Дети

Неволею судеб приходится работать в детском городском оздоровительном лагере. Моя профессия сильно отличается от воспитателя и пионервожатого, но приказ есть приказ. Я привыкла работать с детьми, имеющими тяжёлые умственные нарушения: органическое поражение мозга, аутизм, синдром Дауна. Честное слово, с ними проще!

Лагерь относится к областному центру, но кроме вкопанных в землю колёс и рваной картонной коробки с парой ракеток для бадминтона, парой же скакалок со сломанными ручками и тщательно охраняемым волейбольным мячиком, у нас нет ничего. Дети воют от скуки — а я что сделаю? За свой счёт должна купить?

Воспитание детей — отдельная песня. В первом-втором классах дети держат ложку кулаком. Со стола за собой убирать приучена, дай Бог, одна девочка из двадцати. О мальчиках молчу.

Те же мальчики — ни один! — не поднимают круг у унитаза, отправляя малую нужду прямо на сиденье, на которое впоследствии теоретически придётся садиться девочкам. Карательные меры в виде тряпки и тазика вызывают показные рвотные рефлексы и брезгливость. Кстати, за всю смену мальчики ни разу не сходили в туалет в одиночку, только группами. Держать, что ли, помогали?

Дверь в туалет закрывать не надо — пусть все видят, как он (или она) гордо (или не очень) восседает на троне.

Девочка почти шести лет кричит из туалета: «Я покакала!» Рада за тебя. И что? Она же спокойно садится прямо на газон, сделав лишь шаг от тротуара. Железный аргумент: «А мне мама разрешает!»

Зайти в группу в уличной обуви — норма. Особый шик — встать этими же самыми ногами на диван. Дома, наверное, толпа служанок за ними бегает.

Проводила мастер-класс по твистингу — скручиванию фигурок из воздушных шариков. После обеда подходят ко мне две девицы из старшего отряда и протягивают шарики: «Надуйте!» Где взяли, кто разрешил? Взяли, пока я не видела и не разрешала, хватило наглости. Видимо, надеялись надуть ртом. Благодарю за явку с повинной, велю положить шарики на стол и отпускаю с миром.

Из излюбленных развлечений — найти кирпич и бросить за глухой бетонный забор. В глазах искреннее непонимание: а что такого-то?

Любимые слова в лексиконе всего лагеря — «понос», «сосиска» и что-нибудь из мата, сопровождаемые дружным ржачем и многократно повторяемые. В зоопарке на экскурсии самое интересное — испражнения животных. На них смотрят, показывают пальцем, хохочут и называют так друг друга. Какие белочки и лисички? Это скучно.

Нагрубить педагогу? Кинуть в него веткой за то, что он запретил ломать кусты? В порядке вещей. Показывать третий палец — норма. И чаще это девочки.

Наябедничать или сообщить, что «это не я, это вот он придумал», — дело чести. Какое воспитание коллектива, о чём вы? Идут к директору лагеря со словами: «Заставьте их со мной дружить!» Мы уже ничему не удивляемся.

Забирать детей вовремя родители учатся ближе к концу смены. А поначалу мы с напарницей должны сидеть и ждать, пока нас осчастливит своим появлением какая-нибудь мамочка. Особенно это касается мамочек неработающих и живущих в соседнем доме. За сорокаминутное опоздание — ни «здрасте», ни «извините».

Лагерь относится к соцзащите. Но большинство детей приезжают на хороших машинах, отдыхают на югах («Мама велела говорить, что я на даче так загорела»), ходят с крутыми телефонами (которые, к слову сказать, постоянно бросают без присмотра: «Новый купят»).

Я люблю свою работу и выполняю её грамотно. Я люблю детей. Но тратить нервы на объяснение прописных истин тем, в кого должны были вложить это родители, я не собираюсь. А за 21 календарный день с учётом выходных перевернуть мировоззрение маленьких дикарей мне не под силу.

Однажды между делом за полуденным чаем с печенюшками я через плечо бросила коллеге Олечке, что, де, так как детей не планирую, о пенсии своей заботиться надо уже сейчас. Тишина, последовавшая за этой фразой, опустилась пологом. Первой неловкую паузу прервала бухгалтер Оксаночка:

— Полинушка, не мелите чушь. В нашем офисе не может быть таких моральных уродов, которые не хотят деток! Мы такого не потерпим.

Дамы вокруг согласно закивали.

— Да постойте же, — растерялась я. — При чём тут вдруг дети?

— А при том, — настаивала Оксаночка, — что женщина, которая не хочет ребёнка, вероятно, психически больна и не может быть полноценным работником в нашей славной фирме.

