спецназе, тренировался целыми днями, бегал кроссы, изучал рукопашный бой и был одним из лучших в своём подразделении. Вот только я сама слышала, как он рассказывал отцу про военный госпиталь и столовую при нём, в которой он был поваром.

И Ванёк был в спецназе, правда, потом, немного подвыпив, признавался, что соврал: его не взяли в армию из-за плоскостопия и проблем с желудком. На мой взгляд, это была самая гениальная отмазка: «Я не служил, но все говорили про спецназ, и я тоже сказал».

По словам Саши, якобы разведчика, номер его военной части состоял «вроде из шести цифр, а может, там и буквы были, я точно не помню». (Номера военных частей всегда состоят из пяти цифр.)

Но победителем конкурса «Соври, где ты служил» я считаю деда моего мужа. Этот гениальный человек с выслугой в 16 лет, любитель рассказывать молодым, как служилось в его годы и какая была сильная армия, не смог найти предохранитель на подаренном ему пневматическом пистолете Макарова и не знает, что такое СВД. (Пистолет Макарова, или ПМ — основное офицерское оружие в армии СССР и РФ, СВД — снайперская винтовка Драгунова — самое популярное оружие снайперов.) Недавно я узнала, в чём дело: его выслуга действительно 16 лет, вот только последние шесть лет он был завхозом в танковом училище, а до этого старшиной роты стройбата. Зато какой герой он на словах!

Но не всё так грустно. Некоторые мои знакомые всё-таки служили в настоящей армии.

Семён служил два года, из них полгода в Чечне. Привёз с собой пулевое ранение в руку, медаль и татуировку летучей мыши (символ разведки). Не любит рассказывать об армии.

Мишаня тоже служил два года, 14 боевых дней в Чечне (сколько он там служил — не знаю). Привёз с собой «трофейную» разгрузку (военный жилет, состоящий практически из одних карманов), распиленную пополам гранату без внутренностей в качестве сувенира и туеву хучу гильз на брелки. Не любит рассказывать об армии.

Моя мама (да-да, не удивляйтесь!) с выслугой в 12 лет дошла от рядового до старшего прапорщика, объездив вместе с моим папой почти весь Советский Союз. Прекрасно разбирается в технике и законах. Уволилась по достижении предельного возраста (иначе говоря, служила до 45 лет, после 45 можно только генералам и маршалам). Не любит рассказывать об армии.

Мой папа — кадровый офицер, после военного училища где только не служил, от степей Казахстана до Прибалтики. Своими золотыми руками может сделать что угодно, начиная от замены проводки по квартире и заканчивая настройкой компьютера (говорит, что всему его научила армия). В 45 лет уволился (помним про предельный возраст) и устроился работать инженером на крупнейшее ракетостроительное предприятие России, где запускает станки, законсервированные ещё до распада СССР. Мама шутит, что, когда папа в отпуске, в России падают ракеты. Про армию он рассказывает только выпимши и только приколы.

Наконец, мой муж. Служил год в спецназе (по-настоящему — я видела его военный билет), не наслужился и после армии пошёл работать на федеральную службу, где на время работы выдают автомат. Знает об оружии почти всё. Показательный пример: мы ходили на казачий праздник, где кроме песен, танцев с шашками и проката лошадей была ещё и выставка казачьего оружия. Так мой муж рассказал о выставленном там ППШ (пистолет-пулемёт Шпагина — оружие советских войск времён Великой Отечественной) столько, сколько не знал казак, отвечавший за выставку, начиная от истории создания и заканчивая его характеристиками типа прицельной дальности или убойной силы. Что характерно — не любит рассказывать об армии.

В итоге по рассказам у меня сложилось впечатление, что у нас в России две армии: одна из них — «школа жизни», после которой парни приобретают новые знания и опыт, становятся настоящими мужчинами, а вторая — детский сад «Ромашка», после которого они вынуждены придумывать небылицы и вешать всем окружающим лапшу на уши в попытках самоутвердиться. Так вот, друзья мои, имейте мужество сказать правду, потому что ваше враньё задолбало даже меня, девушку, не служившую в армии.

Прочитала давеча тут триллер про людей-бацилл и узнала в их описании себя.

Да, это я хожу на работу в большой коллектив с насморком, кашлем и мешком лекарств. Это я, переливаясь зеленоватыми оттенками бледности, гундошу что-то в телефон и сквозь пелену слёз пытаюсь что-то прочесть на мониторе. Это я разговариваю по телефону с друзьями и родными о симптомах, уровне температуры и преимуществах растворимой дряни А над растворимой дрянью Б.

