Размещая у себя на странице в социальной сети сатирический пост собственного сочинения, я наивно полагала, что учителя не читают мои творения. Читают. Им дети приносят почитать. То ли похвастаться, то ли похамить, но так или иначе — приносят и дают почитать. Ну и ладно, в моем тексте нет нецензурных слов, нет ни фамилий, ни имён, ни отчеств, ни даже намёка на номер и месторасположение школы, и вообще, может, я его из этого самого интернета и сдула и выдаю за свой.

Ну, хорошо, вы прочитали. Напишите мне комментарий, что я бездарь, как сделали половина моих друзей, и спасибо им за критику. Прочитайте, посмейтесь, рассердитесь, примите к сведению. Зайдите в интернет, добавьтесь в друзья или во враги (кстати, неплохо бы иметь такую опцию). Просмотрите мою страницу, наставьте двоек за фотки.

Но не надо мне жаловаться мне на… меня саму. Каковы ваши претензии?

«Почему вы пишете про меня?» Простите, но я просто пишу. Может быть, мне не дают покоя лавры Зощенко или Задорнова. Что, мне нельзя просто писать? Я никого не матерю, не называю имён, паролей и явок, я просто пишу о наболевшем, как могу, завуалировано. С чего вы решили, что про вас?

Ах, по фактам догадались? А если вы у Задорнова или «Уральских пельменей» находите что-то про себя и своих близких, вы им тоже звоните и пишете? А сериал «Папины дочки» запретить не хотите? Тамошняя незабвенная Таисия Кирилловна — ну просто изумительный собирательный образ… А басни Крылова вам ничего не напоминают? Вы не исключили их из школьной программы?

«Почему вы пишете неправду?» А почему я должна писать правду или неправду? Разве я не могу просто сочинять? Играть с выдуманными персонажами, ставить их в забавные и не очень ситуации? Я же не про вас пишу. У меня тут собирательный образ. И, напоминаю, на моей личной странице!

«Почему вы всё это пишете, и дети это читают?» Господи! Да вам радоваться надо, что дети хоть что-то читают! А то мой сын, прочитавший 11 книг за лето, чуть не стал изгоем и «ботаном», когда об этом рассказал в классе. И только умение материться не хуже, чем читать, спасло его от порицания одноклассниками. Может быть, если уж вас так заботит, что именно дети читают, дадите им нормальный список рекомендуемой литературы? А потом, может быть, поговорите о прочитанном? Хоть кто-то поинтересовался, какие 11 книг ребёнок прочитал?

«Почему вы это пишете и дети размещают у себя на страницах?» То есть когда дети из нашего класса размещают у себя на страницах посты откровенно националистического толка, это нормально? Когда девочки 12–13 лет вступают в группы для тех, кому 18+, и размещают картинки эротического содержания, это хорошо? Когда дети фотографируют нецензурные слова на партах в ваших классах и выкладывают у себя на странице — это вы вообще не видите? Ни фотографий, ни самих парт. А если дети перепостили у старой тётки монолог на злобу дня — это вас взбудоражило донельзя?

Ах, я должна вам сказать, в каком классе сделано фото? Простите, я не топограф вашей школы, не могу опознать по фото номер кабинета.

У кого я видела эти неприличные картинки? Простите, но я вам не скажу. Если уж я, посторонний человек, знаю про ваших детей больше вас, а то и их родителей, тогда я просто обязана сохранить эту тайну. Наймите ФСБ для розыска нарушителей. Или мониторьте сами.

Вы правда считаете, что если мне что-то не нравится, я должна писать жалобу в администрацию? Простите, но нет, я не ябеда. А вы задолбали жаловаться!

Короче, пора мне переквалифицироваться в баснописца. Буду писать про ослов, козлов и косолапых мишек.

Замужем я уже четвёртый год. Ещё до замужества знала: негатив со своей работы, достаточно нервной и ответственной, мой мужчина выплёскивает в небезызвестных «танчиках». Охотой, рыбалкой не увлекается, не пьёт по-чёрному — вроде бы, казалось, идеальный мужик. Ан нет. Чёрт меня дёрнул подарить ему логотип с названием любимой игры на машину (чтоб, как в известной рекламе этой игры, и мимо проезжающим «танкистам» приятно, и сам доволен).

Ан нет, товарищи! Человек, какую бы успешную работу он ни имел и какая бы крепкая семья у него ни была, после такого тут же автоматически для многих окружающих превращается в компьютерного задрота. И чего я только не наслушалась от знакомых и незнакомых женщин и, что интересно, мужчин!

— Игры калечат психику, если позволяешь играть — тебе наплевать на своего мужа!

— Да ты знаешь, сколько он туда денег тратит? Да за эти деньги ты раз в месяц могла бы себе новые духи брать!

