Меня задолбали истории в духе «залетела, денег на аборт от парня не взяла, родила, всё было против меня, но я счастлива со своим масиком». Сюжет может варьироваться, но такие истории неизменно собирают массу лайков, репостов и даже становятся основой для театральных постановок.
Но ещё больше меня задолбала реакция окружающих, когда я высказываю своё недовольство этим сюжетом. Дети — это самое великое счастье! Аборт — убийство! Она молодец, что не взяла деньги, настоящая гордая женщина! Она подумала и правильно поступила!
Родные мои! Всем этим событиям предшествует занимательная вещь — секс. В наше время есть множество средств контрацепции, и купить их не так уж сложно. На крайний случай есть препараты, которые можно принять в течение некоторого времени после секса, чтобы избежать беременности. Проконсультируйтесь у гинеколога на тему, да хотя бы в интернете почитайте. Я скажу больше: можно подумать головой ещё задолго до секса и отказаться от этого мероприятия!
Так как же выглядят эти истории, если заметить их начало, а не основные трагические-героические события?
«Переспала с парнем по пьяни». «Встречались с парнем, он не хотел детей, но я подстроила так, чтобы они появились». «Встречалась с моральным уродом, он надо мной издевался и изменял мне, но я думала, что дети всё изменят».
Иногда и вовсе не уточняется, кто и как заделал главной героине ребёнка — я подозреваю, потому, что это сильно испортит трагизм ситуации.
Я восхищаюсь вдовами, пережившими смерть супруга и воспитавшими их ребёнка. Я восхищаюсь женщинами, у которых хватило смелости растить больных от рождения детей. Но более всего я восхищаюсь женщинами, которые умеют любить, способны думать и рожают детей в счастливом браке. Такие есть. А умиляться историям безмозглых куриц и стерв я не собираюсь. Хотя бы потому, что не уверена, что они смогут любить своих детей, если не смогли любить их отцов.
Ездил я в командировку. На обратном пути в зале ожидания ко мне подсела семейная пара с маленьким ребёнком, девочкой лет четырёх-пяти. Папаша с бутылкой пива, перемежая поток мата словами, что-то интересное рассказывал своей супруге. Женщина же вставляла в его высказывания вполне обычные дворовые реплики. Всё замечательно, идиллия, блин. Только вот ребёнок, предоставленный сам себе, потихоньку гулял по залу ожидания. Когда девочка проходила мимо меня, её окликнула мамаша:
— Иди сюда! Нельзя там ходить. Дядя злой там, тебя заберёт с собой!
Немного офигев, задумался. Где я злой? В каком месте? Я за всю свою жизнь ни одного человека не обидел, не оскорбил. Я очень люблю детей, да и мама всю жизнь работала в детском саду. Я ей помогал, когда она сильно уставала, дети были только рады, когда я приходил с ними поиграть. Я люблю свою супругу и своих друзей, и это взаимно — я открыт для всех. Более того, даже гуляя по парку или лесу, я не сорву понравившийся мне цветок, так как люблю природу и считаю, что причиню тем самым ей боль.
Куда я заберу с собой вашего ребёнка? В сумку командировочную? В кармашек?
Я не злой и не буду им. Не хочется мне быть злым.
Не надо своим детям говорить, что вон тот вон дядя или тётя злые. У нас и так редко люди хорошо относятся друг к другу. Девочка же ваша, зная, что все вокруг «злые», сама такой станет. Печально.
В одном доме со мной живут четверо маленьких детей, моих племянников. Конечно же, у них много игрушек. Многие из этих игрушек, по нынешней моде, звучат. Играют музыку, поют, говорят, воют сиреной, кричат звериными голосами и так далее.
Конечно же, у каждой такой игрушки есть кнопка, включающая звук (или даже несколько кнопок для разных звуков). И ни один производитель ни на одной игрушке не предусмотрел кнопку, звук отключающую.
А сами дети меня совершенно не задолбали. Конечно же, они шумные, путаются под ногами, порой капризничают, но я всё равно их люблю.
Неволею судеб приходится работать в детском городском оздоровительном лагере. Моя профессия сильно отличается от воспитателя и пионервожатого, но приказ есть приказ. Я привыкла работать с детьми, имеющими тяжёлые умственные нарушения: органическое поражение мозга, аутизм, синдром Дауна. Честное слово, с ними проще!