Вы думаете, я и тысячи подобных мне делают это от врождённого трудоголизма? Потому что у нас сердце болит за несданный проект или чем мы там ещё на работе занимаемся? Потому как уверены, что без нас Земля остановится? Нет, вы правда так думаете?

Да чёрта с два.

Когда человек болен — гриппом ли, банальной ли простудой, — то прежде всяческих лекарств ему нужен покой. Тёплый плед, тишина, возможность подремать, когда захочется, горячий чай с малиной и колючий шарф на шею. Судя по всему, автор той истории считает, что всё это автоматически предоставляется, стоит только обратиться к доктору и получить больничный.

Да щаззз!

Вызываем участкового врача, получаем вожделенный больничный листок — ура! — и строгое предписание: завтра с 7:00 до 10:30 явиться в поликлинику и сдать энное количество анализов. Поликлиника в получасе езды.

Утречком встаём, укутываемся, шагаем сдаваться. Стоим в очереди (именно стоим: скамеек-кушеточек на всех не хватает). Если повезёт — сдаём анализы. Потому что может не повезти, можно попасть в день медосмотра студентов или школьников, а лаборатория своё время работы удлинять не обязана. Но допустим, нам повезло. Сдали. Получаем предписание забрать результаты не позже 9:00 следующего дня и показать участковому терапевту.

На следующий день бодро шагаем за результатами, стоим в очереди (да-да, времена, когда бланки с результатами просто клали в коробочку на подоконнике, прошли — секретность, только паспорт, только хардкор). Забираем результаты, идём сидеть в очереди к терапевту. Высиживаем, отдаём результаты анализов, задираем кофточку, дабы нас послушали, получаем предписание явиться завтра с утра закрыть больничный. На просьбу закрыть его сегодня узнаём о себе и медицине много нового. Уходим.

Утром следующего дня снова бодро чешем в родную поликлинику. Сидим, ждём. Закрываем больничный.

Вот вам покой, тёплое питьё и шарфик.

Задолбали! Я уж лучше на работу схожу.

Я заметила, что простое слово «спасибо» в последнее время атрофировалось, ушло из лексикона и стало настолько редким в употреблении, что впору заносить его в Красную книгу.

Окружающие поражают меня обилием отговорок и оправданий. Одним не за что спасибо говорить, так как они свою работу делают. Другим вроде как неприлично, потому как оказанная услуга была совсем небольшой. Третьи не заслужили благодарности, потому что кто-то ожидал от них большего.

Да и не благодарите, мне-то что. Неприятно, конечно, когда в ответ на свои старания получаешь козью морду и молчание, но это же проблемы только моего восприятия окружающей действительности, верно?

Задолбали попытки заставить меня не говорить спасибо.

Друзья! Товарищи! Господа! «Спасибо» — это краткая форма фразы «Я заметил, что ты сделал это для меня». Вне зависимости от того, пришлось человеку напрягаться или нет.

Безусловно, это работа продавца — продать мне яблоки, но я видела, что яблоко жухлое, с коричневыми пятнами продавец отложил в сторону, а мне выбрал красивые, твёрдые.

Вне всяких сомнений, бухгалтер должен был выполнить распоряжение руководителя и выдать мне деньги вот прямо сейчас, но я не слепая и не идиотка и видела, что бухгалтер отложил свою работу и занялся моей проблемой в ущерб каким-то своим целям.

Юноша, придержавший для меня дверь, не сделал ничего особенного или тяжёлого, но очень помог мне избежать поисков ключа с перекладыванием тяжёлых пакетов из одной руки в другую под почти проливным дождём.

Преподаватель в университете получает деньги за свою работу, но я не могла не заметить, что он не просто отчитал лекцию, а постарался сделать это так, чтобы нам было и интересно, и понятно, и полезно.

Человеку, активно отстаивающему свою позицию во время спора, я тоже скажу спасибо. Во-первых, он приложил немало усилий для того, чтобы я его поняла и услышала. Во-вторых, он выслушал меня и очень постарался понять. В-третьих, он поделился со мной парой очень интересных мыслей.

И ещё тысячи случаев, когда я обязательно скажу «Спасибо!» — громко, чётко, с улыбкой, глядя человеку в глаза. Потому что я заметила, что мою жизнь сделали чуточку легче, приятнее, удобнее, интереснее. Мне кажется, я не могу не показать этого.

Большое спасибо, что выслушали.

