Работаю в автоцентре одного из европейских производителей автомобилей заместителем директора. Все конфликтные ситуации, особенно по поводу гарантии, проходят через меня. Люди разные попадаются, но есть особенно мудрые. Как это часто случается, мудрость народная живёт в глубинке.
Приходят как-то ко мне счастливые обладатели автомобиля, живущие в близлежащей деревеньке, и требуют вернуть деньги за автомобиль в полном объёме. До конца гарантии остаётся месяц. Клиенты в истерике: за что, мол, такие деньги платили? Два года — срок немалый, и автомобиль ушатан в хлам. До этого все вопросы решались по гарантии: производитель очень лоялен к клиентам. А тут — уже в третий раз за месяц! — машина ну ни в какую заводиться не хочет. Привозим к себе каждый раз на своем эвакуаторе (положено по гарантийной политике), чистим свечки, моем форсунки, запускаем. Через неделю та же ситуация. Проблема явно с топливом; мы забираем образец из бака и отправляем на экспертизу.
Как вы думаете, что было в баке? Правильно, мудрые клиенты подлили в бензин солярочки. Гарантия-то кончается, а деньги за убитый автомобиль вернуть хочется — потом-то за свой счёт ремонтировать надо будет.
На каждого хитрого клиента найдется своя независимая экспертиза.
Обычно я хожу пешком или езжу на трамвае. Как-то раз вздумалось мне поехать на автобусе, который идёт по «курортному» маршруту» № 1 мимо санаториев. Пассажиры в основном не местные — приехали на отдых.
Еду до нужной остановки. Таблички с тарифом я не нашла, поэтому спрашиваю у водилы: «Сколько»? Тот смотрит на меня, как на дуру… Спрашиваю снова. Ответ ввёл меня в ступор: «А ты, типа, не знаешь!» Уважаемый, я на вашем автобусе последний раз ездила год назад! Пошла на принцип — сую пятак. Он повышает голос: «Восемь рублей проезд, что не ясно?!»
А сказать сразу и спокойно, видимо, гордость не позволяла.
Прилетаю в Домодедово рейсом из Киева. Иду получать багаж — нету моего чемодана! Походил-побродил вокруг багажной ленты — всё ещё нет. Пошёл к девушкам, которые сидят под надписью «Розыск багажа». Девушки все забеганные, вокруг горы каких-то бесхозных сумок.
Ну всё, думаю, пропал мой чемодан. Сажусь к одной из девушек, пишу на бланке заявление. Ещё какой-то бланк она мне даёт, потом ещё один. Выясняется, что те два я заполнил неправильно. Переписываю бланки заново. Девушка периодически зависает, глядя в компьютер, потом приходит в себя, говорит: «Кстати, ещё один бланк надо заполнить». Потом добавляет: «Да, если и найдём чемодан, то привезём дней через пять только, или сами приезжайте забирать».
Я уже ни о чём не думаю и молча заполняю бланки. После двух часов этого увлекательного занятия заходит ещё одна тётка: «Который тут из Киева — вот ваш чемодан!»
Оказывается, пока я всё это писал и переписывал, прилетел уже следующий рейс из Киева с моим чемоданом на борту. Счастливый и довольный, я поехал домой. Вот такое вот бюрократическое чудо!
В восьмидесятых я была студенткой и летом, как многие из нас, подрабатывала проводником на направлении «Москва — Симферополь». Думаю, вы представляете, какая публика ездит в поездах в это время года: редкий рейс обходился без скандала или драки. Не знаю, как сейчас, но в то время в случае порчи пассажирами имущества поезда проводники обязаны были заставить пассажира компенсировать убытки, если же он отказывался — вызвать милицию. Если проводник не делал ни того, ни другого (скажем, не заметил), штраф вычитался из его зарплаты.
