Родственники

Я очень долго пыталась отрицать тот факт, что меня задолбала моя коллега. Но сейчас спорить с этим уже не имеет смысла: И., ты сидишь у меня в печёнках.

Я не очень счастливый в прошлом человек. Вторая дочь в благополучной, хоть и не богатой семье. Все знают: то, что мамы любят своих детей одинаково — миф. Меня любили, но не так сильно, как старшую сестру. Несмотря на это, у меня нет никаких травм, я не страдаю по этому поводу и даже благодарна родителям за то, что они сочли меня достаточно сильной, чтобы знать правду, царствие им небесное. Когда мне прямо говорили, что я хуже своей сестры, я принимала это к сведению и старалась меняться, ориентируясь на неё, как на эталон. Становилась лучше, умнее, терпеливее.

Когда мой муж погиб в автокатастрофе, оставив двадцатидвухлетнюю меня с восьмимесячным пузом, университетским академом по беременности и без работы и гроша в кармане (да, даже на похороны), а сестра работала на островах в Тихом океане, где не то что интернет, но даже спутниковая телефонная связь есть только в ясную погоду на десять минут в день, я была близка к тому, чтобы наложить на себя руки от отчаяния. Ничего, слёзы пролились, деньги занялись, похороны состоялись, дочь родилась, нашлась работа, потихоньку-полегоньку вернулись долги и заросла душевная рана от потери любимого. Что-то не исчезнет никогда, но вот я, вот мой ребёнок, мы есть и живём. Что ещё надо?

Когда меня гнобили на работе, с которой я не могла уволиться (нужно было отдавать долги любой ценой), когда надо мной измывались и заставляли работать сверхурочно, я терпела и улыбалась, продолжая гнуть своё. Полтора года унижений по восемь часов в день (иногда больше), но ничего, стаж появился и я ушла на другую работу. Всё устроилось.

Когда я год боролась с дальним родственником, невесть как причастным к разделу родительской квартиры после их ухода, выслушивала от него прилюдные оскорбления, угрозы в адрес моей дочки и меня лично, а также сомнения в законности моего рождения, я боялась выходить на улицу и по ночам часто сидела у входной хлипкой дверки, прислушиваясь к шорохам снаружи, но всё равно каждое утро собиралась и шла на работу, держа лицо. Так было надо.

И сейчас, когда я — всё та же вдова с ребёнком, уже пошедшим в третий класс, ужимающая себя во всём (зарплата небольшая, а школа — это дорого), я каждое утро прихожу на работу, широко улыбаясь. Потому что у меня есть работа, а значит, будет день и будет пища, и дочь будет сыта и здорова, и дальше всё будет только лучше…

И тут я вижу твоё лицо. Даже не лицо — вечно недовольное всем хлебало с сощуренными глазами. Выслушиваю твоё бурканье в ответ на моё «доброе утро».

Ты на семь лет младше меня. У тебя шрамы на руках от неудачной попытки суицида, и я, кстати, так и не поняла, что тебя к нему подтолкнуло. Ах, ты живёшь в однушке с пьющим отчимом? Ах, с отцом живёт твоя сестра, и они не пускают тебя к себе? Ах, ты не можешь прожить нормально на 25 тысяч, имея при этом реальную крышу над головой (ну и что, что с алкоголиком, не на вокзале же!). Да, конечно, тебе выпало неимоверное количество испытаний. И как только человек может вынести такой крест. Ужасно!

Конечно, я никогда не пойму твоих страданий, я просто отворачиваюсь к столу и, продолжая улыбаться, наливаю себе чаю, потому что ты меня задолбала.

Задолбали бабушки со своими странными представлениями о гигиене.

Ячмень на глазу — это потому что ребёнок в 30 градусов гулял без шапки и ему ветром надуло. Нет, к врачу не надо, надо просто надеть шапочку, и всё пройдёт.

