Ровно год назад я защитил кандидатскую диссертацию. Все необходимые бумаги были отправлены на рассмотрение и утверждение в аттестационную комиссию, крайне широко известную в не таких уж узких кругах. Миссия комиссии — следить за должно высоким уровнем требований к диссертациям и диссертантам, проводить единую политику, утверждать и подтверждать, казнить и миловать и так далее. И всё-то хорошо и прекрасно, кабы не невероятная медлительность сего монстра. Черепахи — они ещё торопыги!
Документы и диссертацию я отправил через две с половиной недели после защиты. Комплект документов тщательнейшим образом выверяется перед отправкой и не менее придирчиво проверяется при получении. Если всё нормально, наступает этап экспертизы по существу, за коим следует вердикт: присудить или осудить. Вердикт вывешивается на сайт, читают все заинтересованные и желающие. По нормативам до вердикта не более четырёх месяцев от получения документов. Ничего подобного — семь! Я уже и от защиты отошёл, и ждать устал.
Долгожданный приказ носит типовой, в общем-то, характер, меняются только приложения. В оных — список формально учёных, каковым надлежит выдать диплом о присвоении учёной степени. Длительность оформления диплома вовсе нигде не оговорена. А тут ещё лето наступило, ещё и переподчинение комиссии между ведомствами затеяли. Год с защиты — подтверждение есть, диплома нет. Вторая почтовая карточка бесследно сгинула на смешной в масштабах страны дистанции в семь сотен километров от столицы. То ли почта, то ли не отправили совсем. Одним словом, ждём-с. Разведка тем временем сообщает, что приказов о присвоении, по которым дипломы выписывать надобно, в недрах комиссии скопилась уже целая комната.
Советский Союз кончился 21 год назад. Нравится или нет — это факт. Как факт и то, что бюрократия ещё никому на пользу не шла. За прошедший год содержание диссертации успело частично устареть, хотя предмет исследования — не так уж стремительно развивающаяся область техники. По сути своей диплом кандидата наук — формальность, даже диплом об окончании вуза выглядит солиднее. По факту — действующая бюрократическая машина даже его родить толком не способна.
Разруха — в головах. Бюрократия — там же. И оттуда же модернизацию начинать, если уж браться. А пока мы топчемся на бумагах в рассуждениях о том, кто кому какие передать должен, нас дружно обходят Китай, Корея и Япония.
Через четыре года совместной жизни мы с мужем наконец решили узаконить свои отношения. По-моему, играть свадьбу с платьем и фатой после стольких лет сожительства, имея совместного полуторагодовалого ребёнка, просто смешно. Решили по-тихому расписаться и посидеть дома с друзьями.
Пришли в загс. Ноябрь — не сезон для свадеб, поэтому людей не было вообще. Ура! Только, как оказалось, радоваться было рано. В кабинете с соответствующей табличкой юное создание без лишних слов выдало нам бумажку с двумя суммами, которые мы должны оплатить: госпошлина — 0,85 гривны, услуги загса — 130 гривен. С госпошлиной понятно, а вот всё остальное я попросила объяснить — мы попросили неторжественную регистрацию. Оказалось, что процедура подачи заявления включает консультацию молодожёнов, приглашение мне на мою же роспись с указанием даты и времени и помощь в оформлении заявления. В школе мы учились, заявление можем написать сами, а проконсультировать в вопросах брака я и сама могу кого угодно. Прошу показать мне приглашения. Девушка демонстрирует две открыточки с голубками общей стоимостью гривен восемь, заполненные от руки, с печатью внизу.
— А что, без этих приглашений меня на роспись не пустят? — Пустят, но… А вдруг вы забудете? Или вас с работы не отпустят. День-то будний будет. — Я напоминание на телефоне поставлю, а на работе отпрошусь. — Ну… Э… — Консультация нам не нужна, приглашения тоже, а заявление мы напишем от руки. Могу я от этого всего отказаться? — Нет. — Почему? — Все платят. — Все платят, а я могу отказаться? — Нет!