Ребят, 400 рублей в месяц — не такая большая сумма, а если она вам кажется такой неподъёмной или вы считаете, что за эти деньги можно взять приличный парфюм, то у меня для вас плохие новости. Идите работать вместо того, чтобы языком трепать и лезть в чужую жизнь.

— Он от тебя и ребёнка время отрывает и тратит на виртуальный мир, так можно и семью разрушить!

Ребят, вы никогда бы и не узнали, что муж мой играет в «танчики», если бы не увидели эту надпись, ведь приходя в гости на чай с коньяком, вы всегда видите только счастливых нас.

Я всё понимаю, есть случаи, когда геймерство или пьянство приобретают совсем уж страшный размах, но зачем со своим уставом в чужой монастырь если в семье все всех устраивает — пройдите мимо. Возможно, вам комфортно весь вечер сидеть за ручку и пялиться в телек, но не поверите: у всех разные интересы. Я люблю поваляться в ванной с книжкой, чтоб никто не стоял над душой, почитать дамские бложики, детёныш спокойно занимается своими делами, а муж отдыхает в «танчиках». Зато потом как хорошо собраться всем вместе и подурачиться, поваляться с хорошим настроением! Семья — это когда всем комфортно, а не когда «всё на жену, всё делаем вместе, у нас может быть только одно увлечение на двоих».

Дорогие мои соседи и друзья, пытающиеся донести до меня, какая я дура и какой у меня больной мужик! Дай бог вам всем здоровья и интересной жизни, чтобы не было желания свой нос в чужую семью совать.

Живу в Европе, поэтому не знаю, насколько близко это будет читателям в русскоговорящих странах, но уж очень хочется выплакаться. Меня задолбал феминизм.

Не поймите меня неправильно — я всецело поддерживаю равноправие женщин в рамках закона, я двумя руками за право на развод, аборты и добрачные сексуальные связи хоть с пятьюдесятью мужчинами (или женщинами), не страдаю различными стереотипами насчёт женской логики, блондинок, ТП, женщин за рулём, и вообще, как говорится, все мои лучшие друзья — женщины (что, кстати говоря, чистая правда).

Вот только современный академический феминизм — это совершенно другое. Для тех, кто придерживается словарного значения слова «феминизм» (борьба за равноправие женщин), проведу небольшой экскурс в идеи современного академического феминизма. Фундамент всей теории феминизма — концепция патриархата, то есть идея о том, что мужчины испокон веков систематически ущемляли права и принижали женщин, и до сих пор порываются это делать при каждом удобном случае. Отсюда растут ноги у всех остальных столпов феминистической мысли: «культура изнасилования» (каждый мужчина либо просто жаждет изнасиловать женщину, либо вообще не представляет себе, что такое «обоюдное согласие»), «половая обусловленность семейного насилия» (семейное насилие совершается исключительно мужчинами над женщинами), «социальная обусловленность пола» (полное отрицание сексуального диморфизма у людей и вообще любых физиологических различий между мужчинами и женщинами) и прочие ништяки.

И ладно бы всё это оставалось в стенах университетов — так ведь нет же, феминизм всё глубже и глубже проникает в повседневную жизнь и, что самое страшное, в законодательство. В результате получаем совершенно жуткие двойные стандарты и перекошенность системы в сторону женщины. Примеров можно привести довольно много — любой, кто участвовал в судебных процессах об алиментах, многое сможет вам рассказать. Женщина имеет право родить ребёнка, совершить аборт или отказаться от уже рождённого ребёнка. Мужчина не имеет права голоса в решении об аборте, но обязан смириться с выбором женщины: права на отказ от ребёнка у мужчины нет (алименты женщина получает в 100% случаев), прав на самого ребёнка — тоже (если женщина хочет аборт, а мужчина хочет ребёнка — извини, мужик, но хрен тебе). Полиция по приезде на вызов о домашнем насилии по умолчанию берёт мужа в наручники, даже не разбираясь. Я уж молчу про всякие щекотливые дела вроде изнасилования, где по умолчанию считается, что мужчина вообще в принципе не может быть изнасилован женщиной, и весь процесс всяко-разно перекошен в сторону женщин.

В социальной сфере подобные двойные стандарты тоже очень активно процветают. Взять, например, недавний инцидент с рубашкой. Учёный, который носит рубашку с полуголыми сексуальными женщинами — это ущемление прав женщин. Протестующая феминистка, расхаживающая топлес с транспарантом «Не нужно указывать мне, как мне одеваться» — это борьба за равноправие. Красивый мужчина на обложке модного журнала — ой, какой красавчик! Красивая женщина на обложке модного журнала — сексуализация женщин и использование их как декораций. Женщина, проявляющая знаки внимания к мужчине и восхищающаяся красотой мужчины — сильная, независимая женщина. Мужчина, проявляющий знаки внимание к женщине и восхищающийся красотой женщины — женоненавистник, которому женщины нужны только для секса. Недавно феминистки даже стали делать регулярные набеги на Википедию и править научные статьи вбросами феминистической мысли (к счастью, правила Википедии заставляют указывать источники, поэтому очень легко отличить феминистическую правку от реальных научных данных). Примеров можно привести ещё много.

