Начальство

В том, что в России при стихийных бедствиях гибнет большее количество людей, чем в западных странах, принято винить власть. А для меня вчера стало очевидно, что никакая власть ничего не сможет сделать с нашим менталитетом, в котором заботятся о своей жизни только лохи.

Здесь уже мелькала заметка о том, что смеются над теми, кто пристёгивает ремень безопасности. А я вот вчера увидела ещё более дикое проявление суицидальных наклонностей россиян.

Краснодар, утро. Просыпаюсь от воя городской сирены. Ну, всяко бывает, а мы уже Крымском пуганы — иду включать телевизор. Причём совершенно спокойно, чтобы убедиться практически наверняка, что это «учебка». Казалось бы, ничего особенного. И я так думала, пока не наткнулась на крайне враждебную реакцию соседей по квартире. Меня обсмеяли. Мне намекнули, что я трусливая и поднимаю панику. Меня выставили идиоткой, долго и со смаком смеясь над собственными фразочками. Блин, да меня просто откровенно унижали люди, с которыми я давно дружу.

Они спокойно относятся к моим бытовым недостаткам. Они не лезут в мою жизнь в других вопросах. Да и вообще, до этого они никогда не позволяли себе такого тона. Я долго не могла понять такую враждебность, точнее, до сих пор не понимаю. Ну, включил человек телевизор, когда завыла сирена, что тут особенного? Что здесь такого, чтобы близкие люди буквально смешивали меня с грязью?

Ответа я не нашла. Поняла только, что пока в России такой менталитет, будет ещё много досок памяти, цветов возле дороги, глупых смертей и крови. Крови тех, для кого сирена однажды оказалась не учебной. Крови, которая тянется за теми, кто высмеивает нас, беспокоящихся о себе и своих близких.

Некоторое время назад понадобилось найти работу, да не абы какую, а удалённую. Обстоятельства таковы, что я нахожусь вообще не в той стране, где ищу вакансию. И просто до зубного скрежета, до рефлекторного поиска чего-нибудь потяжелее задолбали работодатели.

Вы знаете, на сайтах для соискателей всё грамотно разложено по полочкам. Выбираем: «Работа на дому, удалённая работа». И вот оно, засилье непроходимой тупости!

Какого, спрашивается, Василия ваша вакансия в рубрике «Работа на дому» подразумевает просиживание попы в офисе? Или ещё лучше: вы согласны на иногороднего, либо, прости господи, из другой страны рабочего, но и тут выделились — раз в неделю приходи к нам офис, бла-бла-бла.

Я не понимаю. У нас XXI век на дворе, развивающиеся технологии, только дворовая собака не знает о программах для видеосвязи. А работодатели, что же, получается, так и остановились в развитии 50 лет назад?

Я человек-жопа. Я потребитель, клиент, покупатель — и за свои права я порву всех.

Я обожаю набирать 20 покупок и каждую пробивать отдельным чеком. Мне по барабану, что ваш магазин потеряет комплексность, а лично тебе, девочке-кассиру, не заплатят 10 тысяч премии. Понимаешь, дурочка, меня твоя комплексность ни в одном месте не колышет, да и по совести говоря, прихожу я в ваш магазин только ради того, чтобы испортить вам эту самую комплексность и лишить вас премий. Я клиент, и лично ты пробьёшь мне двадцать разных чеков.

Я обожаю приходить в магазины одежды и перевешивать одежду в хаотичном порядке. Если я в свободное время жду друга в торговом центре, консультанты в одежных закутках заработаются и забегаются, наводя за мной порядок, — и не скажут мне ни слова. Потому что я клиент, а они обслуга.

Я обожаю приходить в магазины с агрессивной политикой продаж, пару минут игнорировать пристающего ко мне продавца, потом ждать, пока в поле зрения появится менеджер торгового зала, и противно ныть:

— Маладо-о-ой человек, ну сколько вас можно ждать? Пятнадцать минут уже таращусь, а вы где-то шляетесь!