Прошу показать мне нормативно-правовой документ, где будет указано, что по закону я обязана это все оплатить. Девушка с гордостью и презрением протягивает мне лист. Читаю: «Перечень платных услуг, оказываемых загсом». Предлагаю девушке посмотреть в интернете, что такое нормативно-правовой документ. Наблюдаю, как она набирает в строке поиска «нармотивно-прововой», и спрашиваю, где кабинет начальства.
Женщина в кабинете, которой небесное создание успело позвонить, пока я поднималась по лестнице, встречает меня словами:
— Что же это, вы, девушка, торгуетесь? Не на базар пришли! — и ехидно-хамски добавляет: — Раз у вас нет денег, съездите в ближайший сельсовет и подайте заявление там!
Прошу показать мне нормативно-правовой документ, где написано, что подача заявления на регистрацию брака в сельсовете и городском загсе отличается стоимостью. Наверное, слова «нормативно-правовой» являются камнем преткновения, потому что женщина слегка стушёвывается.
— Там в письменном виде принимают, а у нас в печатном. — Покажите мне, где об этом написано в законе. — Э-э-э… Так удобнее. Вдруг у вас почерк плохой или ошибок наделаете? — Покажите мне, где написано, что в случае плохого почерка заявление не принимается. — Э-э-э… — Я хочу увидеть документ, где написано, что по закону я обязана заплатить ещё что-то, кроме госпошлины.
Женщина неприязненно смотрит на меня и цедит:
— Идите. Вам дадут образец заявления.
Мы заплатили 85 копеек. Написали заявление про отказ от платных услуг загса. Подали заявление на регистрацию. Но чувство у меня осталось такое, что побывала я всё-таки на базаре.
Не так давно меняла по возрасту паспорт. Я не люблю задалбывать и задалбываться, поэтому со списком необходимых документов решила ознакомиться заблаговременно. В списке в том числе значилась справка о месте жительства на февраль 1992 года. Я родилась в сентябре, поэтому этот пункт с чистой совестью проигнорировала. Пришла в ЖЭУ отдавать документы.
— А где справка на февраль? — Я в сентябре родилась. — И? — Я родилась в сентябре. — А справка-то где? — Я родилась в сентябре. — Тогда об этом надо было взять справку!
Государственные службы — это лицо нашего государства. И слово «задолбали» — самое мягкое, что можно подобрать к ним.
Довелось мне на неделе оформлять загранпаспорт. Точнее, не на неделе, а неделю. Я не преувеличиваю: ровно столько нам с мужем понадобилось, чтобы сдать две анкеты с данными. Если бы не мой больничный и не свободная неделя у мужа, я вас уверяю, мы не сделали бы эти паспорта никогда. Ни один работодатель не отпустит тебя на недельку в УФМС, разве только за твой счёт.
В первый день мы пришли с чистым девственным мозгом и мечтами о паспортах к 10 утра. Приём ведётся с 9, и мы в очереди восьмые. Ну что ж, бывает. Садимся ждать. К 11:30 из кабинета выходит первый посетитель и направляется вместе с инспектором фотографироваться. Люди в замешательстве: инспектор один и на сдачу документов, и на выдачу паспортов. До обеда принимают ещё одного. Очередь уже человек пятнадцать. Я опущу подробности о втором акте марлезонского балета, лишь скажу, что мы, конечно же, не прошли. Как не прошли и в последующие два дня, приходя в паспортный стол в 9 и 8 утра соответственно.
На четвёртый день, не будь дураками, мы явились под дверь УФМС в 6:30. Вся остальная братия охотников за паспортами подтянулась позже. Мы вторые, ура! К обеду прорываемся к инспектору. Сюрприз-сюрприз: анкеты заполнены неверно. «Надо было у нас заполнять — всего-то 400 рэ за две бумажки, зато точно всё верно. Теперь переделывайте и снова заверяйте по месту работы». К слову, заполняли анкеты мы согласно образцу на официальном сайте. На вопрос, какого хрена публиковать неверную информацию, инспектор промычала что-то нечленораздельное. Уходим, переделываем, заверяем, возвращаемся. Впереди тыща человек, товарищи все справедливо для такой ситуации агрессивные, без очереди не пускают. Посидели в очереди — и домой.