Поезд подъезжает к Симферополю. В последнем купе шум, мат, звон разбитого стекла. Бросаюсь туда и вижу, что внутреннее стекло разбито, а внешнее пошло трещинами. Когда я заикнулась о компенсации, компания из трёх шкафов два на два, пьяная в дупель, послала меня далеко и надолго, объяснив, что с нами будет, если мы ещё о чем-нибудь заикнемся. Мужики встали и пошли на выход. Милицию вызывать бесполезно: пока они приедут, тут уже никого не будет. Пытаться задержать их — себе дороже.
Поезд отправляется в депо. Подходит вторая проводница и спрашивает, что эти детины натворили. Показываю. Подумав с минуту, она берёт кочергу и бьёт с размаху по стеклу, выбивая остатки:
Я студент-первокурсник. Волосы у меня длинные: уши вместе с наушниками закрыты, проводов не видно, а если опустить голову, совсем скрывается и лицо.
В университет я часто еду на одном и том же автобусе. Я сажусь на первой остановке, но большая часть пассажиров заходит на третьей. Еду как-то раз, никому не мешаю. На второй остановке заходит пенсионерка, зорко осматривает абсолютно пустой автобус и дует прямо ко мне. Я слушаю музыку, не обращая на неё внимания.
Доезжаем до третьей остановки, я смотрю на вход, через который заваливается куча людей, и неожиданно замечаю, что бабушка до сих пор стоит надо мной, хоть и есть пустое место рядом. Выключаю музыку:
— Вот хамло! И место уступить даже не хочет! — Сталина на эту молодёжь нет! — низким и тянучим голосом сетую я. — Вот именно! Совсем ничего не понимают!
Место всё ещё свободно. Остальные пассажиры боятся подходить.
— Вот мудак! И не стыдно же ему! — Ну и молодежь же пошла! В наши-то годы... — подыгрываю я.
Все полтора часа бабушка стояла над пустым местом и развлекала пассажиров автобуса.
Сижу на вокзале в Херсоне, жду поезд Николаев — Киев. Выхожу на перрон. Состава нет и близко, а толпа растёт: лето, все с морей разъезжаются. Диспетчер вокзала объявляет прибытие и посадку. Народ хихикает. Поезда нет. Всё бы ничего, но стоянка в Херсоне у него всего десять минут, из которых опоздал он на семь.
Под бодрое сообщение диспетчера «Посадка заканчивается» люди судорожно пытаются заскочить уже в какой-нибудь вагон, поскольку добежать до нужного просто нереально. Представьте толпу с чемоданами, детьми, колясками и велосипедами, бегущую по перрону под жизнерадостное «Поезд отправляется. Счастливого пути!»
И почему это люди пытаются всегда пораньше попасть в поезд?.. Странно, не правда ли?
Одно время работал проводником на железной дороге. Состав подают на перрон по-разному, случается, и за пару часов до начала посадки. Сразу же появляются пассажиры, которым почему-то нужно провести это время не в зале ожидания, а в поезде. Они заглядывают в окна, стучат в двери и просят пустить их в вагон:
— Мы же замёрзли (промокли, устали, у нас ребенок описался)!
Уважаемые! Вы наверняка были бы не в восторге от перспективы трудиться на час-два больше без оплаты. Приходите вовремя — запустим, бельё принесём и чаем напоим.
Подрабатывал таксистом. Рабочий день, около часа ночи, центр маленького города. Резко начался проливной дождь, «дворники» еле справляются. Вижу двоих подвыпивших, но прилично одетых, мокнущих под ливнем мужчин. В ожидании заработка подъезжаю:
— Сколько стоит доехать до N? — 190 рублей, — озвучиваю я официальный тариф. — Найдём дешевле! — хлопает дверью мужик.
Да и на здоровье. Делаю пятиминутный круг по кварталу, подъезжаю опять:
— 190. — Грабёж! Мы найдем дешевле.
Удачи! Делаю ещё круг по кварталу, а ливень-то ещё никто не отменил. Подъезжаю ещё раз, а с них уже течет.
— (Откуда только наглость взялась?) 250. — Да поехали, поехали уже!
Они бы, наверное, и на три сотни согласились. Вот так вот: хотелось сделать людям хорошо, а получилось как обычно. Мораль: не все таксисты жулики, а скупой, как ни крути, платит дважды.