На сообщение о том, что шапочка глаза от ветра не закрывает — лучи ненависти. Такая же ярость на сообщение о том, что занести золотистый стафилококк в глаза проще руками, например, поползав по покрывалу, где всё время валяется кошка, когда на улице не гуляет.

Нет, кошечка у нас чистенькая, и вовсе она не лижет эти погремушки, так, обнюхивает. И что вы, какие такие яйца глистов в кошачьей слюне, нет у котика глистов, вот и не травим.

Да вашу ж Машу! А вы не боитесь, что младенцу без шапочки надует глистов, а он кота заразит?

Задолбала манера покупать одежду «на вырост».

Задолбала ещё в детстве, когда одежда изнашивалась раньше, чем становилась как раз. Но потом начался новый виток истории. Мне тридцать лет, если бы я могла вырасти, я бы это уже сделала! До сих пор хожу в лес в джинсах, которые в восьмом классе носила — и до сих пор не сидят нормально. Но вещи «на вырост» продолжают преследовать.

Мама, лучше пирог испеки, только не надо мне привозить в качестве гостинца новое платьице. Ты же знаешь, я не в мешках от картошки хожу, тут тоже продают одежду. И вообще, я ещё прошлое ни разу не надевала. Красивое, да, но я до сих пор не раскабанела со своего 42 размера до его 48. Да, даже беременная! Хотя спасибо, до девятого месяца не пришлось ничего покупать, носила ворох твоих подарков, тех самых, что «это такая модель», «так сейчас модно», «это маломерка, не смотри на цифры», «оно выглядит таким маленьким, что я даже не глянула на размер» и эпохальное «я на себя примерила, было хорошо».

Тебе «хорошо» — ты и носи. А я сама куплю то, что понравится и будет хорошо сидеть. А вырасту — куплю что-то новое, чего уж.

Дорогая мама!

Ты рано научила меня читать, так что я с детства жила в выдуманных мирах и с интересом училась. Спасибо за это.

К сожалению, у ботанов и книжных червей обычно бывает мало друзей, с которыми можно посоветоваться.

Ты не сочла нужным рассказать мне, что такое прокладки и как ими пользоваться, но зато сочла нужным наорать за то, что туалетная бумага стала слишком быстро заканчиваться, потому что я подкладывала её в трусы.

Ты не сочла нужным рассказать, что у девочек, оказывается, тоже растут волосы под мышками и на ногах, и что с этим делать. Ты обижалась, что мне не нравятся твои летние маечки и платьица на бретельках, а я очень долго стеснялась своего тела, мучилась с длинными рукавами и джинсами в летнюю жару, пока не догадалась стащить отцовскую бритву.

Ты не сочла нужным рассказать мне что-нибудь об антиперспирантах, а в ответ на прямой вопрос посоветовала мне тальк, а я не могла носить в школе заботливо купленные тобой блузочки из-за огромных пятен под мышками, появляющимися через 30 минут, так что я перешла на футболки из ткани, на которой не так заметны мокрые пятна.

Слава богу, потом в доме появился интернет, я смогла найти друзей в виртуальном мире, наконец социализировалась и нашла ответы на интересующие меня вопросы. К сожалению, ты не смогла понять, почему виртуальный мир мне милее, чем школа, полная дразнящихся неугомонных придурков (простите за обобщение, я знаю, что там были и хорошие люди).

Ты с детства говорила мне, что до свадьбы ни-ни и считала развратом иметь больше одного друга мужского пола. Хорошо, что я тебе не говорила, что у меня в друзьях в основном мальчики.

Да, мама, я никогда не надену платье, юбку выше щиколотки, обувь даже на сантиметровом каблуке, не желаю заводить детей, не имею подружек, ношу ужасные чёрные футболки, военные штаны и берцы и занимаюсь развратом в мужской компании (ну да, что там ещё делать).

Теперь ты обижаешься, что я тебе не доверяю, не уважаю и не излучаю благодарность. Как же так, ведь ты меня каждый день (на протяжении 20 лет) кормила борщом (спасибо, мама, но от него уже немного тошнит) и научила читать.

