Приходит бабка покупать замок за 84 рубля. Полчаса кричит: «Совсем обнаглели, такие цены задираете, где нам с пенсии денег набраться вам, спекулянтам?!»
Уходит. Приходит через двадцать минут, покупает замок, подаёт пятисотку, получает сдачу, снова уходит. Возвращается через час и начинает орать, что ей не дали сдачу: «Снимайте кассу!» Мы удивились ещё, откуда такая осведомленность в 74 года. Потом узнали, что это у неё бизнес такой — она во многих магазинах проделывала этот фокус, и все ей отдавали, так как касса почти никогда не сходится. А у нас касса сходится всегда в копейку — не прокатил хитрый план. Версия изменилась: бабка начала орать, что у неё кассир вытащила из рук пятисотку и поменяла её на сотню.
Истерика продолжалась четыре часа. Успокоить пытались охранники, скорая, милиция. В конце концов увести её смогли только после того, как милиционер принял у неё заявление. Но этим дело не закончилось: она пошла в газету с фальшивой справкой из больницы, где даты не те, ни подписи, ни печати нет, и заявила, что директор магазина бил её головой об стенку и пинал ногами!
Заявление директора о клевете в прокуратуре послали: «труженицу тыла судить нельзя». На допрос таскали полмагазина, и дело ещё не закрыто...
Знаю, что старость нужно уважать, что сами такими будем, но всё равно после поездок на общественном транспорте я составил для себя следующую классификацию граждан старшего возраста:
«Пенсы» — вполне вменяемые люди. Вежливые. С такими приятно общаться — видимо, молодость в них ещё не угасла.
«Плесень» — вечно всем недовольны: «А вот в наше время... Сталина на вас не хватает...» — и т. д., и т. п. Как правило, дальше ворчания дело не идёт, но во время длительной поездки находиться с ними рядом — пытка ещё та!
«Клюшки» — немощные бабульки и дедульки с неподъёмными авоськами и рюкзаками. В борьбе за место в автобусе могут и убить (сам видел, как одна клюшка системы «божий одуванчик», когда лезла в автобус, с лёгкостью выкинула из него двух мужиков весьма немалых габаритов). Находиться рядом с такими не просто нежелательно, а весьма опасно для здоровья и жизни.
Сегодня я одной «плесени» уступил место в автобусе. После приземления пятой точкой на освобождённое мной место она тут же высказала мне всё, что обо мне думает, — дескать, я намекнул ей на её возраст!
Моя мать работает в филиале одной крупной телефонной компании. Сегодня к ней подошёл дед не в духе и начал сетовать на то, что его заставляют стоять в очереди, а ему всего лишь нужно оплатить услуги ЖКХ:
— Почему у вас тут очередь? Заставляете старых людей стоять тут!
Дед получил вполне резонное предложение пройти к терминалу, который стоял у него прямо за спиной, и оплатить всё через него, благо там очереди нет и комиссия за платежи не взымается. У деда на этот счёт было своё мнение:
— К какому такому терминалу вы меня посылаете? У вас вот один терминал работает, — показывает он на мать, — а вторая терминал ушла! Позовите вторую терминал немедленно! Из-за того, что у вас работает только один терминал, получаются очереди!
Пару месяцев назад я подстриглась ёршиком. Выгляжу вполне нормально, даже женственно, но стоит надеть куртку, так все прохожие сразу окликают «молодым человеком». Терплю, привыкла.
Ранняя осень, я одета в лёгкий топик. Прохожу через турникет в троллейбусе, сзади чувствительный тычок в спину и возмущенный вопль:
— Молодой человек! Уступите очередь девушке, не видите — сзади вас стоит!
Оборачиваюсь, а там какой-то дедок с внучкой лет пятнадцати потрясает кулаками и надрывается:
— Вот молодёжь пошла! Нет, чтобы девушке место уступить, эти пацаны не как пацаны себя ведут, да прям как девки одеваются!
Работал я в копи-центре. Занимались и адресной рассылкой — куча конвертов, и на каждый марки клеить надо. Подряжались на это дело разные бабульки: по 10 копеек за марку, в день по 400–700 конвертов — неплохой приработок для пенсионеров.
Приходит как-то раз одна бабулька, приносит 1500 конвертов с уже наклеенными марками. Мы с ней рассчитались честь по чести. Уже в дверях она спросила:
— Внучки, а нет ли какой другой работы? — Пока нет, только марки. — Не, только не марки, меня с них понос прошиб. — (в шоке) Вы что, каждую облизывали? — Ну да, а как иначе-то?