На пятый день приезжаем в свои привычные 6:30. Опять вторые. Та тётенька, которая приходит к 6:00, снова на посту — тоже зажала несчастные 400 рублей на качественное заполнение анкеты работниками УФМС. До начала работы у нас рождаются бизнес-планы по продаже горячих завтраков в очереди. В 9 начинается приём. Мы идём прямо к начальнику, излагаем свою боль, спрашиваем, доколе нам тут сидеть. Он проникается и сажает вторую тётю-инспектора на приём документов. Аллилуйя!
Я зашла в кабинет за час до конца приёма. Очереди сообщили, что я последняя, кого примут. Раскрылась главная интрига сезона, почему же оформляют так медленно: инспектор перепечатывала данные анкеты одним пальцем, долго выискивая каждую букву и сто раз переспрашивая у меня каждую дату.
Муж сдал документы на следующий день, тоже последним.
Каждый, абсолютно каждый работник паспортного стола, проходя мимо ошалевшей от этого идиотизма очереди, считал своим долгом съязвить или выдать что-то типа: «Что ж вы все такие умные, а не жалуетесь?» Да я бы вас убила на хрен, жаловаться бы не стала. Задолбала эта идиотская бюрократия и непроходимое хамство, от которого не спрятаться, не скрыться.
А меня, дамы и господа, задолбал собес. Cтариков не информируют, что им положены прибавки к пенсии или льготы. Если кто-то не узнал по «сарафанному радио» — ну и хорошо, на нём можно сэкономить. Если будете возмущаться, вам скажут, что объявление о льготах висело в собесе, и даже покажут, где именно, после чего вам непременно вспомнится цитата из «Автостопом по галактике»:
Оно лежало на самой нижней полке запертого шкафа, задвинутого в бывшую уборную, на двери которой висит табличка «Осторожно, леопард».
Но даже зная, что льгота ему положена, пенсионер должен доказать это работникам собеса. Чтобы получить положенные ему деньги, он должен потратить не менее четырёх часов на хождение по кабинетам, а милые дамы, сидящие в них, будут футболить его друг дружке, искренне недоумевая: «Ничего не слышала про такую надбавку к пенсии… Зайдите в 15-й кабинет». Наконец старушка далеко за 70, которая четыре часа таскала в руках тяжёлое зимнее пальто, потому что гардероба в собесе нет, не было и не будет, найдёт даму, которая вроде как знает что-то про нужную надбавку, но тут начнётся обед. Дама закроет кабинет на ключ под носом у старушки и уйдёт на час, оставив ту стоять в коридоре. Дождавшись подкрепившуюся даму, старушка выслушает несколько комментариев о том, как тяжело работать в собесе, и, радостная, уйдёт со справкой, которая гарантирует ей целых 2000 рублей прибавки к пенсии.
При этом нельзя, чтобы кто-то другой принёс за старика его документы. Только лично! Почему — неясно. Видимо, это такая изощрённая форма пытки.
Есть в нашей стране замечательная категория публичных садомазохистов. Это люди, которые жалуются на всё подряд во все инстанции, кроме той, которая может решить их проблему.
Соседи по коммуналке шумят, угрожают или даже бьют. Куда нужно написать? Мэру, губернатору, президенту, в ЖЭК, в местную газету, на телевидение. Можно попробовать в суд подать иск на выселение. Но ни при каких обстоятельствах не вызывать полицию через 02, а перед участковым обязательно изображать партизана на допросе. И на следующем письме президенту непременно дописать: «Не отправляйте это заявление в УВД».
