Я всегда покупаю билет на электричку. Иногда, правда, не успеваю, потому что в нашем посёлке одна касса, и очередь по утрам километровая. Но тогда я всегда плачу штраф. Так скажите, какого рожна я должна терпеть всё то, что РЖД мне преподносит?
Почему летом в +30 в электричке так жарко, что кожа прилипает к сиденью, а окна не открываются? Почему зимой в −20 в электричках не топят? Это такое испытание для россиян? Почему я каждый день вынуждена проводить полтора часа на деревянном ледяном сидении? Скажете: «А ты не садись, и будет тебе счастье»? Знаете, я учусь и работаю, как проклятая, моя сумка весит два килограмма, у меня плоскостопие и больная спина, а места есть. Это всё потому, что многочисленные зайцы не платят? Мне пофиг. Я деньги заплатила и хочу получить качество.
Мне не жаль было отдать 8 евро за билет на электричку в Италии, потому что за эти деньги я ехала в вагоне с кондиционером в жару +35, без орущих торгашей и истеричек-контролёрш, у меня было отдельное сидение с местом. Никакие потные мужики не могли положить свои ладони на мои коленки, потому что там была охрана, и я могла пожаловаться в любой момент. И поверьте, итальянцы исправно платят за проезд, потому что на качество там жаловаться не приходится. Так почему, когда я еду на работу, сидя на ледяной деревяшке и глотая холодный воздух, мне хочется плакать от жадности, потому что за эту «весёлую» поездку я отдала 100 рублей?!
Сделайте проезд для тех, кто честно платит, комфортным, потому что сейчас моя главная мечта — сдать на права и послать вас далеко и надолго.
В фильмах сейчас популярен эффект slo-mo — замедленное движение. Вспомните легендарную «Матрицу», когда Нео уворачивается от пуль. Да, круто, зрелищно. Но в реальной жизни это не круто. Это задолбало. За примерами не надо далеко ходить.
Крупный супермаркет всеукраинской сети с названием из трёх букв. Заходишь и попадаешь в феерическое скопление покупателей, тупящих перед лотками с хлебом. Ты выбираешь себе батон посвежее да повкуснее, но я за пятнадцать минут обошёл весь магазин, набрав полную корзину продуктов, а ты всё ещё тупишь перед хлебом. Кассиры тоже иногда попадаются с эффектом замедленной съёмки.
Не менее известный банк с зелёным логотипчиком. Тут повеселее — очереди в кассу есть всегда. Причём в основном очереди состоят из пенсионеров. Да пожалуйста, хоть из бомжей, но, блин, вы, бабушка, вы же подошли к кассе. Почему вы заранее не достали из своей необъятной сумищи пакетик с документами и кошелёк? Сзади ещё человек десять ждёт, пока вы перероете всё содержимое в поисках заветных бумажек. А кассиры, кассиры! Протягиваю девочке документы: «Мне по этому счёту оплатить, пожалуйста». У девочки столбняк минут на пять с вдумчивым вычитыванием МФО, ОКПО, р/с и прочей банковской лабуды. Впрочем, столбняк прерывается смачным отхлёбыванием чайка из чашечки, затем начинается ввод данных — одним пальцем по клавиатуре с частотой 0,2 нажатия в секунду. Вы в кассиры банка подались? Да вам ещё курсы компьютерного набора проходить надо, а не с деньгами работать!
Клиенты на работе достали. На двери висит бумажечка с обеих сторон: «Двери закрывать до щелчка замка». Топ-2 вопросов — «А как это — до щелчка?» и «А что, закрывать надо?!». Ёлки двадцать, у меня танцевальный зал, я перкуссионист, руки берегу от переохлаждения, люди в зале танцуют босиком, дверь выходит на улицу, а там мороз. Вы же не в метро!
А, метро же! Отсутствие финансирования и малый пассажирооборот привели к тому, что поезда в метро ходят раз в пятнадцать минут — долговато ждать. Это не говоря об ущербности линии — всего семь станций, и то не в направлении центра, а в направлении заводов. Ладно, раз не метро, поедем на другом электротранспорте.