Жизнь заставила меня рано выйти на работу. Учёбу не бросил, но совмещать было безумно тяжело. За четыре года я сменил приблизительно двадцать мест работы, в основном магазины. И мелкие, и крупные, и единичные, и сетевые. И везде, везде были тупые, непонятные ни мне, ни моим коллегам правила. Я, перспективный, гиперактивный и трудоголичный работник, готовый за деньги практически на всё, наслушался про себя всякого. Знаете, довольно сложно ужиться с руководством, которое сидит в кабинете и считает, что маркетинговые исследования показывают им покупателя лучше, чем видим его мы. Я стоял в залах магазинов большую часть времени, я общался с покупателем, я видел, что ему нужно, а руководство посылало меня лесом, говоря:

— Не-ет, чувак, ты гонишь. Такого не может быть. Наши исследования показывают, что людям нужно вот это.

Я уставал и уходил. Иногда меня «уходили», потому что я звонил в головной офис и описывал ситуацию. Часто моих непосредственных начальников нагибали похлеще, чем они меня, потому что я не люблю тупые правила.

Теперь я постоянно тусуюсь в торговом центре напротив моего дома. В центре, магазинам которого отдал четыре года жизни. И веду себя как жопа. Потому что теперь я именно тот «клиентвсегдаправ», которым мне постоянно тыкали. А вы — обслуга, которой был я. И вы, уроды, не скажете мне ни слова, какое бы я тупое действие ни совершил. Я буду продолжать понижать вам комплексность, подставлять вас перед начальством и вести себя как мудозвон. Потому что бизнес бизнесом, а клиент всегда прав. Кажется, это ваши слова, не так ли?

Проводники не виноваты, что вагон старый и вонючий.

Кассир не виноват, что у него редко бывает мелочь.

Водитель «газели» не виноват, что у него такой график, а тут такие пробки, поэтому ему можно ехать по тротуару.

Медики не виноваты, что приём только в будни, когда большинство на работе.

Бригадир не виноват, что ему дали два дня на новое задание, когда у него ещё висит полтора предыдущих, а люди и так работают по 10 часов в сутки с получасовым обедом. Ну, придётся поднапрячься и задержаться ещё на пару часов — «потом доплатим».

Продавцы не виноваты, что у них почему-то всегда скапливается товар одного вида, и им приходится всучивать его в просроченном виде.

Директор школы не виноват, что вводят предметы, против которых 90 процентов родителей.

Ох, а государственные чиновники — так вообще все в белом! «Такой закон», «так положено». Ага, мне положено ходить по вашим кабинетам, как на работу, когда вопрос решается за десять минут.

Все, все не виноваты. «Такие правила», «таков мир», «ну что я могу сделать?».

А вы пробовали говорить о проблеме начальнику? Скорее всего, он и не знает, что у вас возникают сложности в работе из-за непродуманных правил, недостатков ресурсов или времени. У него много других вопросов, которыми он и занят весь рабочий и нерабочий день. Проще один-два раза непосредственному начальнику рассказать о проблеме, чем пять раз за день огрызаться на потребителей, естественно, получая в ответ негатив.

Из-за нашего пассивного отношения к работе и получается тот хаос, который накрывает страну. Давайте все вместе попытаемся сделать свою среду обитания лучше. Ощущая заботу о себе, кажому будет приятнее пользоваться услугами. В следующий раз и он для своих клиентов постарается улучшить условия.

Всё начинается именно снизу, с инициативы людей. Ведь у Самых Больших Начальников совсем другие интересы, им не до людишек. Так что надо улушать жизнь самостоятельно.

Коллеги, прекратите за меня оценивать объём моей работы. Это ваше непробиваемое «да там немного» уже вызывает судороги лицевых мышц.

«Да там немного, — успокаивающе машет руками начальник. — Ну, что ты, не знаешь, что ли? Это как в прошлом году писали, хотя я не знаю, кому оно каждый год надо… Ага, так это, там, ну, возьми из, вот помнишь, писали ещё тогда в департамент». Либо дай задание и не мешай, либо делай сам. И это «немного» волшебным превращается в одиннадцать страниц аналитики, где надо выверить каждую цифру.

