Захожу в крупнейший магазин музыкальных дисков в нашем городе. Спрашиваю альбомы двух исполнителей, заранее приготовившись к тому, что их не будет в наличии, да и не предвидится. Но реакция продавца превзошла все мои ожидания:
— Бьорк? «Лоу-фай»? Девушка, а вы уверены, что такие группы вообще существуют? — Да, уверена.
Девушка начинает рыться в базе.
— А что за жанр? — Трип-хоп. А вообще что-нибудь этого жанра есть? — А, хип-хоп, так бы и сказали сразу! Сейчас принесу, — радостно восклицает девушка и скрывается так быстро, что я не успеваю возразить.
Через пару минут продавец вернулась. Как вы думаете, что она принесла? Гуфа! С радостными заверениями о том, что послушав это, я позабуду всяких «Бьоркей», девушка упорно попыталась мне этот диск продать. Я сказала, что искала совсем не это, девушка обиделась и ушла в подсобку.
Представьте, что вы пришли в продуктовый магазин и хотите купить яблок, обыкновенных зелёных яблок, а продавец заявляет, что никогда не слышал о том, что это такое. Вы пытаетесь описать их. «А, вы говорите про бананы!» — радуется продавец, возвращается через пару минут, держа в руке пару огурцов, и говорит при этом, что бананы и огурцы — это, в принципе, одно и то же.
Я прекрасно понимаю, что такое прямой эфир. Да, следующую передачу или новости ну просто необходимо впихнуть ровно по графику. Понимаю, что диджеи — тоже люди: и оправиться надо, и покурить.
Ведущие, вы ни разу не задумывались над тем, что инструментальные композиции тоже ласкают слух людей? Их тоже заказывают, их тоже приятно послушать — целиком послушать. Не минутные обрезки восьмиминутной композиции, а весь трек от начала и до конца. В инструменталках кульминация зачастую наступает после середины мелодии, а не на первых минутах.
Так вот, уважаемые диджеи, создайте список своих любимых композиций и затыкайте ими минуту эфира перед очередным блоком новостей, а наши «песни на заказ» оставьте в покое.
Я раньше звукооператором на разных мероприятиях работал. Свадьбы — отдельная песня. Пьяные гости, которые не знают, чего хотят, поддатые тётки, виснущие на тебе, — пик праздника.
С теми, кто подходил с фразой «Поставь чё-нить нормальное», я справлялся довольно легко: говорил, что следующий трек точно будет нормальным. Удовлетворённый клиент удалялся развлекаться, а плейлист я никогда не трогал.
Работаю звукорежем уже не первый десяток лет. Привык уже почти ко всему. До сих пор умиляют «знатоки», указывающие, как и что я должен делать. С годами выработалась стратегия: делаю вид, что кручу Очень Важную Ручку, на что получаю со сцены одобрительное: «Во! Я ж говорил!»
И всё же не могу я смириться с тупостью высокопоставленных клиентов. На одном мероприятии международного масштаба главный заказчик неоднократно делал жест, будто он пытается открутить и закрутить рукой гайку на 32. Что он хотел, я до сих пор не знаю: то ли тише, то ли громче… Денег, засранец, так и не заплатил.
Девяносто-лохматые годы, престижная загородная турбаза. Крутейшая по тем временам блатная и приблатнённая публика с соответствующими жёнами. Вечер второго января, народ от трёхдневной пьянки почти синий.
Докапывается дамочка:
— Поставь мне Юру Шитова!
Это наш уфимский блатнячок: «По проспекту Октября // Ездит вся наша братва».
— У меня нет Шитова. — Щас будет!
Бежит на мороз к машине, несёт кассету.
— Я не поставлю Шитова. — Ах ты…
Ко мне направляется муж дамочки — классический браток раза в два меня шире.
— Чё за дела? Какие проблемы? — Он мне Шитова не ставит! — Почему Шитова не ставишь?
Сейчас будут бить, понимаю я. Только пару недель назад знакомые кабацкие музыканты попали в больницу — чем-то не угодили клиентам. Терять нечего — иду ва-банк:
— У меня на него рвотный рефлекс!
Браток лезет в карман (кажется, больницей не обойдется) и… достаёт купюру в сто баксов. В те времена — деньги серьёзные, месячная зарплата. Мужик аккуратно складывает её и укладывает мне в карман рубашки:
Есть у меня особенность: очень часто я комментирую ситуацию фразами из песен. Нет, меня почти не задолбали, но некоторые люди удивляют.
Сидим с друзьями в пиццерии. Молодые люди слегка выпили и завели философский разговор. Я смотрю на это и изрекаю:
— Вагонные споры — последнее дело, когда больше нечего пить. — Фу-у-у, как ты можешь слушать это старьё! «Машина времени» давно не популярна!
А откуда ты тогда знаешь эту песню?
Одноклассники спорят о ситуации, все несут откровенную чушь. Ехидно улыбаюсь:
— Летят по небу ассасины, обкурились все гашишем, глючат, гады, что летают… — Как ты можешь слушать эту бабу? Я ни одной песни не слышала, такой отстой!
Да вы что! А как вы можете легко угадывать, о ком идёт речь, если не слышали ни одной песни?
