Я работаю восьмичасовой день в офисе — не прошло и года с тех пор, как я сменила работу. И теперь у меня есть коллеги, которых можно задалбывать.

Я не разговариваю с ними на отвлечённые темы — и вообще практически не разговариваю, кроме «дай-возьми-спасибо». Я не предлагаю свою помощь, когда у них завал (хотя охотно помогу, если попросят, если у меня завала нет). Я всеми силами избегаю глобальных поисковых операций и стараюсь оставаться на своём рабочем месте под предлогом того, что люди приходят поставить печать, и должен же это кто-то делать. Я делаю ошибки, и их приходится исправлять коллегам, потому что я не знаю алгоритма решения проблемы (да и узнаю об этом чаще всего постфактум). И у меня вечно несчастный вид, за что меня активно защищает от коллег начальство, даже тогда, когда защита совершенно не требуется.

А ещё я могу задалбывать тех, кого задалбывают люди, ставящие себе диагнозы. Потому что иногда в шутку называю себя невротиком.

Мне страшно. Практически всегда. В плохие дни я боюсь выходить на улицу, потому что там люди. Люди представляются мне чем-то вроде ужасных монстров, потому что я чувствую, что они думают обо мне самое плохое (на самом деле это проекция — я переношу на окружающих людей то, что сама думаю о себе, но знание этого факта не спасает). Однажды зимой, когда у меня сломалась молния на единственном тёплом пальто, я почти месяц не могла зайти в ателье, мимо которого прохожу два раза в день, потому что не была уверена, что там починят молнии. В моем мозгу это приравнивалось к тому, что я зайду в ателье, а меня там встретят слизнеобразные инопланетяне и, помахивая хоботами, вежливо скажут: «Вы что, девушка, мы тут никакие молнии не ремонтируем, у нас продуктовый». Проще говоря, я боялась, что вся моя картина мира рухнет, и случится что-то непоправимо страшное. До ателье я дошла только тогда, когда надёжный друг уверенно сказал мне, что там чинят молнии, всё верно, точно чинят.

Я всегда во всём сомневаюсь. Думаю, если бы мне твёрдо сказали, что трава синяя, а небо оранжевое, я бы посмотрела на траву и небо, чтобы убедиться, что трава зелёная, а небо голубое. А потом ещё раз посмотрела бы, для верности — вдруг я в первый раз ошиблась?

Я не могу принимать участие в поисковых операциях, когда надо пролистать все документы за четырнадцатый и тринадцатый годы. И не только потому, что однообразное занятие, не дающее успеха, на раз отключает мне внимательность. Просто через двадцать страниц мне начинает казаться, что я просто пропустила нужный документ, он где-то там. Через пятьдесят страниц я становлюсь в этом абсолютно уверена и трачу всё самообладание на то, чтобы не начать листать назад, чтобы перепроверить себя. Это тоже не способствует внимательности.

Я живу бок о бок с постоянным чувством тревоги. За месяц до важного мероприятия я начинаю постоянно думать о том, что мне необходимо сделать, как предотвратить все возможные неприятности, а также проигрывать в голове вероятные социальные конфликты. За неделю до встречи я укладываю в голове место, дату и время — и вспоминаю о них. Постоянно. Календарь не помогает — разве что каждый час находить в нём напоминания о грядущих планах проще, чем вспомнить их, если планов достаточно много.

С последней зарплаты мне кажется, что у меня не хватает денег, и меня всё время тянет взять бумажку и подробно расписать себе бюджет на месяц. Я думаю об этом во время работы или когда засыпаю и усилием воли давлю в себе это желание. Потому что это пустая трата времени. Если я возьму ручку и напишу все необходимые расходы, через час я всё равно решу, что где-то ошиблась, и надо пересчитать.

Немного спасают ритуалы. Садиться на одно и то же место в метро, за один и тот же стол в столовой, заказывать одну и ту же еду, пить утренний кофе всегда в одно и то же время, ходить одной и той же дорогой. Стабильность — это безопасность. Любое изменение — это повышение фона тревожности, а значит — снижение внимания и потеря возможности соображать.

