Родственники

С самого детства мне вдалбливали, что скромность — это очень хорошее качество. Самое лучшее и самое нужное. Нужно быть скромной всегда и везде, с теми, кто тебя старше, кто выше тебя по положению, кто тебя красивее, кто тебя умнее… Надо сказать, что по натуре я вовсе не скромный и тихий человек — скорее, наоборот, но мама с бабушкой хотели ребёнка-интроверта (а тут я, ужас какой). Мало-помалу бабушка вдолбила мне в голову, что всех, кто в чём-то тебя лучше, надо любить, уважать и слушаться, а мама уничтожила мою самооценку.

И вот я выросла. Появились свои мозги. Я стала лучше понимать людей, своё окружение. Больше того — я осознала, что я могу быть лучше окружающих! Это действительно было для меня большим открытием, ведь мне всегда запрещали хвастаться, говорить о своих успехах, даже думать о том, что я кого-то лучше — лишь бы дочь не зазналась! Теперь я понимаю, что они, скорее всего, не хотели захвалить меня, но это был перебор.

И теперь я, взрослый человек, абсолютно не могу выработать у себя способность самостоятельно оценивать себя и других. Мучаюсь, что мне мои достижения кажутся больше, чем они есть на самом деле. Мучаюсь, что я слишком субъективна. Мучаюсь, когда моё мнение не совпадает с мнением окружающих — как так, я, видимо, чего-то не знаю, не понимаю, раз думаю не так, как они…

Родители! Прошу, хвалите своих детей. Хоть изредка. Для них это очень, очень важно.

С полгода назад съехала от родителей. Все вещи сразу забрать не удалось — перевозила частями, до недавних пор там оставались только книги. Так вот, звонит мне мама недавно и говорит:

— Мы в твоей комнате ремонт начали, стали книги переносить, а там есть несколько в очень старых обложках. Может, выкинуть их?

Удивляюсь, прошу отложить до моего приезда. Мысленно перебираю то, что оставила — вроде никаких «ненужных» книг я не оставляла, особо старых тоже не было. Не было по очень простой причине: у моих родителей есть небольшая слабость выбрасывать всё, что по их мнению выглядит не слишком новым, да и к книгам они равнодушны.

Приезжаю — ну, так и есть. Отложены два тома Жюля Верна, собрание сочинений Диккенса и моё любимое иллюстрированное советское издание «Отверженных».

Я ничего не имею против тех, кто не любит читать, как и против тех, кто читает только электронные или новые книги. Но пожалуйста, давайте же уважать тех, кто читает старые бумажные издания! И не судить книги по обложке. В прямом смысле.

Детство. Мне нравятся мультики, но я буду скучать за просмотром новостей и фильмов о гражданской войне. Потому что так надо. Быть единым целым с семьёй. Всё делать вместе, нравится это или нет. Так надо.

Университет. Мне совершенно не интересен матч домашней захудалой команды и не важно, выйдут они в финал или так и не вылезут из нижней лиги. Не хочется тратить деньги и время на то, чего и увидеть толком не смогу (близорукость; ряды распределены между факультетами). Проходить унизительный шмон (на входе сумки вытряхивают, чуть ли не рвут их, назвать это обыском язык не повернётся). Мёрзнуть на жёсткой скамье, рискуя «поймать» мяч лицом (играют не ахти). Но я иду вместе со всеми. Потому что так надо. Всё делать вместе. Быть как все.

Непонятно одно: кому это надо? Для галочки? Поставьте эти галочки и не мучайте подконтрольных. Ничто так не мотивирует, как выполнение прямых обязанностей без «обязательного» участия в мероприятиях. Старшие по званию или в семье страдают из-за отсутствия авторитета? Нелепые требования его не поднимут.

И последний вопрос: почему мне полагается быть как все? Кто эти все? А у меня для сознательных граждан, страдающих синдромом «так надо», уже давно готов ответ: вам надо — вы и делайте. Я распоряжусь своим временем, желаниями и возможностями самостоятельно.

Со мной практически всегда жила бабушка, которая чрезмерно меня опекала. Наверное, те, кто живёт с такими бабушками, понимают, что образы Галины Ивановны и её сына Костеньки из небезызвестного российского сериала взяты не с потолка.

