Вы не представляете, сколько ажиотажа вызывают люди, которые едят на улице булочку или пирожок!
Лето, первое июня. Сидим в парке с большой сдобной булочкой с маком и лимонадом. Перекусываем. Каждый второй счёл своим долгом обернуться, проходя мимо нас. Каждый третий чуть ли не тыкал в нас пальцем. Когда мимо прошла колонна детей, три или четыре ребёнка попытались сфотографировать нас на телефон.
Сентябрь, утро. Тороплюсь на занятия, быстро покупаю пирожок. В ожидании автобуса начинаю его кушать, тихо и аккуратно. На меня откровенно пялятся человек пятнадцать, которым посчастливилось стоять со мной на остановке. Один мужчина раз пять повернулся проверить, что я такое интересное делаю, а уж когда я достала минералку, встал ко мне лицом и долго наблюдал, как я доедаю несчастную сдобу и допиваю воду.
Люди, ау! Это пирожок, а не пакет с кокаином или бомба, готовая взорваться! Почему вы никак не реагируете на курящих, распивающих пиво и матерящихся девушек, но не можете спокойно пройти мимо человека, перекусывающего на ходу?
Дамы, составляющие прекрасную половину офисного планктона, скажите мне честно: вы зачем делаете со своими лицами такие вещи? Вам кто-нибудь когда-нибудь объяснял разницу между дневным и вечерним макияжем? Вы правда не подозреваете, что переизбыток косметики, как и её чрезмерно яркий тон — проявление неуважения к окружающим?
Когда я в очередной раз прихожу в очередную фирму и вижу курсирующих по коридорам женщин с лицами, представляющими собой маски из ярко-синих (ядовито-зелёных, сиреневых с блестуном) теней, вырвиглазной с переливчиками помады, грозно алеющих румян и килограмма туши на ресницах, мне становится непонятно, где я нахожусь. Что это: дом терпимости? деревенская дискотека? слёт индейцев всех племен? Нет — это Уважающая Себя Организация. А сотрудниц вы привезли из борделя? Тоже нет? Уверены?
Вы лидеры на рынке в течение пяти лет и всё такое прочее? Так пригласите толкового визажиста, чтобы прочёл вашим сотрудницам лекцию о макияже. А то страшно у вас, да и впечатление от такого визита не очень. Театр начинается с вешалки, а мнение об организации — со встречи с её представителями. Задолбало, открывая дверь, пугаться об очередную даму в жутких розочках во всё лицо.
Если у вас сломалась машина, то ни в коем случае не надо ехать в автосервис. Надо помедитировать, настроившись на энергетическое поле механизма (ведь у машины тоже есть душа), и поломка чудесным образом исправится. А механикам лишь бы только деньги из нас выколачивать.
Если вы хотите построить дом, то ни в коем случае не надо прибегать к услугам архитекторов и строителей. Надо как следует помедитировать над кучей стройматериалов, создать в мозгу чёткий образ здания — и оно тут же материализуется со всеми инженерными комуникациями. Не вышло — так это от того, что плохо медитировали или нечётко представляли!
Полнейший идиотизм, не правда ли? А теперь главный вопрос: почему весь этот бред абсолютно нормально звучит в области медицины? От подобных психотехник кариозные полости не закроются, а гнойный аппендицит не рассосётся. Не задолбалась, но не перестаю удивляться!
В России три проблемы: дороги, очевидно одарённые люди и придорожные сортиры.
Довелось мне тут недавно прокатиться автобусом от Подмосковья до Анапы. 23 часа езды, не кот начхал.
Крупная остановка. Заправка, кафе, ещё кафе, магазинчик, второй магазинчик, мотель, туалет типа «сортир», большая надпись на стене, обещающая даже душ, печальный дядька, собирающий десятки за вход в пресловутый сортир. Захожу в женское отделение. Тихо белею. Стекла бы по стенке, да брезгливость не позволила. Подбираю длинное платье до талии, обхожу лужи, кое-как, чуть ли не с метрового расстояния, пользуюсь унитазом, пинком активирую слив — на нажатие бедная техника не реагирует. Старательно поливаю руки ледяной водой без мыла, в панике влетаю в автобус, отмываю руки минералкой, протираю обувь влажными салфетками, дышу через раз, чтоб не стошнило.
Вторая крупная остановка. Заправка, кафе, аптека, магазины, цветочный ларёк, туалет формата «будочка на некрупного индивидуума». Подхожу примерно на метр, зеленею от запаха, бегу в кусты блевать дальше, чем вижу, в прямом смысле слова. Писать уже не хочется — хочется лечь и умереть. А надо ехать дальше.
Третья крупная остановка. На входе в сортир куча мусора и лужа с характерным бензиновым запахом. Всем остальным, впрочем, тоже пахнет: смыв не работает. Дамы с каменными лицами уходят в заросли кукурузы.