Но это всё неуважительные причины, потому что у меня не стоит диагноз, выписанный психиатром. Я веду себя как нормальный человек, за исключением молчаливости, неуверенности в себе и невнимательности. Мои проблемы нельзя пощупать руками, а когда я не в состоянии держать спокойный вид — когда у меня трясутся руки, или когда я начинаю выдирать себе волосы, или когда трогаю себя за лицо, — все понимают, что я просто истеричка и всеми силами пытаюсь показать, как мне плохо. Чтобы на меня обратили внимание, меня пожалели и освободили от неприятного дела, которое на меня пытаются повесить.

Некоторые люди даже верят, что у меня есть какие-то психологические проблемы. Они могут сказать, что им тоже страшно, но они же справляются. Что бывает хуже — сходи в любую онкологию, посмотри на её посетителей, и поймёшь, что у тебя всё не так плохо. Что я уже большая девочка, и стыдно не уметь справляться с собой. Что я просто эгоистка.

Я верила в это несколько лет. Я старалась быть лучше в их глазах. У меня не получалось: меня парализовало. Я отрицала себя и свои ощущения, вплоть до непонимания того, что мне надо поесть или поспать. Я считала себя эгоисткой, трусливой и ленивой тварью. Я ненавидела себя. Если бы вдруг встретила себя — убила бы тварь, перегрызла бы горло.

Два года психотерапии, отчаяние, желание сдохнуть и антидепрессанты. В результате сегодня я в состоянии понять, что мне стоит делать, чтобы оберечь себя от панических страхов и полной потери жизненной силы. Я всё ещё не могу уснуть, потому что пытаюсь проконтролировать все мероприятия на следующий месяц, я всё ещё сплю очень нервно и порой просыпаюсь от кошмаров. Я всё ещё не могу написать письмо брату, который сейчас в армии — мне страшно до паралича мозга. В детстве я катала его на спине, и мне хочется плакать, потому что мои страхи не относятся к реальности.

Мне всё ещё говорят, что я слабая, что я эгоистичная (когда люди говорят, что ты эгоист, они имеют в виду, что ты не такой, каким они хотят тебя видеть), что я не должна так переживать.

Внутри меня каждый день в течение последних шести лет идёт нескончаемая война — иногда она ослабевает, и это самые счастливые дни в моей жизни.

Мне очень жаль, что из-за того, какая я есть, я причиняю неприятности людям. Но я хочу выжить. Я больше не буду отказываться от себя. Я понимаю, что с какой-то стороны мне не место в коллективе, и следовало бы найти другую работу — но я так и не смогла получить высшее образование (отупение, тахикардия и чувство собственной ничтожности лицом к лицу с преподавателем — и даже зная материал, я не могла толком ничего сказать). И я не знаю работу, с которой бы я справлялась бы лучше. Я просто хочу выжить.

Так что мы с коллегами продолжаем друг друга задалбывать. Я их — своим особо чувствительным восприятием мира, а они меня — неспособностью понять и обесцениванием моего самоконтроля.

Мне очень жаль.

Когда мне было на несколько лет меньше, чем сейчас, когда я была молодой и глупой, то познакомилась в интернете с мальчиком.

Мы мило общались долгое количество времени. Я влюбилась. Мечтала, что он приедет ко мне, готовила всякие рукотворные подарки.

Рассорилась со всеми друзьями, потому что проводила в интернете всё свободное время, переписываясь с ним. Посадила зрение. Ведь сидеть по 12–20 часов за компьютером несколько месяцев подряд — это очень полезно. В общем, ждала, надеялась, верила.

Потом этот мальчик перестал заходить в интернет. Просто пропал — и всё. Я узнала от его подруг о том, что он умер. И меня, знаете, понесло. Я бросила учёбу, была в депрессии, которая продолжалась несколько лет, лежала в больнице, перебивалась с работы на работу, жила чёрт знает где, потому что из общаги меня тоже выгнали. На работах посадила здоровье: в минус сорок убирала снег, разгружала ящики в магазинах, носила мебель на девятый этаж без лифта.

А потом я узнала, что это был не мальчик, а три глупые девочки, которые решили поиграть, а наигравшись, «убили» живого для меня человека.

Задолбали такие люди, которые в шутку ломают другим жизни. Потому что я очень влюбилась в эти пиксели и очень страдала, когда их не стало.