2012 год. Перед экзаменами в университете нам задали нарисовать карту нашей страны и подписать каждый вуз, где есть специальность, которую мы изучаем. Я с жаром взялась за дело, купила ватман, клей, краски и кисти — люблю творческие задания и не против иногда порисовать, тем более что на тот момент потеряла интерес к старым хобби. Разложилась на полу, рисую уже второй или третий час и чувствую себя почти счастливой. Тут в комнату заходит бабушка. Как вы думаете, что она начинает делать? Садится на стульчик рядом со мной и начинает плакать со словами: «Бедненькая моя, как же тебе тяжело!» Я оборачиваюсь к ней с глазами по пять копеек: мол, с чего она взяла, что мне тяжело? «Ты так привыкла сидеть за компьютером, а тут тебя заставляют рисовать эту хрень, бедная моя внученька!» Двусмысленность ситуации в том, что бабушка до этого каждый божий день орала, что мой кудахтер виноват во всех бедах, начиная с недосыпа и заканчивая неправильным прикусом.

2013 год. Я, собрав волю в кулак, пошла в зал. Познакомилась с прекрасной женщиной-тренером, которая прямо на первом занятии дала мне приличную нагрузку. Домой притащилась усталая и довольная, включила воду, чтобы набралась горячая ванна, а пока она набиралась, решила поделиться с бабушкой своим первым успехом. Что я в ответ услышала? «Твоя тренерша — дура, сука, сволочь и стерва! Разве можно так нагружать? Зачем ты вообще пошла туда?» И это после того, как она мне ежедневно полоскала мозг тем, что я постоянно лежу в постели, никуда не выхожу и ничем не интересуюсь. Поливание грязью тренера в дальнейшем происходило буквально после каждой тренировки, когда я приходила с крепатурой. Спустя два месяца я бросила зал и опять осела дома.

2014 год. Впервые в жизни на третьем курсе университета я нашла работу. Удалённо, платят хорошо, работать нужно по три часа в день — красота! Однако бабушке так не показалось. Через неделю все знакомые, соседи и родственники знали о том, какая я бедненькая, как я мучаюсь и как страдаю. И это при том, что мои одногруппники действительно вкалывают, работая по восемь часов на ногах в общепите. Перед экзаменами я потеряла свою работу, и теперь я уже несколько месяцев слушаю вой (иначе не скажешь) бабушки о том, как ей не хватает денег, как хочется вкусненького и как не хочется платить за коммунальные. Виновата, конечно же, я, потому что не зарабатываю как раньше.

Это — три эпизода, которые наиболее ярко характеризуют поведение моей бабушки, но этой же модели она придерживается в любых мелочах. Если я не сделаю что-то по дому — подымается злобный крик с упрёками и обвинениями, если сделаю — жалостливый плач с пресловутым «бедненькая» и «несчастненькая». Я не преувеличиваю. Спокойно похвалить или, наоборот, сделать замечание, если что-то не так? Не, не слышали. Только скандалы, крики и рыдания — и никак иначе.

Вы у меня спросите, почему я пишу на «Задолба!ли», а не выскажу всё это бабушке в лицо? Высказывала. И разговаривала, и ругалась, и кричала, и хлопала дверью, и говорила с людьми, которые могли бы оказать на неё влияние, и угрожала, и даже пару раз всплакнула в надежде, что хоть это на неё подействует — ничегошеньки не помогает. Её главный аргумент — это то, что она старая и её уже не переделаешь. Действительно, человеку, который остаётся глух к любым просьбам, нереально что-то вбить в голову.

Весь кошмар ситуации я поняла не так давно. Вместе с этим я осознала, что мне придётся самой брать себя в руки и учиться жить по новой, раз уж из меня воспитали безынициативную лентяйку. Вопреки расхожему мнению, привычки, которые вкладывались годами, невозможно искоренить за сутки и даже за месяцы работы. Сейчас я каждый день тренирую силу воли, начиная от известного всем способа «пошла и сделала» и заканчивая различными медитациями и упражнениями на концентрацию внимания. Прогресс пока маленький, но он есть: я хотя бы стала больше времени уделять учёбе и меньше — социальным сетям, в которых раньше могла торчать сутками. Сейчас я рефлексирую по поводу каждого своего поступка, отслеживаю моменты, когда бросаю то или иное дело, приучаю себя к скучным, но полезным бытовым делам, и знаю, что у меня ещё работы в этой области непочатый край. Думаю, что если я съеду на съёмную квартиру, то процесс пойдёт быстрее.

