Меня до мозга костей и дрожи в чреслах достали люди, говорящие: «Это же не наш праздник». Ребят, ну право слово, ну сколько можно уже играть в капитанов? Это раз. Второе: нашим людям только дай повод напиться, а не дашь — сами найдут и напьются.
Рождество ли это католическое, Хэллоуин ли — все как один: «Это же не наш праздник, зачем его отмечать?!» Да, Хэллоуин отмечается преимущественно в Штатах. И чё? Вы жрёте в «Маке», пьёте «Пепси», бухаете неделями просто так. А когда кучка людей пытается воплотить своё творческое мышление и прямоту рук в интересных костюмах и идёт на костюмированную вечеринку (с минимальным количеством алкоголя — костюм жалко будет), так сразу они становятся врагами народа и предателями.
Когда я начинаю вот таких вот спрашивать, какой же праздник наш, они мнутся: «Ну-у-у, Пасха, Масленица…» Оказываются неправы. Пасха — чисто христианский праздник, а в России нет официальной религии, да и ислама всё больше вокруг. Масленица — праздник и вовсе языческий. Мало кто говорит про День Победы, и от этого грустно.
Ребят, от взаимной интеграции культур ещё никто не умер. Если бы не она, если бы давным-давно Рюрик не встал на княжество Руси, кто знает, что бы сейчас было…
Довелось сходить на днях в московский планетарий. Заведение после реконструкции, впечатления самые лучшие. Среди достопримечательностей — хитрая гардеробная в виде замкнутой спирали, по которой перемещается одежда на вешалках по нажатии кнопки. Номера бирок достигают полутора тысяч. Типичной «театральной» очереди после сеанса по замыслам проектировщика быть не должно: все смотрят, нет ли их одежды рядом с точкой выдачи, после опустошения вешалки перемещаются до следующего скопления пальто. И гардеробщице бегать не надо далеко по большому залу. Казалось бы, быстро и удобно. Что же может задолбать? Типичный совковый менталитет, точнее, та его часть, которая отвечает за построение очередей.
Зная особенность гардероба, после сеанса чуть ли не последним пришёл за одеждой. Очередь! В лучших традициях: длинная, с тремя хвостами. В «голове» стоят три божих одуванчика, не подпускающих никого к стойке, заявляющих, что первые пришли, а остальные должны стоять за ними. Подхожу к стойке под вопли: «Вы куда, я тут десять минут стою!» Смотрю: у одной бирка около 550, следом за ней — 1100, у третьей — 700 с чем-то. Бедная гардеробщица ошалело давит на кнопку, массивная стойка перемещается с медленной скоростью. Прикидывая, сколько это будет продолжаться, замечаю свою куртку, прошу остановить, забираю, под те же вопли и сильные попытки отпихнуть ухожу. Практически сразу же очередь рассыпается, народ ломится к стойке. Получаю испорченную карму от бабушек и парочку десятков обидных слов.
Всё понимаю: привычка стоять в очереди впиталась с молоком. Ёлки-палки, когда уже у нас будут думать, активно действовать и не идти на поводу у стереотипов и таких «активистов»?
Меня здорово задолбала педофилия и всё, что с ней связано.
Задолбали педофилы, истекающие слюной и теряющие разум при виде ребенка. В жизни не читал ничего отвратительнее, чем их электронные письма к своему объекту страсти (некие активисты их ловят на живца, письма цитируют; кто хочет, легко найдёт). Есть ещё и продвинутый их вариант: те, кто пытается убедить, что это нормально. Рассказывают о «праве любить». Вероятно, до совершеннолетия, затем любить следующую малолетку? Иначе можно было бы и подождать.
С другой стороны, задолбали охотники (а вдвойне — охотницы) на педофилов со своими истериками и презумпцией виновности взрослого мужчины, замеченного в двух метрах от девушки на месяц младше шестнадцати. Если тебя, не дай бог, заподозрят в чём-то таком, сначала убьют, а потом, если время останется, разберутся.
С третьей стороны, есть ещё некие борцы с педоистерией. Это очень и очень мутная публика, которая на первый взгляд взывает к разуму, но стоит копнуть чуть глубже, и выяснится, что главный метод решения проблем, который они предлагают, — снижение возраста согласия. Ещё их все время заносит то в политику, то в эзотерику.
Так и живём. Охотники с факелами ищут, кого убить за одно лишь подозрение; борцы с педоистерией вкрадчиво убеждают, что если считать двенадцатилетних взрослыми, проблема педофилии тут же перестанет существовать. А детей тем временем трахают.