Получается довольно интересная картина: феминистки очень не любят, когда о женщинах говорят как о «слабом поле», но усиленно потворствуют законодательному и социальному закреплению статуса женщины как безвольного, слабого существа, которым всячески помыкают мужчины и которому нужна защита от мужчин. При этом часто используется замечательная уловка, на которую попадаются очень многие — подмена понятий, а именно — понятия «академический феминизм» более широким значением слова «феминизм». Поддерживаешь равноправие женщин? Значит, ты — феминист(ка)! И, конечно же, автоматически поддерживаешь все основные положения феминистической теории, про которые ты знать не знаешь, потому что темой не интересовался, а феминистки получают вполне реальную поддержку населения, не знающего, на что их подписали.

В общем, задолбало, товарищи. А ведь такая хорошая идея была — равноправие!..

Почитала про любителей пялиться в чужие тарелки и тоже решила «выплакаться».

Я худею. За год сбросила более 30 кг, превратившись из бесформенной толстухи в девушку с пышными, но вполне имеющими право на существование и своих ценителей формами. Казалось бы, живи и радуйся, но нет: с тех пор как похудение стало невозможно скрывать, я постоянно задалбываюсь.

А задолбали меня несколько категорий людей. Во-первых, это следящие за моей фигурой. Ну, например, идём с приятельницами в пиццерию. Заказываю, как, впрочем, и все вокруг, кесадилью и молочный коктейль. И тут же слышу чей-нибудь душераздирающий вопль: «Ты что, тебе же нельзя!» С чего ты это взяла? Есть разные способы похудения. На мой взгляд, диеты, где разрешены лишь овощи, обезжиренные кефир, творог, в лучшем случае куриная грудка без соли, подходят лишь феечкам, чьи проблемы с весом высосаны из пальца, а избыток массы тела не превышает 5 кг. Если же таковых пятьдесят, нужно рассчитывать силы на месяцы, а то и годы борьбы, и искать диету, с которой не сорвёшься через неделю-другую. Для меня это подсчёт калорий с урезанием своей индивидуальной нормы на 20–25 процентов. В такую систему питания хорошо вписываются и пицца, и сладости, и куча чего ещё.

Рассказываю всё это подругам — и тут подключается представитель другой категории задолбателей — доморощенный диетолог: «Худеть надо с пользой для организма, а пицца и милкшейки — всё равно вредно». Ну да, а полностью исключить из рациона на полгода углеводы или те же жиры (не говорю уже про монодиеты) — наверное, мегаполезно!

Третья категория — это комментаторы. Встречаюсь со старой знакомой за праздничным столом в гостях у общих друзей. Сначала восторженные ахи-охи на предмет моего похудения, потом шокированный взгляд, когда я, как и все кладу в тарелку оливье и селёдку под шубой. За этим следует замечание типа: «Ни фига себе: жрёшь всякие вредности, а так похудела! Сходи к врачу проверься: у тебя как минимум глисты, а может, и вообще что серьёзное!» Дорогая, а ты пробовала ограничивать себя в течение полугода? Если да, то не поверю, что у тебя ни разу не возникало желания забить на всё и просто расслабиться. Если нет, то ты просто робот. А я живой человек из плоти и крови. И праздничный стол раз в несколько месяцев — время и место, когда я позволяю себе это сделать. Я прекрасно знаю, что на следующий день на весах будет один, полтора или даже два кило привеса. Но думать, как от них избавиться, я буду завтра.

К этой же категории отношу и любителей давать практические советы типа: «Ну зачем себя так мучить? Не проще ли просто пару раз в неделю ходить в спортзал?» Поверь, мне не проще. Во-первых, пока цифра на весах превышает результат формулы «рост минус сто», польза физических нагрузок (кроме, пожалуй, плавания) под большим сомнением. Во-вторых, не знаю, как кому, но мне физические упражнения помогают разве что подтягивать тело, но без ограничений в питании не убирают ни грамма.

Уважаемые коллеги, знакомые и приятели! Я никогда никому не навязывала своих методов борьбы с лишним весом. Более того, если вы не заметили, вообще не люблю говорить о своём похудении. Так почему вы думаете, что знаете, что для меня лучше и полезнее?

Сегодня с утра меня посетило не свойственное мне желание убивать.

Ребята, распространители рекламных объявлений, я вас люблю. У вас тяжёлая неблагодарная работа. У вас наверняка младшие братики-сестрички, которым вы зарабатываете на молоко, или старенькие бабушки-дедушки с маленькой пенсией на иждивении.