Кстати, у моей бабушки двое детей: моя мама и её брат. Оба не имеют высшего образования, никогда толком не работали, страдают потомственным алкоголизмом и патологической ленью. Бабушка из-за этого каждый день плачет и риторически вопрошает Господа, почему он ей послал таких детей. Действительно, почему?

Надоели мямли и тюфяки. Взрослые, казалось бы, самодостаточные, умные, опытные люди, которые живут по правилу «ударили по правой щеке — подставь левую». Да ладно бы просто живущие так, это их право. Задолбало то, что они постоянно терпят одних, а потом постоянно же жалуются другим.

---

Однокурсница жалуется на то, что в течение четырёх лет ей не поднимали зарплату; отпуск, несмотря на официальное оформление, всего две недели, остальное даже за свой счёт не дадут. Коллектив — змеи-старухи, не исполняющие обязанности. Когда освободилась должность на позицию выше, взяли не подругу, а новенькую девочку.

Спрашиваю: почему же не поговорила с начальством? Почему не подала заявление на вакантное место, почему не высказалась на планёрке по поводу змей и их обязанностей, почему не напомнила о трудовом договоре и отпуске?

В ответ бормотание о том, что «ну как же можно, это же начальство, а я всего лишь сотрудник. Раз не предложили, нельзя просить. А вдруг уволят?»

Кто работает в смену 31 декабря? Змеи? Ну что вы, конечно же, моя однокурсница.

---

Свекровь подруги постоянно пилит ту за всё подряд, что есть и чего нет. При этом старушенция практически поселилась у сына, шпыняет невестку, даёт советы по поводу работы и интимной жизни — в общем, разве что в туалете не караулит.

Выставить «маман» к ней домой? Поговорить с мужем? Обозначить, где чьё место? Ну что вы, это же свекровь, пожилой человек (52 года!), как так можно!

Вчера поделилась с девочкой телефоном психолога, а то самой придётся от её нытья лечиться.

---

Дочь знакомой идёт на красный диплом, но на защите ставят явно незаслуженную четвёрку. На робкий вопрос, в чём дело, деканат говорит: «Ваш руководитель не заявлял в списки на красный диплом». Всё, на этом всё и закончилось. Поговорить с руководителем? Перезащититься? Отстоять свои права? Ну как же, раз там решили, значит, так надо.

---

Всем этим «молчащим» людям уже за двадцать, у них высшее образование, есть вроде бы понимание собственного достоинства, знание того, что за свои права надо бороться. Но никаких действий предпринимать они не хотят. Им нравится плакаться в жилетку и рассказывать, как неблагодарен мир и окружающие, не ценящие их.

Ребят, если вам нравится жалеть себя, жалейте молча, потому что жаловаться вы идёте к людям, которые умеют отстоять своё, и после пары вечеров вашего стенания вам в лоб выскажут всё, что о вас думают. Хоть пример, что ли, возьмите.

До вчерашнего дня я была свято уверена, что культ Нового года, подарков, праздников и поддержания традиций основали люди, которым хотелось сделать приятное для других. Не потому, что бытовало вездесущее «надо», «нужно», «так положено», а потому, что это действительно хороший повод подчеркнуть значимость человека для себя. Подарки в повседневности забываются, мы привыкли их приурочивать к событию.

Вчера у нас с мужем была мини-дата совместной жизни, и я сделала ему домашний презент в виде желанных тапочек-зомби, а он положил под ёлку подарок для меня. А я вижу, что это планшет. Да, в праздничной упаковке с бантиком, но на вес, на ощупь коробки и размер — это планшет. Я сказала мужу, что хочу оставить открытие подарка до Нового года, потому что у меня для него есть ещё сюрприз (между прочим, желанный), и лучше, если мы их откроем вместе.

Сегодня с утра я проверила свою догадку, незаметно отодвинув край обёртки. Да, это планшет. Сижу и думаю.

