Офис. Два маленьких смежных помещения по три человека.
Коллеги, вы задолбали. Задолбали всерьёз и, надеюсь, ненадолго, ибо я собираюсь свалить из этой помойки.
Вы открываете окно в собачий холод. Неужели нельзя открыть его на 20 минут, закрыть и повторять процедуру каждые два часа? Нет же, постоянно надо держать открытым. Я в 26 лет впервые в жизни заболела бронхитом от постоянных сквозняков. Раньше ругалась, но это бесполезно. Купила большой шарф, стоит ушлёпкам открыть окно — заворачиваюсь в него и балдею. Так начинают возмущаться: «Подумаешь, какая нежная!» Я не поняла, в чём проблема? Я не хочу кашлять, не хочу, чтобы у меня болели плечи и поясница от сквозняков. Завернулась в шарф, мне тепло. Так в чём дело, коллега? Фыркает, садится на своё место и что-то ворчит.
И не надо от злости пинать моё кресло. Спина ещё от прошлого «проветривания» не прошла. Да, я нежная. У меня нет ста кило подкожного жира, и ноги свои я вполне вижу, в отличие от вас.
Другой садится рядом со мной и начинает жрать апельсин. У меня аллергия на цитрусы, а от чавканья охота блевать. Пью супрастин, надеваю наушники, врубаю музычку. Опять: «Какие мы нежные!» Да, я не хочу расчёсывать руки в кровь и слушать, как вы жрёте. Я ни слова не сказала вам. Так в чём проблема?
Дорогой шеф, хватит стоять у меня за спиной и пыхтеть на все лады. Когда-нибудь мне надоест, и я случайно резко проедусь вам креслом по ногам. И попробуйте доказать, что это умышленно.
Мой стол находится рядом с тумбочкой, на которой стоит чайник. Мудила-коллега, куда ты ставишь свою грязную чашку? Конечно, на мой стол. На нём осталось грязное пятно, которое ты и не подумал вытереть или хотя бы извиниться. Я в следующий раз на стул тебе клея налью и буду долго ржать.
Обед. Моё время. Делаю, что хочу. Достаю домашку по английскому. Именно в это время вам всралось: «А давай посмотрим, как у тебя с правами доступа?» Идите в жопу. В рабочее время — пожалуйста, только жвачку сначала пожуйте: от гнилых зубов, дешёвых сигарет и растворимого кофе я блевану прямо вам на пиджак. Но в обед идите лесом.
«Зачем тебе английский? Тут он тебе не нужен!» Вы надеялись, что я всю жизнь просижу тут? Обломитесь.
«Почему не идёшь на новогодний корпоратив?» Ёперный театр, не хочу! Не хочу! Я вас и так вижу каждый день. Лучше я с подругами посижу в пиццерии и весело проведу время. Отвалите уже.
«Отскань мне загранпаспорт, все страницы». В ваш отдел на прошлой неделе поставили сканер. Топайте туда. Я вам не секретарша. «Ты же специально обучена!» Да, блин, диплом как раз на эту тему. И как это я упустила?
Как сказал когда-то Винни-Пух, «я думал, думал и наконец всё понял. Это неправильные пчёлы».
Неправильные пчёлы не хотят что-то делать, они боятся последствий любых своих действий. Они хотят, чтобы их не за что было наказывать. Но ещё больше они хотят, чтобы кто-то другой был виноват в том, что они ничего не делают.
Тупые неправильные пчёлы более или менее изобретательно ломают свои компьютеры, чтобы системный администратор потратил полчаса на восстановление системы. Хитрые неправильные пчёлы требуют поставить себе на компьютер «такую синенькую программку, чтоб вжик — и того». На расспросы отвечают медленно, с расстановкой, как недоумку: «Синенькая, чтоб вжик — и того». В итоге бедолага-сисадмин двое суток шерстит весь интернет, а они с чувством собственного достоинства раскладывают пасьянс: это не их вина, что нет позарез нужной программы.