Но теперь я буду пристально отслеживать ваши перемещения и при попытке подойти к моей машине наносить превентивный удар. Потому что вчера, пытаясь честно заработать, вы поставили под угрозу мою жизнь.

Всё просто и банально. Вечером мне под дворник со стороны водителя сунули рекламный листок немаленького размера. Ночью было около нуля, шёл снег, к утру похолодало, и рекламка намертво сцементировала в единый монолит стекло, дворник и себя. У меня очень плотный график, от меня зависят многие. У меня нет часа на планомерное размораживание лобовухи и аккуратное отделение посторонних предметов.

Результат сегодняшнего утра — порванный дворник и опоздание. И бог с ним, с опозданием, но порванный дворник со стороны водителя — это прямая угроза моей жизни, потому что машину я использую строго для поездок на вторую работу в Тмутаракань. Большая часть из 80 с гаком километров дороги — трасса с печальной статистикой ДТП.

Ребята, распространители рекламок, я вас люблю и понимаю, но ставить под угрозу свою жизнь больше не дам. Или думайте, прежде чем оставлять где-то рекламки, или вам однажды крепко прилетит.

Пятый курс. Ноябрь 2014 года. Мне 21 год. Мы с мужем (моим ровесником, чтобы не было мыслей о «папике») приезжаем в гости к моей маме на собственной машине. Муж поднимает меня по лестнице на четвёртый этаж на руках. Потому что он у меня самый лучший и только потом — потому что я инвалид-опорник второй группы. Бессрочно.

Мама смотрит на меня с радостью, а я мрачнее тучи. Я приехала, чтобы расстроить её, очень сильно.

— Мама, я знаю, насколько для тебя это важно. Но, пожалуйста, выслушай меня до конца.

Мама махает мне рукой в сторону диванчика на кухне, зная, что мне тяжело стоять без дополнительной опоры в виде мужа, который сначала помог раздеться и разуться мне, а теперь занят.

— Мама, я хочу бросить университет…

Я, совершеннолетняя, замужняя, полностью себя содержащая, даже вроде как самодостаточная, прячу глаза и боюсь посмотреть на маму. Я стыжусь себя. Я плохая дочь.

— Продолжай, пожалуйста, — спокойно говорит мама, но руки у неё дрожат.

— Мама, я…

И тут я теряюсь, потому что не знаю, как и что сказать.

Что давно, почти сразу, как мне поставили диагноз, обещающий более чем весёлую жизнь в виде растения годам к 25, я начала поднимать свой уровень тогда ещё «чайника»? Мне тогда было 13 лет. Я не знала и не умела ничего, кроме того, что мне вдалбливали в голову. Полгода провалялась в депрессии (настоящей, требующей медикаментозного вмешательства, а не в меланхолии или апатии), начитавшись литературы о своём заболевании, а потом плюнула на всё и решила зарабатывать.

Что я училась в школе фактически экстернатом, потому что обгоняла своих сверстников на годы, и это было самообразование?

Что когда я видела твои светящиеся глаза, когда я объявила о своём поступлении в престижное высшее учебное заведение на бюджет, у меня на сердце образовался булыжник, который рос с каждый годом?

Потому что я прекрасно знаю два момента, которые на редкость взаимоисключающие: «без бумажки ты букашка» и «дипломом ты здоровье не оплатишь».

Когда я впервые увидела цены на свои лекарства (мне было почти 14 лет), я почувствовала, что сейчас поседею. Сказать, что даже русские аналоги стоили баснословных денег — значит ничего не сказать. И, что самое мерзкое, это ведь даже не было лечением. Даже на сегодняшний день моё заболевание не лечится.

Когда я поняла, что пятёрками из школы я не добьюсь ничего, кроме отсутствия вечного нытья преподавателей. Я не оплачу этим свои лекарства и тем более свои похороны. Что пятёрками в школе не оплатишь такси в эту же самую школу. Учебники, форма, питание. А ты работала. Ты всё это время работала на ненавистной тебе, но высокооплачиваемой работе, которую ты терпела для того, чтобы я жила.

Когда я поняла, что если тебе что-то нужно — работай и учись. Именно в таком порядке. Поэтому с твоей помощью и собственным мозговым штурмом нормативно-правовых актов в совершенно нечеловеческих количествах я выбила себе свободный график.

Меня не видели в школе неделями: я обращалась даже к бросившему нас с тобой отцу, чтобы работать и учиться. Да, ему не нужен «генетический мусор», зато хорошие работники — на вес золота. К девятому классу я знала экономику, сопромат, матан и функан. К десятому — патологическую анатомию, биохимию и квантовую физику. Курс средней школы я окончила ещё к восьмому классу.