Мечтательно смотрю в окно. Задумчиво, полушёпотом:
— На Марсе классно: красные пески, крутые горы и кратеры… — Фу, это же Noize MC! — перебивают меня. — Как ты можешь слушать русский рэп! Да еще и этого придурка! У него вся группа долбанутая!
Ну да, русский рэп — это нечто, напоминающее африканские пельмени, но, блин, вы вообще пластинку послушали? А книгу Тетерина прочитали? Ребят, помолчите, пожалуйста, а то я устрою такой дестрой и так испорчу вам пати, что жечь электричество будут на ваших похоронах.
Меня задолбала поразительная линейность логики малознакомых людей, с которыми иногда приходится контактировать.
Молодое поколение, узнав, что мне нравится, допустим, «Музыкальный коллектив Петра Налича», с уверенностью заявляет: «Ты практически быдло, потому что любишь попсу». Другая часть этого поколения, узнав, что я очень люблю японский нойз типа Merzbow и Masonna, с не меньшей уверенностью заявляет: «Ты просто выпендриваешься, чтобы не казаться быдлом».
Знакомые родителей, случайно или намеренно узнающие, что в далёком 2006 году я более чем прекрасно сдал вступительные университеты в довольно престижный вуз, безапелляционно заявляют: «Это всё потому, что родители намеренно тащили тебя на престижную специальность!» Они же, когда узнают, что я намеренно пошёл на радиофак, ставят очередной диагноз по фотографии: «Видишь, не потянул выучиться на юриста или экономиста — это тебе не школа!»
И так всегда. Я слишком мало зарабатываю для такого здорового лба, как я, и слишком много для такого сопляка, как я; у меня слишком разносторонние увлечения, поэтому я не могу с удовольствием предаваться каждому из них, в то же время у меня практически нет интересов, и я — просто зашоренный заучка.
Единственное, что меня радует — мне ни разу не сказали это в лицо, а только матушке объясняли. Впрочем, это же и огорчает.
Я работаю звукооператором в рок-клубе. Я профессиональный музыкант, работаю из личных симпатий к заведению. К тому же не у каждого музыканта есть возможность ежедневно заниматься музыкой и помогать другим коллективам звучать лучше. Очень часто после концертов и частных уроков я слышу слова искренней благодарности.
Аппаратура у нас не самая лучшая, и отстроить достойный звук довольно трудно. Но как же задолбали искатели козлов отпущения! Милые мои, в ваших неудачах может быть виновата сестра, которая не даёт вам заниматься, ваш личный алкоголизм либо банальная безграмотность, которая сказала вашими устами: «Я хочу вот эту гитару, она сильнее блестит». Виноват кто угодно, но, скорее всего, не я. Моя вина, безусловно, есть: на репетиции я не предложил вам брать у меня частные уроки.
На добрый совет 8 из 10 всезнающих доморощенных недоделанных музыкантов обозлятся, один поблагодарит и забудет — и лишь один последует ему. И не надо говорить, что мы ничего не понимаем, поэтому вы не будете у нас играть. Да, играть вы у нас не будете, но по другой причине: пока я не готов сказать, что это достойно слушателя.
Я фанат трэш-метала. Если бы я знал раньше, насколько это окажется непросто… Возмущает до желания отсодомировать табурет вопрошателя один и тот же набор тупых домашних заготовок.
— Металлист? «Арию» любишь, да?
Ненавижу. В своей музыке я разбираюсь неплохо. «Ария» — не моя музыка, притом крайне посредственная.
— Металлист! Брат! Мы с тобой воины металла!
Существо, которое воюет только в «Варкрафте», мне не брат. Хилое нечто с грязными патлами, выцветшей майкой «Слипнот» и косухой из линолеума, исчезни.
— Как ты это слушаешь? Соседи небось вешаются!
«Это» сыграно мощно, энергично и технично; мне нравится скоростная музыка, которая заряжает силой. Соседи прекрасно понимают, не переживай.
— Неформал, что ли?
«Неформал» — это дрищ с баклагой «Жигуля» и разбитой фанерогитарой. А я не слушаю ни Цоя, ни «Раммштайн», ни «Слипнот», а играю на силовых тренажёрах.
— А чё так выглядишь, а?
Лысая голова — практично и круто, а хаер военная кафедра не котирует. Затёртые джинсы, расшитая жилетка, клетчатая рубаха и белые кроссы — это тоже практично и круто. Хорошая физическая форма — это тоже практично и круто. Будешь дальше спрашивать — далеко не убежишь.
— Ты сатанист? Господи Исусе, одолей силу нечистую!
Нет. Кошками и кладбищами не увлекаюсь, но тебя принесу в жертву с удовольствием, если не заткнёшься. Мне можно, я некрещёный.
— А родители куда смотрят?
На меня смотрят и радуются тому, что у меня есть работа, интерес в жизни и прочие ништяки.
— Родительские деньги на всякое говно тратишь!
Не родительские, а свои. И тем более не твои. Половина надетого на меня мерча сделана мной и друзьями, тогда как ты пуговицу пришить не в силах. Поездки в другие города на концерты оплачиваю я, а не ты. При этом я нахожу время и деньги помогать дому престарелых, а ты — с посонами по пивасику или с подружечками в кафешечку.
— Вы все тупые!
Чем похвастаешься ты, нетупой? К слову, я дочитываю «Сумму технологии», а что читаешь ты? Минаева? Коэльо?
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li