Тупые неправильные пчёлы ищут отмазки. Хитрые неправильные пчёлы переваливают маленькую, но исключительно важную часть работы на того, кто и так по уши загружен. Когда встаёт вопрос, почему ничего не сделано, отвечают: это коллега до сих пор не выполнил пятиминутную просьбу. Их и под дулом пистолета не заставишь сделать хоть чих, не предусмотренный должностными обязанностями. И да, сообщения об ошибках они не читают — это работа «компьютерщика».
Хитрые неправильные пчёлы старательно добиваются ненависти сисадминов, секретарей, бухгалтерии, курьерской службы. Ведь пока документы лежат в лотке, программа висит, а рассыльный не торопится зайти, время уходит не по их вине. Устроившись продавцами, неправильные пчёлы хамят клиентам, ведь это будет не их вина, если в магазин перестанут приходить покупатели. Особо хитрые неправильные пчёлы скрупулёзно выполняют инструкции в тех местах, которые позволяют затянуть любое дело до бесконечности, и творчески подходят к фрагментам, требующим работать быстро.
Уходя домой, неправильные пчёлы не оставляют свою неправильность на работе. Дома они тоже не хотят ничего делать. На самом деле они не хотят, чтобы упавшая сеть поднялась: им нужно обозначить активность по её подъёму, чтобы виноватым оказался провайдер. Системный блок они будут называть «процессором», роутер — «коробочкой с лампочками», провод — «шлангом, по которому течёт интернет». Их лексикон подобран так, чтобы предельно затруднить исправление даже минимальной неисправности, а творческий подход к чтению надписей и щелчкам мышкой превращает исправление банальной неурядицы в квест, сравнимый с походом Фродо к Ородруину.
Неправильные пчёлы не стремятся к результату. Их интересует процесс. Им нужно, чтобы каждый процесс продлился как можно дольше, в идеале — чтобы ни один из них никогда не заканчивался. Но только так, чтобы виновным в волоките всегда был кто-то другой.
Что-то слишком много их развелось в последнее время. Никакого дуста не хватит.
Я не люблю корпоративы. Мне не нравится выжимать из себя веселье по требованию, не нравится пить с людьми, которые мне не нравятся. На подобные мероприятия я хожу лишь изредка и всегда только для того, чтобы поздороваться с интересными мне людьми, которых я вижу нечасто. Но всегда, на любой пьянке, официальной или нет, находится такой человек, который портит абсолютно всё. Нет, я не говорю о тех, кто напивается вдрызг и начинает крушить столы. Больше всего меня задолбали добровольные тамады.
Вот сидишь ты себе, потягиваешь водку, осматриваешь помещение, и тут на тебе: «Ой, тебе, наверное, скучно, пойдём танцевать». Или: «Ты какой-то потерянный, скучаешь с нами?» Ещё часто просто пытаются лицом изобразить скучающую мину, видимо, пытаясь меня спародировать.
Я не такой человек, чтобы огрызнуться и испортить настроение всем. Я просто пересяду от вас подальше и в следующий раз за одним столом с вами не окажусь. И отмечу вас как человека глуповатого, с мнением которого можно не считаться.
И ладно корпоративы — вы ведь приходите и на неофициальные пьянки, на которых каждый человек или чувствует себя комфортно, или не приходит совсем. И тут вы пытаетесь всех развлечь, не замечая, как от вас потихоньку отсаживаются все.
Я умею веселиться так, как вам и не снилось. И если я сейчас не пью, это не значит, что я не пью совсем. Не так давно я оставлял все деньги в барах и приходил домой под утро, пьяный и счастливый. Теперь, чтобы почувствовать себя хорошо, мне достаточно пары шотов водки или бутылки пива. Вырос.
А вы, тамады на добровольной основе, идите от меня подальше. Иначе в следующий раз я приглашу вас в бар и предложу меня перепить. Только, в отличие от вас, я уйду из бара почти трезвым и с кучей новых знакомых, а вас в бессознательном состоянии уже через пару часов вытолкают за дверь.
