Медицина

Работаю психологом в медицинском центре. Чуть далее, на противоположной стороне — лаборатория, где берут анализы. Если заходить в крыло с лестницы, то мой кабинет сразу напротив входа. Если выходить из лифта — первая дверь как раз лаборатории. Они работают с 8:15, я — с 8:30. На дверях яркие таблички с подробным описанием, но этого недостаточно: я прихожу пораньше, чтобы выпить кофе и приготовиться.

— Возьмите у меня кровь!
— Лаборатория дальше.
— А их нет!
— Подождите.
— А давайте я вам сдам, а вы им передадите.

Свернувшуюся кровь?

— Возьмите у меня кровь!
— Мне нечем.
— Вы инструменты в шкафу прячете!

Пыточные, ага. Или укусить могу — что уж там.

Регулярно ломятся сделать копию или распечатать. Предлагаю выйти и прочитать надпись: «Приём ведёт врач-психолог».

— Так что, не сделаете?!
— У меня нет ксерокса!
— А зачем вам тогда принтер?
— Для солидности.

Когда у меня приём, я закрываю дверь на ключ, чтобы не мешали. Открываю дверь, провожаю человека. Женщина:

— А вот у вас рабочее время, а вы где-то ходите, а мне бланк забрать, а вы кабинет закрыли и ходите!
— Я закончила работу с человеком и открыла дверь. Вы заметили, что я вышла из кабинета, а не вошла? Как же я могла быть в другом месте?
— Через шкаф вошли! — выдвигает версию женщина, оглядев кабинет.

Не-е, у меня там пыточные инструменты и анализы крови.

Угораздило меня в 19 лет заболеть ветрянкой. Температура высокая, сыпь, все дела. Врач на приёме:

— Ну, молодой человек, что же вы хотели? Надо было раньше заболевать, ещё в школе, а теперь сами виноваты!

У меня с детства очень плохие зубы — раз в три месяца надо стабильно посещать стоматолога. А тут случилось так, что больше года не было возможности. Перед тем, как пойти к доктору, я заглянула в зеркало и посмотрела, что за ужас творится у меня с зубами. И вот я на приёме.

— Что вас беспокоит?
— Всё, — отвечаю я.
— Ёмко. А что конкретно?
— Ну, я насчитала у себя пять кариесов.
— Да?! А лечить вы их сами не пробовали?

Блин, так стало стыдно, как давно не было. Конечно, я не медик — не надо лезть не в свою специальность. Простите меня, Алексей Алексеич, вы классный специалист — спасибо вам!

Недавно довелось мне лежать в хирургическом отделении после операции. Огромный больничный комплекс, скорая помощь, народу — тьма. В палате по шесть-семь человек: и послеоперационные, и до, и народ на обследовании, — все в кучу. Ладно, пережить можно, когда вы все дружно начинаете обсуждать народные приметы и прочие жизненно необходимые вещи, жалуетесь на мужей-алкоголиков и детей-эгоистов. От этого я спасалась большими наушниками с Металликой, интернетом и чтением книг. Но конкретно за эту неделю меня задолбала одна девочка — точнее, не сама девочка, а её любимый Юрочка.

Юрочка ходил в больницу как на работу, с восьми утра до пяти вечера. Он оккупировал тумбочку и стул, рылся в ноутбуке, включал своей Алёнке какие-то сопливые мелодрамы с жутчайшим переводом, обутым становился на кровать, чтобы закрыть окошко. Но это всё мелочи. Я воспринимала его как предмет интерьера и не обращала внимания — даже переодевалась при нём (в разумных пределах). Юрочка жутко краснел. Даже на больничной койке после операции выглядела я неплохо — от природы достались фигура и внешность.

Но конкретно задолбал меня Юрочка, когда из буфета он приволок ароматный кофе, булочку и шоколадку и начал всё это жрать, сидя за той самой тумбочкой! Ё-моё, а мы-то, наивные, с утра полагали, что 1% кефир — это счастье! Захлёбываясь слюной, всё это Юрочке я и высказала. Задолбал!

Я служу в ГУВД одного из субъектов РФ уже много лет, и местные маразматические нюансы стоят поперёк горла. Деться некуда — служба, но писать об этом — пальцы о клаву стереть можно.

У меня много друзей, коллег, знакомых и родственников, у которых в свою очередь есть свои друзья и коллеги. Достаточно часто приходится посещать местный пункт сдачи крови для кого-то из вышеуказанной братии. Так как это в принципе полезно, да и человек я не жадный, хожу на процедуру достаточно часто — около трёх раз в год.

Недавно дочери одного из коллег понадобилась кровь, и руководство ГУВД довело до личного состава, что необходимо оказать содействие, посетив вышеуказанное заведение. Я, привыкший к процедуре, без лишних разговоров поехал в знакомую больничку прямо с работы, имея при себе лишь водительское удостоверение и ксиву. Стоит отметить, что на доноров в центре заводят специальные карточки, в которых помимо группы крови и резус-фактора указаны паспортные данные, контактные телефоны, место работы; есть даже электронная фотография. За пять лет донорского стажа мне всего пару раз приходилось показывать паспорт (обычно хватало лишь назвать фамилию или показать служебное удостоверение), однако в этот раз в регистратуре меня остановили.