Электротранспорт в Днепропетровске — вообще из разряда мифических существ. Нет, основные четыре маршрута троллейбусов и три маршрута трамваев обеспечены подвижным составом и ходят более-менее регулярно. Если надо добраться в какое-то отдалённое место — всё, стой на остановках по пятнадцать-двадцать минут, а езжай ещё дольше. Не хочешь ехать? Не надо!
Попытаемся сесть на маршрутку. Ещё круче. Водилы по-пенсионерски тошнят вверх по проспекту со скоростью 20 км/ч, останавливаются на зелёный свет и ждут, когда загорится красный, а если под горку едем, то мы вообще экономим — ставим на нейтралку и катимся вниз под собственным весом. В результате поездка длиной 8 км длится 1 час 23 минуты — специально засекал и по карте смотрел. Про тупящих пассажиров, роющихся в кошельке на входе или толпящихся возле входной двери, даже и говорить не буду. Зато когда одна маршрутка догоняет другую, едущую по этому же маршруту, начинаются гонки. И тогда на пассажира, яростно машущего руками на остановке пролетающим мимо автобусам, всем наплевать — надо приехать на конечную с отрывом от своего напарника.
Не знаю, как вы, а я задолбался быть Нео и очень ме-е-е-е-едленно жить в этом городе.
Даже не знаю, с чего начать. С пресловутых яжемам и этожеребёнков, включающейся у всех авиапассажиров автофункции «мозгоff» на подступах к аэропорту? Может, сразу глобально по нашей Раше пройтись? Ибо всё вместе это не просто задалбывает, а создаёт поистине чудовищную мешанину, нахождение в которой сродни пребыванию в палате для буйнопомешанных.
Мои коллеги-стюардессы до меня здесь уже высказывались. Однако охватить всю нашу сферу в одном повествовании — задача, достойная тринадцатого подвига Геракла. Исчерпать неисчерпаемое. Хотя этим же самым словосочетанием можно поименовать безграничную глупость людей, жалующих к нам в самолёт. Пишу и понимаю, что сужу сейчас довольно однобоко и пристрастно, но как же ещё можно охарактеризовать людей, которые, будь они хоть семи пядей во лбу на земле, в самолёте не в состоянии открыть вакуумную упаковку колбасы? Ну что можно подумать о, казалось бы, представительной тётке в очках и пиджаке, которая весьма нервно протягивает тебе упаковку с недовольным возгласом: «Девушка, как это открыть?!» Господи, да ведь вы, гражданочка, с голоду подохнете, даже если вас этой упакованной колбасой завалить до самой бестолковой макушки! И не вы одна, далеко-о-о не одна, как показывает печальная практика.
Ладно, это всё лирика. Задолбали и эти уникумы, и любители подымить в пластмассовых туалетах, напичканных вами же разбросанными салфетками, и доморощенные пророки, предсказывающие развал самолёта на каждой воздушной яме, и прочие любители пошаманить (в основном над дьютифришным зельем, разливаемым из-под полы). И тётки-дядьки на аварийных дверях, не желающие расставаться со своей косметичкой со всем необходимым, содержащей три пузырька валерьянки, пять упаковок антигистамина, двенадцать вариантов обезболивающих, три пары очков, два тома «Войны и мира» (а почитать в полёте? Из Москвы в Питер ведь час десять лететь!), сменную обувь, целую курицу-гриль, набор юного химика и разводной гаечный ключ десять на двенадцать. Ах да, и конечно, стотыщмильонов и фамильные брильянты, именно поэтому:
—Нет! Я ни за что не уберу это на вашу бл@#$кую полку! Вы знаете, что я там везу?!
Нет, не знаю. Да мне и насрать, честно говоря. С полки никуда не денется и ничего не повредится, а вот при аварийной посадке запутаться в ваших баулах два на полтора и сыграть в Человека-паука я не хочу. И другим пассажирам от вашей тупости пострадать не желаю.
