Здравствуйте, мой уважаемый врач-педиатр. Мы к вам на плановый осмотр. Сразу напоминаю: в гомеопатию я не верю, знаю, что вирусы антибиотиками не лечатся, прививки ребёнку хочу и буду делать в срок, никаких профилактических пилюль запихивать в дитя не собираюсь, так что отпустите нас поскорее. Нет, ничего не беспокоит. Да, спит нормально. Да, молока хватает — вы ж дитя только что взвешивали, она уже пятый месяц по полтора кило набирает. Нет, зубы ещё не полезли — вы ж ей только что в рот заглядывали. Да, ребёнок сидит сам — вот же, вы же видите, что я её не держу. Доктор, а вы вообще куда смотрите, а?
Здравствуйте, дорогой ЛОР. Нет, не чихаем — ни я, ни дочь. ОРЗ не болели. Жалоб нет. Никаких. Даже соплей. Совсем. И не было. Ну и что, что межсезонье? Совсем нет соплей, да. Нет, я знаю, как выглядят сопли. Да не у ребёнка соплей! Вас так расстраивают здоровые дети?
Добрый день, мадам хирург. Что? Ребёнок слишком прохладно одет? В октябре в средней полосе не в трёх шапках и не в ватном комбинезоне? Ребёнку на самом деле холодно, только он сказать не может, а ручки у девочки теплые, потому что она уже простудилась, и у неё, вероятно, высокая температура? Всего доброго, мадам хирург.
Здравствуйте, мсье невролог. Сидим, ползаем, поворачиваемся, хватаем, болтаем, смотрим, едим, спим, да, всё нормально. Какие-какие таблеточки попринимать? Зачем-зачем? Для улучшения мозгового кровообращения? В пять месяцев при отсутствии признаков нарушений? Ах, профилактически… Ах, прямо у вас можно купить… Всё ясно. Нет, спасибо, кровообращайтесь без нас.
Донельзя задолбали из здорового ребёнка делать больную куклу.
Довелось мне как-то летом поработать в городском парке аттракционов на автодроме. Это такая специальная площадка, на которой можно ездить на небольших электрических автомобилях, сталкиваться друг с другом и гоготать. С того лета я убеждён, что в моем городе количество дебилов превышает количество адекватных людей.
Хочу рассказать, как выглядит рядовой посетитель этого аттракциона. Начинает он с того, что подходит к табличке с надписью «Автодром. Стоимость билета — 80 руб.» и спрашивает, как называется аттракцион и сколько стоит билет. Заняв машину и усадив рядом своего киндера, он отказывается его пристёгивать: так веселее. Соглашается, когда ему показывают банку с молочными зубами.
Дальше — самое интересное. Машина упирается в стену. Что будем делать? Крутить руль до упора, чтобы её развернуть? Нет. Лучше вылезем из машины и попытаемся оттащить её от стены руками или ногами. Останавливаю аттракцион, прошу покинуть площадку. Посетитель снова возражает: он ведь заплатил за билет, и выгонять его я не имею права. Ага. Я только в тюрьму сесть имею право, когда в стоящего на площадке мудака кто-нибудь въедет и сломает ему ноги.
Сотню раз на работе повторялся один и тот же диалог:
— С грудными детьми нельзя. Аттракцион для детей старше пяти. — Вам жалко? — Ну да. Если ребенок разобьётся, мне будет жаль. А вам? — Я ведь его держать буду. — Сходите на американские горки, туда даже на девятом месяце пускают, грудного и подавно пустят.
Уходят. Некоторые возвращаются и матерят за то, что обманул.
Они делают квадратные шары, когда узнают, что с мороженым, сладкой ватой и шашлыками, кататься их не пустят. Они открывают калитку и толкают своих детей на площадку прямо во время работы аттракциона. Они дебилы. Я их презираю.
Мамы, папы, бабушки, дедушки, сёстры, братья и сочувствующие! Вы часто думаете, что лучше знаете, как нужно разговаривать со своим ребёнком, и вы, разумеется, правы. Ведь у каждого малыша свои темпы развития, каждый осваивает этот мир своими способами и со своей скоростью. Но, представьте себе, существуют учёные, которые занимаются вопросами развития ребёнка и на примерах сотен детей выявляют общие закономерности. Не брезгуйте иногда заглянуть в их книги.
Есть такая наука — онтолингвистика. Она занимается изучением развития детской речи. Дисциплина относительно новая, но преподаётся в уважающих себя крупных педагогических вузах на филологическом факультете. В отнолингвистике есть понятие «язык нянь». Это как раз то, что вы называете сюсюканьем. Разумеется, говорить на этом самом языке с десятилетним ребёнком — не слишком здорóво, однако подобное общение просто необходимо малышам для нормального развития их речи. Речевой аппарат малыша не рассчитан на предложения вроде «Дочь, скорее ложись в кровать и засыпай». Ребёнок, с которым в младенчестве и младшем дошкольном возрасте стараются разговаривать, как со взрослым, без всякого «А где у нашей Маши гла-азки?», заговорит гораздо позже, чем сверстник, с которым сюсюкаются в раннем детстве.