Позвольте представиться: интриганка, жизнью обиженная, хитрая тварь, которая всех подсиживает. Вы рады такому знакомству? Вот я тоже в шоке.
Около полугода назад я бросила успешную высокооплачиваемую работу в коммерческих структурах и ушла в государственную организацию получать опыт по дипломной специальности. Ушла, будучи состоявшимся специалистом. Мои клиенты, чтоб вы понимали, почти рыдали в голос. Ушла, потому что мне действительно нравится моя специальность — мне, видите ли, кажется, что в этом качестве я буду приносить реальную пользу. Взяли меня в военизированную структуру, причём свободно привлечённым персоналом без перспективы погон. На практике это означает, что работу я выполняю в том же объёме, что и мои коллеги, однако получаю за это копейки чуть выше прожиточного минимума, а всяческие военные льготы, премии и отпуска меня не касаются. Я всё это знала и со всем согласилась. Я была готова.
К чему я не была готова, так это к тому, что стараясь со всеми поддерживать хорошие отношения, всем улыбаясь, никогда не забывая принести что-нибудь к чаю, беспрекословно оставаясь после работы на сверхурочные, впахивая, как проклятая, полгода за гроши за себя и за того дядю — не выслуги ради, а потому что это тоже опыт, — что однажды, в очередной раз оставаясь внеурочно и проходя вечерком мимо кабинета, где собирались расходиться по домам коллеги из моего отдела, услышу о себе такое:
—Нет, ты представляешь! Такая интриганка! Всё время по кабинетам бегает, с кем-то о чём-то шушукается! Задницей своей необъятной перед мужиками нашими крутит! Всех против нас подбивает, мол, она одна такая хорошая. Просто невозможно работать в такой атмосфере. Я знаю, что она задумала: погоны хочет получить и подбивает мужиков из второго отдела, чтобы Иванова сместить, а сама — на его место! Вот ведь хитрая тварь!
— Да она просто тебе завидует, вот и шушукается! Не обращай внимания, её и так жизнь обидела. Ишь, вылезла!
Я молча развернулась и ушла. Проревела весь вечер. Весь вечер пыталась понять, почему нормальное желание хорошо работать так воспринимается улыбающимися в лицо коллегами. А пока я грела голову, сарафанное радио шустренько разнесло свеженькую сплетню, сляпанную всеми обожаемыми умницами-пусеньками-девочками, по всей организации. В результате волком на меня смотрят все, хоть на ещё вчера любимую работу не ходи. Задолбали!
Дико, люто и бешено задолбали перебивальщики. Просто слов нет иногда. Рассказываешь какую-то историю, люди слушают, и вдруг один из них начинает:
— Ой, представляете, у меня вчера такое было…
Твою ж дивизию! Неужели нельзя подождать две минуты, а потом высказаться? Раньше терпела, как могла, дожидалась, пока человек договорит, и продолжала. Но сейчас уже терпения не хватает.
Особенно добивает одна девочка на работе. Объясняю ей:
— С покупателем обязательно надо здороваться, и… — Ой, представляешь, я вчера продала такую-то вот куртку! И к ней сапоги…
Последнее время не выдерживаю, сдерживаю её рявканьем:
— Слушай, ты можешь не перебивать всё-таки? Давай я договорю, а потом рассказывай всё, что хочешь! Имей уважение к собеседнику!
У меня проблемы с сердцем, и периодически мне приходится принимать лекарства типа корвалола или валосердина, имеющие довольно сильный специфический запах. Дома с этим нет проблем. А вот если сердечко забарахлило на работе, на запах сбегается чуть ли не половина коллектива. Ну прямо как коты на валерьянку.
— Юля! Ты пила корвалол? Что случилось? Почему ты нервничаешь? Тебя кто-то обидел? Юля, не переживай, всё будет хорошо! Кто тебя расстроил?
— Меня никто не расстраивал. Просто неважно себя чувствую.