Сидя в кукурузе, я вспоминала паршивый придорожный сортир в Польше, за час езды до границы. Маленький, тесненький такой — с чистым зеркалом, горячей водой, душистым мылом, влажными салфетками, пуговицами-нитками-иголками, прокладками, одноразовыми расчёсками, возможностью прямо на месте купить колготки… Моя русская спутница, поэтесса в возрасте, потом до самой границы плакала.
Владельцы заправок, кафешек и прочих заводов-газет-пароходов! Мы очень благодарны вам за возможность сфотографироваться на документы и просто так, купить мягкую игрушку, просроченный йогурт и новую Донцову. Вот только вымойте, пожалуйста, туалет! Кукуруза царапается.
В нашем районе любая застройка запрещена, а в некоторой его части, считающейся «элитной», недвижимость стоит очень дорого (хотя изрядную часть там составляют панельные хрущёвки») — дороже только в центре нашего полуторамиллионного города на паре главных улиц. Соответственно, гаражи в комплексе, построенном здесь лет сорок назад, стоят, как квартира в этом же районе — и не факт, что однокомнатная. Очевидно, владеют этими гаражами люди совсем не бедные.
Прохожу мимо этих гаражей и вижу: из стоящего рядом здания торчит водосточная труба. Труба расположена горизонтально, смотрит прямо в сторону гаражей. На трубе краской с обеих сторон намалёвано: «Продам гараж, тел.: ###-##-##» — и стрелка на гаражи указывает.
Человек, владеющий гаражом стоимостью в пару миллионов рублей, пожмотился заплатить сотню рублей, чтобы подать объявление о продаже в местные газеты, а трубу замалевать краской (причём масляной, которая легко не смывается) не поленился. Гараж-то он наверняка продаст, но больше всего в этой ситуации задалбывает то, что объявление на трубе потом никто закрашивать не будет. Это же надо целый полтинник на банку с краской потратить! Дать, что ли, этот телефон в одну местную газетку, публикующую объявления сомнительного смысла в разделе «Знакомства», которые обычно начинаются со слова «Досуг»?
Вполне обычный гипермаркет, конец рабочей недели. Сотни людей с тележками вереницами движутся по проходам: с улицы идут новоприбывшие, на улицу выходят спешащие домой, к семье.
Внезапно затык: посреди прохода образовалась пробка, люди пытаются её обойти, и от этого пробка только растёт. Несокрушимым крейсером посреди прохода медленно и величаво шествует она — всеобъемлющая тётка с телегой, набитой провиантом, как на малую межгалактическую экспедицию. Как же ей тяжело! Пот градинами катится по лицу, одышка мешает переставлять ноги, неподъёмный вес продуктов делает телегу неповоротливой. А ведь это всё потом ещё надо съесть!
И снова затык: на этот раз у нас Маша-растеряша. Она успешно катилась к выходу, но внезапно вспомнила, что что-то забыла, и остановилась подумать. Правда, в неё чуть не врезались ещё с десяток тележек, но ведь она забыла что-то действительно важное!
А вот почти целая семья: мама толкает телегу, в которой среди пакетов с едой и носками сидит одно чадо, а рядом топает другое. Первое вывесило ноги за пределы телеги, рискуя их потерять при столкновении с другой телегой. Второе, не замечая ничего вокруг, бегает кругами, тыкая в прохожих полурастаявшим мороженым. Как раз сейчас мама вытирает сопельку у первого чада, остановившись в самом удобном месте — прямо посередине прохода. Обходить их надо осторожно, избегая приближения к чаду № 1 и уворачиваясь от чада №2.
И вот, наконец, мы выходим из гипермаркета, садимся в машину, едем домой… Как вы думаете, куда подевались Тётка-крейсер, Маша-растеряша и Семейство? А вон они едут. Задолбали!
А меня, товарищи, задолбали соискатели работы. Чаще всего — заМКАДовцы (сам таковым являюсь), у которых мама-папа обычные рабочие, а сын хочет выбраться в люди. Как только заходит речь на эту тему, начинается одно и то же. Вот, брать не хотят, обучать не хотят, всё им с опытом подавай, «мы вам перезвоним», и не перезванивают. Да что там, бывало, сам заводил подобные беседы, за что теперь стыдно. Но я недавно таки нашёл работу по выбранной специальности, без опыта, с искомой зарплатой.
Ребята, студентики, то, что на сайтах требуют только опытных «бойцов», вовсе не значит, что подобные вакансии не надо долбить. Работодатель, конечно, ищет закалённых сотрудников, но бывает так, что сотрудник нужен сейчас, а опытный придёт потом. Приходится брать, что есть.
Не надо бояться количества собеседований — чем больше по ним ходите, тем смелее становитесь. Это тоже своеобразный опыт, который вы набираете.
Отказали? «Перезвонят»? Ну и пусть идут в задницу. Когда вы окрепнете и получите сразу несколько дельных предложений, придётся выбирать, и тогда уже вы будете отказывать.
Если ваши родители — заводской рабочий и повар, можете смело игнорировать их советы по поиску: они вряд ли что-то в этом понимают. Поиск более-менее приличной офисной работы крайне сильно отличается от поиска работы для простого рабочего (тавтология на тавтологии).