Ну, раз зашла об этом речь, то позвольте и мне выплакаться. Разрешите представиться: идеальная женщина. Да-да, та самая, которая не существует.

У меня «фигура фотомодели», «лицо кинозвезды» и «голос, с которым надо работать на линии „секса по телефону“», как говорили на протяжении многих лет разные люди обоих полов, отличная самооценка, полезная и любимая работа, широкий кругозор, полезные хобби — рукоделие, готовка и красота на дому — и отличное чувство юмора, которое так радует людей на любых посиделках, куда меня заносит.

Я всю жизнь дружу с мальчишками, и поэтому, во-первых, имею весьма специфический круг интересов: научная фантастика, комиксы, рок-музыка, в общем, всё то, что так активно воспевается на мужских форумах в рубрике «Увлечения идеальной женщины», а во-вторых, не буду истерить, когда вам захочется пойти погулять «с мужиками»: я прекрасно знаю, что в последнюю очередь вы пойдёте по бабам, а сидеть и в тоске ковыряться в полу носком туфли, пока вы развлекаетесь, у меня нет никакого желания, да и вам присутствие женщины вечер подпортит, не сможете как следует оторваться, чтоб ещё месяц не хотелось такие вылазки устраивать.

Я вообще не выношу мозги, если их не выносить мне. Любой конфликт стараюсь решить миром, ищу компромисс, если мне что-то не нравится — спокойно и вежливо говорю об этом сразу. Первые пять раз, конечно. На восьмой могу и посуду побить, но это уже вопрос терпения. А оно у меня вполне в рамках адекватного восприятия мира. Не требую дорогих подарков, вообще к предметам роскоши равнодушна. Своего мужчину стараюсь баловать по мере сил, знакам внимания радуюсь, как ребёнок. Не вру принципиально — не умею и не люблю, всегда говорю то, что думаю. Сижу дома, по клубам не шарюсь, подруги все — весёлые, красивые девушки, но такие же домоседки, почти все замужем за отличными парнями, да и вообще живут в других городах, и если и объявляются живьём, то раз в пару лет.

У меня своя квартира, где я сама сейчас делаю ремонт. Вообще единственное, что хотелось бы, но чем я ещё не обзавелась — это машина, но то вопрос времени.

Друзья мужского пола есть — и много. Но они относятся ко мне как к гибриду сестры и брата и с радостью примут моего избранника в свои дружные ряды. Но вот тут как раз включается то, что я называю «западло»: эти «дружные ряды» уже наполовину состоят из моих неудачных кавалеров.

Кавалер первый. «О, я так тебя люблю!» Через полтора года спалился на дичайшем количестве измен.

Кавалер второй. «Ты крутая. Не, встречаться я тебе не предлагаю, а вот переспать — всегда пожалуйста». Посмотрела я в его немытое лицо, пышущее перегаром, и отказалась. Стерва, курва, сволочь, не иначе.

Кавалер третий. Окучивал полтора месяца, таки развёл на секс, после процесса бодро выдал: «Ну что, я побежал?» — и больше я его не видела. От общего знакомого узнала, что через месяц начал встречаться с серой мышкой, через полгода женился на ней.

Кавалер четвёртый. «Ух ты, у тебя есть квартира! А когда мы поженимся, твои родители купят моим трёхкомнатную?»

Кавалер пятый оказался честным параноиком. С порога спросил: «Окей, в чём подвох?» На слово не поверил, что подвоха нет, полгода искал, протрахал мне мозг вдоль и поперёк проверками, а потом ушёл по гениальной причине: «Раз я подвоха не нашёл, значит, там что-то очень страшное». Даже его мама покрутила пальцем у виска, когда он ей это заявил.

Кавалер шестой. Полгода казался тем самым «принцем»: сдувал пылинки, устраивал ужины, носил на руках, вёл длинные интересные разговоры и без единого слова выполнял все поручения, которые ему были по силам, но за полгода так и не удосужился устроиться на работу. Посчитав, во сколько мне выливается его ничегонеделание, и поняв, что на эту сумму я бы уже могла закончить ремонт (который он, кстати, и начал), плюнула и устроила его сама. Не скажу, что сильно приятным образом (пришлось подлизаться к той категории людей, которую я на дух не переношу, но с которой кавалер вполне умел контактировать), зато на работу мечты. Это при том, что опыта у парня не было. Благодарность? Ха! Через неделю он заявил: «Я рядом с тобой чувствую себя раздолбаем и идиотом, нам надо расстаться». Подчёркиваю: ни слова укора во время поисков, активная помощь в этих самых поисках — и в итоге вот это.