Более расторопные родственники офоримили на себя всё наследство, пока кого-то не было в городе, и теперь отказываются делиться с троюродной свояченицей младшей падчерицы прабабкиного соседа по общежитию. Куда нужно писать? Президенту, губернатору, мэру, в полицию, прокурору, в ЖЭК, в газету, в спортлото… Получив 20+ ответов со смыслом «это только в суд», нужно каждому человеку или органу из этого списка пожаловаться на всех остальных. Повторять три года, пока не закончится срок исковой давности.
Ведётся незаконное строительство (например, промышленного цеха посреди зоны жилой застройки). Написать в местную администрацию, главному городскому (районному) архитектору, сидящему там же? Не, не стоит. Нужно написать в ЖЭК, в газету, в пожарный или ветеринарный надзор, в налоговую или в Министерство культуры. Можно ещё в Росавиацию или Росатом нажаловаться. А ну как тут воздушная трасса для перевозки радиоактивных отходов будет проходить?
И таких примеров бесконечное множество. При этом нужная организация всегда настолько умело игнорируется очередным жалобщиком, что сомнений в его незнании тех, кто может действительно проблему решить, просто не остаётся.
Нет, уважаемый работник ректората, я не пойду в банк в четвёртый раз только потому, что вам лень лишний раз щёлкнуть мышкой. Плевать мне, что вы там требуете принести. Да, я лентяй. Да, мне трудно сходить. Я за это время могу закончить начатую на прошлой неделе книгу — вот на это мне времени не жалко. Все необходимое я предоставила. Остальное — ваша работа. Не задалбывайте меня своим бюрократизмом.
Нет, милая студентка, я не стану вас пропускать через турникет по своему пропуску. Плевать мне, что вы оставили его «в другой сумочке». Да, я стерва. Да, мне трудно задержаться. Я за это время половину лестничного пролёта могу пройти. Пропуски выдали всем. Носить его — ваша обязанность. Не задалбывайте меня своей забывчивостью.
Нет, я не сойду с автобуса и не пересяду на другой маршрут только потому, что у меня проездной. Я его покупаю, чтобы ездить, не беспокоясь о наличии подходящих монет. И плевать мне на ваше «автобус полный, а у вас проездной всё равно, пересядьте». Я тоже оплачиваю проезд, что бы вы ни думали, причём раньше всех. Да, я дерзкая. Да, я не хочу ждать. За то время, которое вы пытаетесь заставить меня потратить на ожидание, я могу до дома дойти. Вы контролёр. Обеспечивать проезд до места назначения за определенную плату — ваша работа на пару с водителем. Не задалбывайте меня своей жадностью.
Люди, просто выполняйте свои обязанности и не пытайтесь усложнить жизнь другим.
У нас в городе две улицы с одинаковым названием. Не знаю, чей это промах. Улицы находятся в разных районах, поэтому приходится указывать название района, если хочешь, чтобы попали по адресу. Для меня это чуть ли не жизненная необходимость, а вот многие считают указание района излишней информацией.
В любых документах для точности я стараюсь уместить ещё и название района в строчку, куда и адрес-то входит с трудом.
— Зачем вы так много написали в строке «Адрес»? — Вы знаете, у нас в городе две улицы с одинаковым названием… — Меня это не волнует. Переписывайте.
Это ещё полбеды. Вторая половина проблемы в том, что обе улицы называются «Крайняя». Даже обычный вызов такси может порядком подзадолбать:
— Можно мне машину на улицу Крайнюю? — Можно. Скажите название улицы. — Крайняя. — Это понятно, что не центральная. Как называется ваша улица? — Она так и называется — Крайняя. — Надо было так сразу и говорить! Что вы мне мозги пудрите? Всё, машина выезжает.
Понятно, что в половине случаев такси ко мне не приезжает, поскольку до другого дома с тем же адресом ехать ближе.
Хорошо хоть с письмами повезло — разные почтовые индексы. Хотя попадаются непробиваемые почтальоны, которые уверены, что все карты я рисовала чуть ли не вручную только для того, чтобы их запутать. Один раз мне в почтовый ящик четыре раза бросали одно и то же письмо, которое я на следующий день относила на почту.