Я не спала сутками. Я тренировала свои мозги. Даже изгалялась над своим телом разнообразными физическими упражнениями, познавая каждый сантиметр ещё не разрушившихся мышц. Днём я работала в фирме, вечером посещала курсы, ночью читала. Я знала, что время уходит. Ещё с момента депрессии я чувствую этот таймер в себе каждое мгновение своей жизни.

И вот этот день настал. Да, были нервные срывы. Да, были истерики. Да, было отчаяние. Я заканчиваю школу с кучей троек, которые мы с тобой, мама, получили из гениального среднего между пятёрками за тест, домашнюю работу, работу у доски или контрольную и двойками за несданную работу, пропущенную контрольную, которую мне потом отказались давать написать, или поведение, когда я опаздывала на урок, потому что не успевала доковылять до аудитории из туалета.

Ох, мама, сколько сотен часов ты провела в кабинете у директора! Даже вызывали представителей власти по делам несовершеннолетних, когда кто-то из учителей увидел 16-летнюю меня с сигаретой. Ещё бы я не курила.

Прости меня, мама. Я вытерпела четыре с половиной года в университете. Если школу я была обязана терпеть, то это — уже нет. И я не могу больше.

За все кривые взгляды на девочку, с трудом перемещающуюся по лестницам и шарахающуюся от каждого, кто проносится мимо со скоростью выше средней скорости потока, к которой я с таким трудом приноровилась. За тычки в спину от одногруппниц, от которых я летела вниз по лестнице. За испорченные вещи. За украденные флаконы духов. За демонстративно захлопываемые двери.

Я пыталась, мама. Я пыталась с ними говорить. Но для них то, что первые два курса я ездила в университет на такси (точнее, приезжала раз в месяц, сдавала всё на «отлично» и «хорошо» и уезжала) — это «насосала». А уж когда я сдала на водительское удостоверение с пометкой «ручное управление» — так вообще конец света. Меня стали сживать с него самого. Уничтоженные лабораторные работы, курсовые, зачётки, ведомости. Ложь в деканате. Я знаю, мама, этим людям больше нечего делать. Я помню, но это не значит, что я понимаю.

Когда они увидели у меня на руке обручальное кольцо, меня в очередной раз столкнули с лестницы. А публичное выступление превратилось в высмеивание моего заикания. Преподаватель молчал. Ещё бы, я ведь чужак, так как редко появляюсь.

Мама, я даже ходила с ними на вечеринки. Сначала. Они пригласили меня один раз. В клуб меня пустили без досмотра, их обшмонали. На их вопли «А почему её не досмотрели?!» им ответили, что по мне виден мой уровень заработка. Это стало спусковым крючком.

Да, мама, я понимаю, что они ничего не знают, не понимают, не хотят…

Мама, если бы не срочные госпитализации, я бы заработала гораздо больше. А требуются они именно после моих визитов в университет.

Да, мама. То, что ты знаешь, что у меня собственный бизнес, это ещё один показатель того, что я плохая дочь. Я врала тебе. Несколько лет. Я скрывала свою деятельность. Я не могла и не хотела ни с кем обсуждать то, что я делаю. Я, даже смешно говорить, боялась элементарно сглазить.

Мама, в последнюю госпитализацию мне огласили счёт. И я поняла в очередной раз, что диплом о высшем образовании не даст мне ничего, тем более — ещё нескольких лет жизни. А моя работа — даст. Я не могу тратить своё время на университет.

Прости меня, мама. Диплом о высшем образовании не поможет моему телу вскарабкаться на поребрик и залезть в общественный транспорт, а страховая фирма оценила каско и ОСАГО на нас с мужем в 98 тысяч рублей.

Прости меня, мама. Прости, пожалуйста. Я знаю, я помню, мама, это твоя мечта, чтобы у меня было высшее образование. Но я так больше не могу. Коляска с электрическими батареями стоит как наша с мужем нынешняя машина, только обслуживание куда дороже. И я хочу осуществить твою мечту о пенсии в личном домике в Болгарии. И муж хочет мне в этом помочь.

Прости меня, мама. Мне осталось в лучшем случае четыре года. 

После долгого трудового дня поставил машинку на стоянку во дворе, пью наконец-то пиво, слушаю музыку, расслабляюсь и греюсь от печки. Машинка заведена. Два часа ночи.

И тут подходят. Глушу музыку, опускаю стекло — ах, нет, лучше уж выйти под снег с дождём. Мне, уважаемому, предлагают предъявить документы. Оно понятно: им же, которые всех уважают, надо понять, что в машине я сижу, потому что она моя: это следует из свидетельства о регистрации и общегражданского паспорта. А права — во дурак! — оставил в том же кармане. Пришлось незаметно скинуть их под зимнюю куртку, между футболкой и телом.

— А где удостоверение на управление транспортным средством?

— Каким транспортным средством? Я ничем не управляю.