Лагерь относится к областному центру, но кроме вкопанных в землю колёс и рваной картонной коробки с парой ракеток для бадминтона, парой же скакалок со сломанными ручками и тщательно охраняемым волейбольным мячиком, у нас нет ничего. Дети воют от скуки — а я что сделаю? За свой счёт должна купить?
Воспитание детей — отдельная песня. В первом-втором классах дети держат ложку кулаком. Со стола за собой убирать приучена, дай Бог, одна девочка из двадцати. О мальчиках молчу.
Те же мальчики — ни один! — не поднимают круг у унитаза, отправляя малую нужду прямо на сиденье, на которое впоследствии теоретически придётся садиться девочкам. Карательные меры в виде тряпки и тазика вызывают показные рвотные рефлексы и брезгливость. Кстати, за всю смену мальчики ни разу не сходили в туалет в одиночку, только группами. Держать, что ли, помогали?
Дверь в туалет закрывать не надо — пусть все видят, как он (или она) гордо (или не очень) восседает на троне.
Девочка почти шести лет кричит из туалета: «Я покакала!» Рада за тебя. И что? Она же спокойно садится прямо на газон, сделав лишь шаг от тротуара. Железный аргумент: «А мне мама разрешает!»
Зайти в группу в уличной обуви — норма. Особый шик — встать этими же самыми ногами на диван. Дома, наверное, толпа служанок за ними бегает.
Проводила мастер-класс по твистингу — скручиванию фигурок из воздушных шариков. После обеда подходят ко мне две девицы из старшего отряда и протягивают шарики: «Надуйте!» Где взяли, кто разрешил? Взяли, пока я не видела и не разрешала, хватило наглости. Видимо, надеялись надуть ртом. Благодарю за явку с повинной, велю положить шарики на стол и отпускаю с миром.
Из излюбленных развлечений — найти кирпич и бросить за глухой бетонный забор. В глазах искреннее непонимание: а что такого-то?
Любимые слова в лексиконе всего лагеря — «понос», «сосиска» и что-нибудь из мата, сопровождаемые дружным ржачем и многократно повторяемые. В зоопарке на экскурсии самое интересное — испражнения животных. На них смотрят, показывают пальцем, хохочут и называют так друг друга. Какие белочки и лисички? Это скучно.
Нагрубить педагогу? Кинуть в него веткой за то, что он запретил ломать кусты? В порядке вещей. Показывать третий палец — норма. И чаще это девочки.
Наябедничать или сообщить, что «это не я, это вот он придумал», — дело чести. Какое воспитание коллектива, о чём вы? Идут к директору лагеря со словами: «Заставьте их со мной дружить!» Мы уже ничему не удивляемся.
Забирать детей вовремя родители учатся ближе к концу смены. А поначалу мы с напарницей должны сидеть и ждать, пока нас осчастливит своим появлением какая-нибудь мамочка. Особенно это касается мамочек неработающих и живущих в соседнем доме. За сорокаминутное опоздание — ни «здрасте», ни «извините».
Лагерь относится к соцзащите. Но большинство детей приезжают на хороших машинах, отдыхают на югах («Мама велела говорить, что я на даче так загорела»), ходят с крутыми телефонами (которые, к слову сказать, постоянно бросают без присмотра: «Новый купят»).
Я люблю свою работу и выполняю её грамотно. Я люблю детей. Но тратить нервы на объяснение прописных истин тем, в кого должны были вложить это родители, я не собираюсь. А за 21 календарный день с учётом выходных перевернуть мировоззрение маленьких дикарей мне не под силу.
Однажды между делом за полуденным чаем с печенюшками я через плечо бросила коллеге Олечке, что, де, так как детей не планирую, о пенсии своей заботиться надо уже сейчас. Тишина, последовавшая за этой фразой, опустилась пологом. Первой неловкую паузу прервала бухгалтер Оксаночка:
— Полинушка, не мелите чушь. В нашем офисе не может быть таких моральных уродов, которые не хотят деток! Мы такого не потерпим.
Дамы вокруг согласно закивали.
— Да постойте же, — растерялась я. — При чём тут вдруг дети?
— А при том, — настаивала Оксаночка, — что женщина, которая не хочет ребёнка, вероятно, психически больна и не может быть полноценным работником в нашей славной фирме.
— Дети — это счастье, — фальцетом выдала Оленька, женившая по пьяному залёту на себе менеджера Пашу, повесив на него не только младенца, но и свою ипотеку с кредитом на машину.