Мы с мужем на протяжении полугода обсуждали этот вопрос. Сейчас у всех есть планшеты. Я же говорила, что хочу новый хороший ноутбук, потому что телефон с наворотами и большим экраном у меня уже есть. Я отговаривала маму, чтоб не покупала планшет, если не знает, для чего его использовать. И я всем говорила, что по сути это большой телефон, и только. Я не хотела планшет. У меня не было конкретных пожеланий — я просто обмолвилась мужу, что хотела бы получить что-то, что он считает нужным.

Дарёному коню в зубы не смотрят. Но это мог бы быть абонемент в фитнес-клуб (мне нравятся танцы, да и фигуру б я не прочь подтянуть), на спа-процедуры (мне нравятся массажи, я редко могу себе позволить полежать в ванной, гораздо приятнее, чтоб эти процедуры делал кто-то другой, а не когда сам корячишься потереть спину или пятки), на уроки английского и комплект учебников (я давно хотела его начать учить, раз знаю только немецкий), на уроки рисования красками (дома мне негде хранить мольберт и палитры, но я всегда мечтала о комнате-студии). Или же всё в комплекте: уж я-то знаю цены на планшеты и могу сопоставить цены на свои хотелки. Благо город у нас небольшой, поэтому и потребность недорогая.

Это могло быть что угодно из того, о чём я иногда думаю с мечтанием, только не планшет. Муж прекрасно знает, как я отношусь к этой вещи. Но я живу с этим человеком и должна буду изобразить безумную радость от его подарка. Пользоваться им будет он, скорее всего…

Знаете, уж лучше никаких подарков, чем вот так.

В общем, если я плохо сыграю, то, скорее всего, вы где-то однажды услышите: «Не поймёшь этих женщин, ничего не говорят, что хотят. А мы не экстрасенсы, чтоб их мысли угадывать».

Есть такая известная всем вещь, как статическое электричество (а также известная только электронщикам — наводки от сетевых проводов). Есть ещё одна вещь, с ними не совместимая — это различные радиодетали и электронные платы, находящиеся вне корпуса. Часто достаточно взять в руки и повертеть симпатичную детальку (цена которой варьируется от пары рублей до нескольких килобаксов), чтобы она превратилась в сырьё для изготовления брелока. Чтобы этого не случалось, принимаются специальные меры уравнивания потенциалов, а попросту говоря — заземления. Надевается антистатический браслет на руку, вместе соединяются и заземляются стол, стул, коврик под ногами, паяльная станция и прочие приборы и инструменты, подбирается одежда, не генерирующая статику. В общем, заморочек хватает.

Если всё это на работе — ещё ничего. Обычно там люди вокруг знают, что к чему (начальство и гости — отдельная песня). А вот если это домашнее хобби…

Сколько раз я объяснял это домашним — что не нужно «наводить порядок» у меня на столе, не нужно на нём протирать пыль, не надо раскладывать по полочкам и коробочкам «разбросанные на столе детали» (на самом деле — конструкцию, над которой сейчас работаю)… Как об стенку горох. Задолбали!

Мои родители очень любят отдыхать большой компанией. Несмотря на то что отдых у нас проходит за границей, мы будем лететь туда с половиной самолёта знакомых и друзей. Разумеется, где-то у 80% есть дети, чаще всего дошкольного возраста. И нет, меня не задолбали дети на отдыхе. Меня очень задолбали их родители и их отношение ко мне.

Почему-то просто каждый друг родителей с маленьким ребёнком уверен, что раз он едет на отдых с подростком, то няню можно ребёнку не брать (все люди состоятельные, у некоторых детей нянь вообще несколько) и самому им не заниматься — есть же подросток!

Дорогие мои, я буду рада вам помочь и посидеть с вашим ребёнком несколько часов, но не готова превращаться в круглосуточную няньку. Я точно так же приехала отдыхать, точно так же хочу пойти туда, куда не пускают детей, и вообще детей-то не особо люблю. Поэтому очень некрасиво с вашей стороны:

• в 8:30 утра (на отдыхе я встаю в 10) звонить мне и говорить, что сейчас ко мне наведается Машенька/Петенька/Васюшка/Маришка, бросать трубку и не отвечать на обратные звонки, а после этого ещё и возмущаться, почему это я не открыла дверь вашему чаду. Может быть, потому, что я спала и не была готова сидеть с вашим ребёнком?