— Много пили?

— О да. Уже две бутылки пива осилил. Под музыку.

— То есть от освидетельствования вы откажетесь? Чтобы никуда не ехать?

— Простите, в качестве кого меня освидетельствовать-то будут? Я не водитель. Я собственник. А водитель, давайте так скажем, дома давно спит.

— А почему вы сидите и пьёте в заведённой машине?

— Потому что личная машина — не общественное место. А двигатель завёл, чтобы погреться. Какой пункт ПДД я нарушил?

— Двенадцать-восемь. А все вопросы — к суду.

— А на каком основании вы отправляете меня под суд? Я разве чем-то управлял?

Ввёл я вежливо молодых парней в ступор. Кому-то они позвонили (или им звонили), после чего отвалили по-английски. Однако музыку я выключил — было очень много эмоций. Сразу пять.

1. Какого чёрта до сих пор эффективность работы у них зависит от количества пресечённых нарушений, а не от криминогенной ситуации?

2. Какого чёрта они идут по пути наименьшего сопротивления — при недостатке «палок» ловят не реально выпившего за рулём, а катаются по стоянкам?

3. Какого чёрта суды в России превращаются в профанацию? Планшет был с собой, и я уже понял, что оправдать суд может только при отсутствии двигателя в машине, если есть справка от автосервиса. А вот отсутствие колеса на суде не проканает: по пьяни можно поставить запаску и поехать давить пешеходов.

4. Законодатели вообще могут хоть как-то вписать в ПДД, что такое управление транспортным средством, кто является водителем, чтобы хоть понятно-то было? Человек на водительском сиденье в заведённой машинке, которая стоит на разрешённой по правилам стоянке, — водитель он или нет?

   Я свои права не на помойке нашёл, честно сдал. И задолбало, что меня могут их лишить из-за дыр в законе и палочной дисциплины.

5. (Бонусная.) Доколе нагибаться и предлагать вазелин будем?

Как только начинает идти дождь или мокрый снег, любой российский город очень быстро превращается в непролазное месиво, а все дороги и тротуары равномерно покрываются мерзкой грязной слизью, по которой мы все и топаем. И так годами, десятилетиями: дождь = грязь.

У этого нашествия грязи несколько причин, которые в итоге сводятся к одной: невероятной дурости градостроителей. Итак, откуда берётся вся эта грязь?

Есть газон с землёй, есть примыкающая к нему дорога или тротуар. Между ними бордюрный камень. Так в любом городе мира. Но в России принципиальное отличие: земля на газоне всегда насыпана под верхний край бордюра, тогда как в других странах всё наоборот — газон заглублён. В итоге при дожде у нас земля на газоне размывается и сливается на дороги и тротуары, а при нормальном городском планировании дождевая вода, омывая дорогу, стекает на нижерасположенный газон и впитывается в него. Скажите, какого чёрта надо насыпать газоны выше дорог?

В любом нашем города масса машин паркуется в грязи на газонах, потом растаскивая всю эту грязь по городу. Опять же, решение простое: или асфальтировать, или ставить ограды или столбики, чтобы нельзя было заехать. Вы когда-нибудь видели в Европе автомобиль на газоне? Вы его там физически туда не поставите: всё надёжно огорожено.

Стройки, котлованы и прочие источники грязи. Какая религия не позволяет промыть колёса выезжающих со стройки машин водой из шланга? Это общепринятая мировая практика. Сто литров воды в день разорят наших застройщиков?

Всё это усугубляется ещё и тем, что на значительной части европейской части РФ почвы глинистые, которые, с одной стороны, плохо пропускают воду, поэтому лужи стоят неделями, а с другой — прекрасно выветриваются в сухом состоянии, поэтому к следующему дождю уже заготовлена глиняная труха, которая при добавлении небесной водички и образует эту жирную мерзкую грязь.

Я задолбался полгода постоянно отмывать обувь, одежду, машину от всей этой дряни. Сограждане, а вам не надоело жить в такой грязи?

Меня раздражают «асоциальные» нытики. Нет, не те душевнобольные люди с замечательной бумажкой из специализированного учреждения, а именно «асоциальные». Мода на «я не такой, как все, я социофоб» идёт далеко впереди моды на открытых людей. Приведу пример.

Я живу в Стране восходящего солнца. Уровень языка очень посредственный, но я стараюсь расширить познания помимо посещения школы. У меня большое количество друзей-японцев, с которыми я провожу много времени, практикую язык, веселюсь. Часто бывает так, что в большой компании парней всего лишь одна девушка — я, да и та иностранка. И если вы думаете, что я очень общительная, открытая и мне легко познакомиться с любым человеком, это не так. Куда больше меня прельщает посидеть дома, почитать книгу, посмотреть фильм, поиграть или же прогуляться по району и пофотографировать. В одиночестве.