— Дети — это счастье, — фальцетом выдала Оленька, женившая по пьяному залёту на себе менеджера Пашу, повесив на него не только младенца, но и свою ипотеку с кредитом на машину.

— Конечно, ангелочки от жизни, — басовито подтвердила Любовь Геннадьевна, старший экономист. Женщина, всю жизнь положившая на своих троих отпрысков, не именующая их иначе как «троглодиты-окаянные-когда-же-сдохнете».

— Позвольте, позвольте, — я совсем начала терять почву под ногами, и страх потерять столь чудесных коллег и столь приятный оклад начал затапливать моё сознание. — Это я, может, сейчас не хочу, а скоро уже захочу…

Договорить мне не дала Светушка, руководитель рабочей группы, известная своей любовью к детям, но своих не заводящая. То от стеснённых жилищных условий (трёхкомнатная квартира в центре города), то от отсутствия приличного мужчины, чтобы родить. Верный муж Игнат, проживший со Светушкой десять лет в браке, в расчёт не брался.

— Полиночка, вы во многом человек положительных качеств, но ваше нежелание иметь детей свидетельствует о халатности, безалаберности и глупости. Пойду-ка я проверю ваши отчёты…

Женсовет закончился, более меня пить чай в тот день не звали. Проворочавшись ночь без сна, я прибежала в офис за час до начала рабочего дня и кинулась в ноги к гендиректору Павлу Леонидовичу:

— Заставляют… — хныкала я, размазанная и униженная. — Давят авторитетом и беременными животами! Вгоняют, так сказать, в положение…

Павел Леонидович, человек многих достоинств, откровенно трусил перед женсоветом, в особенности перед могущественной Любовью Геннадьевной. Однако терять меня как специалиста ему тоже не хотелось:

— Ну что же, Полина Арсеньевна, даю вам день выходной, сходите-ка в больницу, анализы посдавайте, а вдруг что… — и заговорщицки подмигнул.

Следующий день был трауром по всем моим нерождённым детям. Плавали навзрыд Оксаночка и Оленька, Светушка на объёмной груди Любови Геннадьевны, даже сам Павел Леонидович промокал цветным платком глаза. Из положения недоженщины меня быстро переквалифицировали в жертву глютамата натрия, обречённую на жизнь без счастья. Мне начали приносить шоколадки и присылать в «Вконтакте» статьи о лечении бесплодия клизмами с кислотой. Жизнь потихоньку начала возвращаться в нормальное русло. Меня вновь допустили в элитный клуб чая с печеньками, а во время очередного разговора о мужиках и детях Оленька выдала:

— Столько хлопот, забот, на себя ни минуты! Муж изводит, ребёнок орёт. Вот сидит счастливая Полинка… Ой, да что я говорю? Несчастная, хотела сказать, конечно, несчастная…

Живу в известной с недавних пор Перми. Город наш постоянно облагораживается, строятся новые памятники, открываются выставки и проводятся фестивали. Не так давно построили экстрим-парк, где товарищи на велосипедах, роликах и прочей мелкоколесной технике могут вдоволь накататься, не мешая друг другу. На главной улице города размечены велосипедные дорожки, которые тянутся через много кварталов. Любо-дорого взглянуть! И что тут может задолбать, спросите вы? А я скажу.

В первую очередь экстрим-парк превратился в зону отдыха всего близлежащего района. Несмотря на большое табло с правилами посещения, везде постоянно снуют мамочки с колясками и детками несознательного возраста, а также их папаши с огромными животами и незаменимым атрибутом оных — пивасом. Маленькие дети постоянно норовят залезть на рампу или разгонку в парке. Видел, как велосипедист, выпрыгивающий с трамплина на скорости хорошо за 30 км/ч, чудом увернулся от выбежавшего ребенка лет двух. Парень вылетел из-за руля и чуть не разбил голову, а мамаша поливала его отборным матом — мол, он чуть не убил ее ребеночка! На все возгласы присутствующих о том, что это не место для прогулок с детьми, вступился папаша: «Где, @#$, хотим, там и гуляем!»

Нарисованная на асфальте толстая белая линия и значок велосипеда абсолютно никого не колышут. На велодорожках те же самые мамочки, коляски, дети и пивас. Вот и приходится тащиться со скоростью пешего хода. Проехать иной раз невозможно: очень уж любят компании больше четырех человек растягиваться по всей (прошу заметить, далеко не узкой) дорожке шеренгой и на просьбы пропустить не реагируют вообще.

И после всего этого вы говорите про нормы поведения и штрафы? Для начала бревно из глаза уберите!