• просить меня посидеть с вашим чадом, пока вы сходите в номер, и испаряться до позднего вечера, при этом отключив свой телефон;

• запрещать мне покупать себе конфеты, потому что вашему дитяточке их нельзя, и ему будет обидно (факт того, что я уже давно того возраста, когда сама могу решать, что я буду есть, игнорируется напрочь);

• когда я прямо говорю, что сегодня посидеть с вашим ребёнком не могу, потому что у меня другие планы, в которые ребёнок ну никак не вписывается, устраивать скандал и называть меня эгоисткой;

• кричать на меня за то, что, оказывается, ваш ребёнок съел что-то не то, пока был со мной на ужине (при этом меня никто не предупреждал, что у такого-то чада аллергия на то-то, и вообще, что вам мешало самим отвести ребёнка на ужин?);

• отправлять ребёнка ко мне в номер, даже не удосужившись узнать, я вообще в нём или нет, а потом скандалить, почему ваша кровиночка сидела под дверью несколько часов;

• предлагать мне забирать на ночь ребёнка (а то как это, я в номере одна, а вы большой семьёй?) и, получив отказ, обижаться и называть меня эгоисткой;

• обижаться, когда я говорю, что занимаюсь, поэтому ребёнок в номере мне мешает (ну, дитяточко же тихо посидит! И что, что ему пять лет, и понятие «тихо посидит» априори не имеет отношения к детям этого возраста);

Вы, наверное, задаётесь вопросом: «А что тебе мешает их послать далеко и надолго?» Это справедливое замечание, но если я вдруг только заикаюсь, что их дети — их ответственность, то потом меня ждёт лекция от родителей, что это их друзья, поэтому нельзя быть грубым с тётей М. и дядей П., при этом обязательно следует фраза, что из-за меня они ругаются с человеком, с которым дружили ещё задолго до того, как на свет появилась я.

Поэтому, уважаемые друзья моих родителей, задолбали! Если вы берёте на отдых детей, то давайте как-то сами решайте, как их развлекать. Я отдыхаю ничуть не больше вашего, я даже не предлагала свою помощь, у меня много своих дел, поэтому нечего на меня сначала перекладывать свои обязанности, а потом ругаться, что что-то пошло не так. Каждый отпуск такое. Достали!

Пятый курс. Ноябрь 2014 года. Мне 21 год. Мы с мужем (моим ровесником, чтобы не было мыслей о «папике») приезжаем в гости к моей маме на собственной машине. Муж поднимает меня по лестнице на четвёртый этаж на руках. Потому что он у меня самый лучший и только потом — потому что я инвалид-опорник второй группы. Бессрочно.

Мама смотрит на меня с радостью, а я мрачнее тучи. Я приехала, чтобы расстроить её, очень сильно.

— Мама, я знаю, насколько для тебя это важно. Но, пожалуйста, выслушай меня до конца.

Мама махает мне рукой в сторону диванчика на кухне, зная, что мне тяжело стоять без дополнительной опоры в виде мужа, который сначала помог раздеться и разуться мне, а теперь занят.

— Мама, я хочу бросить университет…

Я, совершеннолетняя, замужняя, полностью себя содержащая, даже вроде как самодостаточная, прячу глаза и боюсь посмотреть на маму. Я стыжусь себя. Я плохая дочь.

— Продолжай, пожалуйста, — спокойно говорит мама, но руки у неё дрожат.

— Мама, я…

И тут я теряюсь, потому что не знаю, как и что сказать.

Что давно, почти сразу, как мне поставили диагноз, обещающий более чем весёлую жизнь в виде растения годам к 25, я начала поднимать свой уровень тогда ещё «чайника»? Мне тогда было 13 лет. Я не знала и не умела ничего, кроме того, что мне вдалбливали в голову. Полгода провалялась в депрессии (настоящей, требующей медикаментозного вмешательства, а не в меланхолии или апатии), начитавшись литературы о своём заболевании, а потом плюнула на всё и решила зарабатывать.

Что я училась в школе фактически экстернатом, потому что обгоняла своих сверстников на годы, и это было самообразование?

Что когда я видела твои светящиеся глаза, когда я объявила о своём поступлении в престижное высшее учебное заведение на бюджет, у меня на сердце образовался булыжник, который рос с каждый годом?