И тут начинается…
— Ой, да какое сердце в твоём возрасте! (Мне чуть-чуть за 30.) Это ты просто перенервничала!
Или наоборот:
— Ах, какой кошмар! В твоём-то возрасте! Ужас! Что ж ты не лечишься? У знакомого друга родственника троюродный внучатый племянник — кардиолог! Сходи к нему, я договорюсь!
Машу вать, люди! Проблемы со здоровьем могут быть в любом возрасте, а кардиологов я повидала очень много. Я пью свои капельки и более-менее нормально себя чувствую. Так какого хрена вы заостряете своё внимание на чужих болячках, на том, что человек принимает лекарство! Если вы так сострадательны, то можно же тихо спросить тет-а-тет, нужны ли мне ваши сочувствие, помощь и знакомый врач, а не причитать с завываниями на весь офис. Неужели вообще нет такта никакого? Ну задолбали же!
Ситуация у нас вполне рядовая: я работаю на небольшом предприятии вместе с родителями. Предприятие государственное, родители работают по своей специальности на одной линии, я по своей на другой. Задолбала искренняя вера в то, что наши родственные отношения могут презреть законы физики, химии и Российской Федерации.
Сколько пришлось выдержать хитрых «знающих» подмигиваний и взглядов, когда люди узнавали, что я дочь своих родителей! Была даже анонимная кляуза, где аноним-правдоруб открывал глаза нашему начальству на то, что меня на работу взяли не просто так. Конечно, я же при поступлении скрыла имя, отчество, фамилию, а также пол и цель визита.
Сколько пришлось доказывать, что меня не просто так взяли на работу! Два языка, красный диплом и наивная вера в то, что работу надо работать — я понимаю, стартовый капитал так себе. Но абсолютное большинство начинает с этого, а я доказала, что могу и умею работать с полной отдачей.
Сколько пришлось переучивать (занудство, знаю) людей: для меня мама и папа на работе, соответственно, Марь Иванна и Иван Иваныч. Так же, как и я для них — обычная Глаша, а не солнышко и котик.
— Ну, что, тебе папка документы до сих пор скинуть не может?
Он не папка, я не файл. Начнём с того, что документы пишет не он сам, а принимающая организация. А закончим тем, что разница во времени, чёрт возьми, пять часов! Это у нас девять утра и начало рабочего дня, а у него в Польше — четыре ночи.
— Где документы? — Какие? — Как какие? На твоего отца! — Не знаю. Ими должен заниматься другой отдел. — Как не знаешь?! Это же твой отец!
Спасибо, что напомнили. А этими документами всё равно должна заниматься бухгалтерия.
— Ну, что, тебе сложно, что ли? Это ж твоя мама.
И что? Накосячил? Иди сам выясняй, я ни за кого заступаться не буду. И родители за меня никогда «по-родственному» просить или, упаси господи, разбираться не пойдут: это было бы унизительно. Они вырастили взрослую дочь, которая может сама за себя отвечать.
Не знаю, поймут ли меня. Сейчас в коллективе не понимают, но вроде смирились.
Да, я посижу до ночи с документами, которые касаются родителей. Но до ночи я сижу и с документами по любым крупным мероприятиям, когда аврал, дедлайн, мы все умрём.
Да, мы родственники, притом очень близкие. Безусловно, при прочих равных я скорее возьму в работу бумаги, касающиеся моих родителей. Конечно, мы всегда найдём минутку друг для друга. Но хватит уже тыкать по поводу и без нашим родством. Это наше, семейное дело, и на работу оно не влияет.
Жду ответного поста о том, как семейственность губит Россию.
Тут народ жалуется на офисный планктон, от которого нет толку. Я их прекрасно понимаю, так как самой довелось быть таким мальком.
Сначала едешь вместе с основной массой сограждан на работу к 9:00. Из-за пробок приезжаешь в 9:30, если не позже. Потом чай-кофе, печеньки, само собой.
