Каждое утро я захожу в метро и выхожу из него в одно и то же время. Каждое утро я вижу сердобольных бабулек, высыпающих хлеб целыми батонами на землю прямо около выхода. И вот очередная толпа из пришедшего поезда поднимается наверх, выходит и попадает под атаку гигантской стаи голубей. Птицы срут на головы, залетают в глаза, разбрасывают куски этого хлеба. Толпе людей приходится закрывать головы руками и уворачиваться, кто как может.
Сердобольные бабульки, жалеющие голодных птичек, почему вы не кормите их около своих подъездов, если вы такие сердобольные? Почему надо подвергать толпы занятых и спешащих людей ежеутренним атакам?
Гонят не на всех стариков, а лишь на тех, кто этого действительно заслужил.
Не так давно ехал я в поезде из Питера в сторону Москвы. И попалась мне замечательная попутчица, женщина пятидесяти двух лет. Казалось, ещё немного — и она тоже будет сидеть на лавочках в соответствующих компаниях. Но нет, что-то мне подсказывает, что этого не будет.
Эта женщина в свои годы радуется жизни. Она не сидит дома, не жалуется на здоровье. Как она сама заявила, жизнь в пятьдесят только начинается. Ведь учиться тебе уже не надо. Дети уже выросли, сами живут. Скоро и работа закончится: пенсия, а там и вообще море свободного времени. Она умеет пользоваться компьютером и интернетом. Начала учить английский язык; тяжело он ей даётся, но она учится и делает большие успехи. В её планах — поездить по свету, мир посмотреть да себя показать. Она умеет видеть прекрасное, поэтому фотоаппарат — её постоянный попутчик.
Вот таких «стариков» и стариками назвать нельзя. Да и только увидев её, я решил, что женщине этой лет сорок, не больше. Так что не теряйте интереса к жизни, и проживёте радостно все свои сто лет. И родителей своих на это надоумьте.
Задолбали гнать на стариков, честное слово! Да, они порой несправедливо оценивают молодёжь. Да, они могут образованного молодого кандидата наук обхамить, как пьяного гопа без определённых занятий.
Они не виноваты, что молодёжь они видят только на лавочке во дворе. Их образ жизни не даёт им иных представлений о молодых. А там тусуются кто? Сливки общества? Да нет, самая тухлятина. Обзывают наркоманами всех подряд? А что, после той молодёжи, которую они видят, не остаются использованные шприцы? Выходя на лестничную площадку, старики не наблюдают периодически молодого тела в отрубе с подтекающей блевотной слюнкой?
Считают всех накрашенных девиц шлюхами? А что, трудно заметить этих «тусовщиц», готовых запрыгнуть в любую дорогую тачку и расплатиться телом за вечер в клубе с коктейлями? Вот они и замечают — у них времени много понаблюдать. Жизнь нормальных людей не так заметна, они не тусят на лавочках на глазах у стариков — им есть чем заняться.
Не умеют пользоваться техникой? Попробуйте скрученными от времени дрожащими пальцами, напрягая близорукие глаза, набрать номер на телефоне. Прибавилось желания копаться часами в телефоне, узнавая новые функции? К тому же большинство пожилых людей попросту не нуждаются в той массе функций, сидя на пенсии и имея ограниченный круг общения. SMS? Да зачем они сидящему дома человеку, у которого под рукой ручка и бумага? Мобильный интернет? А какая срочность человеку, сидящему на лавочке во дворе? Подождёт, пока внук придёт и квалифицированно с десктопа найдёт, что надо. Не пользоваться электронной картой с навигатора? Это умение не требовалось в 1944-м, когда дед Киркенес брал, обходился бумажной, так к чему ему переучиваться? Микроволновка нераспакованная у бабки в кладовке стоит? Опять же, куда пенсионеру торопиться? И на плите всё нормально разогреется и разморозится.