— Паспорт, пожалуйста, — вежливо попросила женщина лет тридцати.
— Вот, пожалуйста, удостоверение.
— Паспорт, пожалуйста. Удостоверение не нужно, — менее вежливо, но с улыбкой повторила женщина.
— Девушка, моя фамилия *****. Вот, посмотрите удостоверение и сверьте мою личину с фотографией в ксиве и в вашей базе, — изо всех сил стараясь быть вежливым, ответил я.
— Молодой человек! Вы по-русски понимаете?! Я же сказала: нужен паспорт! — перешла на крик дама.

Каюсь, человек я хоть и добрый, но достаточно вспыльчивый, и особо выражения не выбираю, когда приходится сталкиваться с тупыми или вредными людьми. После нескольких минут разговора пришлось доходчиво объяснить дамочке, какое мнение у меня о ней сложилось, где и в каких позах я её видел. После аналогичного неконструктивного разговора с заведующей отделения насчёт необходимости паспорта и невозможности предъявления ксивы и водительских прав из-за неких внутренних распоряжений пришлось в телефонном режиме выходить на влиятельных начальников и просить их решить вопрос паспортно-визового контроля через руководство центра.

Через двадцать минут после звонка я уже сидел в кресле, в руку была вставлена игла, а личная карточка пополнилась ещё одним листочком. Стоило ли трепать нервы себе и людям, а также пытаться удостовериться, что я — не верблюд?

Я курю вот уже двадцать три года. Мне сорок, и выгляжу я, вопреки расхожему мнению, не на шестьдесят, не на сто двадцать, а на свои четыре десятка. Как же вы меня все задолбали!

Я всегда курю в строго отведённых для этого местах, будь то закуточек около остановки троллейбуса, урна у деревьев около поликлиники, специальные места в институте, где я работаю, и тому подобное. Я не стою рядом с вами, пуская дым в лицо. Я не достаю пачки сигарет рядом с детскими садами, родильными домами, парками аттракционов и аналогичными детскими учреждениями, коих в моём районе полно. Я не требую у вас денег на очередную пачку сигарет, не предлагаю вам закурить, не прошу у вас огоньку. Что же вам ещё надо, чтобы вы от меня отстали?

Уже слышу крики любителей здорового образа жизни, что курить вредно, что это отразится на здоровье моих детей, что я безответственный папа... Ну что ж, дорогие, я могу на это сказать вам только одно: богом вам дана жизнь, вот ею вы и распоряжайтесь. Извините, вы мне никто, и моё здоровье вне вашей компетенции. Вы можете пригласить меня ещё на сто вечеринок «Бросаю курить», предложить мне книгу Алена Карра, показывать страшные картинки. Я буду курить потому, что мне это нравится. И ни один человек за двадцать три года моего стажа так и не смог на меня повлиять. Неужели вы думаете, что, случайно проходя мимо меня на улице, одной фразой вы сможете перевернуть добрую половину моей жизни? А фигу вам не показать?

Вспомню добрым словом и вопрощающих: «Почему мы должны дышать этим воздухом?» Если хотите дышать полной грудью, езжайте на дачу. Здесь, в городе, среди выхлопных газов, мусорных баков и прочей городской гадости, одинокое облачко дыма — капля в море.

Я не агитирую за курение, не пропагандирую табак, не собираю бешеные деньги на липовые комплексы избавления от табакозависимости. Я просто курю. Курил, курю и буду курить. Отстаньте от меня, пожалуйста.

В этой истории даже непонятно, кто же, в конце концов, больше всего задолбался. У моей знакомой городской номер телефона отличался на одну цифру от телефона урологической клиники. Разумеется, к ней постоянно попадали по ошибке, и как-то с этим приходилось жить. Однажды её это совсем достало, и разговор получился такой:

— Алло, это клиника «*****»?
— Угу.
— У меня такое дело...

Мужчина долго, красочно описывает свои интимные проблемы.

— Вы знаете, это не клиника «*****».
— А что же вы мне голову морочите?!
— А мне было интересно вас послушать.

Давно уже убедилась, что человек, оказываясь в стационаре, начинает судорожно заботиться о своём здоровье и, видимо, считает, что всем остальным это самое его здоровье так же важно, как и ему. Особенно грешат этим будущие мамочки.

Лежим на сохранении. Утро. Завтрак. Почему-то именно за столом и именно во время еды особенно тянет на откровенность.

— Кать, там анализы пришли, ты свои видела?
— У меня белок в моче нашли, блин, пересдавать придётся...
— А у меня запор что-то, второй день кал не могу сдать. Свечку, что ли, попросить? Или кефира попить?

Милые девушки! Я понимаю, что вы беспокоитесь. Я, как и вы, живу этими показателями на медицинских бланках — зачастую от них зависит здоровье наших будущих детишек. Но давайте хотя бы не за столом обсуждать такие вещи — ведь иногда хочется просто позавтракать, а не думать о том, что, у кого и где нашли...