Конструкция из сваренных труб и нанизанных на них деревянных шайб, имитирующая счёты. Дело даже не в том, что счёты — штука несколько устаревшая. Скажите, дорогие проектировщики и строители этого, вы вообще в курсе, что на счётах обычно не шесть, а десять костяшек в ряду?
Качели. Сиденье с бортиками шириной сантиметров в тридцать. Даже весьма анорексичный ребёнок без подгузников — и тот вряд ли поместится. Это для кукол аппарат, что ли?
Скамейки для родителей. Без спинок. А зачем спинки? С детьми всего по паре минут гуляют, можно и так посидеть, в режиме табуретки.
Урны рядом со скамейками, кстати, тоже не нужны: живущие в мегаполисе дети должны с детства привыкать к перманентному срачу вокруг, а родители должны иметь возможность подавать наглядный пример разведения этого самого срача. И правда, не в сумки и барсетки ведь складывать жестянки, бутылки и окурки? А в песочнице они смотрятся даже живописно.
Горку для катания надлежит строить по-спартански: нахлёсты металлических листов, из которых сделан скат, сделаны не сверху вниз, а снизу вверх, то есть горка является этакой тёркой. И впрямь: ведь если сделать нахлёст сверху вниз, это с неё ещё ведь кататься начнут! Нечего тут! Не для того делалось!
Все качели-карусели нужно делать на высоте 10 см от земли, чтобы уже первый снегопад их засыпал. Подумаешь, по полгода на них не покатается никто. Тоже мне претензия.
Кстати, вновь о качелях. Их на площадке двое. Одни я уже рассмотрел, а вторые представляют собой доску, к которой с двух сторон прикручены шурупами цепочки. Конструкция хлипка от рождения, и на ней не то что качать ребёнка — его туда сажать-то никто не рискует.
Разумеется, как можно больше элементов площадки должны быть выполнены из необработанного дерева, тонюсенького пластика и некрашеных верёвок. Хорошая площадка должна сгнивать не более чем за два сезона, дабы у её строителей всегда была возможность пилить бюджетные деньги, строя новые убожества.
А знаете, что самое неприятное? Я даже не задолбался. Я уже воспринимаю это как нечто обычное. Как стихию, как плохую погоду. И вот это хуже всего.
Осень на Байкале. Можно ли описать словами красоту и величие природы? Передать словами чувства, бушующие в душе? Уносится вдаль чёрная просёлочная дорога, обрамлённая пожелтевшей, выцветшей травой. В зеркальных лужах плывут громадные облака. Застыло маленькое озерцо; печальные деревья в прощальной тоске любуются своим отражением. Недалеко шумит, свирепствует великое озеро. Волны цвета расплавленной ртути бьются о каменистый берег. И такое блаженство разлито кругом, что, кажется, ещё мгновение, доля секунды — и ты поймёшь тайну мироздания. И благодарность к родной земле переполняет сердце.
— Фу, грязная Россия! — бьёт словами, как пощёчиной, гламурная фря, с которой по стечению обстоятельств пришлось отдыхать совместно, и отряхивает тонкую ножку, попавшую в дорожную грязь. — Ничего не изменилось, а вообще тут раньше жили только серые крестьяне и грязные кочевники.
И написано на холеной мордашке её и пренебрежение, и возвышенное чувство принадлежности к каким-то иным мирам, видимо, сотканным из небесной лазури.
— Зачем ты так? Ты сейчас после прогулки по уникальным местам пойдёшь в дом к вполне образованным потомкам грязных кочевников и серых крестьян. Будешь уписывать за столом национальные блюда, наслаждаться гостеприимством, местными легендами и культурой.
Небесное создание морщит носик и рассказывает мне о чудесной Европе, где ничего грязного и смрадного, по её словам, не было. Хм, а не Гюго ли рассказывал, ёмко и красочно, о быте французских земледельцев? И быт этот отнюдь не сверкал бриллиантовым блеском.
— Скажи, ты сможешь подойти и плюнуть в лицо матери просто за то, что она родила и вырастила тебя здесь, а не во Франции или Англии? — При чём здесь это? — девушка делает большие возмущённые глаза. — При том, что хаять землю, вскормившую тебя, всё равно, что плюнуть матери в лицо.
Обижается, отходит, дуется и всем видом демонстрирует насмешку и презрение ко мне. Ну и пусть! Такие, как ты, задолбали неимоверно. Это для вас я цитирую строки:
Я знаю: есть ещё семейки, Где наше хают и бранят, Где с умилением глядят На заграничные наклейки… А сало… русское едят!