Чашу моего терпения переполнил вчерашний случай, когда установщики пластиковых окон битый час мне доказывали, что они просто обязаны установить у меня в квартире заказанное окно, несмотря на то, что ставить его в принципе некуда. Уехали только после того, как я показала им на карте обе улицы и предложила на свой страх и риск (а вдруг это несчастное окно я и правда заказывала?) установить его в кладовке.
Год назад в нашем мирном государственном учреждении сменилось руководство — Иван Иваныча, который руководил учреждением дольше, чем я живу, «ушли» на пенсию, а на его место поставили энергичного дядечку средних лет, который точно знал, как улучшить жизнь нашей тихой конторы и привнести в неё модернизацию. Думаю, год спустя можно подвести некоторые итоги изменений.
Началось всё с того, что директор безапелляционно заявил: надо идти в ногу со временем, перестать тратить бумагу и перевести заведение на электронный документооборот. Ответственный за это дело товарищ взял под козырёк. Приобрели соответствующее программное обеспечение. Дело в том, что такого рода программы покупаются в базовой форме, а потом за отдельную плату допиливаются под нужны конкретного предприятия. А начальники же не дураки, чтоб тратить лишние деньги. Поэтому для допиливания наняли за три копейки студента-третьекурсника. Программа после его доработки стала время от времени подвисать, но, как говорится, за что уплочено, должно быть проглочено.
Система документооборота модернизировалась. Если раньше мы просто печатали служебку на бумаге и несли начальнику, то теперь передаём файл с её текстом секретарю начальника с помощью программы. Она печатает документ в двух экземплярах и несёт начальнику. Один экземпляр подшивается в папку у него, другой, с подписью, отдаётся нам. За три месяца такой модернизации расход бумаги только по нашему управлению вырос почти в три раза, но премию ответственному товарищу всё же выписали — за четкое следование пожеланиям руководства.
Ежедневники на 2012 год сотрудники получили в мае. Потому что расходные материалы мы теперь приобретаем по программе государственных торгов, а провести их раньше конца первого квартала нельзя. После проведения компания обязана поставить товар в течение месяца, а склад, выдающий канцтовары в нашей конторе, работает раз в неделю по два часа.
Кроме того, провели работу по повышению противопожарной безопасности. В каждом помещении, включая туалеты, подсобки и кладовки, повесили по табличке «При пожаре звонить 01», а из двух разрешённых курилок оставили одну. Сотрудников, курящих у себя в кабинетах в форточку, по-прежнему старательно не замечают.
Ввели электронную пропускную систему. Если раньше, чтобы войти в здание, нужно было поздороваться с вахтёром дядей Валерой и, если он не признал вас в лицо (такое бывает очень редко — память у него на зависть компьютерам), рассказать, куда и к кому вы идёте, то сейчас в промежутке между двумя действиями нужно ещё приложить карточку к турникету. Если от проникающих в здание посторонних это как-то помогает (хотя настолько же качественно, как дядя Валера, поэтому непонятно, зачем в цепочке лишнее звено), то вторую свою задачу — отслеживать опоздания сотрудников — система выполняет весьма условно. Дело в том, что программировал её то ли добрый человек, сочувствующий офисным сотрудникам, то ли просто непрофессионал. Она фиксирует время прихода только в течение получаса с начала рабочего дня. Таким образом, человек, пришедший чуть раньше, в поле её зрения не попадает, равно как и появившийся на месте на 31 минуту позже. Зато сотрудник, опоздавший хоть на одну минуту, хоть на 29, имеет все шансы подвергнуться обструкции.
Я так и не знаю, что такое пресловутая модернизация, но почему-то подозреваю, что эта имитация бурной деятельности не имеет к ней отношения. Есть большое желание уволиться, пока начальству в голову не пришла ещё какая-нибудь блестящая идея. Вот только никак не разберусь, как передать кадровикам заявление по собственному желанию через эту долбаную систему электронного документооборота!
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li