Потому что я прекрасно знаю два момента, которые на редкость взаимоисключающие: «без бумажки ты букашка» и «дипломом ты здоровье не оплатишь».

Когда я впервые увидела цены на свои лекарства (мне было почти 14 лет), я почувствовала, что сейчас поседею. Сказать, что даже русские аналоги стоили баснословных денег — значит ничего не сказать. И, что самое мерзкое, это ведь даже не было лечением. Даже на сегодняшний день моё заболевание не лечится.

Когда я поняла, что пятёрками из школы я не добьюсь ничего, кроме отсутствия вечного нытья преподавателей. Я не оплачу этим свои лекарства и тем более свои похороны. Что пятёрками в школе не оплатишь такси в эту же самую школу. Учебники, форма, питание. А ты работала. Ты всё это время работала на ненавистной тебе, но высокооплачиваемой работе, которую ты терпела для того, чтобы я жила.

Когда я поняла, что если тебе что-то нужно — работай и учись. Именно в таком порядке. Поэтому с твоей помощью и собственным мозговым штурмом нормативно-правовых актов в совершенно нечеловеческих количествах я выбила себе свободный график.

Меня не видели в школе неделями: я обращалась даже к бросившему нас с тобой отцу, чтобы работать и учиться. Да, ему не нужен «генетический мусор», зато хорошие работники — на вес золота. К девятому классу я знала экономику, сопромат, матан и функан. К десятому — патологическую анатомию, биохимию и квантовую физику. Курс средней школы я окончила ещё к восьмому классу.

Я не спала сутками. Я тренировала свои мозги. Даже изгалялась над своим телом разнообразными физическими упражнениями, познавая каждый сантиметр ещё не разрушившихся мышц. Днём я работала в фирме, вечером посещала курсы, ночью читала. Я знала, что время уходит. Ещё с момента депрессии я чувствую этот таймер в себе каждое мгновение своей жизни.

И вот этот день настал. Да, были нервные срывы. Да, были истерики. Да, было отчаяние. Я заканчиваю школу с кучей троек, которые мы с тобой, мама, получили из гениального среднего между пятёрками за тест, домашнюю работу, работу у доски или контрольную и двойками за несданную работу, пропущенную контрольную, которую мне потом отказались давать написать, или поведение, когда я опаздывала на урок, потому что не успевала доковылять до аудитории из туалета.

Ох, мама, сколько сотен часов ты провела в кабинете у директора! Даже вызывали представителей власти по делам несовершеннолетних, когда кто-то из учителей увидел 16-летнюю меня с сигаретой. Ещё бы я не курила.

Прости меня, мама. Я вытерпела четыре с половиной года в университете. Если школу я была обязана терпеть, то это — уже нет. И я не могу больше.

За все кривые взгляды на девочку, с трудом перемещающуюся по лестницам и шарахающуюся от каждого, кто проносится мимо со скоростью выше средней скорости потока, к которой я с таким трудом приноровилась. За тычки в спину от одногруппниц, от которых я летела вниз по лестнице. За испорченные вещи. За украденные флаконы духов. За демонстративно захлопываемые двери.

Я пыталась, мама. Я пыталась с ними говорить. Но для них то, что первые два курса я ездила в университет на такси (точнее, приезжала раз в месяц, сдавала всё на «отлично» и «хорошо» и уезжала) — это «насосала». А уж когда я сдала на водительское удостоверение с пометкой «ручное управление» — так вообще конец света. Меня стали сживать с него самого. Уничтоженные лабораторные работы, курсовые, зачётки, ведомости. Ложь в деканате. Я знаю, мама, этим людям больше нечего делать. Я помню, но это не значит, что я понимаю.

Когда они увидели у меня на руке обручальное кольцо, меня в очередной раз столкнули с лестницы. А публичное выступление превратилось в высмеивание моего заикания. Преподаватель молчал. Ещё бы, я ведь чужак, так как редко появляюсь.

Мама, я даже ходила с ними на вечеринки. Сначала. Они пригласили меня один раз. В клуб меня пустили без досмотра, их обшмонали. На их вопли «А почему её не досмотрели?!» им ответили, что по мне виден мой уровень заработка. Это стало спусковым крючком.