«Да там немного», — стыдливо отводит глаза отдел кадров, подсовывая какую-то невнятную справку таинственного происхождения. Через пять минут пыток я вытираю окровавленные руки и понимаю, что мне предлагают делать с нуля и с полной ответственностью развёрнутый отчёт. И точный удар на добивание: «А это ещё вчера надо было». Вам нужно было. А если вам оно и правда нужно, так и подошли бы с утра, а не после обеда.

«Да там же совсем чуть-чуть!» — другой начальник радостно потрясает двумя листами английского текста. И правда, два листа — это же тьфу. Магические слова для каждого переводчика. Это два листа технического текста. Всего два листа терминов и канцелярских фраз длиной в абзац. И это не считая 43 (сорока трёх) страниц контекста. А я даже не дипломированный переводчик, а так, девочка, которая «немного знает английский», по квалифицированной оценке нашего руководства. Ему можно верить, оно знает little English.

Чтобы не бегать потом в испарине по потолку, уважайте себя и других. Подойдите с просьбой или поручением заранее, даже если вам кажется, что это полный пустяк. Иначе…

— Да там немного!
— Да вы ох@#ли!

Год назад в нашем мирном государственном учреждении сменилось руководство — Иван Иваныча, который руководил учреждением дольше, чем я живу, «ушли» на пенсию, а на его место поставили энергичного дядечку средних лет, который точно знал, как улучшить жизнь нашей тихой конторы и привнести в неё модернизацию. Думаю, год спустя можно подвести некоторые итоги изменений.

Началось всё с того, что директор безапелляционно заявил: надо идти в ногу со временем, перестать тратить бумагу и перевести заведение на электронный документооборот. Ответственный за это дело товарищ взял под козырёк. Приобрели соответствующее программное обеспечение. Дело в том, что такого рода программы покупаются в базовой форме, а потом за отдельную плату допиливаются под нужны конкретного предприятия. А начальники же не дураки, чтоб тратить лишние деньги. Поэтому для допиливания наняли за три копейки студента-третьекурсника. Программа после его доработки стала время от времени подвисать, но, как говорится, за что уплочено, должно быть проглочено.

Система документооборота модернизировалась. Если раньше мы просто печатали служебку на бумаге и несли начальнику, то теперь передаём файл с её текстом секретарю начальника с помощью программы. Она печатает документ в двух экземплярах и несёт начальнику. Один экземпляр подшивается в папку у него, другой, с подписью, отдаётся нам. За три месяца такой модернизации расход бумаги только по нашему управлению вырос почти в три раза, но премию ответственному товарищу всё же выписали — за четкое следование пожеланиям руководства.

Ежедневники на 2012 год сотрудники получили в мае. Потому что расходные материалы мы теперь приобретаем по программе государственных торгов, а провести их раньше конца первого квартала нельзя. После проведения компания обязана поставить товар в течение месяца, а склад, выдающий канцтовары в нашей конторе, работает раз в неделю по два часа.

Кроме того, провели работу по повышению противопожарной безопасности. В каждом помещении, включая туалеты, подсобки и кладовки, повесили по табличке «При пожаре звонить 01», а из двух разрешённых курилок оставили одну. Сотрудников, курящих у себя в кабинетах в форточку, по-прежнему старательно не замечают.

Ввели электронную пропускную систему. Если раньше, чтобы войти в здание, нужно было поздороваться с вахтёром дядей Валерой и, если он не признал вас в лицо (такое бывает очень редко — память у него на зависть компьютерам), рассказать, куда и к кому вы идёте, то сейчас в промежутке между двумя действиями нужно ещё приложить карточку к турникету. Если от проникающих в здание посторонних это как-то помогает (хотя настолько же качественно, как дядя Валера, поэтому непонятно, зачем в цепочке лишнее звено), то вторую свою задачу — отслеживать опоздания сотрудников — система выполняет весьма условно. Дело в том, что программировал её то ли добрый человек, сочувствующий офисным сотрудникам, то ли просто непрофессионал. Она фиксирует время прихода только в течение получаса с начала рабочего дня. Таким образом, человек, пришедший чуть раньше, в поле её зрения не попадает, равно как и появившийся на месте на 31 минуту позже. Зато сотрудник, опоздавший хоть на одну минуту, хоть на 29, имеет все шансы подвергнуться обструкции.