В транспорте, госучреждениях, поликлиниках их полно? Извините, занятые и работающие, кого из родственников вы отправляете по инстанциям бегать? Не тёщу-пенсионерку ли, потому что у неё время есть? Ну так другие тоже умные такие. И возмущаться будете, если при этом ужин готов не будет. А в поликлинику? Старики часто болеют, и платные врачи больно бьют по карману, а потому вы, молодые да работящие, считаете, что раз времени много, то и в государственную сходят, и в очереди посидят. Вот и шатаются старики — то в БТИ, то в поликлинику, то в магазин, а вы шипите: «Куда эти пенсы прутся только…»
Характер плохой? Ну так обидно — сидишь два часа в очереди к врачу, что-то болит, а не болит, так беспокоит, и тут молодая пигалица залетает в кабинет, никого не спросив, с воплем: «Мне только больничный!» И ладно бы действительно только печать поставить, а то периодически на полчаса зависают. Озлобишься поневоле и никого никуда не пустишь.
Ничего не понимают в бумажках? Так это сегодня дети в семь лет узнают, что такое банковский счёт, проценты и кредиты, налоги и пошлины, потому что они с младых ногтей растут при капитализме, и эти понятия — их повседневная жизнь. А пожилое поколение воспитывалось в условиях, когда не было необходимости сдавать кровные в пенсионный фонд (так как государство действительно гарантировало пенсию, а не легализовывало пенсионные лохотроны), когда деньги фактически не были капиталом, и сложный вопрос о процентах ограничивался символическим полупроцентым начислением на накопление в сберкассе, когда квартира не была объектом купли-продажи, залога, собственности и наследства. А потому то, что для молодых просто и естественно, для стариков — филькина грамота.
Давайте всё-таки снисходительней к ним относиться. И простим бабушке, которая полвека мыла полы, её дурацкие вопросы в Сбербанке, а дедушке, который на фронте был телефонистом и под обстрелом связь восстанавливал, его беспомощные ковыряния в «нокии». И если они ошибаются относительно нашего образа жизни и не понимают «крутого прикида», ревниво относятся к своим вполне заслуженным льготам и требуют к себе уважения, пусть даже и по-хамски, давайте прощать и доказывать, что мы не те, за кого они нас принимают, делом, а не пыхтением в инетах. Выйди, такой умный, во двор и разгони там алкашей и нариков. И сам сядь с книжкой. А ты, накрашенная девочка, прояви себя в чём-нибудь, кроме макияжа. Вон, подъезд покрась, коли к краске неравнодушна. И ни у кого не повернётся язык назвать тебя шлюхой.
Работаю в крупном сотовом ритейлере. Часть наших салонов работает под брендом известного мобильного оператора и позиционируется у него как центры экспресс-обслуживания.
Это я ворую деньги с ваших счетов. Особенно трепетно я отношусь к пенсионерам. Долгими зимними ночами я выбираю из длинного списка именно вас, Антонина Семёновна. Я делаю это потому, что у меня маленькая зарплата. А маленькая она потому, что кое-кто приходит и длительное время кроет меня матом, а я в это время могла бы заработать денег на адекватном клиенте, призывно поглядывающем на меня у витрин, потому что моя зарплата — это проценты с продаж. И за истерики людей, которые не удосужились узнать стоимость своего тарифа, мне не платят.
Именно я отключаю вам интернет и снимаю деньги за то, что ваш купленный в кредит айфон обновил какое-то приложение в роуминге. Я же прекрасно знаю, что вы уехали, и жду момент поудобнее, чтобы осуществить восстание машин. Ещё мне безумно нравится слать вам подписки на порносайты. Вы ведь так высокоморальны, что даже от слова этого краснеете, не говоря уже о подписке на обновления.
Я тот самый человек, который наизусть знает ваш номер, паспортные данные, список любимых фильмов, группу крови. Вы ведь клиент нашей компании, и у меня «в компьютере» есть все ваши данные. У меня в компьютере ни черта нет и не будет.
Я очень люблю полтора часа распинаться о выгодах и преимуществах сумочек-чехольчиков, телефонов-плееров и прочей лабуды. И, конечно, наилучшей благодарностью я считаю фразу: «Отлично, его я в магазине Х и куплю, у них на сто рублей дешевле».
Я не терминал оплаты сотовой связи. Со мной нужно здороваться или хотя бы внятно диктовать номер. «Во-о-осемь… Двесяотринадцатьпять…» Так и запишем.
Мой рабочий день начинается в 9:00 и заканчивается в 22:00. Конечно, стоит попытать счастья и поломиться вместе со мной в салон с включённой сигнализацией «просто денег положить». «А что, вы ещё не работаете? А почему, уже ведь 8:40?»
Задолбало. Имейте совесть, включайте разум. Хоть иногда.