Да, мама, я понимаю, что они ничего не знают, не понимают, не хотят…

Мама, если бы не срочные госпитализации, я бы заработала гораздо больше. А требуются они именно после моих визитов в университет.

Да, мама. То, что ты знаешь, что у меня собственный бизнес, это ещё один показатель того, что я плохая дочь. Я врала тебе. Несколько лет. Я скрывала свою деятельность. Я не могла и не хотела ни с кем обсуждать то, что я делаю. Я, даже смешно говорить, боялась элементарно сглазить.

Мама, в последнюю госпитализацию мне огласили счёт. И я поняла в очередной раз, что диплом о высшем образовании не даст мне ничего, тем более — ещё нескольких лет жизни. А моя работа — даст. Я не могу тратить своё время на университет.

Прости меня, мама. Диплом о высшем образовании не поможет моему телу вскарабкаться на поребрик и залезть в общественный транспорт, а страховая фирма оценила каско и ОСАГО на нас с мужем в 98 тысяч рублей.

Прости меня, мама. Прости, пожалуйста. Я знаю, я помню, мама, это твоя мечта, чтобы у меня было высшее образование. Но я так больше не могу. Коляска с электрическими батареями стоит как наша с мужем нынешняя машина, только обслуживание куда дороже. И я хочу осуществить твою мечту о пенсии в личном домике в Болгарии. И муж хочет мне в этом помочь.

Прости меня, мама. Мне осталось в лучшем случае четыре года. 

Я считаю себя вежливым человеком.

Я здороваюсь с людьми, которых встречаю регулярно, даже если мы не знакомы — соседями в лифте и подъезде, консьержами и охранниками, сотрудниками других отделов на работе, соседками по раздевалке в спортклубе. Говорю: «Добрый день (утро, вечер)», если издали — просто киваю с лёгкой улыбкой.

Я всегда благодарю за обслуживание продавцов или кассиров в магазинах, парикмахеров, врачей, водителей такси. Так меня приучили в детстве, когда человеческий труд был в почёте, а фраза «работник сферы обслуживания» не была синонимом слова «прислуга». Иногда могу улыбнуться и пожелать хорошего дня, если чувствую, что это уместно. Пользуясь комплексными услугами, всегда стараюсь запомнить имя менеджера, с которым работаю, а не называю всех поголовно «девушками». Видимо, по удивительному совпадению, я сама себе кажусь экстремально везучим клиентом: ни разу в своей жизни я не столкнулась с хамством со стороны персонала, о котором так часто рассказывают на этом сайте и не только.

Я всегда придерживаю двери, если вижу, что кто-то идёт позади меня, независимо от пола и возраста этого человека. В этой же ситуации пропущу перед собой и придержу дверь для человека, несущего что-то в обеих руках или везущего тележку. Мужчины в последнем случае частенько удивляются.

Я спрошу у сидящего на двойном сидении в транспорте человека, свободно ли место рядом с ним, прежде чем его занять. То же самое — с лежаками на пляже, со стульями в зале ожидания вокзала или в очереди в поликлинике. Кстати, про очередь: вместо почти хамского «Кто последний (крайний)?» я задаю более корректный и точный вопрос: «За кем я буду?»

Я всегда обращаюсь на «вы» к совершеннолетним людям, особенно если нас связывают какие-либо деловые отношения. Это относится и к гинекологу — доктору медицинских наук, и к электрику Лёхе, который курит на лестнице вместе с моим мужем (с которым они по-пацански на «ты»), и к мастеру маникюра, которая моложе меня на 12 лет и принимает меня у себя дома, и к коллеге, с которой мы не в одной командировке делили комнату, купе, бутылку вина и последние пятьдесят евро. Считаю это не только проявлением уважения, но и обозначением некой дистанции: «я соблюдаю границы». Обращение «ты» — для близких людей.

Я всегда прощу прощения, если побеспокоила кого-то: когда передаю плату за проезд в переполненном транспорте (а вы не знали, что другие пассажиры не обязаны работать для вас кондукторами, и вы их действительно беспокоите своим «с десятки один!»?), ошиблась телефонным номером, обратилась с вопросом к прохожему, случайно задела или толкнула кого-то, даже в давке в час пик. И вообще стараюсь занимать пространство так, чтобы никому при этом не мешать.