История «Юность в лагерях» всколыхнула память. Мы тоже когда-то были вожатыми…

На мотив «Отчего гармонь поёт»:

Лагерь спит, лагерь спит.
Ах, как хочется поспать!
Отдохнуть от суеты и воплей детских.
Наступает отбой — детям всем пора в кровать,
Ножки вымыть и заткнуться наконец-то!

В темноте, в темноте
Засверкали огоньки.
Это дети нагло курят на балконе.
Трассерами летят вниз горящие бычки,
Словно пули на стрелковом полигоне.

А в кустах, а в кустах,
А в кустах сплошной интим!
Там девчата с кавалерами гуляют.
Но не знают они, что за ними мы следим,
Что вожатые весь кайф им обломают!

На столе, на столе
Крымский розовый мускат.
Отобрали у детей вина три банки.
В общем, всё как всегда — и никто не виноват,
Что опять из педсовета вышла пьянка!

Новый день настаёт,
Просыпается народ
И на крышах бодро солнышко играет.
Отчего, отчего по ночам вожатый пьёт?
От того, что совесть днём не позволяет!

Задолбали родители, избавляющиеся от детей с помощью оздоровительного лагеря — ежегодного победителя районных конкурсов среди детских лагерей с прекрасными условиями, уникальным планом работы на каждую смену, питанием и кадрами. Большинство детей приезжает к нам каждый год и не на одну смену. Из таких преданных детей вышла половина наших вожатых — у нас действительно интересно, каждый ребёнок может многое узнать о мире и о себе, подобрать подходящие развлечения и мастер-классы, выучить множество песен, танцев и игр, завести целый отряд друзей. Увы, за пять дней второй смены нам пришлось столкнуться со многим.

Ребёнок — псих. Абсолютный. Сам себя избивает, прыгает одной ногой на вторую стопу много раз подряд, колотится головой в стену, если что-то происходит не так, как ему нравится. А нравится ему, чтобы девочки спокойно реагировали на тычок пальцем в глазное яблоко или удар палкой по спине. Пальцем в глаз девочка получила за то, что схватила за руку своего брата, доказывая тому, что у неё руки холоднее. Ткнул, заорал, что её вообще убить надо, потом начал рвать на себе одежду, орать, что хочет подальше от всего этого геморроя. На следующий день не смог выиграть в простейшем конкурсе — накинулся на воспитателя, поднял на уши весь лагерь с воплями: «Я буду всю жизнь стоять за правду, это несправедливо, конфеты мне ваши не нужны, я во всём требую правды, правда — это не мелочь, она стоит не только нервов, но и жизни!» Ребенку восемь лет. Он уже сменил четыре школы и утверждает, что в последней тоже не задержится. В спокойном состоянии рассуждает совершенно недетским голосом и интонациями о врождённых способностях, пси-школах и пси-факторах. В гневе явно копирует поведение какого-то мужчины в пьяной ссоре и драке. Милая, интеллигентная и ухоженная мама на все доводы вожатых ответила: «У него бывает, это нормально». Дети его боятся, а мы боимся за детей.

Мальчику восемь лет. Ходит под себя. Весит как студентка-вожатая. Носит пять дней одну и ту же футболку, в ней же дважды в день спит. Днём больше всего любит закапываться в песок. Руки всегда в цыпках, простое мытьё уже не помогает: грязь засела глубоко. Таким поросёнком он к нам уже приехал. В банный день будем драить. На попытки снять футболку и достать из многокилограммовой сумки что-то другое отвечает рёвом и руганью. Вчера его забрали на день домой — надеюсь, родители футболку хотя бы постирают.

Девочка ростом около метра, в обхвате столько же. Мама — точная копия, только в несколько раз крупнее. Светочке необходимо звонить маме, когда покакала, когда поужинала, когда переоделась и так далее. Сто рублей на счёте за четыре дня она извела, ушла в минус — пришлось звонить маме и просить положить ей ещё денег, так как без звонков каждые полчаса она вообще не может ничего делать. Все дети бегают, просятся гулять, играют, рисуют, а Светочка ждёт маминого звонка, лёжа поперек кровати с четырьмя игрушками. Сама сделать не может ничего, нигде не участвует, ни с кем не общается. Дорогой телефон из рук не выпускает.

