Коллеги

Вот Оля. Оля никогда не была популярной девочкой, но всегда пыталась завязать с кем-нибудь приятельские отношения. Классе в седьмом Оля решила, что она «не-такая-как-все» — перестала общаться с одноклассниками, тусила с какими-то левыми детьми, с которыми её связывала страсть к японским мультикам и тому подобной ерунде. В классе Олю никто не обижал: это было небезопасно. Оля просто перестала существовать. До самого выпуска никто не садился с ней рядом, никто не брал к себе в группы для выполнения разных заданий, никто даже не заговаривал. Хотела быть не как все, Оля? Пожалуйста.

Вот Света. Света была единственной, кто отказался приходить на небольшой сбор посидеть и попить кофе — мы все только стали студентами, хотелось познакомиться с группой. Извиниться Света не потрудилась, хотя бы придумать уважительную причину — тоже. Пожалуйста, Света. Ушла с третьего курса, как говорят — не выдержала давления. Хотя, опять же, никто её не обижал. Светы просто не существовало.

Вот Сергей. Он новый сотрудник, но даже не пытается влиться в коллектив: на корпоративы не ходит «из принципа», вместе ни с кем не обедает, даже в курилку старается ходить, когда там никого нет. Без проблем, Сергей. Два месяца ты продержался. Что ты говорил, тебя выживают? Нет. Просто пытаются найти нормального сотрудника.

Эй, единоличники! Человек — социальное животное, смиритесь с этим. Хотите плюнуть в коллектив — будьте готовы к тому, что коллектив плюнет в вас. Задолбали.

Здесь неоднократно писали женщины (да и мужчины тоже) о своём отношении к декоративной косметике и её необходимости/ненужности в повседневной жизни. Вставлю и я свои пять копеек.

Если смотреть объективно, я некрасива от слова «совсем». Есть женщины, у которых есть физические недостатки, и от них общество красоты вроде как не требует. У меня родовая деформация грудной клетки, вследствие чего груди — точнее, жировой ткани на положенных женщинам местах — практически нет (даже первого размера), плечи узкие и костлявые, при этом бёдра и попа — вполне нормальных пропорций. А ещё у меня были две операции на глазах в детстве, вследствие чего глаза «ушли» глубоко внутрь глазниц, и в 26 лет у меня на веках складки, какие обычно появляются к старости, глаз практически не заметно, плюс я ношу очки. Ну, и в довершение ко всему я неудачно переболела ветрянкой, и кожа лица оставляет желать ой как лучшего.

Впрочем, у меня красивые руки и длинные густые волосы, за которыми я стараюсь ухаживать.

Больше всего меня удивляют коллеги. Работаю я на складе, и хотя самой нечасто доводится двигать коробки, тем не менее, такая работа предполагает короткие ногти (любой маникюр там портится мгновенно), плотные джинсы (чтобы не рвать колготки об острые углы и не ставить синяки на ногах), отсутствие каблуков (в них только и лазить по стремянкам), собранные волосы (скотч — непременный атрибут склада, и волосы к нему приклеиваются мгновенно).

Тарам-па-пам! Шесть вечера, все собираются домой. И офисные девушки-коллеги заходят со мной попрощаться. И удивляются.

Я тоже собираюсь домой. Почему я не ношу юбку, каблуки и распущенные волосы постоянно? Потому что на работе это неудобно, да и мне самой постоянно так выглядеть было бы не с руки.

Почему я не ношу линзы вместо очков всегда, ведь так глаза смотрятся бо́льшими? Потому что с утра в мои «щёлочки» спросонья линзы впихнуть невозможно.