Представьте себе ситуацию: вы наконец купили давно желанные туфли, дорогие, потрясающей красоты, на высокой шпильке. Вы очень хотите прогуляться в них. Но вот беда: туфли неудобные, асфальт неровный, шпилька слишком высокая. Однако вас это совершенно не смущает, ну вот ни капли, и вы, невзирая на трудности, надеваете туфли и идёте на улицу. Через двадцать метров пятки ваши стёрты в кровь, лак на боку туфли поцарапан, каблук попал в выбоину в асфальте и сломался. А тут ещё и пошёл ливень. Что вы будете делать? Встанете ли вы посреди двора и начнёте ли кричать о том, что природа — сволочь, устроила дождь вот как раз тогда, когда вы накопили денег на покупку ваших туфель? Будете ли хватать прохожих за руки, требовать, чтобы вам заказали такси и отвезли домой, потому что сломан каблук, чтобы срочно высушили все лужи и повесили на небо раскалённое солнце, приказывать взять вас на руки, потому что у вас болят ноги? Разумеется, не будете. Вы отлично понимаете, что надеть эти туфли было исключительно вашим решением, и никто в связи с этим не должен разрешать ваши трудности. Вы осознаёте простое правило: либо чего-то не делай, либо делай и будь готов принять последствия. Молча. И ничего не требуй у случайных людей.

Но почему, чёрт возьми, многие забывают это правило, родив ребёнка? Почему они никак не хотят осознать, что общество — суровая субстанция, не предназначенная для удовлетворения их желаний и запросов, только потому, что они добровольно повесили на себя дополнительный груз и стали «онижматерями»?

Большой город, вечер, час пик. Трамвай набит до отказа. Все злые, уставшие, все хотят домой. Душно, тесно, бродят попрошайки, шествует громкая кондукторша больших размеров… Ну, все знают. И тут — внимание! — в трамвай заходит она. Королева общественного транспорта. Повелительница маршруток и автобусов. Мама с Ребёнком.

С этого момента и до остановки королевы все пассажиры должны быть объяты священным ужасом и проникнуты желанием услужить. Все до единого — тощий студентик, шатающийся от голода и недосыпа, женщины с тяжёлыми сумками, простые работяги, восемь часов таскающие на стройке то и это, — все должны в едином порыве уступить королеве место, дабы она могла усесться сама и водрузить сверху своё чадо. Если хотите выжить — ни в коем случае не заикайтесь о том, что вы устали, что вообще-то заплатили за проезд и имеете право ехать сидя хоть до конечной. Вы будете распылены на атомы ударной звуковой волной и раздавлены тоннами негодования. Находящиеся поблизости от Мамы с Ребёнком обязаны стоять и сидеть не шевелясь, чтобы не дай бог не задеть локтем кровиночку. Также строго воспрещается смеяться, разговаривать и громко дышать: это пугает ребёнка.

Отдельно доставляют личности, пытающиеся втиснуться в забитый до отказа (это не когда некуда сесть, а когда нечем дышать, ага) трамвай или автобус со здоровенной коляской. Что движет ими в этом стремлении — незнание законов физики, желание победить систему и «впихнуть невпихуемое» или отсутствие мозга — я не поняла до сих пор.

А вот супермаркет. В супермаркете у нас есть что? Правильно, вкусные ништяки, хозяйственные товары, соки, воды и т. д. А ещё есть много покупателей, которых становится больше вечером. Казалось бы, все знают о последней закономерности, однако находятся люди, которые презирают бытовые устои. Имя им… Догадались? Да, это они — Божества с детскими колясками.

В идеале при их появлении покупатели должны немедленно покинуть помещение, предоставив Божеству неограниченное пространство для манёвров с личинковозом. Но, увы, жизнь наша далека от идеала, посему предлагается второй вариант: спешно убираться с дороги Божества, всё равно куда: залезешь ли ты в открытый холодильник, взлетишь высоко-высоко под потолок или заберёшься в банку со шпротами. Но. Ты. Обязан. Дать. Дорогу. Матери. С коляской. И ни в коем случае не возникать, когда она перегородит этой самой коляской доступ к стеллажу плюс проход и простоит так двадцать минут, выбирая между пряниками с шоколадом и пряниками с мятой. Нет никакой разницы, что ты торопишься домой — перед тобой Божество, священный продолжатель рода человеческого. Молчи, преисполняйся благоговения и не смей даже про себя задаваться вопросом, что мешало Божеству, находящемуся в декрете и сидящему дома, сходить в магазин днём, когда людей было гораздо меньше.

Открытая терраса в кафе, выходящая во внутренний дворик, в обход антитабачного закона выделена специально для нужд курящих. Зачем, зачем ты пришла сюда со своим ребёнком?! Ему захотелось подышать свежим воздухом? Тебе захотелось подышать свежим воздухом? Мы (девять человек) должны немедленно потушить свои сигареты, проглотить их и на коленях вымаливать прощение за то, что посмели травить никотином твоего ребёночка? Мадам, не пошли бы вы… обратно в зал! Ненависть, ещё больше ненависти, вовсе невыносимое количество праведного гнева. Уф, ушла. Обрадованные победой, докуриваем. Через две минуты из зала крик: «Немедленно выключите кондиционер, моего Васеньку продует!»