Лагерь находится в трёх минутах езды на автобусе от черты города. В гостиной отряда есть городской телефон. 34 ребенка из 36 приехали с телефонами и подобными электронными игрушками, одна потеряла свой в первый же день. Розеток в самом младшем отряде быть не должно, есть только одна у воспитателя. Каждый день заряжать 34 телефона? Дня не хватит, даже если сидеть рядом и чётко по графику их менять. А два воспитателя садятся только на завтраке, обеде и ужине — остальное время мы проводим в пробежках за детьми и попытках приспособить к чему-то одновременно 36 человек. Отбирать ценные вещи мы официально не можем. К счастью, некоторые дети отдают свои сотовые в закрытую комнату воспитателей сами и берут только когда надо позвонить, один раз в день. Таких четверо.

На второй день смены пошёл сильный дождь, после которого хвойный густой лес, где стоит лагерь, два дня не мог высохнуть. Высох — и начался ещё более сильный ливень. Все отряды вымокли по пути в столовую — график есть график. И такая погода у нас пока каждый день. Родителям это прекрасно известно, до города километра два. Мокрая одежда развешена по всему корпусу и не сохнет: солнца нет, а в кирпичном здании ненамного теплее. И вот во второй день, когда пришлось одевать всех в тёплые вещи, оказалось, что некоторым детям родители положили полный чемодан футболок, сарафанов, шорт и босоножек — и никаких кофт, водолазок, брюк, закрытой обуви, носков. У кого были запасные, пришлось делить на весь отряд. Спасибо родителям за заботу о здоровье своих детей, которых они отправили на 21 день в лес! Зато купальники и плавки есть у всех, при этом купаться в лагере запрещено, о чём родителям было сказано при покупке путёвки: ближайшее озеро ежегодно загаживают до полной антисанитарии.

Отдельное спасибо тем, кто привозит гору чипсов, конфет и газировки. Наш отряд уже знают все сотрудники медпункта — не проходит и дня, чтобы у половины детей не заболел живот. При этом пятиразовое питание часто остаётся нетронутым, а список запрещенных к ввозу продуктов (всё, кроме фруктов и сока) висит на каждой двери. Те, кому ничего не привезли, воют и ревут из зависти к тем, кто давится сластями по углам. Вы помните — детям отряда семь-восемь лет.

Хочется верить, что это прочитают родители, которые планируют привезти ребенка в лагерь на третью или четвёртую смену, чтобы моим коллегам стало немного спокойнее работать. Помните: спокойный воспитатель без нервного тика — залог успешного и радостного детского отдыха.

Моему сыну два года.

Он не выколет себе глаза вилкой: он прекрасно справляется с этим предметом. Как только сын начал проявлять интерес к столовым приборам, мы разрешили ему взять вилку и под чутким родительским контролем попробовать что-то съесть. Через некоторое время он научился справляться сам.

Ему можно рыбу и яйца. И даже некоторые сладости. У него не будет «диатеза» (кстати, рекомендую посмотреть, чем эта болезнь отличается от аллергии). Мы начинали давать эти продукты с маленьких порций и внимательно следили за состоянием ребёнка.

Не нужно выхватывать у него ложку или карандаш и перекладывать в правую руку. Сейчас он с одинаковым успехом работает двумя руками, но даже если будет левшой, не надо насильно его переучивать: это не болезнь и даже не выходит за грани нормы.

Если он сидит со своими игрушками и не высказывает жгучего желания общаться с вами, не надо отбирать у него пирамидки и кубики и приниматься играть в «ладушки», попутно упрекая нас: «Совсем забросили ребёнка, от скуки не знает, чем заняться». Если он захочет пообщаться с нами или с вами, он придёт сам, и никто не будет отказывать ему в играх и развлечениях.

Не нужно поощрять его, если он взял чужие игрушки на площадке или полез в сумку сидящей рядом женщины, прикрываясь тем, что «он маленький, ему можно». Ему нельзя брать чужие вещи без спроса — и точка. Прочие «милые детские шалости», которые могут помешать другим людям, тоже не стоит поощрять.

Он не подхватит воспаление лёгких, если в резиновых сапожках и непромокаемой курточке побегает по лужам, не получит страшные инфекции, если будет подбирать на улице камни и палочки.

Да, он засыпает под тихую спокойную музыку. Ему это очень нравится, успокаивает и избавляет всех нас от двухчасовых плясок над кроваткой. Прослушивание музыки не разрушит его мозг и не превратит в нервное неуправляемое существо.

Мне не плевать на своего ребёнка. Я просто хочу, чтобы у него было здоровое, весёлое детство, а не теплица. А вы, родственники, задолбали.

