Мя-а-а-у!

Фух, вроде подействовало… В любом случае, это ненадолго, так что постараюсь изложить свою проблему максимально быстро, пока я ещё понимаю, в каком порядке нужно топтаться по клавиатуре.

Человек у меня очень хороший, мы живём с ним дружно, играем во всякие игры. Обычно я его ловлю, а он при этом так смешно вздрагивает! Но есть в нём одна черта, которая не то чтобы сильно, но регулярно задалбывает.

Мой человек… метит мой сортир. Натурально, приходит в место, где я обычно справляю свои обычные кошачьи дела, садится на какое-то белое кресло и начинает распространять вокруг себя запах! Сидит себе и пахнет, понимаешь. Приходится срочно прибегать и убирать за ним эти запахи. Потереться обо всё: об него, о кресло, об одежду (а ведь она так хорошо сохраняет запах!), оставить везде свой секрет, в некоторых случаях переметить сортир… Вроде и несложно, а хлопотно. Ходишь-ходишь вокруг этого белого кресла, трёшься, старательно убираешь запах, а человек всё сидит и сидит, пахнет и пахнет. И всё это рядом с моим сортиром! Ужасно задалбывает. В другом месте, что ли, не может посидеть и попахнуть, раз уж так нужно?

Скажите, может, была у кого-то та же самая проблема? Не уверен, что смогу скоро ознакомиться с ответами, ведь эликсир знания человеческого языка скоро прекратит действие. Но человек не раз упоминал, что на этом сайте принято отвечать…

Мя-а-у?

Захожу в магазин с сумками. Чётко сформулированной цели нет: из-за специфики работы долгое время ходила с рюкзаком, и сейчас, когда необходимость таскать кучу вещей на своём горбу отпала, я оказалась не в состоянии быстро сообразить, что же мне нужно. Из критериев знаю только цвет, так как он прямо следует из основных цветовых решений моего гардероба.

В магазине засматриваюсь на полку с интересными сумками приятного бежевого цвета. Беру одну в руки, щупаю. Подходит продавщица, интересуется, что мне нужно, какие есть критерии.

— Главное, — говорю, — чтобы не чёрная была, оптимально — коричневая.

— Но это же не коричневая, — строго сообщает мне продавщица.

Я смущаюсь и скромно ставлю понравившуюся бежевую сумку на место. В моей картине мира бежевый — это светло-коричневый, но возражать не стала: специалист, наверное, лучше знает. Продавщица тем временем берёт с другой полки пару вариантов (исключительно тёмно-коричневых) и заодно спрашивает:

— А форма какая интересует?

— Жёсткая, — осторожно отвечаю я, потому что в терминах слаба, и ищу глазами модель, на которой можно продемонстрировать мои пожелания.

— На каркасе? — ещё более строго спрашивает продавщица, и у меня возникает ощущение, что если я сейчас не угадаю, какая из этих сумок на каркасе, мне поставят двойку и вызовут родителей в школу. Невнятно блея, сбегаю из магазина.

Магазин по ассортименту хороший, но идти туда снова боязно: а ну как в следующий раз прям на входе завернут, если я терминологию не выучу и точно запросы не сформулирую?

Выхожу из супермаркета один, с двумя пакетами. На морозе один пакет лопается, и покупки расползаются по снегу в радиусе двух метров. У меня паника, пытаюсь сгрести всё в одну кучу. А вот то, что происходит дальше, просто бесит.

Капитан Очевидность № 1, женщина лет 50: «О-о-о, у вас пакет порвался!» Блин! А я-то и не заметил!

Капитан Очевидность № 2, мужик лет 45: «Ты чё пакет-то покрепче не купил?»

Девочка лет 10–12: «Дяденька, вам помочь? Вот, возьмите», — и протягивает мне пакет, с которым шла в магазин.

Пока шёл домой, думал. Вот если эти трое упадут на гололёде и не дай бог разобьют себе головы, кому из них я сразу брошусь помогать, а кому скажу: «О-о-о, да у тебя голова разбита!» — и пройду мимо?