Да, мама, я неблагодарная сволочь. Да, мама, ты меня не так воспитывала. Конечно, мама, это интернет меня испортил.

Разрешите представиться: бесплатный (по всеобщему мнению) переводчик с нескольких языков.

Я ненавижу свой отпуск. Я не понимаю людей — друзей, родственников и знакомых — которые с первого дня в чужой стране начинают считать, что у меня не может быть своего графика и своих интересов.

Да-да, я прекрасно знаю, что такое шоппинг и даже совершаю этот туристический ритуал. В этот самый день я обычно успеваю ещё на пару экскурсий, погулять и съездить в гости к приятелю в соседний город. Я не проведу с вами два дня в магазинах, извините. У меня отпуск. Купите разговорник и попробуйте сами.

Да-да, вы опять купили какое-то барахло за невозможные деньги, а если бы я везде ходила с вами, то не дала бы местным ловкачам заговорить вам зубы.

Да, это я плыву на какой-то остров и на какое-то кладбище, когда вас интересуют гондолы, сувениры и фотографии. Я могу взять вас с собой, но вам будет скучно. Мне с вами тоже будет скучно, извините.

И самое неприятное — отправляясь в отпуск в компании, я не могу арендовать машину. Потому что если я сделаю это, то смогу отвезти всех нас в удивительные места и многое там показать и рассказать, но вы будете считать, что я обязана возить вас по магазинам.

Задолбали! В этот раз полечу отдельно, поселюсь подальше от вас и буду ходить, где хочу. А вы купите всё-таки разговорник, это полезно.

Уважаемые окружающие меня люди, обращаюсь к вам с просьбой.

Да, я простыла, да, у меня хриплый голос и заложен нос — и это слышно невооруженным ухом. Нет, я не жалуюсь вам на плохое самочувствие, но раз уж вы узнали, что я заболела — не вижу смысла это отрицать. Да, у меня слабый иммунитет, и это происходит довольно часто. Но при всём при этом — внимание — я знаю, как это лечить. И мой врач знает, как это лечить. И — повышенное внимание — я лечусь!

Я очень стараюсь быть вежливой и слушать все ваши советы: и «много жидкости», и «мёд с молоком», и «витаминов побольше» и всё остальное, но ведь так и вспылить можно. И ладно бы выслушивать это только от родственников, и ладно бы от друзей, которые считают своим долгом принять участие в таком важном периоде моей жизни. Но есть ещё и коллеги. И знакомые. Да и просто случайные проходящие мимо люди.

Уж простите меня — я не буду рассказывать вам, чем именно я лечусь. И тем более не буду убеждать вас в том, что именно этот вариант правильный. Это всего лишь простуда, и если моему организму нужна неделя, чтобы от неё избавиться, то я не буду вам объяснять, почему не выздоравливаю раньше. Хотите проявить участие, есть отличная формулировка: «выздоравливай скорее!» Остальное оставьте медработникам, пожалуйста.

Не поймите меня неправильно, я не отгораживаюсь от мира и не прячу голову в песок, я смотрю и читаю новости, интересуюсь событиями в своей стране и своём городе, участвую в меру своих сил. Но дайте мне самой выбирать, когда именно я выделю на это силы и время.

Нет, дорогая семья, я не буду ужинать с вами, потому что вы за ужином опять будете смотреть новости, а репортажи об очередном пожаре, дорожной аварии или пойманном с поличным убийце, со съёмками крупным планом, как ни странно, не способствуют моему аппетиту.

Нет, друзья, я не хочу обсуждать с вами новый закон о запрете абортов. Мы все вместе собираемся дай бог раз в полгода, я только на стол накрыла и разлила шампанское по бокалам, и сейчас мне интереснее узнать, как здоровье у ваших детей, отстроили ли вы дачу, как перенесла болезнь ваша престарелая мама, а не слушать в очередной раз ваш спор с приевшимися аргументами «женщина должна сама распоряжаться своим телом» vs. «нация вымирает».