Кавалер седьмой. Вот тут вообще красота. Это, господа, мой тот самый идеальный мужчина. Ходим друг вокруг друга, вздыхаем вот уже несколько лет. Вот только он не делает ни попытки уйти от женщины, которой он нужен как помесь кошелька и вибратора, а я не могу разбить пару: не хватает свинства в организме. Та женщина не сказать чтоб красива, не сказать чтоб умна, зато хитрая и с бульдожьей хваткой. Я завидую, конечно, но парня как-то сильнее жалко.

Все вышеперечисленные (кроме пьяной немытой морды) — интересные, умные, ухоженные, красивые мужчины. То ли на мне надпись: «Магнит для мудаков», то ли вы, свободные идеальные мужчины (или хотя бы свободные адекватные мужчины) передвигаетесь исключительно в маскировке и короткими перебежками.

Нет, вы существуете, я знаю, у меня аж две подруги замужем за вашим братом. На вопрос «Тебе как это удалось?» разводят руками: не знаю, мол.

В общем, посмотрела я на это всё, почесала в затылке, как Винни-Пух, и завела кота. Уж лучше буду выслушивать шуточки про «сильную и независимую» (особенно старается мадам седьмого кавалера), чем буду тратить время и деньги на очередного псевдопринца.

Интересно, сколько нас таких?

А меня задолбал ветер.

Я девушка. У меня красивые ноги и волосы — последние не так длинны, чтобы сооружать косы и прочую красоту, но и не так коротки, чтобы причёской можно было не заморачиваться.

Вот я с утра надеваю платье, упорядочиваю шевелюру на голове и вся такая красивая выхожу на улицу, где немедленно встречаюсь с ним.

Если с утра идёт дождь — он швыряет капли в лицо. Если с утра идёт снег, то весь этот снег оказывается на моей физиономии. Если ни дождя, ни снега нет, он напрыгивает на меня с радостным воем, распахивает пальто, задирает юбку мне на голову. Вышла из дома с пакетом в руке — играй в «парусник против ветра»! Оставила кокетливо выпущенные пряди — получи причесон «я у мамы вместо швабры». Это у тебя что, зонтик? Мэри Поппинс, до свидания!

Я спасаюсь от него в троллейбусе — и он настигает меня на спуске в метро (зачем открывать лицо и прикрывать юбкой задницу, давай наоборот). Я выхожу из метро — и он снова набрасывается на меня с неутомимой радостью плохо воспитанной собаки.

Это не ветерок, не дуновение воздуха — это ветрище, против которого мне, отнюдь не эфемерному цветочку, трудно идти. Это до пузырей из носа выбешивающая меня неизбежность.

Да, такое бывает далеко не везде. Но так уж мне не повезло, что и мой дом, и университет расположены именно в такой местности.

Я слышала легенды о том, что когда-то макеты строящихся и перестраиваемых городов проверяли в аэротрубе (или как это называется?), дабы вести застройку так, чтобы минимизировать силу ветра. С грустью мечтаю о том, чтобы они воплотились в реальность, разглядывая в зеркале своё лицо после ежедневного сражения.

Ветер, ты задолбал!

Я никогда не служила в ВС, но задолбалась не меньше.

Я походник, выживальщик, рыбак, думаю получать охотничий билет. И — я девушка. Кстати, интересно, как трудно всё эти слова написать в женском роде: непривычно и не во всяком орфографическом словаре есть. Тема дискриминации женщин в моей истории поднята будет не раз.

Хотя задолбалась я другим. Экипировкой.

Прихожу в известный столичный магазин — нет у них на меня камуфляжа! Мои параметры — рост 168, 44-й размер одежды, 39-й — ноги. Ничего запредельного, правда? Но размерный ряд того же М-1 начинается с 46-го размера. Мужского. Приходится брать — другого-то нет — и потом нести в ателье. На кой чёрт я должна переплачивать немалые деньги?

