Городок в провинции. Слегка быдловатые молодые люди любят проводить время, куря и употребляя слабоалкогольное пойло в подъездах многоэтажек. Не так давно этому вроде бы положили край: везде установили домофоны. Но не таково подрастающее поколение, чтобы отказываться от милых сердцу привычек!
Как же задолбали малолетние недоумки, искренне считающие, что за полночь любой жилец с радостью отворит подъездные двери, если сказать в домофон: «Откройте, полиция!» Вы не первые такие «умные». Научитесь отвечать хотя бы на автоматически выданный вопрос старого солдата: «Фамилия, имя, воинское звание?», а не тупо сопите в микрофон. Подобных простых вопросов, на которые легко и естественно ответит любой настоящий полицейский, весьма много.
В недалёких нулевых я был завсегдатаем митингов и посетил пару крестных ходов. Помните особо набожных бабок, которые с огнём в глазах ищут на тебе крестик, держат здоровенные иконы и брызгают всех мимо проходящих святой водой? Я застал разговор «за углом» парочки таких поборниц нравственности.
— Эх, а я по молодости четыре аборта сделала. — Да это ещё ничего. Вот у меня двенадцать…
И стоят, покуривают папироски. Знаете, я бы, может, и промолчал. Вот только незадолго до того те же божьи одуванчики чуть ли не с кулаками набросились на девушку лет пятнадцати с криками «Распутница!» — за то, что была в брюках, с распущенными волосами и без крестика. В закрытой одежде, некурящую, держащую за руку молодого человека, пришедшую на митинг против абортов.
Другая стайка православных бабушек в другой день скурила пачку «Явы» на троих минут за десять, сидя на тележке с агитационными газетками. Да, на митингах за здоровый образ жизни они тоже были в полном составе.
А в третий день я услышал убеждение с пристрастием: чем больше людей к вере приведёшь, тем больше грехов тебе простится. Нет слов — одни эмоции.
Захожу сегодня в магазинчик быстрого питания за пиццей. Становлюсь в очередь. Подходит мальчик лет восьми, весь грязный и в драной одежде, и просит немного мелочи на еду. Даю десять рублей — говорит, мало. Прикидываю, сколько у него уже есть, и добавляю до цены гамбургера. Он пересчитывает и сразу выходит.
Становится интересно. Выглядываю из окна. Мальчик отдаёт все деньги своей нетрезвой и не менее чистой матери; та, радостная, обнимает его, берёт за руку и отправляется за очередной бутылкой. Приятного, блин, аппетита!
Три дня назад в нашем городе открылись самые большие цветочные часы в мире. Пригласили представителей из Книги рекордов. К сожалению, на само открытие попасть не удалось, а так хотелось сводить и себя, и младшего братика!
На следующий день я стала искать на просторах интернета новости об открытии. Умилившись красивым фотографиям, я решила узнать, что думают о новинке другие люди.
Увиденное повергло в шок. Наши граждане могут только хаять — им палец в рот не клади… Тут же появилась добрая сотня недоброжелателей, которые успели облить грязью только что появившееся сооружение, аргументируя тем, что на него (и многие другие культурные памятники, созданные в течение года) уходят все деньги, которые таким образом отмывает городская власть. Люди плачутся на плохие дороги, мусор и на то, что такими подарками власть замыливает жителям глаза.
За последние годы в городе отреставрировали несколько крупных жилмассивов, проложили много сотен километров дорог, закупили и ввели в эксплуатацию пару десятков единиц городского электротранспорта. Власть не отмывает деньги — власть вкладывает их, чтоб город потом получил в разы больше. Город пытается стать не только промышленным, но и культурным центром страны. Окончательно окультуриться мешают только такие люди, как вы. Меняйтесь, господа.
Можете закидать меня камнями и палками, но превыше всего в этой жизни я ставлю себя.
Я не буду уступать место вашему семилетнему сыну: у меня есть желание почитать книжку. К тому же, насколько я помню из своего детства, уступать надо старшим.
Я не дам вам пролезть через очередь — даже спросить. Я трачу здесь своё время только на себя и на тех, кто оказался здесь раньше и быстрее меня. А вы можете смело шагать в конец.
Я не буду убирать срач в квартире после очередной попойки друзей моего возлюбленного. Я трачу свои силы только на уборку той грязи, которая была создана мной. И именно поэтому, мой дорогой, посуду ты помоешь за собой тоже сам.
Дорогие друзья, я помогу старушке перейти дорогу, даже если мы торопимся на премьеру крутого фильма. Я сама распоряжаюсь своей свободой действий, и вы можете поступить так же. Я вас успею потом догнать, тем более что из-за ваших каблучковых кобылок вы далеко не уйдёте.
Бывший шеф, поэтому я в своё время и послала тебя: я не буду выполнять обязанности, не прописанные в моём договоре. Работу и деньги я найду всегда, а вот ты потерял качественного сотрудника.
Я эгоист. Я амбициозна, уверена в себе и считаю, что моя жизнь является только моей. «Я» — первая буква в моём алфавите.
С чего вы взяли, что эгоисты — бесчувственные люди, идущие по головам? Поверьте, у любого человека есть своя мораль, данная ему обществом или созданная им самим. И если в эту мораль укладывается возможность сделать гадость ближнему, то будь он хоть святой, он всё равно будет это делать.
С уважением, ваш добрый, отзывчивый и аккуратный эгоист.