Я люблю свою страну, меня беспокоит то, что происходит в ней, в мире, в городе, но не ежечасно и даже не ежедневно. Оставьте мне право хоть иногда беспокоиться не только о судьбе всей страны, но и о моей маленькой ничтожной жизни в окружении моих маленьких и ничтожных драгоценных близких.

Однажды в моей жизни случился коллапс — когда мне было 8 лет, мама-домохозяйка решила уйти от папы, прихватив меня, и в нашем с ней новом доме как-то резко стало нечего есть. Иногда — совсем. Вот так, в мирное время я хапнула реального голода, находясь в заложниках у изнеженной интеллигентки с завихрениями.

С небольшими просветлениями этот период длился пять лет, пока папа наконец не смог меня забрать к себе. У папы еда была всегда, наверное потому, что он работал. Мама, привет, спасибо за всё.

Я быстренько позабыла эти грустные коллизии и окунулась в нормальную счастливую юность — выпускной, студенчество, замужество. И вот тут вдруг обнаружилось — моего мужа раздражает, когда я хожу вокруг него с вопросами, поел ли он, когда готовлю на легион в семье из двух человек, запасаю всё, что можно… И то, что мне просто так спокойнее — ему не понять никогда. Я стала анализировать своё пищевое поведение и нашла разные странности: я не способна была угостить чужого (не родственника) ничем. Ни конфеткой, ни печенькой. Нежадный человек, денег подарю запросто, ночевать пущу. Но поделиться вкусняшкой мне было архисложно. И было ещё много всего странного-престранного.

Я подумала-подумала и пошла к психологу.

А психолог объяснил мне, что в человеческом организме, однажды столкнувшемся с настоящим голодом, пробуждаются такие древние и мощные механизмы самосохранения, которые выключить можно только вмешательством специалиста, и то не до конца. Запасать, сохранять, охранять и кормить, кормить, кормить своих, не давая чужим ни крошки — вот, что велит инстинкт тем, кому когда-либо по-настоящему не хватало еды. Память тела, не попрешь против.

Например, у голодавшего в войну и после неё поколения родилась, понимаете, культура пищевого поведения, весьма своеобразная. Так исторически сложилось — «отживший своё монстр» много лет назад был голодной девочкой, которую нельзя было отвести к психологу, потому что, знаете, не было их, психологов. Так и получилась из голодной девочки «ушибленная бабуля», которая вас, о ужас, кормила.

Теперь я отстала от мужа, не перекармливаю дочь (которая кажется мне страшно худой, независимо от её веса) и в целом слежу за собой.

А так вот хаять людей, осознавая, что явление повсеместное, и даже не пытаясь прикинуть, что к чему — это, знаете, не просто задолбали, это — вам бы так.

Иногда мне кажется, что некоторые люди живут под девизом «совершенно секретно». Особенно этим любит грешить моя любимая мама, не знаю, то ли это все ещё совковое стремление жить «как все», то ли следование принципу «не жили богато — не#уй начинать».

Продаём старую квартиру с тем расчётом, чтобы добавить немного и купить новую в другом городе. Переговоры на эту тему с мамой ведутся исключительно по телефону из-за того, что живём в разных городах.

Звоню, чтобы узнать, как дела. На другом конце включается кнопка «великий конспиратор», и диалог выглядит примерно так:

— Ну что, ты смотрела?

— Что именно?

— Ну то, о чём мы говорили, — блин, мама, мы с тобой говорили о тысяче вещей не далее как вчера, конкретнее!

— Я про наше дело, — а, видимо, квартиры.

— Да, на какую сумму мне рассчитывать?

И тут начинается что-то с чем-то. Да скажи ты русским языком цифру! Такое чувство, что нас слушают не твои коллеги, которые и так знают всё во всех подробностях, а ЦРУ как минимум!