У соседей моей подруги орёт маленький ребёнок. Нет, вы не поняли: он орёт как минимум шесть-семь часов в сутки. Что они делают с ним, выяснять страшно. Когда ребёнок не орёт, он спит. Когда он спит (обычно это день или ранний вечер), подруга даже кашлянуть не может без того, чтобы разгневанная соседка не начала долбиться в её дверь: как же, разбудили ребятёнка! А вот концерты фортепиано с оркестром устраиваются за стеной преимущественно по ночам, но любые возмущения со стороны подруги неуместны и зело порицаемы: этожеребёнок и этожемать.

И кстати, занимательный факт: мужчины в большинстве своём перечисленной фигнёй не страдают. А вот с участием женщин-родителей такие ситуации повсюду, на каждом шагу.

Мамашки! Запомните: то, что вы разродились очередным винтиком системы или бездарной человеческой протоплазмой, не делает вас особенными, не даёт вам никаких привилегий в повседневной жизни, не вынуждает общество подстраиваться под вас. Это как в изначальном примере про неудобные туфли: захотелось, надели — терпите. Никто, никто ничем вам не обязан. У себя дома можете стоить по линейке мужа, родителей, свекровь, кошку, но незнакомые люди на улице и в транспорте не должны принимать вашего ребёнка как уважительную причину срочно делать что-то для вас или чего-то не делать. Ваш выбор — ваша ответственность.

И напоследок попытаюсь заранее предупредить волны негодования, что, возможно, прольются на меня ментальным потоком сквозь пространство и время.

Первый аргумент возмущённых моей позицией — это, конечно: «Твоя мама тебя точно так же возила в трамвае, мешала коляской, твои крики не давали спать соседям!» Отвечаю: нет, не возила, не мешала, и никаким соседям мои крики не докучали. Сразу из роддома я попала в дом малютки, а оттуда — в детский. У меня не было никаких патологий, уродств и отклонений от нормы, почему от меня отказались — я не знаю, и мне неинтересно.

Во-вторых, я ни в коем разе не обобщаю всех матерей. Я знаю, что такое настоящая мама, знаю, что они бывают, и хочу сказать им, что всё вышеизложенное их никак не касается.

В пять лет семью мне заменила мать моего лучшего друга и по совместительству воспитательница в детдоме. Она забирала меня на выходные к себе домой, вместе с сыном водила в кафе и парк аттракционов, подкармливала домашней едой в будни, читала на ночь сказки. Выпустившись из детдома, я приходила к ней просто поболтать и, уходя, незаметно совала в карман её старенькой куртки деньги. Она дала мне то, чего лишила меня биологическая мать — чувство, что о тебе заботятся, что ты кому-то нужен. Вечером после её похорон я рыдала больше, чем за все на тот момент двадцать два года своей жизни. Это всё я к тому, что третий аргумент: «Бесчувственная стерва, деградирующее поколение со сменой жизненных приоритетов!» тут тоже не прокатит.

Наконец, четвёртое, моё любимое: «Сама родишь, тогда поймёшь!» То есть — серьёзно, вы только вдумайтесь в это! — они сами открыто признают, что после родов у большинства женщин что-то щёлкает, и они превращаются из нормальных людей в неадекватных баб, которые «понимают». Какая прелесть! Так вот: нет, я не рожу. Медицинские показания закрыли мне путь к материнству, да и я, зная свою эгоистичность и безответственность, никогда к этому не стремилась.

Обычно на этом «онижматери» и их пылкие защитники иссякают и, укоризненно покачивая головой с поджатыми губами, исчезают за горизонтом. Может, кто-нибудь порадует меня новым аргументом?

А меня задолбала, в общем-то, мелочь. Может, и не стоит обращать на это внимание, но зверски заколебало упрямое нежелание использовать слово «клиент» по отношению к посетителям кафе, ресторанов и иже с ними.

Объясняют это нежелание просто феерично: дескать, клиенты только у проституток. Милейшие! Вы не поверите, но на свете есть множество людей, которые услугами ночных бабочек никогда не пользовались. А ещё существуют личности (их не так уж и мало, смею надеяться), у которых слова типа «пилотка», «болт», «голубой» и тому подобные не вызывают пошленькой улыбки и нездорового блеска к глазах. Уверяю, по крайней мере у двух этих групп «клиент» не вызовет тех самых ассоциаций, появления которых вы так боитесь. Так, может, не будем поддерживать эту истерию с замалчиванием такого страшно «неприличного» слова?