Я это всё к чему? Воспитание детей — очень важная и трудная штука. Не брезгуйте изучением специализированной литературы на этот счёт, не старайтесь опровергнуть все педагогические теории. Потому что взрослые, которых недолюбили и недоласкали в детстве, уже реально задолбали.
Меня задолбали родители. Не свои — слава богу, воспитывали меня хорошо, — а родители чужих детей, не уделяющие достаточного внимания воспитанию.
Пошли мы с женой недавно в аквапарк отмечать годовщину. Перед спуском с горки обязательно смотрю, проехали и отплыли ли все, кто передо мной: всё-таки в аквапарке много детей, а вес у меня немаленький. Ну всё, лёг, руки и ноги скрестил, лечу, вот уже и свет в конце тоннеля показался. И тут вижу — прямо передо мной, на траектории спуска, ребёнок! За секунду успел кое-как перегруппироваться, чтобы минимально его задеть, ведь затормозить нечем и некогда, при этом ещё успел обругать родителей ребёнка, не объяснивших ему, что нельзя подплывать к спуску. Я ведь и убить, в конце концов, могу! Слава богу, и этого ребёнка, и остальных двух, барахтающихся поодаль, волной, которую я поднял своим приземлением, просто отнесло к бортикам. На этот раз обошлось — но куда смотрели идиоты-родители? Ведь есть прекрасный бассейн специально для плавания, где нет горок.
Другой пример произошёл недавно в метро. Стоит мальчик лет восьми с отцом, готовится зайти в вагон поезда. На выход стою я и ещё два человека. Что же делает мальчик? Он не ждёт, пока все выйдут, как и положено, а бросается мне под ноги! Немного смягчённый толчок (не успел я среагировать и остановиться), лежащий на полу мальчик и крик разъярённого отца, естественно, направленный на меня. Да ты сам не объяснил ребёнку, что вначале люди выйти должны, а уж потом заходить! Я же не могу остановиться в одно мгновение, а теперь чувствую себя фурой, перед которой неожиданно встроилась малолитражка и резко затормозила.
Мне плевать на ваших детей, просто я не хочу быть инструментом естественного отбора — для меня это будет слишком накладно.
Раз в неделю в детских поликлиниках проводят «день здорового ребёнка». Приходят мамочки с детками до года, чтобы их взвесили, послушали лёгкие и рассказали, как ребёнок в общем развивается. На такие приёмы положено ходить раз в месяц. Всё просто и понятно, всё правильно и чинно.
Сыну исполнилось три месяца. Как законопослушная мама, я пошла с ним в эту самую поликлинику в этот самый день. Там обнаружились:
— толпа подростков, косящих от школы;
— толпа родителей с сопливыми, чихающими и кашляющими детьми от года до десяти;
— энное количество детей разного возраста, стоящих в кабинет на прививки;
— среди этого великолепия — мамочки с маленькими детками.
В обычные дни малыши идут без очереди или (если их много) через одного. Но нет! Сегодня же день здорового, чтоб вас, ребёнка! Все идём одной очередью! В душном маленьком коридоре стоит толпа людей, на улице ветер. Детки потеют, кашляют, хнычут, кто-то из мамочек уже начинает кормить грудью, потому что стоит в очереди уже второй час, и дитя хочет кушать. Всё это напоминает какой то цыганский табор.
Как по расписанию, спустя три дня после посещения поликлиники у сына поднялась температура, потекли сопли, начался кашель.
Можно было же и не ходить, так ведь? Но я живу в небольшом городке, и медсестра нашего участка обзванивает своих подопечных лично и напоминает им о том, что надо прийти в поликлинику. В случае неявки она звонит вновь и порицает, ведь ей так сказало начальство, ведь они заботятся о здоровье деток. Задолбали!
В коляске лежит малыш месяцев пяти-шести, глазками хлопает, едва садиться научился. И тут подходит, может, очень опытная мама, а может, и вообще человек, который детей видел лишь издали.
— О, здоровяк! Ну и как, ходит уже? Ещё нет? Ты что, так и будешь до свадьбы его возить? Приучать надо!
Испуганная мама вытаскивает малыша, ставит на землю и придаёт ребёнку слабенькое динамическое ускорение: «Давай-давай, ножками-ножками! Упал? Ничего, шаг сделал, значит, и другой сейчас сделаешь! Нет, я не буду тебе помогать!
Дико? Почему же тогда нормально следующее?
— В садик не ходит? Ты что, а как же потом в школу пойдёт?
Почему я должна в три ребёнкиных года думать о том, как он в семь пойдёт в школу? А чего не в год?
— В коляске вообще не возишь, в слинге носишь? Что, так и в школу понесёшь?
Ага, вон у нас из окна школа видна, туда каждое утро первоклашек таскают.