Захожу в известный сетевой салон связи. Парнишка классическо-гопнического вида (синий китайский «адидас», дешёвая кожанка, кэпка, разве что сэмок не хватает) неподвижно вперился в витрину с мобильниками. Продавец подходит к нему с традиционныи вопросом: «Могу ли я чем-нибудь вам помочь?», но, не дождавшись никакой ответной реакции, тихонечко отходит в сторону.
Через некоторое время парнишка отвисает, оборачивается, мутным взглядом находит продавца и начинает делать в его сторону маловразумительные жесты, сопровождая их такими же маловразумительными словами: «Э-э-э… Ну, э, б#я, слы-ы-ышь?» Продавец подходит и, изобразив улыбку, повторяет свой вопрос. Парнишка в ответ с трудом выдавливает из себя: «Ну, мне, б#я, это… Ну, это, телефон, понял, да-а-а?»
Продавец (надо отдать должное его выдержке) вежливо осведомляется, какая модель интересует. Тут парнишка зависает надолго. На его дебиловатом лице отражается нешуточная работа мысли. В конце концов в глазах мелькает некое подобие искры просветления, и он выдаёт гениальную фразу:
Сижу на пляже и пытаюсь справиться с одолевающей меня гадливостью. Вокруг, по обыкновению, снуют голые ребятишки обоих полов, радостно тряся своими маленькими педофильскими радостями, и загребают песок в ведёрки под зорким присмотром своих дебильных мамаш и бабищ.
Товарищи! Учить старое быдлопоколение уже поздно, но я обращаюсь к вам, моим сверстникам: когда у вас будут дети, никогда не оставляйте их на пляже в чём мать родила.
Со мной, конечно, можно не согласиться: ребятёнки-де ещё маленькие, пусть порезвятся без коварных, натирающих нежную попу трусиков.
Господа!
Во-первых, вы на пляже, который, представляете, общественное место! И если он не нудистский, то гулять по пляжу нагишом самим или поощрять детишек — это неуважение к окружающим. Нет, нет, ребёнок не беспол, он не «маленький», не «пусть побегает, пока может». Что за бред?
Во-вторых, трусы — элементарная гигиеническая единица. Пренебрегая этим, несомненно, гениальным изобретением, вы подвергаете своего ребенка риску:
— глистной инвазии; — бактериального заражения; — запихивания в попу гальки, стекла и острых ракушек.
В-третьих, ребёнок не невинен. С трёх лет он начинает проявлять к своим половым органам повышенный интерес. И да, ему может прийти в голову заняться онанизмом прямо на пляже, в окружении таких же кавайных карапузов. Приятно ли глазеть на радостно теребящего свои причиндалы и при этом заливающегося смехом ребёнка? «Мама, смотри, у меня пися, ха-ха-ха!» Омерзительно.
Впрочем, стойте, я знаю, кому это приятно.
Педофилов, дорогие родители, на пляжах гораздо больше, чем вы думаете. Каково вам осознавать, что, наблюдая за вашей пятилетней Машенькой, во-о-он тот престарелый опустившийся элемент похотливо потирает вздыбившееся айнэнэ? И нечего плеваться — вы сами развращаете людей.
Я не особенно люблю детей, но готов терпеть их в людных местах, если они ведут себя, как подобает. В противном случае такая семейка не вызывает ничего, кроме отвращения.
Хотелось бы осадить «задолбавшихся» готов, рокеров и эмо, которые расстрадались, что на них в магазинах и ресторанах смотрят свысока, несмотря на энное количество денег.
А чего вы вообще хотели, любезные? Сознательно следуете контркультуре, которая была создана для того, чтобы выделить вас среди прочих серых людишек, а потом делаете круглые глаза и удивляетесь, почему с вами обращаются не как со всеми.
Да, продавцы и работники ресторанного бизнеса следуют клише: они не видят в вас целевую аудиторию. И не обязаны! А если в вашу роко-гот-компанию заявится дама в оперном платье? Если на вечеринку байкеров придёт мужчина во фраке? Уж вы-то, наверное, примете его, как родного.
Если хотите отношения, как ко всем, будьте, как все. Ни один продавец в мире не обязан за косухой и берцами разглядывать тонкого утончённого интеллигента с кучей бабла в кармане.
Достаточно часто я посещаю магазины после тренажёрного зала — понятно, что тоже выгляжу не комильфо для подобных мест. Но как только я вежливо здороваюсь, улыбаюсь, прошу помочь, благодарю, ни одного косого взгляда на мои старые кроссовки или ветровку я не получаю. Сдаётся мне, дело не в субкультуре, а в вашем поведении. Хотите порвать «рокерский шаблон» — не трясите купюрами перед лицами работников сферы обслуживания, а научитесь себя прилично вести.
Волею судеб живу на первом этаже. Центр города, окна на гаражи, перед окнами зелень. Выглядываю полюбоваться этой самой зеленью — и вместо этого любуюсь чьей-то голой задницей. И так весь город по весне загажен собаками, так тут ещё и люди подтягиваются. Что характерно, ни за псами, ни за людьми никто дерьмо в пакетики не собирает. А мы, жители первых этажей, — нюхай и любуйся. Хорошо, что не цокольных.
На одну такую как-то выплеснула из окна тазик с водой. Вторую напугала — она сбежала, не прерывая процесса. Сколько ещё таких страждущих? Сколько их тут проходит, пока я на работе?
Честное слово, хоть галерею делай: «Хроники окна в сортир». Задолбали.