Интересно, как борцы за нравственность в языке назовут человека, который пользуется услугами, например, адвоката? Ну не клиентом же, в самом деле, ведь клиенты бывают только сами знаете у кого. Кстати, предлагаю выражение «пользоваться услугами» заменить каким-нибудь эвфемизмом, ведь по отношению к проститутке тоже можно сказать, что её услугами пользуются. Маразм же, правда?

Ну хорошо, допустим, хозяевам кафе и ресторанов очень уж режет слух это пресловутое «клиент». Ну можно же заменить его на «посетителя», например? Кто вообще выдумал это идиотское обращение «гость»?! Не знаю, кто как, но лично я гостем называю человека, которого пригласила в свой дом и угощаю и развлекаю абсолютно бесплатно. Так каким боком это наименование связано с человеком, который платит деньги за заказанную еду, напитки, музыку, развлекательную программу?

Друзья, товарищи, братья! Давайте не будем искать ведьм там, где их нет, и оставим в покое вполне безобидное слово. А то задолбали уже со своим неуместным пуританством…

О том, что социальные сети — часть современного мира, забыть уже никак не получится, да и не так уж они бесполезны: часто там можно найти много приятного, от редких фильмов и песен до знакомств с нужными людьми. А вот что в них задалбывает — это то, что сетевое «общество» пытается навязывать какие-то правила касаемо содержимого страниц.

Дело не в озвучиваемых иногда работодателями запретах на «личную жизнь» и на то, что пишется на стенах — они-то как раз вполне разумны. Я действительно считаю, что не стоит брать на мало-мальски серьёзные должности тех, кто не способен оградить от любого встречного откровенные фотографии с вечеринки или не научился публично формулировать мысли без мата. Дело в обязательствах.

То, что на поверхности — обязательное указание своей родни в личных сведениях. Ладно, оставим разбираться с нюансами семейных статусов тех, кому действительно страшно, что его не любят, раз до сих пор не написали «встречается с Петей З.» или «помолвлен с Машей К.». Но меня не так давно обругали, что на моей странице не указаны ни родители, ни брат, ни сын. Якобы я пытаюсь скрыть свою истинную личность, чтобы меня было сложнее опознать при поиске по фамилии. Обругали, кстати, не сами родственники, а некая девочка, у которой в «братьях и сёстрах» записано с полтора десятка ровесников с разными фамилиями — видимо, чтобы опознание проходило легче.

Кроме того, оказывается, если у меня есть какое-то хобби, то обязательно требуется числиться среди членов хотя бы парочки групп. Почему-то иначе меня начинают первым делом подозревать во вранье: мол, не обманывай, ты не ездишь на велосипеде, тебя нет в группе велосипедистов нашего города, тебе не доводилось жить в таком-то общежитии и учиться на таком-то факультете, тебе не может нравиться такая-то музыка или такой-то сериал, потому что…

И к этому же — не так давно удививший меня пост на «Задолба!ли», что мужчинам, оказывается, совершенно не интересны дела по хозяйству и воспитание детей, потому что они никогда не постят красочные рекламные ссылки об этом на своей стене. Ведь если тебя что-то заинтересовало — об этом обязательно нужно оповестить всех. Что ж, теперь я знаю: либо меня не существует, либо мой аккаунт в синей сетке — это просто конспиративный дубль, на самом-то деле не может быть человека без единого родственника и без мало-мальских увлечений хоть чем-то. Иначе ведь ничем не объяснить пустую стену без перепостов из полусотни групп.

Меня задолбало то, как расплывчато сейчас понимается слово «феминизм» и все производные.

Сразу же скажу, что цифры соответсвуют исключительно личному опыту; на точность статистики я тут не претендую.

Если девушка громко говорит, что она феминистка, то примерно в 70% случаев она — просто адекватная девушка с современными взглядами на равноправие. Ещё примерно 25% — различные варианты мужененавистниц и запуганных мужчинами в своём окружении, в общем-то, безопасные. А ещё 5% — оголтелые истерички, мечтающие наконец перебить всё мужское население или хотя бы загнать их в концлагеря.

Если же говорит, что она не феминистка, то тут примерно 50 на 50 — может оказаться фанаткой «Домостроя» и «истинного места Женщины» (подразумевая исключительно кухню и детскую), а может оказаться адекватной девушкой, в какой-то момент пообщавшейся с кем-то из тех самых 30% процентов мужененавистниц и истеричек.

Раньше, кстати, меня пугало, когда мужчина говорил, что не любит феминисток. Уже не пугает: почти абсолютное большинство адекватных мужчин под феминистками подразумевают те же самые 30%, а остальных полагают просто нормальными девушками.