Работаю в маленьком магазинчике. Проходимость большая, впечатлений хватит на всю жизнь.
Вот сегодня, например, сижу, жую булочку, в дверной проём засовывается голова дедули полубезумного вида и каверзно так спрашивает: «А чего это вы тут делаете?»
Растерявшись и ничего более разумного не придумав, отвечаю: «Плюшками балуемся!»
В 2007-м, будучи ещё студентом, работал я проводником в одной славной студенческой организации. Катались в основном на поезде Свердловск — Адлер. Лето, жара за +40, пассажиры веселят что есть сил.
Тётка села на станции Туапсе: — Молодой человек, а почему поезд называется «Адлер — Свердловск», если я еду только от Туапсе до Янаула?
В Адлере посадили полсотни детей 10–13 лет. Детишки были какие-то мажористые и крайне избалованные. Подходит пацанёнок, всем своим внешним видом говорящий «Я люблю Макдональдс», и изрекает: — Извините, у вас нет индивидуальных вентиляторов, которые на голову прицепляются?
Жара, третьи сутки едем по РФ, воздух и вагон раскалены до предела. В вагонах и вентиляция-то не работает, не говоря уже о кондиционерах, которых в этих вёдрах и подавно нет. Все пассажиры жалуются на жару. Одна предприимчивая бабулька решила нас доконать и пригрозила, что пойдет к начальнику поезда писать на нас жалобу. «Поддавшись» на её угрозы, демонстративно перещелкиваю неведомый ей тумблер (не работающий с момента постройки вагона и ничего не включающий) на щите: «Кондиционер всё-таки запустился — сейчас станет прохладнее!» Через 15 минут прибегает и слёзно благодарит. Вот она, сила самовнушения!
Ранее утро, вагон забит разномастными пассажирами, едущими к морю. Выхожу в тамбур с сигаретой и стаканчиком вкусного кофе, желая взбодрится. Смотрю, стоит какое-то тело женской наружности, упёршись лбом в стенку, на вид лет 16–18. Выясняю, что девушке плохо, кружится голова и живот болит — приходится вызывать скорую на ближайшей станции в полной глухомани. Заходят врачи, ковыряются минут 10–15, задерживая и без того вечно опаздывающий поезд, а я стою снаружи и держу красный флаг, сигнал остановки. Наконец медики выходят — я спрашиваю, что да как. В ответ слышу что-то на их профессиональном наречии и переспрашиваю:
— А по-русски? — Да не боись, всё нормально, первые месячные у девки начались, бывает. Кони уж точно не двинет! — зычно вещает на весь вагон доктор.
Моя челюсть на платформе. Девочка от стыда всю оставшуюся дорогу из-под одеяла не вылезала.
Работаю в чайном магазине. Торговый зал большой, имеется и подсобка. День не особо людный, и в тот момент, когда я ушла в подсобку давать заказ, в магазине никого не было. Диктую наименования и краем уха слышу, что кто-то зашёл в магазин. Выхожу из подсобки с телефоном у уха, чтобы было видно, что продавец есть, но подсказать-продать временно не может. Дедушка, зашедший в магазин и не увидев продавца сразу же, громко вопрошает, плавно переводя взгляд с полок с товаром на меня:
— Здесь кто-нибудь есть?
Стандартные ответы надоели, поэтому отрицательно качаю головой и говорю:
— Не-а, нет никого. — Но я же вас вижу! — обиженно отвечает дедушка.
Что мне оставалось делать? Быстренько додиктовала заказ и пошла общаться с клиентом.
* * *
Новый год совсем скоро, а чай — один из самых популярных подарков. Заходят две милые девочки лет одиннадцати, покупают по пачке недорогого чая и просят подарочную упаковку. Одна вместе с чаем кладёт какую-то безделушку. Вторая, пока упаковывается первый подарок, достаёт из кармана маленькую коробочку, приоткрывает, нюхает и говорит первой:
— Вкусно пахнет. Папе, наверное, понравится! — и протягивает мне интим-смазку.
Сказать ребёнку, для чего предназаначен этот подарочек, у меня язык не повернулся. Но глаза папы, когда он рассмотрит, что ему подарила дочь, я представляю хорошо...
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li