Почему я не крашусь ежедневно и с утра перед работой? Дорогие мои, вся эта «боевая амуниция» — не более чем образ. Образ, нацеленный на привлечение мужчин, на восхищённые или завистливые взгляды. Всё это меня не интересует. Красотой в «коммерческих целях» я пользоваться не привыкла, хотя я сознаю, что «в образе» выгляжу очень привлекательно. А после работы меня сегодня встречает любимый человек, который прекрасно знает, какая я в реальности, но ему будет приятно увидеть меня вот такую симпатичную. А для кого вы краситесь каждое утро на работу? Для себя? Что ж, для себя я предпочитаю лишние полчасика поспать с утра. У меня не та работа, чтобы «выглядеть» было обязанностью.

И просто шок в нашей конторе вызвало моё недавнее заявление о том, что мне необходим отпуск в определённое время, потому как мы с любимым человеком собираемся отмечать десять лет с начала отношений: когда мы познакомились, мне было 16. Уже в 16 я понимала, что одной красотой ничего не добьёшься, и для успешной личной жизни мне нужно как-то над собой работать. Так что мой любимый человек не ужаснулся в первый раз, когда я увидел меня без косметики, а восхитился, когда я накрасилась.

Девушки, тратить время (и деньги) на макияж — не ваша святая обязанность перед обществом, а лично ваш выбор. Если вам нравится этим заниматься — замечательно, это целая наука и искусство. Меня не задолбали. Меня очень удивляет зависть к тому, что я позволяю себе не краситься и выглядеть уродиной, без возможности посочувствовать моему несложившемуся женскому счастью. И коллегам, родственницам, знакомым вроде как нечем принудить меня к постоянной красоте.

В общем-то, всё логично для нашего времени: сначала женщину перестали рассматривать как собственность, потом её жизненный путь перестал рассматриваться только в контексте замужества и материнства, и мы перешли к «рыночным отношениям» — женщина обязана быть утехой для глаз (и, соответственно, для плоти). Самое печальное, что некоторые женщины тоже так считают…

Осень. Холода. До начала отопительного сезона — как ползком по периметру Великой Китайской стены. И всё бы ничего, но приходят они, люди-бациллы.

Это те самые дорогие коллеги, которые предпочитают стойко переносить болезнь на ногах. Чихая, кашляя, захлёбываясь соплями, заливаясь по ходу дела колдрексом и всеми его доступными аналогами, попутно ставя опыты на тех, кто не успел вовремя сбежать на больничный. Они вспомнят все методы народной медицины, расскажут, что антибиотики — «фу, кака». Они будут, разлагаясь на рабочем месте, залипать над документами, демонстрируя просто потрясающий, стремящийся к нулю КПД. Они расставят по кабинету распотрошённый чеснок, натрут имбирь и чили, а потом притащат редьку с мёдом и даже будут тебя потчевать, проверяя, помыл ли ты нос стерильной морской водой.

Мило, правда?

Вот только я хожу на работу работать, а не лечиться. Тем более коллективно, в добровольно-принудительном порядке. Свой больничный я вполне честно отвалялся дома, с таблетками, анализами крови и рентгеном — только для того, чтобы выйти в инфекционную палату. Сопли, кашель, насморк, сверки температуры по палате-кабинету. В отделе на соседнем этаже такие же хрипящие зомби по телефону, мучительно прорывающиеся через проектную документацию, не понимая ни слова среди того, что знали в 36,6.

И ради чего? Одобрение начальства? Зарплата? Работа, которую кроме тебя никто, конечно, не сделает? Подвиг Маресьева покоя не даёт? Каждый решает сам, стоит ли это осложнений.

А пока люди-бациллы продолжают подставлять коллег, заражая их, потому что даже лошадиные дозы витаминов и прочих весёлых таблеток не справляются с таким количеством заразы вокруг.

А меня вот задолбали желающие приятного аппетита на работе. Ну зачем, зачем кричать мне бездумно через всю кухню эту шаблонную фразу, просто чтобы я подпрыгнула от неожиданности, развернула к вам своё жующее лицо и ответила: «Шпашыба»? Представьте теперь, что я это делаю каждые полминуты всем мимо идущим приятножелателям.

