Я очень много путешествую, посему имею счастье сравнивать не только культуру, но и быт стран в разных уголках мира. В России не живу, но периодически сюда приезжаю. Не буду сейчас о глобальном: хреновая медицина, низкие стандарты качества всего и вся, бюрократия родных пенатов, — с этим всё понятно. Грустно, но по сравнению, скажем, с Замбией всё очень даже неплохо. Скажу вот что: в каждый приезд на родину меня вновь и вновь задалбывают… пластиковые пакеты в продуктовых магазинах.
Помните, раньше все ходили за продуктами с такими смешными безразмерными авоськами? Авоська занимала в сумке место с пару спичечных коробков, при этом напихать в неё можно было трёхдневный запас еды на семью из троих. Те смутные времена прошли, и теперь все гордо идут из продуктовых магазинов с пластиковыми пакетами.
Задолбалка номер 1: пластиковый пакет с логотипом магазина — это реклама. Когда вы тащите такой пакет, забитый едой, вы рекламируете магазин. Ни в одной стране мира, кроме родной, меня ещё не заставляли платить за то, что я рекламирую магазин. Рассказываю об этом забугорным друзьям — не верят.
Задолбалка номер 2: пластик — крайне неэкологичный материал. Учитывая торжество нанотехнологий, провозглашённое нашими горячо любимыми предводителями, неясно, почему нам до сих пор не предлагают альтернативу пластику в виде многоразовых продуктовых сумок из конопли или просто бумажных пакетов.
Задолбалка номер 3 (в условиях отсутствия альтернатив). Уважаемые тётеньки-продавщицы! Не надо смотреть на меня дикими глазами, когда я, явно небедная дамочка, достаю из сумки бывшие в употреблении пакеты (чаще всего с логотипом магазина-конкурента) и невозмутимо складываю в них весьма дорогой продуктовый набор. Я не стану потворствовать жажде прибыли владельца вашего магазина, оплачивая вашу рекламу и загрязняя при этом окружающую среду тоннами никому не нужного пластика. Если такой вот пластиковый пакет уже оказался у вас в руках, его можно и нужно использовать несколько раз.
Нанотехнологии, Сколково… Научились бы хоть мусор перерабатывать для начала, перешли бы на экологичное сырьё для вот таких простых каждодневных нужд. И неплохо бы перестать срать там, где живёте, — но это, по-моему, недостижимо.
Есть в нашем городе N** магазин довольно известной корпорации, которая любит цены типа 499,99 — трёхэтажное здание с ужасно высокими потолками. С первого этажа на второй ведет эскалатор — точнее, со второго на первый, так как едет вниз. «Брата», ведущего вверх, у него почему-то нет. Более того, ни со второго, ни с третьего этажей я так и не смог на эскалатор попасть, и ни один продавец не знал, как это сделать. Трюков а-ля Бинго-Бонго с высоченным эскалатором никто проделать не решился. Так он и стоит по сей день, перевозя воздух со второго этажа.
А меня задолбал любимый магазин, куда я хожу за продуктами. Чёрт знает, почему нужно чуть ли не каждую неделю убирать продукты с привычного места и утаскивать их в неизвестном направлении, размещать за углом, в другом конце зала, закрывать другими продуктами… Только начинаешь привычное движение: хлеб, сахар, макароны, чай, кофе, — как понимаешь, что уже ничего не понимаешь. И вся эта фигня, кажется, называется умным словом «ротация». Только ротация — это у нас, покупателей, головокружение от глупости. Ладно, ротируете — ротируйте, но чего ж тогда вывесок над продуктами не вешаете, родимые? Или это у вас забава такая: «Спрячь товар и смотри, что будет!»
В торговом центре, уютно протянувшемся вдоль проспекта между двумя станциями метро, я работаю охранником. Естественно, зимой и в дождь хватает народа, который заскочил из дома напротив и идёт к метро под отапливаемой крышей.
Открылся круглосуточный супермаркет. Сквозь него пройти можно, а дальше — нет. Поставили охранников заворачивать «гуляк». И вот, значит, стоим; в сторону закрытой части бодро направляется весьма интеллигентного вида компаша. Охранники подходят и вежливо говорят: дальше, мол, нельзя. Вай, что поднялось… Крики, ор, «будем жаловаться», потом жалобный тон: «Нам только до метро пройтись, мы не будем задерживаться!..» Еле спровадили.
Не проходит и пяти минут, как в том же направлении направляется неформал: кожаная куртка, наушники-ракушки, которые за двадцать метров слышно, и внешний вид, который словно говорит, что данному индивиду всё по пояс. Ну, думаем, ща будет дубль два. Охранник подходит и делает попытку притормозить парня. Тот останавливается, стаскивает наушники и полным внимания вопросительным взглядом окидывает охранника. Тот сообщает: «Пол-одиннадцатого». В глазах у парня проносится мысленная деятельность, он кивает, разворачивается и, надев наушники, так же беспрепятственно топает к выходу. А вы говорите, по одёжке встречают!