На больших предприятиях сотрудники делятся на два типа людей: работников физического и умственного труда. И вот когда встречаются после работы за бутылочкой пивка на остановке «настоящий работяга» и «хилый бумагомаратель», то начинается целая басня.
— Да что вы там вообще делаете? Ну, нажимаете кнопочки, сидите сиднем на стуле, только чаи гоняете. А вот ты бы пошёл и помахал кувалдой, тогда б я посмотрел, чья работа важнее!
— Да вы там только руками машете, гайки крутите, никаких мозгов не надо, прям как роботы! Следуй себе установленной программе и инструкции, да будет тебе счастье и полный кошелёк.
А вот итог как раз неутешителен для обоих враждующих лагерей. Посади простого работягу за компьютер, попроси его просчитать заработную плату, составить смету на ремонт оборудования, написать коммерческое предложение для выполнения работ, на проведение которых организация не имеет разрешения, — что будет? Капут. Амба. Финита ля комедия.
Если отправить какого-нибудь «бумагомарателя» сделать термообработку сварных стыков, разобрать ротор низкого давления, сделать ремонт рекуперативного воздухоподогревателя, провести контроль металла на произведённых сварных стыках, что будет? Полный провал.
Я не задолбался — я уже привык. Я и есть тот самый «бумагомаратель», но мне доводилось и покопаться в грязи. Примерно так я всё и объясняю враждующим сторонам. Давайте быть толерантней друг к другу, окей?
Одним солнечным осенним утром меня снова задолбали. Но на этот раз не те, кто не понимают, что в отличие от наркотических зависимостей, диеты или религии половая ориентация не является предметом выбора. И не те, кто считают, что ориентация должна быть очевидна лишь в спальне или частных заведениях, «забывая», что гетеросексуалы проявляют её ежеминутно и повсеместно, держась за руки в кофейнях, целуясь на эскалаторе или бибикая свадебными кортежами, окутанными шариками и ленточками, и будут весьма расстроены предложением граждан, воспитанных на расширенных и дополненных вариантах руководства по выживанию в Синайской пустыне, проследовать предаваться разврату в свингерские клубы и дома терпимости.
Задолбали те, кто умудряются страдать от гей-парадов, проживая не в Стокгольме, Берлине, Амстердаме, Нью-Йорке, Сан-Франциско или Сиднее, а в Москве. Пара десятков манифестантов, выходящие на пешеходную площадь или в сквер с плакатами без малейших признаков боа, клатчей и сапог на шпильках, но получающие на свою голову многократно превышающую по численности и единую в порыве толпу гопников, одетых в форму ОМОН, православную или футбольную атрибутику, портят традиционно ориентированным настроение на весь день. В то же время они не имеют ничего против перекрытия проспекта Мира на полдня для того, чтобы 50 тысяч гостей столицы могли справить свои религиозные нужды. Согласны и с регулярным перекрытием Кутузовского, сопровождающимся далеко не стихотворными возгласами господ полицейских в адрес замешкавшихся водителей, чтобы Сам в комфорте и безопасности промчался до Ново-Огарёва. Видимо, такие сексуальные игрища удовлетворяют наших героев полностью, пусть и участвуют они в них не по своей воле.
Питер, воскресенье, раннее утро, Сенная площадь. На улицах люди двух видов: едва проснувшиеся идут на работу (я в их числе), трезвеющие — по домам из клубов и тому подобных злачных мест.
Стоит стайка гостей с гор, кадрит трёх коротконогих шалав. Мимо степенно проходит пара: стройная блондинка в чёрном плаще и чёрной карнавальной фуражке, пряменькая, одухотворённая, элегантная до невозможности, ведомая под руку господином ниже на голову в белом кардигане, с тросточкой, благородным аристократичным профилем и благородным же седым ёжиком. Кавказцы, увидев их, сначала удивляются, потом начинают в голос ржать. Кто-то рожает перл остроумия: «Ать-два, ать-два!» Выражение терпеливой брезгливости на лице мужчины надо было видеть. Мне стало стыдно за культурную столицу.
Неизвестный мсье, вы прекрасная пара! Не обращайте внимания на идиотов. Если вдруг вы это читаете, поверьте: в Питере много хороших, воспитанных и интеллигентных петербуржцев и приезжих. Да, случается и быдло, которому смешно, потому что у них в ауле одеваются иначе, и кажется допустимым в голос оборжать мужчину вдвое старше себя и девушку. Но это всё же исключение. Надеюсь, что хотя бы климат не позволит этим зверькам заполонить город, как, по слухам, это случилось в Москве. Ещё не задолбали, но уже на подходе.