Это тот случай, когда вежливость плавно переходит в абсурд. Я уже не говорю о том, что ни разу от этой фразы аппетит у меня не поднялся. Уж если используете штамп, хотя бы вложите в него искреннее пожелание этого самого приятного, а не киньте на автомате просто потому, что так принято.

А я хочу вставить свои пять копеек в тему бывших осуждённых.

Я была осуждена за хранение наркотиков. Никому не продавала, никому вреда не приносила — курила по выходным косячок под книгу или хороший фильм. Но наше правосудие не дремлет, и меня осудили на четыре года. Условно. Закончила институт (МГУ с красным дипломом, между прочим — пояснение для тех, кто считает, что я безмозглый торчок), свободно владею четырьмя языками, получила досрочное снятие судимости.

Меня приняли на работу, справку о судимости не запрашивали, а я и не особо распространялась: по закону имела полное право говорить, что не судима, а по погашенным судимостям надо делать запросы. Я отработала год, вела и завершила проект, который принёс фирме огромную прибыль. Получила премию как лучший сотрудник года, меня повысили.

А потом один из новых подчинённых решил занять моё место и стал искать на меня компромат. Видно, имел связи в органах, узнал и рассказал о моей судимости руководству. Меня уволили сразу же, без выходного пособия, но этого товарища так и не поставили на моё место.

Задолбало даже не то, что вы готовы уволить лучшего сотрудника в вашей фирме из-за того, что в юности она предпочитала травку алкоголю.

И даже не то, что люди готовы пойти на любую подлость ради карьеры. Стереотипы до сих пор очень сильны.

Задолбало то, что этот поборник чести и достоинства ушёл от беременной жены, преуменьшает свой доход в десятки раз, чтобы платить крошечные алименты (ну, и налоги, само собой), активный участник объединения, которое рассыпает отраву для животных на улицах (и дико этим гордится), сдал свою мать в дом престарелых и в итоге был уволен за то, что воровал мелкие деньги и еду у сотрудников.

И когда такие люди говорят, что те, кто был осуждён — люди второго сорта, мне становится смешно. Вы регулярно совершаете уголовно не наказуемые, но от этого не менее мерзкие дела, и при этом презрительно кривитесь, узнав о том, что кому-то вынесли приговор.

Мы за свои ошибки ответили здесь. А вас всех ждёт другой суд. Только более страшный.

Меня задолбали сплетники. Работаю на крупном предприятии, где все друг друга знают, помнят и заранее недолюбливают. Сколько же тут сплетников!

Один раз не так улыбнёшься — и всё, на тебе клеймо хама. Не увидишь кого-то вдали и не поздороваешься — держись, нахал! Эту оплошность никто никогда не забудет.

Постоянно надо следить за каждым словом, взглядом, движением — но и это не поможет. Потому что непременно найдётся тот, кто не только перемоет косточки, но и разукрасит любое событие подробностями.

От сплетников не укроется ни пятнышко на рубашке, ни заспанный вид с утра, ни тон при разговоре по телефону. Им известен завтрак, обед и ужин каждого. Они знают, кто с кем спит за повышение, кого ненавидят дети, кого бьёт муж или кто изменяет жене. С именами, датами, мелочами и деталями. Они всë обсмакуют и осудят. Что не смогут осудить — напридумают лишнего.

Мой отдел — свора сплетников. Я не влезаю в их разговоры, но невозможно слушать, когда они рассказывают друг другу всякую ересь, которую до этого рассказал им кто-то другой.

На всё у них есть свой взгляд и своё слово. И каждый раз кто-то повернётся и обязательно скажет:

— А как думаешь ты?

Я думаю, что это омерзительно. Меня тошнит от их пересудов за спинами. И я прекрасно знаю, что и меня они ежедневно обсуждают. Как и друг друга. Как и всех вокруг.

А меня задолбали граждане, которые вроде бы преступлений не совершают, но при этом делают вещи странные и неумные.