Будем честными: феминизм в развитом мире победил. В первый раз победил, когда дал женщине право распоряжаться собой, голосовать и работать. Во второй раз — когда женщина смогла не выбирать между карьерой и семьёй, а совмещать, как делали мужчины до этого много веков. В странах бывшего СССР вообще смешно говорить про подобные вещи: ну-ка, жители городов, много у вас мам, бабушек и прабабушек, которые всегда только сидели дома на хозяйстве? Ох как мало людей тогда могли себе позволить не работать…

Феминизм до сих пор проигрывает во многих странах. Самое страшное, пожалуй, то, что происходит в радикально мусульманских странах. Но в чужой монастырь со своим уставом… Я так точно не полезу, но тут уж пусть все сами за себя решают.

То, что я сказала, так красиво и радужно? Феминизм победил, все равны, всё великолепно?

Да ни фига подобного.

Запретов на уровне законов практически нет, но бытовой сексизм цветёт и пахнет. Правда, вот в чём тут загвоздка (и вот почему мне не нравится сам термин «феминизм») — бытовой сексизм очень больно бьёт по обоим полам.

Да, отвратительно, что наши сотрудники полиции не в курсе, что «изнасилование в браке» существует, что это тоже преступление и для женщины зачастую более болезненно, чем изнасилование незнакомцем. Но не менее отвратительно то, что они же в большинстве случаев только посмеются, если мужчина решит подать заявление о побоях на свою жену, тогда как статистика показывает, что инициатором драки может стать супруг любого пола с равными шансами. Да, казалось бы, мужчина сильнее, но вот загвоздка: мужчины, как правило, бьют голыми руками, а вот женщины хватаются за любую кухонную утварь. Образ злой жены со скалкой/сковородкой не просто так появился.

Кстати, а вы знали, что по законодательству РФ изнасиловать может только мужчина женщину? Остальные вариации — «насильные действия сексуального характера». Наказания одинаковые — и то хлеб.

Но даже если закрыть тему преступлений, всё равно весьма неприятных ситуаций бывает немало. Наверное, каждый в своей жизни сталкивался с сексизмом, так что смысл об этом сейчас говорить?

Да и будем честными — все взгляды имеют право на жизнь. Если в паре оба придерживаются принципов «Домостроя» — на кой чёрт их трогать? Пусть живут, как хотят.

Но давайте всё-таки вместо слишком широкого термина «феминизм» использовать более точные? «Борец за равноправие» или там «антисексист(ка)» — совсем не то же, что «радикальная феминистка».

Здравствуйте. Я злой. Очень злой. Ещё псих контуженный. Причём реально контуженный и псих — могу справку показать. А задолбало меня странное обстоятельство: всё то, что я выше написал, прекрасно, прямо-таки спинным мозгом чуют чиновники с синдромом вахтёра, полуночная гопота, сосед-дебошир, ушлые впариватели фигни, наглые торговцы, вокзальные цыганки, жадные гайцы, недобросовестные партнёры и прочие мерзавцы, что могли бы довести меня до срыва крыши не на пустом месте. Все успешно секут фишку и сдают назад до того, как из адекватного, чуть сонного тюфяка я превращусь в конченого отморозка без тормозов. А обычные окружающие меня случайные люди как будто отчаянно жаждут это увидеть.

Дорогая Нерезиновая. Товарищ проездом из аэропорта в аэропорт, люфт на пересадку шесть часов. У меня срочных дел не обнаружилось. А что бы и не встретиться, посмотреть, кто кем стал…

Вышли из аэроэкспресса. Дамочка, уважаемая! Я понимаю, что дверь открыта удобно. Мне её и пальцами поймать на отлёте не слабо. Но зачем же так вперёд рваться по ногам чемоданом? Пропустили бы мы вас, и дверь бы придержали, только плечом или хотя бы ладонью сподручней было бы. Да ладно, ерунда — женщины…

Переход — зебра со светофором. На зелёном человечке две секунды обратного отсчёта. Остановились. В спину стукнулся господин сильноспешащий, обругал, обогнул. Побежал на красный. Успел. Ну да бес с ним, с идиотом. Машины прямо поехали. У красного человечка ещё шестьдесят секунд. Но прямо машины уже не едут, потому что слева стрелка зелёная сейчас будет. Граждане, вам так принципиально между нами стоящими пропихнуться, чтобы успеть за этот жёлтый на проезжую часть? А вы, сударыня с тележкой с той стороны дороги, вам тоже именно тут надо на бордюр карабкаться? Мы ж уже вроде и в сторонку сдвинулись, чтоб вам, баранам, не мешать… Кто успел — перебежал, кто не совсем успел — меж машинами пролавировал. Жертв и пострадавших нет, как говорится. Машины наконец нормально поехали, вот только тоже не все успели, уже и зелёного человечка ноль пять, а они всё просачиваются… Медленно так, аккуратно. Видимо, чтоб огибать их замысловатыми траекториями было удобней.