— Конечно, ангелочки от жизни, — басовито подтвердила Любовь Геннадьевна, старший экономист. Женщина, всю жизнь положившая на своих троих отпрысков, не именующая их иначе как «троглодиты-окаянные-когда-же-сдохнете».
— Позвольте, позвольте, — я совсем начала терять почву под ногами, и страх потерять столь чудесных коллег и столь приятный оклад начал затапливать моё сознание. — Это я, может, сейчас не хочу, а скоро уже захочу…
Договорить мне не дала Светушка, руководитель рабочей группы, известная своей любовью к детям, но своих не заводящая. То от стеснённых жилищных условий (трёхкомнатная квартира в центре города), то от отсутствия приличного мужчины, чтобы родить. Верный муж Игнат, проживший со Светушкой десять лет в браке, в расчёт не брался.
— Полиночка, вы во многом человек положительных качеств, но ваше нежелание иметь детей свидетельствует о халатности, безалаберности и глупости. Пойду-ка я проверю ваши отчёты…
Женсовет закончился, более меня пить чай в тот день не звали. Проворочавшись ночь без сна, я прибежала в офис за час до начала рабочего дня и кинулась в ноги к гендиректору Павлу Леонидовичу:
— Заставляют… — хныкала я, размазанная и униженная. — Давят авторитетом и беременными животами! Вгоняют, так сказать, в положение…
Павел Леонидович, человек многих достоинств, откровенно трусил перед женсоветом, в особенности перед могущественной Любовью Геннадьевной. Однако терять меня как специалиста ему тоже не хотелось:
— Ну что же, Полина Арсеньевна, даю вам день выходной, сходите-ка в больницу, анализы посдавайте, а вдруг что… — и заговорщицки подмигнул.
Следующий день был трауром по всем моим нерождённым детям. Плавали навзрыд Оксаночка и Оленька, Светушка на объёмной груди Любови Геннадьевны, даже сам Павел Леонидович промокал цветным платком глаза. Из положения недоженщины меня быстро переквалифицировали в жертву глютамата натрия, обречённую на жизнь без счастья. Мне начали приносить шоколадки и присылать в «Вконтакте» статьи о лечении бесплодия клизмами с кислотой. Жизнь потихоньку начала возвращаться в нормальное русло. Меня вновь допустили в элитный клуб чая с печеньками, а во время очередного разговора о мужиках и детях Оленька выдала:
— Столько хлопот, забот, на себя ни минуты! Муж изводит, ребёнок орёт. Вот сидит счастливая Полинка… Ой, да что я говорю? Несчастная, хотела сказать, конечно, несчастная…
Живу в известной с недавних пор Перми. Город наш постоянно облагораживается, строятся новые памятники, открываются выставки и проводятся фестивали. Не так давно построили экстрим-парк, где товарищи на велосипедах, роликах и прочей мелкоколесной технике могут вдоволь накататься, не мешая друг другу. На главной улице города размечены велосипедные дорожки, которые тянутся через много кварталов. Любо-дорого взглянуть! И что тут может задолбать, спросите вы? А я скажу.
В первую очередь экстрим-парк превратился в зону отдыха всего близлежащего района. Несмотря на большое табло с правилами посещения, везде постоянно снуют мамочки с колясками и детками несознательного возраста, а также их папаши с огромными животами и незаменимым атрибутом оных — пивасом. Маленькие дети постоянно норовят залезть на рампу или разгонку в парке. Видел, как велосипедист, выпрыгивающий с трамплина на скорости хорошо за 30 км/ч, чудом увернулся от выбежавшего ребенка лет двух. Парень вылетел из-за руля и чуть не разбил голову, а мамаша поливала его отборным матом — мол, он чуть не убил ее ребеночка! На все возгласы присутствующих о том, что это не место для прогулок с детьми, вступился папаша: «Где, @#$, хотим, там и гуляем!»
Нарисованная на асфальте толстая белая линия и значок велосипеда абсолютно никого не колышут. На велодорожках те же самые мамочки, коляски, дети и пивас. Вот и приходится тащиться со скоростью пешего хода. Проехать иной раз невозможно: очень уж любят компании больше четырех человек растягиваться по всей (прошу заметить, далеко не узкой) дорожке шеренгой и на просьбы пропустить не реагируют вообще.
И после всего этого вы говорите про нормы поведения и штрафы? Для начала бревно из глаза уберите!