Пришлось провести шесть часов в салоне самолёта с годовалым ребёнком, от которого весь полёт на весь салон, простите, едко воняло говном. Прямо биологическое оружие массового поражения в ангельском обличии. Ребёнок маленький, может, болеет; могут быть ещё сотни причин, чтобы не помыть ребёнку попу, поменять подгузник или иным способом избавить остальных пассажиров от страданий. В конце концов, при покупке билета скидку за вонь никто не делал, а ехать не 15 минут и даже не час, чтобы терпеть.

Я поведала о происшествии коллегам в позитивном ключе, дабы усладить их уши презабавнейшей историей о командировочных перипетиях. В голосе они, конечно, могли услышать и нотки моего возмущения, так как я всегда считала, что надо к попутчикам относиться уважительно: не мешать им громкими разговорами, музыкой, храпом, своими сумками, вонючими подмышками, вшами, перегаром, тошнотой и другими изощрёнными способами. Так меня воспитывали, в общем: не нарушай ничьих прав, в том числе на комфортный проезд. А тут такое… Когнитивный диссонанс обеспечен, но матери той, естественно, никто ничего не сказал.

Коллегам история понравилась: всегда приятно, когда дерьмо (во всех смыслах) случается не с тобой. Все посмеялись. Однако от одной коллеги я выслушала сполна: о том, что мне нельзя с таким подходом иметь детей, что такое только от мужика можно услышать, что «если не нравится — покупай собственный самолёт», что я ничего не понимаю, пока не родила, «а что матери ещё было делать!?», «родишь — сама так будешь поступать», а также обязательные «нуонажемать» и «этожеребёнок».

Я прекрасно знаю, что к своему ребёнку она очень трепетно относится и перегрызёт за него любую глотку. Но эта история с её чадом ничего общего не имела, и даже мать того не была обижена ничьим замечанием, а страждущие страдали молча. Однако на меня пролились фонтаны помоев, потому что кто-то очень обиделся, возмутился, как за своего, и заступился за права ребёнка, которые никоим образом нарушены не были.

Смотрим с сыном мультфильмы. Появляется старшее поколение:

— Как ты можешь показывать ребенку такое?!

«Такое» — это Губка Боб, безобидный персонаж с моей точки зрения, яркий и смешной с точки зрения трёхлетнего ребенка, но абсолютно безнравственный и ни к чему не приучающий с точки зрения моих родителей.

— Господи, опять уродов каких-то включила!

А это, позвольте вам представить, Финес и Ферб — очень полюбившиеся моему любознательному мальчику рисованные персонажи, которые постоянно что-то выдумывают, мастерят, строят.

Даже знаменитый Микки Маус не смог избежать их критики — зомбирует он!

Кульминацией каждого такого противостояния является выхватывание пульта и переключение канала. На какой, спросите вы? Ну как же! «Скандалы, интриги, расследования», ДТП, расследования убийств во всех их красочных подробностях. Только это должен смотреть маленький ребёнок, чтобы вырасти абсолютно счастливым, полноценно развитым и психически здоровым человеком.

И после этого вы, дорогие бабушка и дедушка, удивляетесь, почему ребёнок так интернет полюбил?

Меня бесят праздники, устраиваемые моими друзьями. Не организация, не меню. Бесят меня дети, которые сидят вместе со взрослыми.

Я не понимаю, зачем пятилетнему Мише слушать матерные анекдоты, а шестилетней Маше смотреть, как мамочка напивается и устраивает разборки с папочкой. Зачем детям глазеть на то, как взрослые бухают? Что интересного они должны почерпнуть из пьяных разговоров?

Понятно: хочется, чтобы ребёнок отметил праздник вместе с семьей. Ну так и пусть отмечает, а когда начнётся гулянка — сделаете для детей отдельный стол, лучше в другой комнате. Тогда и ребятам будет повеселей, они будут играть вместе, а не шастать под столом, разглядывая коленки гостей и слушая, как Светка переспала с Витькой и почему вся страна в жопе.

Относитесь к своим чадам бережней, а то задолбали!

Граждане, это никуда не годится. Иду по асфальтированной дорожке, соединяющей две больших дороги. Передо мной — мать и сын. Остановились посреди дорожки. Мать снимает ребёнку штаны и характерным звукоподражанием предлагает сыну решить насущные проблемы физиологического толка прямо здесь и сейчас. Посреди дорожки. То есть и идти смущённо назад глупо, и продолжать путь мимо них неприятно. Что характерно, по бокам дорожки кусты, деревья, травка. На любой вкус, чёрт побери!

Интересно, эта мамочка имеет своеобразные взгляды на естественные потребности человека? Или же она бы обиделась, если бы в её подъезде, лифте или под окнами неуважаемые ею граждане Земли производили действия того же толка?