Я так и не знаю, что такое пресловутая модернизация, но почему-то подозреваю, что эта имитация бурной деятельности не имеет к ней отношения. Есть большое желание уволиться, пока начальству в голову не пришла ещё какая-нибудь блестящая идея. Вот только никак не разберусь, как передать кадровикам заявление по собственному желанию через эту долбаную систему электронного документооборота!

Я считаю, начальник обязан знать свой бизнес лучше, чем все его подчинённые вместе взятые. Это аксиома. И в живых, растущих компаниях всё именно так.

Не так давно я работал в логистической компании, восхищался директором — он всё видел насквозь, чувствовал каждый контейнер. Если какой косяк, бывали случаи, и оплеуху отвешивал. Но уважали его как бога — справедлив был мужик.

«Ушли» директора на пенсию по возрасту. Пришёл новый «эффективный менеджер». Запросил первый же отчёт. Как начальник отдела, я сам составил таблицу — нефиг подчинённых от дела отвлекать. Принёс ему, оставил. Через две минуты вызывает.

— Что это такое?
— Отчёт.
— Почему тут цифры?

Я окобурел от такого вопроса. А что он ожидал увидеть в логистическом отчёте? Начал ему объяснять — думаю, может, у них где-то была другая система, мало ли. Он так и не въехал, наорал, выгнал из кабинета.

Вскоре я уволился от такой жизни, а потом узнал, что моя преемница резко пошла в гору в той компании, потому что рисовала директору отчёты в картинках.

Нет, вы не поняли. Не диаграммы. Картинки. Нарисованные вагончики, нарисованные контейнеры — вот этот уровень был начальнику понятен.

Компания и сейчас существует, но дышит на ладан. А я общаюсь с другим начальником, который возглавляет миллиардный бизнес, ни бельмеса в этом бизнесе не понимая. Вы угадали — он тоже просит картинки…

Сегодня меня разозлила, видимо, та, которую задолбали.

Ищу работу. Я учусь на очном, найти подходящую вакансию достаточно сложно, поэтому звоню по всем объявлениям, которые чисто теоретически могут мне помочь. Среди них — работа на дому: собирать спички в коробки и сдавать их на завод два раза в месяц. Производительность у меня ого-го, а оплата обещается неплохая для такой деятельности. Однако работодателю требуются работники, живущие только в районах А, В и С. Я живу в районе Х, но очень люблю кататься на метро и в трамваях, поэтому не вижу для себя никакой проблемы приехать к назначенному времени в назначенное место. Решаю позвонить и спросить, принципиально ли для работодателя место жительства — работать-то хочется.

Трубку берёт женщина… Знаете, таких даже по голосу можно узнать. Дородная, лет пятидесяти, познавшая чуть-чуть власти.

— Аллё!
— Здравствуйте, я по поводу объявления о спичках…
— Где живёшь?

У меня голос молодой, я бы даже сказала, детский, но позвольте, где субординация, где вежливость, мать её за ногу?

— Район Х.
— Не, далеко!

И кидает трубку. Ни «почему», ни «зачем» — я даже вякнуть не успела. Обидно, блин…

Столкнувшись с проблемой оплаты своего образования, я устроилась на работу в хостел. Если кто не знает, это такой мини-отель общажного типа, в данном случае размещённый в обычной квартире в центре города. Оплата меня устраивала, условия тоже, общение с людьми из разных уголков страны и мира — тем более. На работу меня принимала, как мне сначала показалось, милая девушка Настя. Самое интересное началось, когда я познакомилась с её иностранным мужем — назовём его Ричард.

В первый же день он представил меня моей напарнице, но как только я сделала два шага в её сторону, чтобы пожать руку, услышала за спиной вопль:

— Это что такое? Я не закончил разговор с тобой! Не смей уходить, когда я с тобой говорю!

Перепугавшись, я извинилась.