История «Юность в лагерях» всколыхнула память. Мы тоже когда-то были вожатыми…
На мотив «Отчего гармонь поёт»:
Лагерь спит, лагерь спит. Ах, как хочется поспать! Отдохнуть от суеты и воплей детских. Наступает отбой — детям всем пора в кровать, Ножки вымыть и заткнуться наконец-то!
В темноте, в темноте Засверкали огоньки. Это дети нагло курят на балконе. Трассерами летят вниз горящие бычки, Словно пули на стрелковом полигоне.
А в кустах, а в кустах, А в кустах сплошной интим! Там девчата с кавалерами гуляют. Но не знают они, что за ними мы следим, Что вожатые весь кайф им обломают!
На столе, на столе Крымский розовый мускат. Отобрали у детей вина три банки. В общем, всё как всегда — и никто не виноват, Что опять из педсовета вышла пьянка!
Новый день настаёт, Просыпается народ И на крышах бодро солнышко играет. Отчего, отчего по ночам вожатый пьёт? От того, что совесть днём не позволяет!
Задолбали родители, избавляющиеся от детей с помощью оздоровительного лагеря — ежегодного победителя районных конкурсов среди детских лагерей с прекрасными условиями, уникальным планом работы на каждую смену, питанием и кадрами. Большинство детей приезжает к нам каждый год и не на одну смену. Из таких преданных детей вышла половина наших вожатых — у нас действительно интересно, каждый ребёнок может многое узнать о мире и о себе, подобрать подходящие развлечения и мастер-классы, выучить множество песен, танцев и игр, завести целый отряд друзей. Увы, за пять дней второй смены нам пришлось столкнуться со многим.
Ребёнок — псих. Абсолютный. Сам себя избивает, прыгает одной ногой на вторую стопу много раз подряд, колотится головой в стену, если что-то происходит не так, как ему нравится. А нравится ему, чтобы девочки спокойно реагировали на тычок пальцем в глазное яблоко или удар палкой по спине. Пальцем в глаз девочка получила за то, что схватила за руку своего брата, доказывая тому, что у неё руки холоднее. Ткнул, заорал, что её вообще убить надо, потом начал рвать на себе одежду, орать, что хочет подальше от всего этого геморроя. На следующий день не смог выиграть в простейшем конкурсе — накинулся на воспитателя, поднял на уши весь лагерь с воплями: «Я буду всю жизнь стоять за правду, это несправедливо, конфеты мне ваши не нужны, я во всём требую правды, правда — это не мелочь, она стоит не только нервов, но и жизни!» Ребенку восемь лет. Он уже сменил четыре школы и утверждает, что в последней тоже не задержится. В спокойном состоянии рассуждает совершенно недетским голосом и интонациями о врождённых способностях, пси-школах и пси-факторах. В гневе явно копирует поведение какого-то мужчины в пьяной ссоре и драке. Милая, интеллигентная и ухоженная мама на все доводы вожатых ответила: «У него бывает, это нормально». Дети его боятся, а мы боимся за детей.
Мальчику восемь лет. Ходит под себя. Весит как студентка-вожатая. Носит пять дней одну и ту же футболку, в ней же дважды в день спит. Днём больше всего любит закапываться в песок. Руки всегда в цыпках, простое мытьё уже не помогает: грязь засела глубоко. Таким поросёнком он к нам уже приехал. В банный день будем драить. На попытки снять футболку и достать из многокилограммовой сумки что-то другое отвечает рёвом и руганью. Вчера его забрали на день домой — надеюсь, родители футболку хотя бы постирают.
Девочка ростом около метра, в обхвате столько же. Мама — точная копия, только в несколько раз крупнее. Светочке необходимо звонить маме, когда покакала, когда поужинала, когда переоделась и так далее. Сто рублей на счёте за четыре дня она извела, ушла в минус — пришлось звонить маме и просить положить ей ещё денег, так как без звонков каждые полчаса она вообще не может ничего делать. Все дети бегают, просятся гулять, играют, рисуют, а Светочка ждёт маминого звонка, лёжа поперек кровати с четырьмя игрушками. Сама сделать не может ничего, нигде не участвует, ни с кем не общается. Дорогой телефон из рук не выпускает.