У меня медленно, но верно ухудшается зрение. Что поделать, природа наградила врожденной прогрессирующей миопией. Но все люди, что старше 50, узнающие об этом, как один твердят: «Это всё от компьютера».
Заболит голова, поднимется температура или то и другое вместе — не дай бог, узнает кто-то из родных, в особенности бабушка. В ответ летит набившая оскомину фраза: «Это всё от компьютера!»
Станет одиноко или тоскливо на душе — уж это точно виноват компьютер.
Проблемы с друзьями — конечно же, надо меньше пялиться в компьютер, общаться в интернете, мы все напрочь забыли, что такое дружба и как нужно общаться.
Надо было заниматься учёбой, подтянуть одно, сделать рефераты и лабы по другому. Получила от той же бабушки гениальный ответ: «Учись, но в компьютере не сиди». Бабушка! Я на программиста учусь! Это раз. Во-вторых, я с удовольствием схожу в библиотеку и позанимаюсь с нужной литературой там, но я не пойду никуда, если на улице такая слякоть, что до ближайшей мусорки нельзя дойти, не промочив ноги. Или метель. Или мне банально нездоровится. Нет, спасибо, я лучше посижу дома с кружкой горячего чая, параллельно изучая в интернете нужный мне материал.
Получается, во всех бедах виноват компьютер. Ну что тут скажешь? Задолбали!
Стоим мы вчера вечером на окраине тротуарчика с молодым человеком, обнимаемся — ну, холодно ведь. Мимо проходит некто, что-то бурчит и удаляется вдаль. Ну, буркнуло и буркнуло, мы привыкшие. Немного обсудив неизвестного, который оказался женщиной далеко за 50, мы сошлись на мнении, что она злая оттого, что её просто никто не любит, и надо бы было её поздравить с наступающим, пожелать ей всего наилучшего в будущем году. Но не тут-то было!
— Совести совсем нет! Хоть бы парня пожалела! Ножки кривенькие, зубки кривенькие… — Знаете, тётенька, вы не лучше! — заступился молодой человек. — Да! Конечно! Устроила тут дрочево! — С наступающим вас Новым годом, счастья вам, здоровья! — уже следуя моему совету, сказал парень. — Ага, а тебе очки купить!
Мда. Девушкой я симпатичной вроде как была. Ровные ножки, длинные волосы, вполне себе хорошая фигурка с объёмным бюстом, аккуратно одеваюсь, шапку зимой ношу… И эта расплывшаяся особа, с животом, на котором еле плащ сходится, с дрожащими ногами, ибо вес такой не выдерживают, щеками хомяка, маленькими свиными глазками и кандибобером на голове говорит о моей внешности? За ту минуту, что мы имели неудовольствие с ней общаться, она нас задолбала.
Есть те, которые улыбаются, проходя мимо, шутят: «люби до конца жизни», «в губы целовать надо, а не в нос». Есть и те, которые журят: «бескультурщина», «совсем совесть потеряли» и «в наше время такого не было». Ничего против этого не имеем.
Никогда раньше в полемику с пожилыми людьми мы не вступали. Да, культура уже не та — но извольте, какая культура со словом «дрочево» в таком богатом литературном лексиконе и кто потом возмущается, что дети уже не те? Да, мы совесть совсем потеряли. Да, некоторым неприятно видеть влюблённые парочки. Мы не спорим, их точку зрения понимаем и принимаем. Потому что проходит время страха быть осуждёнными за то, что люди проявляют свою любовь при других людях. Мы как обнимались, так и будем обниматься всё равно.
А тем, кому мы нравимся — спасибо! Они провожают нас добрым взглядом и улыбкой, они шутят, желают нам счастья и любви. Мы им желаем того же. И знаете, занятная статистика: ворчуны — женщины, добряки — мужчины. Может, сварливым бабкам стоит иногда задуматься, что мужчин тоже надо любить и быть ради них красивыми, добрыми и нежными? Тогда и они не будут осуждать молодёжь, и мужчины будут чуточку счастливее.
Нужно мне было промотнуться в поликлинику и получить справку о том, что я вполне себе в состоянии выйти из академического отпуска и приступить к занятиям. Справку получила без проблем, осталось малость — поставить печать поликлиники.