Немного работаешь. Стоп! Документы нужно согласовать с юристом и бухгалтером, которые вечно заняты, так что приходится подождать. Ну да ладно.
Потом в офисе заканчивается бумага для ксерокса, глючит факс, не распознаётся сканер. Устраняем недостатки. Кстати, чтоб добраться до ксерокса, иногда приходится отстоять очередь.
Потом не спеша обедаешь, параллельно обсуждая дела с коллегами. Потом снова собираешься приступить к работе… Нет, ни фига! Всем сотрудникам срочно на тренинг, семинар, совещание! Чтоб лучше работали, одним словом. Ну да, только я бы с удовольствием это время в разгар рабочего дня на эту самую работу и потратила.
И при этом, делая несложную работу от силы полдня, я умудрилась быстро выбиться в лучшие сотрудники! То есть другие работают ещё меньше.
Короче, я плюнула и устроилась на другую работу. Туда я добиралась к 10–11, зато без пробок, сидела в офисе до 19–20, уезжая тоже без пробок. Жить стало проще. А потом вообще стала работать дома, не тратя времени на дорогу, болтовню с коллегами, совещания, тренинги, походы на обед и возню с оргтехникой. Для связи с начальством телефона и интернета более чем достаточно. И мне оплачивают реальную работу, а не время, проведённое в офисе.
Так что планктон не всегда виноват, что он такой. И сам задалбывается от того, что выполняет не работу, а лишь имитацию бурной деятельности.
Всем привет! Пишет вам скромный бухгалтер, то есть работник самого среднего офисного кресла. Тот самый человек, который перекладывает бумажки с места на место.
Именно я пью чай и кофе на рабочем месте по три раза на день. Это я ухожу с работы на час раньше и прихожу иногда на два часа позже. Да, работа непыльная: я ведь не выпекаю хлеб в поте лица и не чищу улицы лопатой. Именно о моей профессии другие люди говорят с презрением и усмешкой, но я всё равно её очень люблю.
Конечно, никто из вас не заметит вовремя начисленной зарплаты, зато если кому-то что-то покажется не так, вы сразу побежите в бухгатерию с криками и скандалом. Вы же лучше всех разбираетесь в том, как делать эту работу.
Пока вы уютненько сидите в своих креслах, вы и не догадываетесь, что бухгалтер в это время может стоять в маленьком душном коридорчике в очереди в ПФР и доказывать нашему государству, что организация платит за вас взносы. Или может трепать себе нервы в налоговой. Мы, бухгалтеры, такое бешеное удовольствие от этого получаем, что даже готовы свалить пораньше с работы!
И уж, конечно, никто не подозревает, что если бухгалтер сидит за компьютером с чашкой кофе, то он как раз считает, как бы минимизировать расходы. Чтобы компания смогла сэкономить. Чтобы получить прибыль, которая пойдет не только на производство, но и на ваше содержание, на туалетную бумагу, которой вы на халяву пользуетесь каждый день, и на воду в кулере, которую вы пьёте, сидя за компьютерами. О том, что большинство бухгалтеров берут работу на дом или перерабатывают (и это время никто нам не оплачивает) в ущерб своему личному времени и здоровью, рвут себе все места, чтобы вовремя сдать отчётность, знают только другие бухгалтеры.
Я всё это говорю не к тому, чтобы восхитились нашим трудолюбием и мужеством. Просто задолбали те из вас, кто берётся судить работу других людей, абсолютно не разбираясь в ней. Каждый человек в нормальной фирме играет свою роль, чтобы облегчить жизнь других. Кадровик учитывает, кто, где и сколько работает, чтобы ваш труд оплачивался согласно законодательству. Экономист планирует бюджет предприятия (вы ведь тоже планируете, сколько можете потратить сегодня и в этом месяце). Юрист следит за тем, чтобы из вас лишний раз не сделали дураков. Каждый из них работает не только на благо предприятия, но и на то, чтобы выплачивать вам зарплату. Так что уважайте труд друг друга и не задалбывайте других.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li