Лагерь находится в трёх минутах езды на автобусе от черты города. В гостиной отряда есть городской телефон. 34 ребенка из 36 приехали с телефонами и подобными электронными игрушками, одна потеряла свой в первый же день. Розеток в самом младшем отряде быть не должно, есть только одна у воспитателя. Каждый день заряжать 34 телефона? Дня не хватит, даже если сидеть рядом и чётко по графику их менять. А два воспитателя садятся только на завтраке, обеде и ужине — остальное время мы проводим в пробежках за детьми и попытках приспособить к чему-то одновременно 36 человек. Отбирать ценные вещи мы официально не можем. К счастью, некоторые дети отдают свои сотовые в закрытую комнату воспитателей сами и берут только когда надо позвонить, один раз в день. Таких четверо.
На второй день смены пошёл сильный дождь, после которого хвойный густой лес, где стоит лагерь, два дня не мог высохнуть. Высох — и начался ещё более сильный ливень. Все отряды вымокли по пути в столовую — график есть график. И такая погода у нас пока каждый день. Родителям это прекрасно известно, до города километра два. Мокрая одежда развешена по всему корпусу и не сохнет: солнца нет, а в кирпичном здании ненамного теплее. И вот во второй день, когда пришлось одевать всех в тёплые вещи, оказалось, что некоторым детям родители положили полный чемодан футболок, сарафанов, шорт и босоножек — и никаких кофт, водолазок, брюк, закрытой обуви, носков. У кого были запасные, пришлось делить на весь отряд. Спасибо родителям за заботу о здоровье своих детей, которых они отправили на 21 день в лес! Зато купальники и плавки есть у всех, при этом купаться в лагере запрещено, о чём родителям было сказано при покупке путёвки: ближайшее озеро ежегодно загаживают до полной антисанитарии.
Отдельное спасибо тем, кто привозит гору чипсов, конфет и газировки. Наш отряд уже знают все сотрудники медпункта — не проходит и дня, чтобы у половины детей не заболел живот. При этом пятиразовое питание часто остаётся нетронутым, а список запрещенных к ввозу продуктов (всё, кроме фруктов и сока) висит на каждой двери. Те, кому ничего не привезли, воют и ревут из зависти к тем, кто давится сластями по углам. Вы помните — детям отряда семь-восемь лет.
Хочется верить, что это прочитают родители, которые планируют привезти ребенка в лагерь на третью или четвёртую смену, чтобы моим коллегам стало немного спокойнее работать. Помните: спокойный воспитатель без нервного тика — залог успешного и радостного детского отдыха.
Он не выколет себе глаза вилкой: он прекрасно справляется с этим предметом. Как только сын начал проявлять интерес к столовым приборам, мы разрешили ему взять вилку и под чутким родительским контролем попробовать что-то съесть. Через некоторое время он научился справляться сам.
Ему можно рыбу и яйца. И даже некоторые сладости. У него не будет «диатеза» (кстати, рекомендую посмотреть, чем эта болезнь отличается от аллергии). Мы начинали давать эти продукты с маленьких порций и внимательно следили за состоянием ребёнка.
Не нужно выхватывать у него ложку или карандаш и перекладывать в правую руку. Сейчас он с одинаковым успехом работает двумя руками, но даже если будет левшой, не надо насильно его переучивать: это не болезнь и даже не выходит за грани нормы.
Если он сидит со своими игрушками и не высказывает жгучего желания общаться с вами, не надо отбирать у него пирамидки и кубики и приниматься играть в «ладушки», попутно упрекая нас: «Совсем забросили ребёнка, от скуки не знает, чем заняться». Если он захочет пообщаться с нами или с вами, он придёт сам, и никто не будет отказывать ему в играх и развлечениях.
Не нужно поощрять его, если он взял чужие игрушки на площадке или полез в сумку сидящей рядом женщины, прикрываясь тем, что «он маленький, ему можно». Ему нельзя брать чужие вещи без спроса — и точка. Прочие «милые детские шалости», которые могут помешать другим людям, тоже не стоит поощрять.
Он не подхватит воспаление лёгких, если в резиновых сапожках и непромокаемой курточке побегает по лужам, не получит страшные инфекции, если будет подбирать на улице камни и палочки.
Да, он засыпает под тихую спокойную музыку. Ему это очень нравится, успокаивает и избавляет всех нас от двухчасовых плясок над кроваткой. Прослушивание музыки не разрушит его мозг и не превратит в нервное неуправляемое существо.
Мне не плевать на своего ребёнка. Я просто хочу, чтобы у него было здоровое, весёлое детство, а не теплица. А вы, родственники, задолбали.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li