Но страдают. И мы страдаем. И зачастую от тех, от кого ожидаешь получить пинок под коленку (в прямом смысле слова) меньше всего. Замечательные ячейки общества — семьи. Начинается, как в анекдоте: в самолёт Москва — Анталья вваливается шумная компания, состоящая из мамашки, папашки и детишек. Взрослые заняты транспортировкой предательски звякающих в сумках конспектов и последующим их распитием, дети стремглав носятся по салону, запрыгивают на понравившиеся места, оглушительно выражают счастье. Господа, заткните вашу невоспитанность, я из-за неё указаний бригадира не слышу. И снимите её с кресла — тут уже сверкают глазами желающие занять своё законное место, указанное в посадочном талоне.
Ну, разместились, пристегнулись, выехали на взлётку — и началось…
— Серёжа, дай мне Вадика, пусть у меня сидит. Слушай, на, забери его, он брыкается. Ну что у тебя с руками-то, а? Отдай его бабушке, а то держать нормально не можешь. Ну ты что, бл@#ь, детский ремень уронил?! Подожди, я сейчас встану, подниму…
— Уважаемые пассажиры, вернитесь в кресло, пристегните себя и ребёнка, самолёт взлетает.
— Ой, девушка, не суйтесь, а!
Взлетели ровно, аки пушинка. Понеслась дальше:
— Эй! Передайте вашим пилотам, они у вас неумехи, ну капе-е-ец! Так взлетали, что у меня ребёнка вырвало! Прямо на пол! У меня ребёнка всегда в самолёте тошнит, вы что, пакетик дать не могли?
Простите великодушно, не осведомлена была. Тошнотик-то ваш, вы же в курсе. Попросить-то не судьба была, раз всё время тошнит? И да, может, желаете проследовать в кабину и показать мастер-класс?
Дальше по программе — обслуживание в горизонтальном полете.
— Уважаемые пассажиры, убедительная просьба во время обслуживания горячим питанием и напитками воздержаться от хождения по салону.
— Ой, а можно я пролезу тут у вас? А можно проскочить в туалет? А можно перепрыгнуть через тележку? А можно перелететь?
А дети не спрашивают. Они видят, что узкий проход самолёта загорожен тележкой, до и после которой стоят стюардессы, но я наблюдаю в его глазах совершеннейшее отсутствие сознания. Он молча и сосредоточенно прёт между рядами и тележкой, наступая нам на ноги и толкая локти пассажиров, держащих кружки с горячим чаем. Это чьё? Заберите ребёнка!
Выхожу с подносом в салон. На нём три чашки чая и пара чашек кофе для поздно проснувшихся. На кухне места мало; чтобы лишний раз не разворачиваться и не облить ребят, работающих там, выползаю из-за шторки, как стояла, спиной, тихонько, аккуратно и осторожно, зная, что позади может кто-то стоять. Точно так же разворачиваюсь, но не успеваю среагировать, когда с космической скоростью ко мне подлетает какая-то мразота лет пяти, пинает по колену и сваливает. Роняю поднос с кипятком на себя. Хочется взять его за куриную шейку, ткнуть рожей в кипяток и оторвать бесполезную башку на хрен. Выродков, которые это взрастили, туда же. А теперь кидайте в меня кошачьими какашками, свистите и улюлюкайте за жестокое отношение к детям.
Очередь в туалет развернулась на полтора километра. Срабатывает кнопка вызова бортпроводника. Выглядываю из-за шторки, вижу лишь летящую мне в руки фигню в пелёнках. Мамаша пулемётной очередью выдаёт: «Подержите доченьку, я сейчас в туалет только схожу, да?» — и мгновенно исчезает за дверью тайной комнаты. Алё, дама! А тебе не интересно, каков тот человек, коему ты сейчас вручила свою личинку? Я вот даже не знаю, за что это держать надо и в каком положении, я вообще к ним весьма прохладно отношусь. В это время доченька хлопает глазами, гугукает и рыгает мне на форму.