В первый же день на меня наорали в присутствии гостей за то, что я не знала, как открывается дверь, хотя никто мне этого тогда ещё не объяснил, и за то, что я спросила, какой из ключей в огромной связке открывает дверь кладовой. Спасибо, это было ни разу не унизительно.

Дальнейшее очень подходит под описание бывших военных, одним из которых Ричард и оказался. За те несчастные полторы недели я ни разу не услышала слова «пожалуйста», хотя я по его приказам (даже не просьбам) ходила в аптеку, за обедом, забирала вещи из машины. Конечно же, слов «извини» или «спасибо» в его лексиконе тоже нет, во всяком случае, не для подчинённых.

За моей просьбой повторить сказанное обычно следовало: «Это что, такой сложный вопрос? Ты что, не понимаешь?!» Милый мой начальник, не расслышать можно и русскую речь рядом стоящего человека, что уже говорить об английском по телефону.

Не хотелось бы совсем уж очернять Ричарда. В самом деле он не злой человек. Но такой дозы невежества и грубости я давно не получала. И в любом случае я уж точно рада, что больше там не работаю. Не хочу идти на смену и думать, наорут на меня сегодня или нет.

Кстати, когда я сообщала о своем увольнении Насте, она прошипела в трубку:

— Ну конечно, денежки получила и рада сбежать! Так я и думала!

Офигев от такой реакции (я хорошо работала и не заикалась о смене места), я спросила, не считает ли она, что я должна была их не брать.

— Ты должна была предупредить за две недели!

Наверное, надо было сказать об этом ещё до собеседования, да, Настя?

Я молодая одинокая девушка, не обременённая парнем, мужем или детьми, живу с мамой. Знаете, что это автоматически означает? Что я последняя в очереди на отпуск.

Из года в год одна и та же картина: все пишут пожелания для графика отпусков, потом кадровички садятся и решают, кто когда. Наученная горьким опытом, я не пишу отпуск в летние месяцы («Ты что! Летом гуляют только детные, потому что у детей каникулы! А ты бездетная, можешь и в другое время пойти»), но каждый раз надеюсь, что хотя бы май и сентябрь мне оставят. Напрасно: в мае одних просто нет, они в садах-огородах, другие с пеной у рта отстаивают своё право слетать на майские распродажи в Европу, пока не пик туристов. В сентябре — почти аналогично: в отпуска ломятся сотрудницы с детьми-дошкольниками, которым полезно солнце «бархатного сезона». А я? Ну что я, я как-нибудь в другой раз. Февраль или ноябрь — прекрасные месяцы для отпуска!

Почему «или»? Потому больше двух недель в году отдохнуть не отпускают. Анна Николаевна уходит на месяц? Ну так она уже заслуженный работник, а ты молодая. И вообще, давай мы тебе вторую половину отпуска оформим, но ты будешь ходить на работу, потому что работать некому, а потом как-нибудь отгулами возьмёшь.

Угадайте, сколько у меня сейчас официальных отгулов? 42 дня. В этом году мне разрешили использовать четыре дня, и то только потому, что больничный закрыли раньше времени, а я была всё ещё полутрупом.

А сегодня в обед сотрудница пришла хвалиться, что удачно сумела достать путёвку на троих на конец сентября — начало октября. Между прочим, это время моего отпуска, и она должна была меня замещать. На мои неудоменные вопросы ответом было пожатие плеч и фраза в духе: «Ты ж без семьи, какая тебе разница, когда дома отдыхать? А, уже купили с подругами путёвки? Ерунда, перепродашь кому-нибудь из знакомых». Попытка добиться чего-то от начальницы и отдела кадров, разрешивших сотруднице отпуск (в счёт следующего года, между прочим), была встречена возмущением и обвинением в том, что я, одинокая и бездетная, не могу войти в положение семейной женщины.

Знаете что? Я у вас проработала четыре года и тоже хочу хоть раз нормально отдохнуть. Так что входите в положение сколько хотите, а я пишу заявление об уходе. Две недели отработки — и пусть у вас голова болит, кому в моём отделе работать, когда из шестерых сотрудников в августе четверо в отпуске, а я увольняюсь.