Учитесь. Упустить момент легче лёгкого, и тот факт, что вам вдруг повезло, и вы нашли нужную работу, вовсе не значит, что вы идёте к успеху. Успех нужно заслужить — хоть многие и прыгают через это, активно подлизывая задницы.
Оживлённый перекресток у метро, красный свет. Мама тащит за руку ребятёнка лет четырёх-пяти.
— Давай скорей, мы опаздываем! — Мам, ну ведь красный! — Мы торопимся, смотри, машин нет, побежали! — Ну ма-а-а!..
К счастью, дорогу им загородил здоровенный детина (и прочистил мамаше мозги), и вовремя: начал поворачивать поток машин на приличной скорости. Секунд через пятнадцать загорелся зелёный, и все спокойно перешли дорогу. Но что отложилось бы в детской голове? На красный нельзя, но если торопишься, то можно. И попробуйте потом его переубедить.
* * *
Крепость, фестиваль исторической реконструкции. На всех подъёмах к осыпающимся стенам XIII века висят крупные таблички: «Подниматься на стены строго запрещено».
— Маш, пойдём на стену, посмотрим вид! — Ма-ам, там что-то написано! «За-пре-ще-но»… Нам туда нельзя. — Не бойся, мы быстренько, никто и не увидит!
Ага, значит, нельзя, но если никто не видит, то можно! Мой мрачный голос из палатки:
— Зато услышат ваше «А-а-а-а!» — Как вам не стыдно ребёнка пугать! Пойдём отсюда!
Хоть голос взволнованный у мамы стал, и то хорошо…
* * *
Та же крепость. Все реконструкторы на представлении, в лагерях пара человек; всё перетянуто веревкой, чтобы избежать незваных гостей.
— О, давай пойдём посмотрим, как они тут живут! — Мам, тут всё загорожено, наверно, сюда нельзя. — Да нормально, пролезай под верёвкой! — Ма-ам, давай не пойдём! Наверно, нельзя! — Да можно, пролезай.
Выходим, просим покинуть лагерь.
— Мы, между прочим, деньги платили, а нас никуда не пускают! Безобразие! Воры, мошенники! Пойдём отсюда!
И ведь всё это было услышано не от двадцатилетних мамочек без мозгов, а от приличного вида женщин с верхним образованием на лбу. Именно из-за таких вот родителей полнится коллекция рассказов на этом сайте. Нельзя, но если: очень хочется; есть деньги; никто не видит; поскандалить; поупрашивать; поугрожать, то можно. Право слово, задолбало.
Меня зверски задолбали люди, мусорящие на улицах. Вы плюётесь, как верблюды, засоряете свою речь матом и словами-паразитами, вам лень даже пару метров донести до урны фантик, окурок или бутылку. Я долго думала, как могу с этим бороться — в конце концов, ведь вы часто гадите на тротуар прямо на глазах у изумлённой публики, — и, наконец, сегодня испытала новый способ. Купила маленький блокнотик и ручку к нему и взяла с собой.
До работы мне можно проехать две остановки на троллейбусе, а можно двадцать минут пройтись пешком по парку — естественно, я выбираю второе. Стою на светофоре. Рядом останавливается женщина средних лет, делает последнюю затяжку и бросает окурок в лужицу на тротуаре. Ближайшая урна прямо напротив неё, на другой стороне дороги. Но стоять на светофоре нужно целых пятьдесят секунд. Как же, всё это время держать в руках неподъёмный окурок — это так сложно! Достаю блокнотик, подхожу к ней и вежливо осведомляюсь:
— Добрый день, вы позволите задать вам несколько вопросов?
Женщина удивлённо смотрит на меня, на светофор (ещё сорок секунд стоять) и неуверенно говорит:
— Каких вопросов? — Я провожу мини-соцопрос. Скажите, вы сознательно не донесли окурок до урны? Или, может быть, вы её не видели?
Пауза. Женщина нервно оглядывается по сторонам, поднимает взгляд на меня:
— Вам-то какая разница? — Я же сказала, я провожу социальный опрос. Скажите, вы обращаете внимание, куда выбрасываете мусор — окурки, обёртки, пачки?
Остаётся десять секунд, толпа на переходе с интересом следит за нашим диалогом. Женщина не выдерживает общего внимания, взрывается:
— Что вы ко мне пристали! Раскомандовались тут! Какое ваше дело, куда я окурок выбросила!
Не дожидаясь зелёного света, бежит через дорогу. Я дописываю пару слов в блокнотик, закрываю его и складываю в карман. Краем глаза замечаю дедулю с «беломориной» в зубах. Он с опасливым уважением косится на меня, пока мы переходим дорогу, аккуратно тушит окурок о край урны и демонстративно выбрасывает его. Сзади кто-то одобрительно хмыкает.
Дамы и господа, будьте людьми, а не свиньями! В наших силах сделать город чистым. Уважайте себя и других, иначе как-нибудь на переходе услышите шелест разворачиваемого блокнотика и вежливое: «Добрый день! Вы позволите задать вам несколько вопросов?»
