Не первый раз я встречаю оправдание воровства тем, что украли то, что не продают. Раньше так оправдывали пиратство — мол, нет в продаже редких записей, старых фильмов, или их не продают в России и приходится качать с торрентов. А теперь прозвучало такое же оправдание кражи в магазине — мол, всё равно не продают, всё равно выбросят. Хочу по этому поводу рассказать поучительную историю.

Была одна поселковая школа, которую ещё при СССР оснастили компьютерным классом с казавшимися передовыми на тот момент японскими «Ямахами» стандарта MSX-2. На самом деле устарели они уже на момент запуска класса, но по сравнению с советской альтернативой смотрелись действительно как чудо техники. Но всё же к середине девяностых класс устарел уже безнадёжно и с первой же возможностью был переоборудован на PC-совместимые машины, а старые компьютеры были списаны и должны были быть уничтожены. Так и случилось — но две машины были «спасены» двумя старшеклассниками, которые пробрались на задний двор, куда вытащили технику для ликвидации, и умыкнули их оттуда. Радовались они недолго — не смогли удержаться от того, чтобы не похвастаться. Слухи об этом дошли до участкового. Дело было раскрыто по горячим следам, вина обвиняемых была очевидна, и суд, несмотря на возраст и впервые совершённое преступление, назначил максимальный срок по статье 89 УК РСФСР «Хищение государственного или общественного имущества, совершенное путём кражи» с отягчающими обстоятельствами (по сговору группой лиц и в крупных размерах) — 15 лет лишения свободы.

Приговор шокировал всех. Его попытались обжаловать, защитник упирал на то, что крупный размер кражи — абсурд, так как речь идёт об устаревшей, бросовой технике, стоимость которой за рубежом на радиорынках не превышает 20–30 долларов, что фактически никакого ущерба школе не было нанесено — компьютеры всё равно должны были уничтожить. Многие люди протестовали, выходили на улицы, писали в газеты, звонили в эфир телепередач. Приговор оставили без изменения. Как назидание и предупреждение другим.

Да, фактически ущерба как такового не было. Но общественная опасность от преступлений такого рода состоит в основном даже не в наносимом ущербе, а в самом по себе факте, что некто приобретает материальные блага, не заплатив, подрывая тем самым основы рынка, обесценивая понятие «товар». Немаловажным является и то, что, оставшись безнаказанным, преступник, совершивший такую кажущуюся безобидной кражу, становится ещё более общественно опасным, так как легко пойдёт на более серьёзные преступления, включая посягательства на жизнь и общественную безопасность.

Надо сказать, что подобные кражи встречаются очень часто, и мера их «безобидности» обычно оценивается субьективно и в свою пользу. А реальный ущерб бывает вполне значителен. Воруют «брошенное» оборудование электросетей и связи, находящееся в резерве; вскрывают и разграбляют «заброшенные» объекты оборонного значения, включая бомбоубежища. Когда «клюнет петух», окажется, что вскрытые и разграбленные объекты не могут выполнять возложенную на них функцию, и это приведёт к массовым жертвам.

Так что суровый приговор, сломавший жизнь двоим молодым людям, был абсолютно справедлив. И про него всегда следует помнить тем, кто решил украсть что-то, которое лежит-никому-не-нужно-всё-равно-выбросят.

Задолбали люди, возмущающиеся дороговизной товаров и услуг, причём любых.

Почему это детская и взрослая одежда стоит одинаково? А почему я, худышка-стройняшка 155 см ростом, должна отдавать за одежду столько же, сколько дамы размера XXL? Это же безобразие! Да всё потому, что кусок ткани, из которого шьют одежду, стоит копейки. Куда идут деньги? Ну во-первых, это затраты на производство, обслуживание оборудования, затраты на помещение (отопление, вода, электричество), зарплата работников от грузчика до продавцов. Денежка производителю (он с этого хочет прибыль иметь, а не в ноль выходить) и накрутка розничной сети.

Что же касается элитных марок и эксклюзивных вещей, здесь добавляется ещё одна статья: за то, что это именно с тем значком, а не с другим, или за то, что это вообще есть, так как у конкурентов товара в такой конфигурации нет. Здесь продавец может заламывать любую цену, за которую у него готовы купить товар. Не нравится? Не покупайте!

То же и с услугами: цена у массажиста не за массажное масло, а за время и умения. Не нравится — не ходите. Чем более квалифицирован специалист, тем дороже он может продать свои услуги.

Вы ведь тоже хотите работать не бесплатно, а получать как можно больше денег? Так почему другие должны ради вас заниматься благотворительностью?

Иду по тротуару, музыка в ушах, весна, цветами пахнет. В общем, наслаждаюсь жизнью. Тут я получаю болезненный удар по ногам и падаю лицом в пыль. Поднимаюсь, отряхиваюсь, конкретно ошалевший, оборачиваюсь и вижу «крузак» и его владельца, который, высунувшись из окна, орёт:

— Мудак, я тебе сигналю, сигналю, что, отойти сложно, мля?

Я не знаю, что на меня нашло, но я от обиды с силой пнул его машину в бампер. Послышался звон разбитой фары. Владелец «крузака», выпучив глаза, вылетел из машины и уцепился мне за грудки. И быстро отпустил, осознав, что он на меня смотрит снизу вверх: я его почти на голову выше. У меня белая пелена уже с глаз спала, так что драки не случилось. Стоим, оба злые, смотрим друг на друга.

— Я ментов вызову, мудень подколодный, мля!