Мне очень нравится быть вежливой. Это достойно выглядит и приносит ощутимые бонусы.

А задолбали меня любители расширять понятие вежливости до полного беспредела. Те, кто уверен: вежливый человек не должен обозначать свои личностные границы и обязан делиться с окружающими любым своим ресурсом — личным временем, жилплощадью, деньгами, вещами, оплаченными услугами, персональной информацией — по первому требованию. Я оставляю за собой право защищать себя и своих близких от таких людей всеми доступными способами.

Уважаемый клиент, вам не позволено звонить мне на мобильный в любое время суток. Я не скорая медпомощь и не служба пожаротушения. Все рабочие вопросы мы решаем в рабочее же время посредством офисного телефона и корпоративной электронной почты, с которой не далее как вчера вам было отправлено сообщение с подробным ответом на ваш сегодняшний вопрос, и вы подтвердили его получение. Да, я не постесняюсь напомнить вам об этом.

Дорогой Иван Петрович, руководитель соседнего отдела, для вас я не «Ирочка» и тем более не «деточка», а «Ирина, вы» (на отчестве не настаиваю). Нам не по двенадцать лет, ведь так? Да, я не стану терпеть эту фамильярность, а корректно поправлю вас в разговоре наедине.

Пожилой джентльмен из очереди к массажисту в санатории, я не собираюсь улыбочкой поощрять ваши неуклюже-наглые попытки меня «склеить». Окститесь: вам за 60 на вид, мне 32, а в джинсах и с рюкзачком больше 25 никто не даёт. Хочется развлечься на отдыхе, понимаю. Не вопрос: вокруг много приятных дам вашей возрастной категории. Потянуло на молоденьких — что ж, не обижайтесь, что вас отшили. Или вы серьёзно ожидали, что я пойду с вами «в номера»?

Милая мама, ты звонишь мне и дрожащим голосом сообщаешь, что я нагрубила тёте Клаве, твоей троюродной сестре. Говоришь, что она обиделась и теперь тебе стыдно перед ней за моё невежливое поведение. А на самом деле стыдно должно быть ей — за свою бестактность. Потому что я не обсуждаю свою интимную жизнь с мужем и наши планы насчёт потомства с посторонними людьми, о чём и сказала ей именно такими словами и очень спокойным тоном. Что здесь невежливого? Вот вопрошать взрослого человека: «А чегой-то у вас деточек нету до сих пор, ась? Слабоват муженёк по мужской части-то?» — крайне невежливо.

Соседка по купе, я даже не подумаю уступить свою нижнюю полку вашему ребёнку — подвижному мальчику лет семи-восьми. Для меня возможность ехать внизу — принципиальный вопрос, связанный со здоровьем. Я всегда покупаю билеты в первые полчаса их поступления в продажу, для чего в данном случае мне пришлось встать в выходной день по будильнику и заплатить комиссию веб-сайта по продаже билетов. Я приложила определённые усилия, чтобы обеспечить себе комфорт, и не собираюсь им жертвовать только потому, что вы не удосужились поступить так же. Тем более вижу, что мальчишке только в удовольствие лазить туда-сюда по лесенке.

Торговая агентша, явившаяся в будний день к моим 80-летним дедушке и бабушке с целью продать им целую кучу «безусловно необходимых бытовых приборов» с «беспрецедентной скидкой только сейчас» при условии покупки на сумму, равную их совместной пенсии, у тебя почти получилось: многословная презентация с использованием передовых технологий НЛП проведена, старики неловко мнутся в углу кухни, ещё немножко — и удастся «дожать» покупателей, все как на тренингах учили! Но тут в квартиру захожу я. Не надо возмущённо пищать: «Ах, девушка, какая вы невежливая!» Тебе трижды сказали очень вежливо, что покупать ничего не планируют — ты эти слова проигнорировала. Собирай своё барахло и выметайся, живо! И — молча!

Люди, чтобы получше понять, что такое вежливость, припомните, что сказал о ней Сервантес: она обходится нам дёшево, а другими ценится дорого. Вежливость — это просто набор мелких условностей, она не требует усилий, не заставляет человека отдавать то, что принадлежит ему по праву. Не надо путать её с благотворительностью: последняя предполагает жертвенность, а значит, является делом исключительно добровольным.