В уездном городе N, куда я чуть ли не ежедневно езжу к девушке своей, есть ну очень замечательный магазин. Видимо, люди так сильно достают продавцов (в большинстве своём девушек и юношей 20–30 лет), что последние радуют меня каждый день объявлениями-перлами.
Отдел «овощи-фрукты». Объявление: «Фрукты руками не трогать! Они пугаются».
Отдел «пиво-вино-водка-табак». Объявление: «Лицам до 18 спиртное и табачные изделия не продаём. Беременным тоже. Беременным до 18 лет в отдел просьба не заходить».
Объявление на платёжном терминале: «Терминал не работает. Почему — не знаем. Желающие поиграть в „косынку“ на автомате рискуют сыграть в ящик!»
Отдел канцтоваров. Объявление: «Ксерокс не делаем. Где делают, не знаем. Купим ксерокс не скоро».
Отдел CD-DVD. Объявление: «Тот самый фильм, где играл тот самый чувак, который играл в том фильме, вам поможет найти Гугл». Перед самым входом в отдел с компьютерными играми — указатель: «Пострелять немцев и зомби — туда. Погонять на крутой тачке — сюда».
Последнее убило наповал — жаль, провисело недолго. Отдел «мясо-рыба». Объявление: «Большинство представленных товаров — свежие, и только малая часть вчера бегала не по зелёным лугам, а по камере морозильника».
Работаю охранником в гипермаркете электроники. Недавно видел чудо.
К кассе подошла совсем молоденькая девушка, держащая в руках наушники. Протянула коробочку уставшей девочке-кассирше, которая минуту назад распиналась перед неадекватной тёткой о накопительной карте. Девочка за кассой привычно открыла рот, чтобы выдать очередную порцию рекламы, предложений и условий гарантии, на что девушка с наушниками, широко улыбаясь, сказала:
— Девушка, я слышала всё, что было до этого. Если у моей покупки такие же условия, просто кивните.
Кассирша, открыв рот, молча кивнула и начала пробивать покупку. Девушка не только дала деньги без сдачи, но и разменяла на кассе сотню червонцами, сказав, что в них вечно нуждаются.
Сетевой гипермаркет. Стол для упаковки товаров в пакеты совсем небольшой. С одного края суетится уже женщина, с другого края стоит мужчина лет 55–60 и внимательно изучает чек, обложив своими собранными авоськами оставшуюся половину стола. Подхожу с его стороны с полной корзиной, намереваясь переложить всё в пакеты.
— Мужчина, разрешите, я выгружусь?
Молча отодвигается авоська, освобождая местечко ровно на половину корзины. Ставлю её туда, жду. Мужчина продолжает изучать чек. А народу вокруг прибавляется — не тихий час.
— Мужчина, вы ещё долго будете? — А чё? — Ну… Места мало, народ собирается. — И чё? Мне какое дело? Пусть собирается. Мне надо. Я стою, чек проверяю — может, меня обсчитали на 120 рублей? — Проверить можно и в другом месте. Стол освободите, пожалуйста. — Чего? Чё ты мне будешь указывать, что делать? Я сам знаю, что мне делать! Я жизнь пожил, а ты только начинаешь! (Мне, к слову, 26, ребёнку почти два года.)
Было ещё продолжение гневной тирады, но я не расслышала — субъект уже удалялся, забрав авоськи. Молодёжь поганая, а старших нужно уважать — так и запишем.
Стою в очереди в супермаркете. Кассирша с недовольным лицом на полной громкости объясняет бабушке, что она должна ещё два рубля, которых у бабушки, очевидно, нет.
— Не буду я ничего ждать! Знаем мы вас: говорите, что принесёте, а сами с концами! — Дочка, — чуть не плачет бабуля, — да вон же мой дом, сейчас деду хлеб отнесу и вернусь. — Нет. Выбирай, что брать не будешь, или я зову охрану.
Бабуля трясущимися руками перебирает свои покупки: молоко, хлеб, крупа и два апельсина. Терпение моё кончается. Лезу в карман, достаю мелочь, отдаю кассирше:
— Вот два рубля. Отпустите человека и давайте дальше.
Бабуля благодарит. Недовольная кассирша, не проронив ни слова, пробивает мои товары.
— 194,30.
Даю две сотни. Сдачи нет и, видимо, не предвидится.
— Девушка, а сдача? — Ой, да ладно, ты богатая! Вон, бабке ж какой-то дала деньги!
Федеральная торговая сеть. Расплачиваюсь на кассе.
— С вас 1080 рублей. Пакет надо? — Держите. Нет. — Пакет надо? (Здравствуй, винда.) — Нет, не надо. — А почему?! — Потому что у меня свой. — Ваша сдача. Вам точно не нужен пакет? — Нет! Спасибо. — Если вам понадобится пакет, то вы обращайтесь.
Отошёл от кассы. Но когда меня окликнула кассирша и снова поинтересовалась, не нужен ли мне пакет… Думаю, вы понимаете, почему охрана вывела меня под белы рученьки.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li