— Вызывай!

«И менты увидят тебя, стоящего на тротуаре с разбитой фарой, а меня с массивным, судя по ощущениям, синяком на ногах», — подумалось мне. Водителю, видимо, подумалось то же самое. Секунд десять он пучил на меня глаза, потом сел в машину, сдал назад и уехал.

Я, конечно, понимаю, что обидно, когда вашему величеству место на тротуаре всякие холопы не уступают. Я также понимаю, что меня хотели тихонько подтолкнуть, а не сбить на фиг (по крайней мере, я на это надеюсь). Но, водятлы, вы совсем оборзели, что ли?! Вы на тротуаре не хозяева, вы в гостях! Коли сунулись — ведите себя прилично.

Сегодня я был не задолбан, но крайне удивлён.

Довольно часто покупаю кукол для коллекции в благотворительном антикварном магазине. Схема там простая: вещи принимаются в дар, продаются, а выручка идёт на сирот, бездомных и прочих нуждающихся.

Вот и сегодня я зашёл туда. На обычных полках было негусто, пришлось просить открыть подзамочную витрину с самыми ценными экспонатами. (Ценность, кстати, они определяют от балды: одинаковые винтажные куклы могут валяться в углу вверх ногами и стоить копейки, а могут и гордо восседать в витрине, не отличаясь ценой от настоящего антиквариата.)

Короче, среди «ценного» я обнаружил одну действительно редкую куклу по непростительно низкой цене и одну просто симпатичную, но совершенно безродную, да ещё и без ценника. Я поинтересовался, сколько же она может стоить. Мадам, открывшая для меня витрину, нахмурилась:

— А что, ценника нет? Понятия не имею… Одна моя коллега знает, но она в отпуске и вернётся через две недели. Погодите, я спрошу у Макса. А это отдайте, я вам на кассе её выдам. Дорогая вещь, между прочим.

И мадам отобрала у меня полуметровую куклу. Видимо, чтобы я не вынес её из магазина в кармане. (Ну, тут я сам виноват: создаю впечатление человека, не способного оплатить покупку стоимостью около 900 рублей.)

Впрочем, я уже затарился, а потому потащился за мадам к кассе и к Максу. Мадам изложила ему суть проблемы. Макс испарился. В это время кассирша предположила, что к кукле прилагается кровать, на которой и указана цена. Мадам тоже испарилась, дабы проверить эту гипотезу. Тем временем кассирша, неодобрительно поглядывая на меня, пробила остальные мои покупки и озвучила сумму.

— Погодите, я ещё, может, ту куклу куплю, — наивно сказал я.

Кассирша многозначительно промолчала, потом недоверчиво покосилась на меня и спросила:

— Пакет брать будете?

Видно было, что мне полагается серьёзно обдумать это предложение. Пакет у них стоит аж около двенадцати рублей, так что нет ничего удивительного в её полном сомнений взгляде.

— Да.

— Не расслышала. Пакет покупать будете? — повторила кассирша погромче. А вдруг я решил, что они бесплатные?

— Да, буду.

Тут возникла мадам.

— Нет, к кровати прилагается совсем другая кукла. Может, Макс знает.

За ней появился и всезнающий Макс.

— Я не знаю, — сказал он.

Я застыл в недоумении. Кассирша тем временем неумолимо завершала операцию, не дожидаясь вердикта.

Обычно в таких ситуациях продавец говорит лениво:

— Ну, допустим, столько-то… Нормально?

И я соглашаюсь, хотя цена чаще всего завышена.

Но не в этот раз. Макс и мадам переглянулись, а кассирша, уже определившая исход дела, жестом пригласила меня ввести карту.

— Мы не можем определить ценность этой куклы, — нудным голосом сообщил Макс. — Подождите две недели, пока наша коллега вернётся.

— Ну и ладно, значит, не судьба, — беспечно согласился я, уже оценив всю нелепость происходящего.

Макс торжествующе утащил бесценную куклу с глаз долой. Не удивлюсь, если на помойку. А что делать, если от неё одни проблемы…

Вероятно, все помнят из уроков биологии про то, как звери метят свою территорию, чтобы показать, кто тут главный и кому принадлежат самки и еда. Но почему люди, существа высокоорганизованные, давно пережившие (казалось бы!) стадный период, делают ровно то же самое?

В метро на эскалаторах и лампах, в вагонах и на ларьках с газетами — везде, куда ни глянь, сине-бело-голубые стикеры с вечным «Один город — одна команда» и тому подобными лозунгами. Не скрою, мне бывает приятно видеть эстетичное, стильное граффити на унылых серых заборах вдоль железной дороги, но зачем лепить эти дурацкие стикеры в метро, где им явно не место, где тётушки-уборщицы их упорно сдирают и отчищают, а их снова и снова клеят?

Приезжаю на море, гуляю по городу… Глянь — и тут наклейки московской «конюшни». Люди, вы приехали на море, притащили с собой эти дурацкие стикеры и специально прыгали, чтобы наклеить их в метрах двух с половиной над землёй? Зачем, объясните, зачем? Болейте на стадионе, зачем пачкать свой и чужие города этими мерзкими наклейками? Неужели вы не понимаете, что на остановке стикер, наклеенный поверх маршрутов автобусов, вызовет тонну ненависти и пять-шесть этажей мата? Или столь сложные размышления в голову не приходят?

Где дотягиваюсь — буду сдирать эту мерзость. И слать лучи ненависти расклейщикам, оставшимся на уровне Homo erectus. Задолбали!