Лечу пассажиром между двумя рабочими рейсами. Из командировки в командировку. Устала так, что кружится голова, хочу поспать хоть в самолёте. Но, как выясняется, даже беруши или наушники — это фуфло, когда рядом с тобой трёхлетняя девица голосит так, что даже заткнутым ушам больно. В конце рейса лётчики за бронированной дверью интересуются: «Девчат, а кто это у вас там так кошмарно визжал?» Лицо мамаши при этом — отражение умиротворения дзен. «А не хотите ли вы успокоить вашего ребёнка?» — спрашиваю. Глядя на меня с безмятежной улыбкой, отрицательно мотает головой.
Всё это можно охарактеризовать словом «тупость», но с натяжкой, которую это слово не выдерживает. Потому что сознание граждан нашей Раши выходит далеко за рамки тривиальных убожества и запущенности и там, за этими рамками, достигает таких высот величественной кошмарности, что этим остаётся лишь гордиться, как гордятся удостоившимся международной премии национальным достижением.
Всем здравствуйте. Я мама с коляской, и я задолбалась.
С рождением ребёнка для меня перестали быть доступными многие блага цивилизации, потому что ребёнка я обычно вожу в коляске. Начнём с элементарного — похода в магазин за чем-нибудь. Выходим из квартиры. Есть лифт, но коляска в него влезает, только если держать обе створки руками и запихивать коляску внутрь животом. По технике безопасности ребёнка я должна держать на руках, но рук почему-то две, а не четыре. Кое-как выходим и идём дальше. Из трёх десятков магазинов и аптек, находящихся рядом с домом, я могу попасть в два маленьких магазинчика, один супермаркет и одну аптеку. В остальные мне просто не заехать. Равно как и на почту — в нашем отделении три крыльца и ни одного пандуса, в соседнем коляска просто не пролезает в дверь.
Надо куда-то поехать — пожалуйста! Про маршрутки можно забыть сразу, но ведь остаются автобус, троллейбус и трамвай. В каждый примерно пятый трамвай в моем районе можно влезть без риска упасть с почти метровой высоты, уронив на себя 10 кило ребёночьего веса и 15 колясочного. В метро сначала нужно войти. Кто там про законы физики при открывании дверей говорил? А вы попробуйте дверь открыть на себя, запихнуть в тамбур коляску, открыть вторую дверь, не зацепившись коляской за первую, я на вас посмотрю. А эти чудные люди, лезущие под колеса коляски на самом входе на эскалатор, когда очевидно, что другие пропускают именно коляску!
Опять же нужно заранее простраивать маршрут, чтобы пересаживаться на тех станциях, на которых есть пандусы. Но это не страшно — в конце концов, не везде есть техническая возможность сделать пандусы так, чтобы они никому не мешали и не было опасности съехать под поезд.
Живём за городом, поэтому приходится ездить на электричках (в маршрутку вход заказан). Так какой талантливый человек сделал так, что ширины пандусов при въезде на станцию не хватает ни для одной коляски, а чтобы до этих пандусов доехать, нужно преодолеть четыре разновысокие ступеньки? А этот чудесный перепад в 40–45 сантиметров между платформой и полом электрички, заставляющий выносить коляску на руках? То, что платформа скользкая, а коляска тяжёлая, никого не волнует.
Я, конечно, сама виновата, что вожу ребёнка в коляске, ведь слинг — это так удобно. Дорогие слингофанаты, вы тоже задолбали. Вы как хотите, но моя спина не выдерживает целого дня таскания десятикилограммового ребёнка. И не надо мне рассказывать, что слинг — это наше всё.
Разрешите представиться: человек, которого не существует.
Мой рост — 152 сантиметра. Меня не существует для производителей брюк и полок для магазинов, на которые даже в прыжке не забраться.
У меня небольшая зарплата и поэтому нет машины. Поэтому меня не существует для дорожных рабочих, которые засыпают расчищаемым снегом пешеходную часть дороги и переходы в том числе (а через сугробы до пояса я перелетаю каждый раз, ага).