И вот тут мой товарищ, что в городе всего-то восемь минут, и из тех полторы на светофоре простояли, и города-то было всего-то вдоль площади метров пятьдесят, с такой неподдельной искренностью характеризует точно и непечатно и дорогую столицу, и её драгоценное население, будто лет -надцать тут с этим всем прожил.

Согласился. И тоже со всей искренностью.

Метро. Барышня, дражайшая, да не ломитесь вы так к свободному месту! У нас с вами не конкурс со стульями, которых на всех не хватает, нас на этой станции только трое в вагон-то и зашло.

Милейший, я не поручень и не барышня. Не надо за меня хвататься. И за моего друга тоже не надо. Даже если (и тем более если) у вас с координацией с утра уже тяжело. Не дам пасть низко на пол. Мне не в падлу, но противно. Впрочем, всё фигня, кроме смерти. А смерть — тоже фигня.

Двери. Да поймаю я её, поймаю. И так тоже поймаю. Сам порой грешен — задумаюсь, не обернусь… Да держу я её, держу, милочка, хотя, честно, очень обязали бы, если б упаковыванием книжечки в сумочку занялись бы либо до того, как к двери подошли, либо после, а то мы бы с товарищем уже бы дальше пошли. Одно мешает — если я дверку сейчас отпущу, она вам точно в центр шапочки на вашей так удобно наклонённой головке прилетит. Наверное, это нам всем удовольствия не доставит, хотя… Нет, не стоит оно того всё же.

Кафе. Да, волшебная моя, да! Два не мелких мужика. Да, закуска. По пирожку и чай. Да, и даже без пива. Знаете у некоторых людей есть крепко выработавшаяся привычка никогда не пить не только в общественных местах, а вообще, если впоследствии до полного протрезвления теоретически возможен контакт с людьми. Особенно с чужими. Хотя это всё не ваше дело, и от суммы заказа у вас чаевые зависят, но не надо писать свои мысли на лице такими крупными буквами. Да, и меню вот так вот прямо из рук забирать. Даже если вам «и это всё» сказали. Впрочем, чай заказанному соответствовал, и по времени мы с ним аккурат до нашего следующего аэропоезда уложились. С учётом времени дойти до вокзала. Вот только…

Барышня! Бриллиантовая вы моя, ну зачем же вы для остановки своей машинки лаковой выбрали то единственное место, где тротуар к проезжей части сворачивает и газончик с заборчиком отсутствуют? Как нам теперь эту улочку перейти? Через вашу машинку с упором о крышу перекатиться? А знаете, не вопрос вообще ни разу. Будь вы пола подходящего, именно так бы и сделал. И крышу бы вмял, и ещё бы кое-что рихтанул с фасаду. И времени оно б много не заняло. И размялся б с удовольствием. Только вот… В общем, обойти и правда проще, чем объяснить вашей голубоглазой светлости, почему стоило бы сменить место парковки. Выдыхай, бобёр, выдыхай.

Регистрация. Люди, да что ж вы ломитесь-то, как за бесплатными бананами, которых пол-ящика осталось, и на всех не хватит?

— Ты обратно так же?

— Наверное, всё же прямым.

— Понимаю. Быстрее будет и проще.

И правда ведь. Понимаю. И сам бы прямой выбрал. И быстрее, и проще…

Обнялись.

Господи! Милсударыня, если вам везде гомосеки мерещатся, то не могли бы шипеть своему благоверному как-то потише? Я, конечно, понимаю, что мы вам и в свои скоро-под-сорок развращённой молодёжью кажемся, и что не объяснить мне вам никогда, наверное, что бывает так: свяжет судьба на полгода, а потом за тринадцать лет будут три звонка да полтора имейла, что женился, что сын и что дочка, да что сестре одного общего знакомого деньги на операцию нужны. А больше что? Жив — и славно. Жена и дочка. Работа. Жена и сын. Работа. Да алярм передать. А больше-то чего? А ничего. Просто раз позволила оказия в перелёте с одного края необъятной на другой через столицу, то можно и проводить товарища от аэропорта до аэропорта. И обняться. Пусть даже и как гомосеки те самые.

— Оно ведь фигня — война, главное — манёвры.

— Будь.

— Буду.

Электричка. До родного леса.