Девочка, спасибо тебе большое. Не знаю, как тебя отблагодарить.

А меня задолбала очень простая вещь: слишком много людей всерьёз считают, что их мнение ярко, индивидуально и является чем-то чрезвычайно важным абсолютно для всех, а их образ жизни и мышления — универсальный идеал.

Тут вчера жаловались на то, что мир прогнил насквозь. Дескать, общество деградирует, и всем-всем нужно быть умными, начитанными и с богатым внутренним миром. Я не буду цитировать Гесиода с его «Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны…» — это общеизвестно. Хотелось бы обратить внимание на простую вещь: дело не в эпохе. То, чем так возмущён задолбавшийся — это нормальное положение дел в человеческом обществе. Более того, это то положение вещей, которое позволяет обществу существовать как целому. Приведу два примера.

Для высокой науки и философии древней Греции было необходимо, чтобы на одного свободного жителя в среднем приходилось три раба. В идеале — пять. Только тогда у незначительного меньшинства населения (даже относительно свободных) будет время и силы на высокие материи. Думаю, пояснять культурный уровень основной массы рабов нет смысла, как и основной массы свободных граждан — земледельцев и скотоводов.

На высокую дворянскую культуру в России XVIII–XIX веков (которую почему-то называют русской, забывая, что это культура меньшинства) требовалось, чтобы слой примерно в 2% населения (собственно, дворяне — и это округление в большую сторону) обслуживался остальными 98%, из которых около 90% — крестьяне, почти все неграмотные или малограмотные, способные лишь написать своё имя. Да-да, чтобы Александр Сергеевич имел возможность творить, на него должны были горбатить в среднем полсотни человек с никаким уровнем внутреннего развития. Такова цена «золотого века русской культуры».

А если хотите посмотреть, что бывает с обществом, где развелось слишком много людей «с богатым внутренним миром, богатым воображением, людей, способных генерировать идеи, людей, способных сделать хоть что-то» — смотрите на чрезмерно раздувшуюся из-за почти бесконтрольного притока разночинцев интеллигенцию последних пары десятилетий Российской империи (очень советую на тему феномена русской интеллигенции сборник «Вехи» 1909 года — до сих пор актуально) или ту же интеллигенцию СССР с его достаточно доступным высшим образованием и на то, до чего это её понимание «сделать хоть что-то» оба раза довело страну.

Зачем же всё это написано? Чтобы напомнить, что все живут по-своему и занимаются своим делом, вместе формируя относительно сбалансированное общество, любой перекос в котором грозит не самыми лучшими последствиями. И большинство занималось, занимается и будет заниматься тем, для чего все эта высокая культура просто не нужна, да и времени на неё нет. Особенно если это касается производства материальных ценностей, начиная с еды. Но именно они создают всё то, что позволяет отдельным личностям иметь достаточно свободного времени, чтобы «не слиться с остальным серым и пустым до невозможности миром», который их всем обеспечивает. Следует быть хотя бы признательными их роли.

Я крупный мужчина. Не толстый, просто высокий и мускулистый. Впрочем, полным, я думаю, не легче. Меня задолбал душ. Если точнее, гигиенический душ. Если ещё точнее — лейка гигиенического душа.

Всё отлично: взял, нажал — водичка льётся. Пользуйся на здоровье. Но вот беда: лейка-то короткая. Приходится изгибаться и корчиться, чтоб вода попадала туда, куда надо. Нет, она попадает, но это неудобно. А у обычных леек нет кнопки — вода льётся сразу, зачастую забрызгивая всё вокруг, если чуть-чуть не уследил.

Я устанавливал дома отличную немецкую сантехнику. Ребята, не пожалейте денег, сделайте модель средней лейки с кнопкой. Эти «компактные лейки», может, и выглядят красиво, но подходят разве что для субтильных барышень.