Моя милая подруга, ты сидишь 90% своего времени дома и, забив на учёбу, смотришь разные видео на Ютубе. Вечно жалуешься на то, что у тебя нет друзей. Когда я зову тебя с собой, ты говоришь мне: «Конечно, у тебя много японцев, тебе так легко с ними знакомиться, не то что мне. Я социофоб и мизантроп, я не могу ни с кем знакомиться, мне с ними неинтересно». То же самое ты отвечаешь на моё искреннее удивление на то, что у тебя нет парня (потому что ты симпатичная девушка). Дорогая, твой уровень языка выше, чем мой, да и внешность европейская (в отличие от меня, полукровки). Какого ж чёрта ты сидишь дома и не поднимаешь свою задницу, а только ноешь о том, что тебя понимает только Ютуб?! Почему ты решила, что тебе будет неинтересно с людьми, которых ты даже не знаешь? Конечно, легче прикрываться своей выдуманной фобией. Я знаю, что мне нужно учить язык, практиковаться, поэтому у меня много друзей из разных уголков Японии. Что мешает тебе найти друзей, знакомых, практиковать язык? Никогда не пойму.

Многие люди, которые добавляются ко мне в синюю сеть, пишут: «Как круто, ты живёшь в Японии, а у меня никогда не получится, я неудачник». И начинается нытьё на каждый день. Почему получилось у меня, а у вас не получится? Вы хотите этого или нет? Обстоятельства бывают разные, но при желании можно сделать всё. Зачем изводить меня ежедневными соплями и выпрашивать «маленький сувенир»? Мне не жалко, я могу прислать, но, пожалуйста, оплатите доставку вашего «маленького сувенира». Что, как я так могу? Мы разве не друзья? Разве это не подарок? Что, вам уже не надо?

Дорогие мои! У меня нет богатых родителей, которые дают мне денег. Я зарабатываю всё сама, вопреки вашим мыслям и представлениям. Почему я должна тратить своё время на ваши сопли и нытьё? Найдите кого-то ещё, а меня вы искренне, крепко задолбали!

Здравствуй, дорогой уставший и голодный дилетант в экономических процессах из истории про хурму!

Я регулярно пропускал истории тебе подобных на этом сайте, требующих свежих огурцов, дешёвой хурмы и прочих радостей жизни, но в упор не желающих немного подумать, откуда берутся её радости и как это связано с её реалиями. Но, видно, настал тот момент, когда ты меня задолбал.

Раз уж ты нашёл силы побороть свои усталость и голод и написать сюда, то, возможно, найдёшь ещё немного сил, чтобы выслушать меня. Итак, начнём издалека.

Что такое деньги и откуда они взялись? Что вообще означают все эти рубли, евро и прочие «весёлые картинки»?

Когда-то давно никаких денег не было. Были различные товары. Зерно, масло, шкуры, сыр. Та же хурма. Но вот беда: владелец каждого товара не хотел всю жизнь питаться только хурмой или сыром, а то и вообще ходить голодным в своих шкурах. Возникла необходимость обмена, но как возникла — сразу же полной ложкой создала проблем. Товаров много, что, на что и в каком количестве обменивать — понятно только тому, кто всю жизнь только и делает, что следит за рынком. Но столько времени ни у кого нет. Да и нужны всегда разные товары. Летом хорошо идёт хурма, зимой — шкуры. Но есть ряд товаров, спрос на которые есть всегда. Это драгоценные камни и металлы. Почему? Да потому что их мало, а вот хурмы — вон сколько висит, рви не хочу.

Сначала денег было много разных — камни, металлы, раковины, те же шкуры… Но настоящие деньги должны отвечать ещё одному немаловажному свойству — быть удобными. Слонов вон тоже мало, но использовать их в качестве денег неудобно: уж слишком много места занимает, да и ухаживать за ним замучаешься. А вот серебряный слиток сунул в карман, да и пошёл себе на базар. Удобно!

Удобно-то удобно, но тут вставала ещё одна проблема — и вставала в прямом смысле этого слова. Лихие люди по дороге на базар встанут и стоят: а ну отдай свой слиток! Что делать? И догадались некоторые люди (их потом банкирами назовут) брать слитки на хранение, а людям взамен слитков выписывать бумагу: «Такой-то и такой-то сдал столько-то такому-то». Это облигации, первый аналог современных «весёлых картинок» с евриками и рубликами. Постепенно, по мере усиления государств и накопления у них богатства, государства присвоили себе единоличное право выпуска таких вот бумаг. Но люди не возражали, потому что так удобнее и сохраннее. Эти бумаги берут и за них дают товары, потому что все уже привыкли не таскать с собой слитки и слонов, а ходить с бумагой, в обмен на которую всегда что-то можно получить.