Господин хороший, какой, простите, костоправ вам так руки-ноги повывернул, что вы в полной электричке меньше чем на двух сидениях не помещаетесь? На одном уместились? И славненько.

Барышня, давайте я вам сумку на полочку положу, вот эту, клетчато-пропиленовую, а то с ваших хрупких колен она уже не первый раз на мои не хрупкие переваливается. А у вас в ней что-то угловатое и жёсткое лежит. Неприятно оно, знаете. Не волнуйтесь: и наверх засуну, и потом достану.

О, соседушка с двух сидений, что ж ты ломишься через турникет за мной бесплатно, да ещё и пихаешься при этом? Знаешь, если уж на полную поездку жизнь деньгами обделила, то можно взять билет «на выход» по цене проезда от ближайшей бескассовой станции. Вот солидная дама, чьи ноги всё норовили угнездиться на моих, именно так и делает. Очень громко.

Дарагой, генацвале, ты-то чего мою ласточку своей подпёр? Сам тут стоишь? Отъезжаешь уже? Ну, отъезжай, отъезжай, я домой хочу.

В супермаркет только заехать надо. Выполнить священный долг по притаскиванию в пещеру священных туш мамонта и разной сопутствующей мелочи.

И знаешь, мужик, когда вы со своей хабалкой всунулись с разбегу вперёд меня со своей тележкой… День не задался всё-таки у тебя. Не у меня. Я ведь и правда псих контуженный. Очень злой. И краёв не разбираю. И даже охранник магазина меня понял. И наряд, обматерённый твоей дражайшей. Они тоже меня поняли. Уговорили. Они почему-то всегда понимают, что да, очень злой. Псих. И контуженный. На самом деле…

Только всё равно пакостно, как с похмелья.

Люди, драгоценные вы мои овечки! Я понимаю: никто из вас действительно не сделал «ничего такого», все вы жили и вели себя как обычно. Только я ведь где-то рядом. Может, не стоит проверять так часто, насколько крепко на мне сидит мой собственный строгий ошейник?

А меня задолбала женская показушная чистоплотность. Как ни послушаешь, так все просто феи: и дома у них ни пылинки, и всё-то у них чисто, постирано и выглажено, посуда блестит, а унитаз благоухает розами.

Но что же мы видим, заходя, например, в женский туалет в небольшом мебельном торговом комплексе? Мрак и ужас! На полу все следы жизнедеятельности. Бумага и средства личной гигиены накиданы мимо урны, хотя она стоит совсем под носом. На стульчак посмотреть тошно, не то что дотронуться до него или сесть. И, конечно, забитый бумагой унитаз. Что нужно смывать за собой, вспоминает, наверное, только каждая десятая. Вот насколько надо быть непроходимо тупой, чтобы не запомнить простую вещь: нельзя кидать бумагу в общественный унитаз, ну нельзя!

Или вот ещё пример — общая комната для принятия пищи. Стол после себя вытирают единицы. Как ни зайдёшь, так весь аппетит пропадает. Вывалить остатки еды в урну и, немного промахнувшись, не убрать за собой — в порядке вещей. То же касается и раковины для посуды. Если собрать все отходы из неё, то можно накормить свинарник средних размеров. Засунуть в СВЧ что-нибудь, что может немного взорваться, и снова не убрать за собой — обычное дело.

Естественно, всё это великолепие происходит, когда никто не видит. Тошно, уважаемые, просто тошно от всего этого. Зато на людях всё делают наманикюренными пальчиками, оттопырив мизинчик, да с придыханием.

Женская чистоплотность — ещё один большой-большой миф.

Как говорится, вот и выросло поколение… чего — подставьте сами. Я тоже, когда учился в школе (да и позже), принимал участие в олимпиадах и конкурсах. И, знаете, мне и в голову не приходило грамоты за них как-то монетизировать, вообще извлекать какую-то выгоду. Гордиться — это да. И сейчас храню.

Да что там олимпиады, конкурсы. До сих пор горжусь, что самостоятельно выучил сложный, но интересный язык. Причём никакой выгоды, кроме моральной, я не собирался получать и не получил: язык-то давно мёртвый.

Помните, у Лема есть роман «Возвращение со звёзд»? Роман глубокий, поэтому только один момент, который больше всего меня задел. После некой процедуры, снижающей агрессивность, общество разделилось на две части: взрослых, на кого процедура уже не действовала, и молодёжь, подвергшуюся процедуре. Они частенько просто не понимали друг друга.

Так вот, у меня ощущение, что я живу как раз в таком разделившемся мире. Только процедура, которую проделали над частью населения — другая.

Есть легенда (а может, и не легенда), что победитель Олимпийских игр в Древней Греции не получал ничего, кроме лаврового венка. И этого было достаточно.