— В полтора года грудью кормишь? Что, так и будешь до института кормить?
Умоляю, покажите мне того младенца, которого кормили до института. Хотя бы одного.
А потом в переходном возрасте: «Ой, он что-то стал таким чужим, ничем не делится, ничего не рассказывает, почти не разговаривает…»
Вы, вы сами с самого нежного младенчества своего ребёнка систематически отучали от себя, чтобы, не дай бог, малыш не получил любви и заботы больше, чем ему полагается для того, чтобы выжить.
У каждого ребёнка свои темпы развития — что в плане хождения на ногах, что в плане социализации, самостоятельности и разделения с мамой. Кому нужны эти три ночи ора для раннего отлучения от груди? Кому нужно это утрясывание в коляске, если можно просто намотать слинг? Кому нужна эта тяжёлая адаптация в садике, если мама не ходит на работу? Нет-нет, совсем лёгкая адаптация: «Прекрасно ребёночек в садик в два года пошёл. Правда, писаться вдруг снова начал, ночами просыпается и орёт, истерики закатывает по любому поводу, а в садик-то нормально ходит!»
Дайте мне растить своих детей так, как я считаю нужным. А своих хоть в роддоме сразу на пол кидайте — нехай приучаются!
Последние два года каждые выходные катаюсь на роликах. Летом — на улице, осенью и зимой — в соответствующих роллер-клубах. Занимаюсь я этим вопросом серьёзно: не просто катаюсь, а учусь это делать правильно и красиво. В прошлом году отдала учиться сына.
Первое требование тренера к экипировке ребёнка — наличие защиты: наколенники, налокотники, наладонники и обязательно шлем. Это не пустой трёп и не прихоть: дети, падая, расшибаются чаще, чем взрослые. Чаще падают на голову, в частности. Требование вызвано не необходимостью учить ребёнка выполнять сложные трюки, а банальными требованиями техники безопасности: даже просто катающийся по кругу ребёнок рискует быть сбитым неосмотрительным подростком, катающимся поблизости. Короче, все ученики ходят в защите.
Меня задолбали тупые, простите, родители, коорым наплевать на своих детей.
Вчера катались в холле, к сыну подкатил мальчик, на котором из защиты зачем-то были только наколенники, и спросил, почему он такой слабак. Мой сын объяснил, зачем нужна защита, после чего парень неожиданно поехал и достал у родителей шлем. Через пять минут меня отыскала его мамаша (при том, что я с парнем даже не разговаривала) и наорала: как смею я что-то ему указывать! Потребовала, чтобы её сын снял защиту. Снял. Минут через двадцать я мимо них проезжала. Парень сидел на полу и держался за голову.
Такое ощущение, что родители выбирают, какие органы у детей им важны: важна голова — надевают шлем, но не надевают защиту на ноги и на руки. Не важна голова — надевают защиту на ноги и на руки, но не надевают на голову.
Родители, вы знаете, что при мне за два года было с десяток достаточно серьёзных травм и совершенно дикое количество несерьёзных, но неприятных, когда ребёнок ударяется, а потом какое-то время сидит и плачет? Вы испытываете от этого садистское удовольствие или вам просто наплевать?
Едем с годовалым сыном в автобусе после прогулки. Ребёнок устал, дремлет. Я наслаждаюсь тишиной. И вдруг:
— Ой, какой милый ма-а-альчик! Как тебя зовут? Какая у тебя красивая курточка! Это тебе мама купила, да? Не плачь, не бойся бабушку!
Ну да — не плачь! От этого скрипучего голоса даже мне не по себе. А ребенок теперь не уснёт до вечера, будет кукситься и хныкать всю дорогу. Спасибо, бабуля!
У соседнего подъезда нас часто подкарауливает соседка, считающая, что и я, и мой ребенок слишком худые. Поэтому у неё всегда заготовлено для сына «вкусненькое» — беляш, печенье или горсть карамелек. Ну и что, что печенье в крошках и пыли, а карамель, кажется, выпущена еще в Союзе! Вкусно ведь, да? Я научила ребёнка, что у незнакомых брать ничего нельзя. А теперь надо объяснить, что соседка, хоть и знакомая, но тоже попадает под это правило.
Малыш с друзьями возится в песочнице. К одному из детей подбегает сердобольная бабка и, смочив носовой платок слюной, оттирает ему испачканные щёки. Всё бы ничего, но она норовит заодно отмыть и моего ребёнка, на свою беду оказавшегося рядом. На мои возмущённые речи старуха пожимает плечами и бормочет что-то про непутёвых мамаш.
Я очень многодетный папа. У меня целый взвод непослушных детей, самых разных: и мальчиков, и девочек. Был бы. Если бы забирал всех, кого мне обещали.
Мне не обидно, когда меня, спасателя, путают с милиционером — в конце концов, есть в таких ситуациях что-то забавное. Но хватит уже детей пугать формой. Люди в ней, как правило, помогают.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li