К чему я всю эту длинную сказку рассказываю? Да к тому, что деньги — это такой же товар, как и все остальные. Как шкуры, как хурма, как масло. Даром что просто кусочки с весёлыми картинками. Товар этот выпускается своим «производителем» — государством. Точно так же, как кожевником выпускаются шкуры, а садовником — хурма.

А вот теперь представим себе базар, обыкновенный такой. Есть у нас некий продавец хурмы. И спрос на хурму есть — прёт и прёт хурма на рынок, а все и рады только. Хурма-то вкусная, свежая, а все голодные. Да вот беда — продавец, глядя на это, стал считать, что он теперь всему базару голова. Агрессивным каким-то стал, задирается ко всем, продавцу вина его же амфору на уши надел, продавцу свинины бока вон намял, да ещё часть прилавка своей хурмой занял и в ус не дует. И всё это, может, было бы милым чудачеством — ну, погорячился, с кем в нашем торговом деле не бывает… Но тут другая напасть: надоела всем хурма, а тут ещё рябчиков завезли, а к рябчикам ананасов хочется, а ананасов-то нет, одна хурма кругом! Продавец хурмы раньше разными фруктами торговал — и яблоки были, и ананасы, — а теперь только хурмой, видит же, что её хорошо берут. Со временем и хурма как-то не очень свежая стала — всё одно всем нужна. Претензии не предъявишь: продавец себя теперь важным человеком мнит, говорит, мол, берите, какая есть, а то вообще вам хурму отключу! Собрались тогда все и решили: ну его в финскую сауну вместе с его хурмой, не будем мы у него хурму покупать, да и всё равно объелись ей уже все, задолбала она. И, придя на следующий день на базар, обнаруживает продавец, что хурму не берут. Что делать? Снижать цену, очевидно. Не берут по сто пятнадцать, так по шестьдесят два уж точно возьмут. Вот он, первый удар по хурме — цена на хурму летит вниз.

А теперь подставьте вместо хурмы другой товар — рубли. Однажды обнаруживается, что этот товар подешевел. Значит, других товаров за него дают уже значительно меньше. Слова «подорожала гречка (хурма, слоны)» означают «рубль подешевел по отношению к этому товару». А если рубль дешевле, то на него можно купить уже гораздо меньше товаров. Но нам ведь ещё нужно доставить на рынок хурму, а делается это на машине, которой нужен бензин… А бензин подорожал, потому что рубль по отношению к нему подешевел.

Вернёмся к нашему продавцу хурмы. Возможно, ему как-то легче бы удалось переносить то, что его хурму теперь отказываются покупать, если бы он торговал не только хурмой, а, скажем, ещё яблоками и ананасами. Вот и второй удар по хурме — продавец, имеющий один-единственный актив, быстрее ощутит на себе усталость и голод при падении его цены. Ему нечем себя подстраховать, говоря по-простому. Другие продавцы на нашем базаре-бирже берут рубль неохотно, потому что знают, что обеспечен он только стабильно высокой ценой на хурму. Их недоверие подстёгивает и то, что они не знают, какой следующий шаг сделает наш продавец, а предыдущие его шаги внушают им опасения. Рубль дешевеет всё сильнее, остальные товары дорожают по отношению к нему, продавцы на обычном рынке начинают задумываться, как жить дальше… Возможно, уже завтра их выручки с фруктов-продуктов не хватит банально на оплату бензина для перевозки товара и аренды помещения.

Какой выход? Первый — сократить количество товара. Везти не пять машин хурмы, а одну. Пойдёт слух, что хурмы мало, её начнут скупать, пока есть, на оплату бензина и аренды хватит. Но тут же уже у прилавка стоит голодный покупатель с вопросом: а где хурма-то? Только одну машину привезли? Безобразие! Мы все тоже хотим хурмы, срочно везите ещё четыре машины, и точка!

Выход второй — поднять на хурму цену. Тогда и нынешнюю стоимость подорожавшего бензина оплатить хватит, и на аренду будет. Покупатель, конечно, будет недоволен такой дорогой хурмой, но что уж поделать…

Есть и третий выход — полный изоляционизм государства от всех международных операций. Но мало людей согласятся питаться одной хурмой, с чего я и начал.

Дорогие дилетанты в экономике, вы дилетанты вовсе не в экономике, а в логике. Поставьте себя на место продавца, подумайте над его фразой «всё дорожает». Возможно, вам придёт в голову, что неспроста он так сказал и что за этим «всем» скрываются вовсе не рябчики с ананасами, а очень нужные для продажи вещи.

Со своей стороны я, например, совершенно не разбираюсь в астрофизике. Полный ноль. Но если астрофизика внезапно понадобится мне для решения моих насущных проблем, я постараюсь её понять, а не буду ходить и ворчать: «Ну как же меня задолбали этот гравитационный коллапс и предел Оппенгеймера — Волкова!»