Офисный товарищ привёз на работу с дачи труп умершего родственника и уложил под неиспользуемым столом. Нашли коллеги, вызвали нас. Объяснил, что доставка тела из пригорода — дорого.

Другой влез на дерево за вороньим гнездом, оставив под ним плачущего сына. Влез, застрял, спускаться боялся. Мужчине 44 года. Сняли.

Коллега (прошёл переаттестацию!) отдал цыганам довольно важные документы. Вскрылось, когда цыгане не придумали, как их использовать, и вернули по принадлежности. Могут теперь уволить.

Жизнь местами прекрасна и удивительна.

Меня задолбали люди, которым до всего, до всего есть дело.

Приходишь с новыми серёжками. «Ой, а это золото?» — и к твоим недавно проколотым ушам с несчастными гвоздиками из хирургической стали тянутся чужие холодные руки и с любопытством их ощупывают.

Блин, я даже с тобой на «ты» не переходила — какого чёрта ты себя ведёшь, как будто мы с тобой закадычные подружки в пионерлагере? Я даже своим близким такого не позволяю — но они, слава богу, тактичнее тебя, неуважаемая коллега по работе.

— Ты купила свадебные туфли? — с порога вопрошает сестра будущего мужа. И, не дождавшись ответа, выхватывает из коробки и тащит на кухню: — Мама, тётя Маша — пощупайте, какие удобные!

Твою же дивизию… Я их хотела надеть именно новыми — не ощупанными, не примеренными, не облапанными. А ты испортила всё впечатление. Спасибо, туфли я выкинула.

Стою в очереди.

— Четыре пуговицы, пожалуйста.

— Ой, а что это? Пуговицы? Пуговицы, да? — оплачиваемый товар щупает и трогает стоящая рядом пенсионерка. На просьбу заменить — непонимающий взгляд продавца:

— А зачем?

Ушла без покупки.

Примеряю кофточку.

— Ой, а какие у вас волосы — незнакомая продавщица входновенно мнёт в руках мой хвост, пока пытаюсь попасть рукой в рукав. — Чем моете? Долго растили?

@#$, да не твоё это дело! Долго или быстро — я вообще с тобой не намерена это обсуждать!

Заплела подруга красивую косу. Пошли гулять по торговому центру. Улыбаемся, смеёмся, выбираем.

— Девушка, своя? Своя? Своя? — как заведённая повторяет тётка за центнер, сидящая около китайских тапок. Наученная горьким опытом, обхожу её за километр, но она уже бежит наперерез с вытянутыми руками.

Их не остановит ничего: ни суровый взгляд, не вежливое предупреждение. «Да ладно тебе! Я ж только потрогаю!»

Вашу ж машу, трогальщики! Вы достали! Трогайте себя!

Расскажу вам о людях, которые вечно куда-то спешат, невзирая на то, что у них нет особой необходимости спешить, не обращая внимания на комфорт окружающих.

Такие люди встречаются в общественном транспорте. Как-то я стоял на полупустой автобусной остановке, в месте, у которого должен остановиться автобус, чтобы открыть свои двери. Когда автобус начал тормозить, я почувствовал на себе грудь четвёртого размера и сопение в затылок. Зашёл в автобус после дамы. Но смысл был пихаться? В пустой автобус со свободными местами?!

Такие люди встречаются в личном транспорте. Едешь на дачу или с дачи. Ни для кого не ново, что сейчас пробки практически везде. Кто-то пытается их объехать, кто-то пытается выезжать заранее. И пора бы уже привыкнуть к суровой действительности. Но вот стоишь ты в пробке. МКАД или шоссе — неважно. Практически у каждой дороги есть обочина, но ведь мы живём в стране, где «свято место пусто не бывает», верно? И туда устремляются вышеупомянутые спешащие. Что пытаются выиграть эти люди, если и на обочине образовывается такая же очередь из спешащих? Рано или поздно они начинают сочиться в твой ряд, не соблюдая правила приличия пропускать через одного. Из-за этого люди, стоящие в своём ряду, вынуждены терять время и на это.