Я вполне довольна своим телосложением, но моей фигуры не существует для производителей одежды вообще и белья в частности. И я искренне не понимаю, как получается, что для «подходящего» белья грудь должна быть больше на размер-полтора, но при этом футболки не налезают даже на то, что есть.
При этом я имею один из «проклятых» размеров обуви — 35-й. Для тех, кто не в курсе: большая часть женской обуви производится начиная от 36 размера, а детская и «специально маленькая» заканчивается на 34-м. Кстати, с 45 размером та же беда, только там «специально большая» начинается от 46-го — привет от моих двухметровых друзей.
Не говорю уж о создателях прожиточного минимума и минимального размера оплаты труда — для них не существует не только меня, но и большей части замкадья…
Спасибо производителям и прочим людям, которые вроде как должны думать о других, основываясь на статистике. Я знаю, что такое «средняя температура по больнице». Я вынуждена развивать в себе творческое мышление в связи с этим всем, и результаты меня даже удовлетворяют. Но задалбывает это не меньше.
У меня нет личного авто. Нет, я не нищеброд и не противник автомобилей, просто машина мне не нужна. По городу быстрее перемещаться на общественном транспорте, а если нужно поехать туда, где с ним проблемы, или перевезти что-то неудобовозимое, я беру такси. Это по-любому дешевле и проще, чем обзаводиться личным транспортом.
Но вот при поиске новой работы я постоянно сталкивался со странным требованием: наличие личного авто. При том, что позиции, которые я рассматривал — это чисто офисная работа, без разъездов, а офисы компаний расположены в шаговой доступности от метро или электрички. Некоторые работодатели ещё при телефонном разговоре сразу теряли ко мне интерес после отрицательного ответа о наличии личного авто, другие приглашали на собеседование, но в итоге отказывали по той же причине. Причём разумного ответа на свой закономерный вопрос, чем же обусловлено данное требование, я так ни разу и не получил. Либо расплывчатая формулировка типа «таковы наши требования к кандидатам», либо бред типа «вам будет трудно до нас добираться (десять минут пешком от метро, ага)» или «вы не впишетесь наш коллектив».
В итоге я всё же нашёл хорошую, достойно оплачиваемую работу в серьёзной и известной компании. И что же? Да, требования о наличии авто здесь не было, но в процессе работы выявилась явная дискриминация сотрудников по признаку автовладения.
Автовладельцам ежемесячно приплачивают к зарплате немаленькую сумму на содержание автомобиля (при том, что никто из них не использует личный автомобиль в служебных целях — для этого есть парк служебных машин). «Безлошадные» этой надбавки лишены.
Автовладельцы имеют в год несколько дополнительных оплачиваемых дней сверх отпуска — на ТО, на смену резины и т. д. «Безлошадные» этой льготы не имеют.
Автовладельцы получают от компании на день рождения недешёвые подарки автомобильной тематики типа регистратора или другой автомобильной побрякушки ценой в несколько тысяч рублей. «Безлошадные» довольствуются открыткой и бутылкой дешёвого шампанского.
Автовладельцам спокойно сходят с рук ежедневные опоздания на час и более. Магическое слово «пробки» снимает все вопросы. Я, один раз опоздав на 15 минут из-за сбоя в метро, имел неприятный разговор, смысл которого был таков: «Вы ездите на метро, значит, вам опаздывать недопустимо».
Всё вышеперечисленное, конечно, было мелочью и не оказывало заметного влияния на моё благосостояние. Но, работодатели, объясните, что же это всё-таки такое?
Надоели владельцы вёдер с гайками, точнее, выкидышей российского автопрома махровых годов. Сколько они тут уже писали про своих четырёхколёсных кощеев: мол, ничем не хуже иномарок, и шума всего чуть больше, и запаха, и чада, зато из-за них ничего не вырабатывается на новые автомобили. Ага, из-за одного твоего ведра что-то там не вырабатывается.