Поликлиника самая обычная, в ней студенческое отделение вынесено на отдельный этаж, остальное — взрослое отделение. Кабинет, где нужно поставить печать, общий. Подошла к кабинету, сунула нос — парнишка оформляет больничный. Судя по тому, как долго тянется процесс, делает он это в первый раз. Что ж поделать, подожду, бывает.
Подходит бабуля — божий одуванчик с костыльком в сопровождении некоей тёти. Бабуля начинает причитать: дескать, ироды какие, опять стулья убрали, сесть негде. Тётя ей говорит:
— А вы зайдите в кабинет, там стул есть.
Бабуля, обращаясь ко мне:
— Я зайду, посижу, а то мне стоять тяжело, а вы зайдите по очереди? — Конечно.
Бабуля заходит в кабинет. Через пару минут из-за двери слышу приглушённое: «Поставьте мне». Раздражённый голос регистратора отвечает: «Вы что, не видите, я больничный оформляю!» Ещё через пару минут парень выходит из кабинета, я захожу и вижу бабулю, которая уже сунула свои листы регистратору.
— И вы считаете, что после таких хамских поступков мы должны уважать старость?
Регистратор (женщина лет пятидесяти) удивлённо поднимает глаза:
— Простите? — Ничего страшного, это я не вам.
Бабуля зло смотрит на меня и выходит из кабинета. Регистратор, помолчав немного, спрашивает:
— Без очереди полезла? — Да. — Знаете, — говорит, — не дай нам бог дожить до такого возраста, чтобы растерять вообще всё. — Это да. — И не расстраивайтесь. С наступающим вас! — И вас также. Спасибо!
Обращаюсь к вам, «юные душой», но, увы, немолодые уже сограждане. Поверьте, вы мне куда больше по душе, чем престарелые «кредиторы», которым все вокруг что-то должны, потому что «старость надо уважать». Но арифметика — вещь упрямая, и 81 — не 18, как ни обидно это осознавать.
Вот вы, симпатичнейший дедушка, который гордо отказывается от предложенного места в маршрутке, мотивируя это тем, что он-де ещё ого-го. Но маршрутку, видите ли, нещадно кидает на ухабах, и нам никак не улыбается поднимать вас потом всем миром. Или добрейшая бабушка, которая героически пытается донести из магазина вес, приближенный к её собственному, а потом с полдороги звонит детям-внукам с мольбой: «Заберите меня и мою дюжину сумок, потому как разогнуться не могу».
Милая мама, не надо карабкаться на пирамиду, сооружённую из столов-стульев, чтобы повесить шторы. Ежели ты оттуда свалишься, нам придётся собирать тебя, аки пазл. Лучше поручи это своему почти двухметровому внуку. Ах, мальчик устал? Ничего, если ему придётся везти тебя в неотложку, устанет ещё сильнее.
Многоуважаемый Иван Иванович, наш общепризнанный ветеран и авторитет! Не надо пытаться на корпоративе перепить 30-летних бугаев-грузчиков. «Скорая», вызванная в разгар веселья, не украсит наш приятный вечер.
Не спорю, это чудесно — не сдаваться в плен годам, но, пожалуйста, делайте это иным, более мирным способом! Берегите себя, а мы вас будем за это любить и уважать ещё больше.
Тих книжный магазин посреди рабочего дня, все ботаники и книгочеи на своих рабочих местах зарабатывают денежных знаков поболее, чтоб после трудовых будней закупиться очередной стопкой любимого чтива.
Шуршит меж книжных рядов редкий покупатель. Шуршит молча. Сам книгу аккуратно достанет, сам посмотрит и на место поставит. Ни о чём не спрашивает, ведёт себя хорошо. Так что не он нынче задолбал продавцов книжного магазина.
Прислушаемся. Продавцам скучно, они беседуют между собой. И голоса их разносятся по всему магазину.
— Наш Масик такая умничка, ему уже три года, — хвалится первая. Она «начинающая» бабушка. Внук у неё первый, всё её в нём умиляет. — А недавно полюбил слушать сказки! Я ему перед сном теперь всегда читаю одну-две.
И тут вступает вторая. Она опытная бабушка и знает все подводные камни воспитания внуков:
— Даже не думай! Сейчас привыкнет к книжкам, потом не отвяжешься, только и будет требовать!
Правильно, книги же вызывают привыкание. Кому, как не продавцу в книжном, знать это лучше всех.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li