Другой пример. Едешь по четырёхполосному шоссе, предположим, 120 км/ч в левом ряду. В правом ряду едут в большом количестве фуры. Но тут появляется он. Будет светить дальним, наседать на хвост; поняв, что я никуда уходить не буду, обойдёт справа, а потом либо спокойно проедет, либо подрежет. А потом мы друг за другом встанем в очередном заторе, или на светофоре, или перед «стрелкой», где надо ехать 60 км/ч. Что он пытался выиграть? Куда гнать было?

Такие люди могут встретиться и на работе. Я знаю людей, которые часто заставляют подчинённых бегать туда-сюда с документами, у которых сроки далеко не истекают. Позакрывав пару-тройку документов, понял, что острой необходимости в срочности не было. Более того, знаю, кто создаёт срочность на постоянной основе. В общем, кроме разве что напряга подчинённых, ничего положительного не происходит, когда в рабочем темпе можно было бы сделать всё не хуже.

Граждане, запомните: где бы вы ни находились, гонки со временем оборачиваются повышенными затратами вашей энергии либо вашего автомобиля, а также создают дискомфорт для вас и окружающих. Вы не выигрываете ровным счётом ни-че-го.

Меня тоже задолбали люди, не понимающие слов «вовремя» и «дедлайн».

Работаю с несколькими крупными компаниями в своей отрасли как подрядчик. Ту же работу у тех же компаний выполняют и другие подрядчики, и штатные сотрудники. Не помню ещё ни одного случая, когда бы проект был сдан вовремя или хотя бы затянут менее чем в два раза. Обычно принято ругать исполнителей, которые берутся за работу за два дня до дедлайна. А почему так происходит? У разных компаний и с разными исполнителями. Да потому что само слово «дедлайн» обесценено.

Как поступают менеджеры проектов? Спрашивают у исполнителя, сколько времени займёт работа. Ах, неделя? Хорошо, запишем две. Заказчику озвучиваются две недели. Первую неделю никто о проекте не вспоминает, а ближе к концу второй заказчик начинает интересоваться. Исполнитель видит, что назначенные сроки прошли, и перестаёт к ним серьёзно относиться.

Я принципиально всё делаю в срок или даже чуть раньше. Мне нравится уважать сроки и обязательства. Что же я получаю? Основные варианты такие:

— Ты работал меньше, чем мы рассчитывали, а денег хочешь сколько договаривались. Наверное, ты нас обманываешь и завышаешь цену.

— Зачем мне этот проект сейчас? Заказчик не ждёт от нас ничего раньше первого числа. Отдыхай. (К первому числу я уже и сам не помню деталей реализации, а выяснилось, что менеджер не учёл важной детали в техзадании, которую как раз можно было бы успеть.)

— Как круто! У нас такой запас по времени! Давай тогда сделаем ещё вот это, это и это. Да, это моя инициатива, но клиенту должно понравиться. Нет, увеличения бюджета не будет, всё равно же ты быстрее справился, чем мы рассчитывали.

Какой вариант больше нравится? Вот и другим исполнителям не нравится ни один из вариантов. А воевать с менеджерами никто не хочет. Поэтому и делают по традиции в предпоследний день перед дедлайном.

А я всё надеюсь встретить заказчика с той же системой ценностей, что и у меня. И ради него, мифического, выдерживаю сроки и с этими раздолбаями. Ведь когда встречу, заказчик вряд ли поверит на слово, что моё «выдерживаю сроки» отличается от пустозвонства окружающих, а будет смотреть на реально закрытые проекты. Но порой бывают уже минуты слабости, когда задаюсь вопросом, с чего это мне больше всех надо, и думаю: не отложить ли работу на конец месяца, а пока съездить на шашлыки? Ведь природа-то сроки выдерживает и наступление осени на пару месяцев не просрочит.