Что мы видим на деле? Пять иномарок утром без шума и запаха завелись и тихонько увезли своих владельцев по делам, поскрипывая колёсами по снегу. А ты на своём «ничем не хуже» будешь стоять и тарахтеть на всю улицу с полчаса, потому что без прогрева твоё ведро не сдвинется с места, вонять и чадить бензином в окна аж до третьего этажа. Будить тех, кому не надо вставать в такую рань.
Все ещё нет разницы? Ну-ну.
И хрен бы с ним, вас таких много. Задолбало только то, что вы начинаете придумывать какие-то нелепые отмазки своей невозможности купить нормальное авто. Убеждать самих себя, что вёдра не хуже иномарок, тайно завидуя обладателям вторых. Может, хватит, а? Смешно, товарищи, смотрится. Ездите на чём хотите, только не говорите, что совковый «жигуль» на уровне какой-нибудь современной японки.
Турникеты АСКП стоят на всех троллейбусах, автобусах и трамваях Москвы уже пять лет. Тогда было бурное обсуждение их недостатков, были жалобы на глупость властей. Но прошло уже немало времени, ропот прекратился, и теперь мы уже привычно опускаем карточку в чёрно-желтый аппарат.
Возможно, АСКП — это действительно не самое рациональное решение, судить не берусь. Но не так страшен трамвай с АСКП, как люди, которые в нем ездят.
Есть у нашего народа такие качества, как инертность и нежелание думать о своём поведении, особенно о своём бездействии. Поэтому, встав напротив средней двери, наш человек не думает о том, чтобы ещё куда-то двигаться. Посмотрите на любой трамвай или автобус, который ходит по популярному маршруту (не совсем в час пик, а просто при хорошей загрузке). В 99% случаев вы увидите, что в конце салона народу меньше, чем в середине.
Представьте себе животное, которое, сунув лапу в кипяток, отдёрнет её. И представьте, что это же животное, встав четырьмя лапами в кастрюлю, будет с недоумением чувствовать, как вода под ним закипает, и так и останется стоять, пока не сварится. Глупо же, верно?
Средняя дверь ближе к передней, это факт. Чтобы встать напротив неё, пройдя через АСКП, нужно сделать пять шагов. До далёкой третьей двери шагать далеко — целых десять шагов. Зайдя в пустой салон, гражданин спокойно становится напротив второй двери. Пока всё нормально. Дальше народ начинает прибывать. Новые и новые люди заходят и, боясь не осилить путь в десять шагов, становятся посередь салона. Это продолжается до тех пор, пока рядом с АСКП не начинается давка и активные граждане не начинают кричать: «Проходите дальше!» Задние давят на средних, последние из средних чуть-чуть подаются к концу салона. Давление спадает ровно настолько, чтобы впустить всех стоящих на передней площадке.
Что мешает сразу пройти в конец салона? Гордость? Лень? Даже если к цели вашего путешествия (например, ко входу в метро) ближе идти от второй двери, неужели так трудно сделать несколько лишних шагов, при этом сделав поездку более комфортной для всех? А объявление «не задерживайтесь, проходите в конец салона» в салонах наземного транспорта крутят все эти пять лет.
Товарищи, задолбали своим тупизмом! Бездействие тоже мешает окружающим. Не задерживайтесь, проходите в конец салона.
В связи со снегопадами хочу обратиться к вам, мои друзья и знакомые. Точнее, к той части, кто по тем или иным причинам ходит ногами, а не ездит на автомобиле.
Приезжаю на работу, заезжаю в гараж, там знакомый охранник:
— А чего машину не почистил?
Приезжаю к друзьям в кафе:
— А у тебя чего, щётки нету, что ли? Чего машина у тебя в снегу вся?
Ребята, я полчаса мучился, скидывая эту гору снега с машины. Но вы таки не поверите, он ещё и с неба падает! Хотите, я вам щётку дам, с утреца сами попробуете?
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li