Нижнего белья (а оно тоже там продаётся, только мужское — немаркое и качественное) — естественно, нет. У продавца круглые глаза: как так, девушка же должна носить кружевные стринги даже в сотнях километров от цивилизации!

95% носков начинается с 41-го размера. Напомню, у меня 39-й — ножка не самая маленькая, — но увы!

Ещё хуже с берцами, это тема для отдельной истории. Носки на два размера больше ещё носить реально, а вот обувь — уже нет. 95% моделей — хороших, удобных — мне недоступны. Особенно плохо с летними берцами: в прошлом году я искала два месяца. Обзвонила все магазины, обшарила интернет. Не раз натыкалась на ответы типа: «Да, вот на сайте есть, но это номинально, они никому не нужны, не заказываем даже. Вы можете заплатить лишние несколько тысяч и подождать с полгодика».

В одном большом магазине предложили берцы замшевые. Замшевые, вашу мать! Дальше только спальник со стразиками и резиновые сапоги на каблуках.

Ещё в одной торговой точке мне радостно ответили (за день до отъезда, когда уже отчаялась): да, мол, есть, приходите. Пришла, проискав три часа в жару по кривой карте с сайта. Этакий подвальчик, слева стенд для дисков, справа хозяйственный магазин, между ними на нескольких коробках сидит с кроссвордом совдеповская бабушка. Снова озвучиваю запрос: 39-й размер, неутеплённые, подкладка «камбрель». Выносят. Безо всякой вообще подкладки, размер — внимание! — 38 на 40,5. Фейспалм. Надеюсь, что не поняли, ещё раз уточняю. После долгих раскопок приносят две пары — зимние, 40-го размера. «Это всё, что на вас есть». В ответ на моё возмущение бабуля выдала: «А вы две пары носков шерстяных наденьте, и удобно будет». В +35, ага. Не раскаиваюсь в том, что уходя, послала её матом.

И так со всем. Носить мужские (точнее, детские) футболки уже привыкла. Перчатки найти трудней, чем бриллиант в унитазе — что тёплые, что для верховой езды. Термобельё — да, вроде бы линия для женщин есть. Искала я много — от стоимостью в пару тысяч, какое носит мой парень, до раскрученных брендов ценой в половину среднемесячной зарплаты. Везде одно и то же — везде. Ладно, мне плевать на вырвиглазную окраску, хрен с ней. Но почему-то 44-й размер не выше, чем на рост максимум 155. Рукава — три четверти. Не термобрюки, а термошорты. Производители, включите логику! Что прежде всего страдает при переохлаждении? Конечности, их и надо защищать. Смотрю на размер больше — да, мой рост есть, но уже буквально висит. Такое ощущение, что закройщики реализуют воспалённые эротические фантазии подростка с фитнес-кошмарами пополам — иначе зачем закладывать бюст размера шестого и отвисающий живот? По умолчанию, блин! Опять же, включить логику и понять, что активный образ жизни, предполагающий ношение термобелья, поддерживает подтянутую фигуру. У всех, что у мужчин, что у женщин. Покажите мне хоть одного животастого спортсмена, кроме борцов сумо. Подтянутые, понимаете? А термобельё должно облегать.

Примеров у меня накопилось множество. Ножи я люблю и неплохо в них разбираюсь. Искала нескладной для похода, выбирала недорогой, из довольно мягкой стали, низкоуглеродная нержавейка. Стою, перебираю пару десятков самых разных, выбираю по руке — на рукояти большинства с трудом сходятся пальцы. Продавщица оторвалась от игры, наконец выдала: «Вы не мучайтесь, приводите сюда вашего парня, он выберет сам». Когда я ответила, что беру для себя, она превратилась в персонажа аниме на стоп-кадре.

В общем, замучилась я неимоверно. И самое главное, не одна такая. Есть много женщин-военных, туристов, спортсменок. Так что недостатком спроса оправдать нельзя. Производители, маркетологи, очень хочу прочитать ваш возмущённый ответ. Обоснуйте, почему вы игнорируете своих клиенток. Не существует дискриминации, говорите? Вы задолбали!