Работаю на скорой. Забираем больного.

— А можно мы с вами? — спрашивают родственники (друзья, соседи) в количестве трёх-пяти человек.
— Только один сопровождающий.
— А почему?
— По инструкции.

И тут начинается: «Да у вас вон какая большая машина! Да мы аккуратно!» Люди! «Большая машина» — это УАЗ, в котором могут разместиться два человека, не считая бригады. И вот вы, девушка, если на повороте не удержитесь, сломаете пальчик или влетите лбом в эту вот ручку, вы же мне претензию предъявите, что плохо вёз. И вот вы, мужчина, совершенно не нужны в этой «буханке» в 35-градусную жару со своим могучим перегаром ни мне, ни своей дражайшей матушке. И вот вы, милая семейная пара суммарным весом за 300 кг, представьте себе, если с пациентом в машине что-то случится — и случается ведь, не с потолка я взял, — у меня наверняка будет пара лишних минут, чтобы объяснить вам, какое положение в пространстве вам занять, а потом два раза показать, как это сделать, чтобы не мешать мне спасать вашего родственника. Мне совершенно не нужно, чтобы вы, соседки, накручивали моего пациента своими причитаниями до самой больницы — вы с этим и до нашего приезда хорошо справились.

И зачем вы в больнице такой толпой? Помочь, выяснить, разузнать? Так делегируйте самого одарённого. Выбрать не можете? С чего вы взяли тогда, что сможете всей толпой решать более сложные вопросы в больнице?

— А нельзя ли поаккуратнее ехать?

И это ещё самая мягкая формулировка. Вы не заметили? Это УАЗ. И не я его выбрал в качестве транспорта, мне бы «Мерседес» больше понравился, «Газель» на крайняк. Это не я так хреново ремонтирую дороги и расставляю «лежачих полицейских» в самых интересных местах. Всё дежурство я по этому трясусь, что не добавляет позитива. Самое главное: я ведь лучше вас представляю, что может случиться с вашим болезным родственником от тряской езды, и это мне совершенно не нравится.

— А вы меня назад отвезёте?

Да, я не гарантирую, что вас положат в больницу, я не знаю, согласятся ли в больнице с моим диагнозом, оставят ли в отделении или с рекомендациями отправят лечиться в поликлинику — и я вас об этом честно предупреждаю. Завезти вас домой? Ладно, когда об этом просит пожилой человек, для которого действительно проблемно добраться домой из другого конца города. Но когда на отказ поработать маршруткой обижаются вполне сознательные самостоятельные люди... Граждане, а не вы ли мне полчаса назад устраивали скандал, что скорая долго ездит? Вы, пока мы ехали, не слышали, с какой скоростью по рации раздают вызовы? Если вас отправили домой, значит, я вам больше не нужен. На такси — и вперёд.

Заколебали несчастные женщины 50–70 лет, которые стали жертвами сектантов. Эти злые люди, дабы вытянуть из бедных старушенций деньги, искусственно завышают бабушкам ЧСВ. Проиллюстрирую.

Пару недель назад зашёл в аптеку купить малолетней сестре лекарства. Стоит у кассы такая характерная тётенька, от которой несёт дешёвым парфюмом за километр, аж глаза слезятся. Аптекарша, молодая красивая особа, уже чуть не плачет.

— У нас совсем нет этого лекарства. Купите аналог — он абсолютно такой же!
— Девушка, если вы мне сейчас не продадите моё лекарство, я устрою международный скандал, и вы полетите из этой аптеки навсегда. Вы понимаете, навсегда! И вообще, вы знаете, что скоро будет конец света? В 2012 году Земля сойдёт со своей оси, и всё живое, кроме избранных, погибнет. Так вот, я избранная! Мне принесли книгу «1000 избранных судеб», там моё имя на семи языках мира! И вы лишаете меня права спастись, не продавая мне моё лекарство?
— Я ничего вас не лишаю, — оправдывается бедная девушка.
— Как же?! Да вы хоть понимаете, что у меня понос жуткий от этого вашего лекарства?

Следует подробное описание действия «плохого» лекарства на организм женщины.

— Так что не артачьтесь, а продайте мне то, чего я хочу сейчас же.
— Но у нас нет...
— Ничего не знаю. Всё, девушка, вы меня вывели из себя! Завтра я вам принесу книгу, вы увидите моё предназначение, а потом почувствуете его на себе, вылетев отсюда с треском. Всё.

Аптекарша выходит курить, я за ней.

— И всегда так? — спрашиваю.
— Нет, в первый раз её вижу.
— Долго она вас доставала?
— Минут сорок... Вы уже в конце подошли, — грустно улыбается девушка. — Она нам тут байки травила про то, как плохо жить без веры в спасение. Жалко женщину, конечно...

Дорогие сектанты! Пожалуйста, пожалейте несчастных окружающих ваших жертв. Научите бабулек смирению во имя спасения. Нужны вам деньги — зарабатывайте, но проповедуйте хотя бы, что гонор — зло. А то ваши последователи неимоверно задолбали.