— Ну столько, сколько обговаривалось неделю назад, и ещё примерно четверть или треть от этого, — закипаю. Что это? Боязнь, что деньги украдут? Они лежат в банке. Не хочешь хвастаться перед коллегами? Наше объявление было во всех газетах, и так весь город в курсе за сколько продавалось жилье!

Хорошо, нежелание хвастаться наличием крупной суммы денег я могу как-то понять. Но зачем шифроваться в разговорах про покупку сумки за пару тысяч деревянных или обыкновенного велосипеда?

Так и общаемся: «Алекс — Юстасу».

Когда я была ещё молода, свежа и жила с мамой, был у меня друг сердечный, который бывал у меня в гостях практически каждый день. Приходил он после работы, как правило, уставший и голодный. Не предложить ему поужинать или хотя бы выпить чаю с чем-нибудь я, естественно, не могла: бурный роман обязывал. Если я ничего не предлагала, милый друг сам намекал, мол, я работал целый день, такой голодный, не найдется ли у вас чего-нибудь… Я вздыхала, лезла в холодильник, «что-нибудь» находилось.

Какое-то время спустя моя мама начала интересоваться, не желает ли молодой человек поучаствовать в закупке продуктов: потребляет-то немало, да ещё и с завидной регулярностью, уже долгое время. Будучи человеком взрослым, самостоятельным и работающим, должен бы понимать… Но он не понимал. Попросить денег или продуктов напрямую у меня не хватало наглости. Но время от времени на молодого человека находили приступы сознательности, и тогда он шел в супермаркет и приносил полные пакеты сладостей. Тортов, пирожных, конфет. Было видно, что денег он потратил немало; с другой стороны, абсолютно бестолково. Мама благодарила, принимала дары, а после его ухода говорила мне, что, мол, из конфет ужин не приготовишь, лучше бы картошки принес. Да и дешевле бы вышло.

Шли годы. С этим парнем я разошлась. Сейчас я замужем за человеком, которого очень люблю. Но, как и в предыдущем случае, я абсолютно не могу понять логики мужчины, отправляющегося в супермаркет.

Составляю список покупок. Выдаю мужу. Он возвращается из магазина сияющий, довольный, с полными пакетами…Подождите-ка, полными пакетами? В списке было-то пять-шесть продуктов.

Всё, что я указала, было закуплено в трёхкратном, а то и в четырёхкратном количестве. Под Новый год, например, я собралась приготовить торт; по рецепту мне требовалось несколько ложек сгущенки. Любимый принес четыре банки. На резонный вопрос «зачем?» (ни один из нас ранее в поедании сгущенки ложками замечен не был) ответ был простой: «Ну пусть будет». Сгущенка «была» в холодильнике почти полгода.

Наученная горьким опытом, я стала указывать в списках точное количество в штуках, пачках, килограммах. Но стоит мне забыть указать нужное количество — любимый бросается скупать всю полку. В последний раз после просьбы купить творог он притащил целый килограмм. На вопрос о том, сколько времени мне потребуется, чтобы поглотить килограмм творога с заявленным сроком годности в 72 часа, любимый на голубом глазу ответил: «Я помогу». Не помог.

Мой родной и любимый папа грешит тем же самым. Стоит мне приехать в гости — скупается половина супермаркета. То, что я слежу за собой и избегаю сладостей, папа помнит крепко: к моему приезду покупается несколько килограммов различных фруктов. Деликатесы, паштеты, рыба, мясо, овощи — тоже на целую армию. После чего следует череда вопросов: «А почему ты не ешь персики? А бананы? А апельсины?» Да потому что перед этим я съела рыбу, яблоки, груши и сыр, всё остальное в меня просто не поместится!

Я очень ценю заботу любимых мужчин. Мне всегда приятно, когда вы стремитесь мне помочь. Только пожалуйста, научитесь соблюдать во всём меру и не бросаться в крайности.