Образование

Меня задолбали люди, не умеющие или не желающие работать с информацией. Информацией, которая необходима лично им и необходима вотпрямщас.

Студентка второго курса: «А что мне тут надо делать?» Тонкий наманикюренный пальчик тычет в незаполненное экселевское поле. В соседнем окне висит открытая методичка, в которой предельно подробно, пошагово описывается, что, как и зачем нужно делать.

Молодая мама: «Если у ребёнка сопли, даже прозрачные, то это точно вирус!» Стоп. Интересно. А почему именно вирус? Почему не бактериальная инфекция? Почему не аллергия? Поймите правильно, я, конечно, не медик и самолечения не приветствую, но при этом знаю, что причин «соплетечения» как минимум три, подходы к исправлению этой ситуации зависят от причин: например, вирусную инфекцию не лечат антибиотиками, антигистаминные совершенно бесполезны как при вирусной, так и при бактериальной инфекции. Эта информация общедоступна. Она не закодирована и не помечена ярлыками «совсекретно». Есть статьи, написанные простым и понятным языком. Кто запрещает это прочесть? Да никто. Равно как никто и не запрещает с умным видом поучать других мамаш, не имея при этом хоть чем-либо подтверждённой информации в голове.

Экзамен. Курсант технической специальности сидит за столом, огороженным фанерным фартуком. Преподаватель видит только макушку парня. На столе стоит компьютер, подключённый к интернету. На рабочем столе компьютера висит ярлык к методичке за весь семестр. У курсанта при себе мобильный телефон. Перед парнем — билет с двумя простейшими вопросами по базам данных. Спустя час подготовки курсант сидит перед преподавателем с истерзанным листком, на котором записаны три предложения, и не может связать ни слова. К слову, для поступления на специальность, которой курсант стремится овладеть, требуется балл ЕГЭ много выше среднего.

На IT happens было прекрасное сравнение «нового поколения» с операционками облачного типа, работа которых останавливается при отсутствии подключения к интернету. По моим наблюдениям, у большинства всё ещё хуже. Даже устойчивое соединение с сетью не гарантирует стабильной работы системы.

Мне 30, и я чувствую себя бесконечно старой на фоне 20–25-летних. Я помню, что такое БСЭ. Я помню, как искать информацию в печатном источнике. Я умею выжать максимум полезного из двух абзацев текста, провести аналогии, сравнить, систематизировать. Я не гений, у меня нормальный середнячковый IQ, я не считаю вышеперечисленное чем-то из ряда вон, но я не вижу таких навыков у них — и мне страшно. Очень. И ещё страшнее то, что эти дети (позволю себе назвать их именно так, потому как на многое наблюдаемые мной люди этой возрастной категории реагируют так, как мой четырёхлетний сын) настолько привыкли к обилию информации и её легкодоступности, что даже не пытаются что-то искать, а ждут, когда им всё тщательно разжуют и положат в рот.

Так и сидят, несчастные птенцы, забаненные в Гугле, раскрыв свои доверчивые розовые ротики перед полной чашкой зерна. К счастью, не все такие. Не все, но большинство. И они задолбали своей ленью и беспомощностью.

А меня задолбали люди с аналитическим взглядом на общество. Да-да, с аналитическим от слова «анализ», но не в житейском, а во вполне себе строгом математическом смысле: те, кто считают зависимость поведения в конкретной ситуации от человека аналитической функцией. Если коротко, то такая функция полностью восстанавливается по её значениям в любом, сколь угодно маленьком круге (и даже более). Задолбали те, кто считает, что человеческое поведение столь же предсказуемо.

Примеры такого постоянно проскакивают здесь, и, собственно, нередко именно такое мышление является причиной задалбывания: поспешное обобщение с отдельных личностей на всё человечество или на большую его часть. Из недавнего — история про таксиста. Нет, сама-то история довольно поучительна и как «задолбайка» очень даже неплоха, но вот финал… «И после этого таксисты ещё имеют наглость жаловаться на клиентов? В следующий раз мне тоже захочется закурить и наблевать в салоне». А вы не думали, что жалуются как раз те, кто ничего подобного себе не позволяет? Вы ведь с самого начала предположили, что таксисты бывают разные.

Очень ярко этот момент проявился в современных политических событиях, вернее, в отношении к ним народа. Почему-то многие, с кем я общаюсь, глядя на маленький кусок картины, тут же восстанавливают её всю и жутко обижаются, когда я, глядя на другой кусок и спрашивая их мнения, предполагаю совсем другое. Не стану раскрывать эту тему подробно, чтобы никого не задеть, просто отмечу, что такое было.

Прошу вас, запомните две вещи.

1. Один человек (равно как и маленькая смежная группа) — недостаточная база, чтобы судить о какой-либо большей группе. Для статистики нужно разнообразие категорий опрашиваемых.

2. Статистика ничего не говорит про отдельных людей: каждый может оказаться исключением.

Иначе говоря — специально для коллег — упомянутая в начале зависимость поведения не то что не аналитическая, она вообще представляет собой функцию из L², сильно разрывна и определена лишь с точностью до меры нуль. Но при этом интеграл от неё вполне определён, и, зная значения на достаточно большом количестве точек (людей), можно оценить поведение функции в целом.

Запомните это. И тогда будет меньше поводов для ссор, обид и неадекватных задолбаек.

Сколько существует человечество, столько старшее поколение плачется: мол, ничего молодёжь не умеет, ни огонь палочками развести, ни козу подоить, ни лодку выстругать, ни даже кормушку сбить — только взять созданное ранее другими людьми и приспособить для других нужд!

Ну что ж, давайте присмотримся внимательнее: вот кормушка, сделанная автором этих строк, на тот момент школьником, году так в 1990-м. Ничего сложного: фанерное дно, четыре планки — бортики, четыре рейки — столбики, покатая крыша из фанеры же, всё пилой нарезано, гвоздями сбито, всё самостоятельно… Всё ли?

Фанера. Фанеру делают из шпона. Как снять шпон с дерева — понятия не имею, мои знания ограничиваются рисунком из учебника, где специальный агрегат здоровенным ножом «раскатывает» ствол дерева в лист шпона. Такой агрегат я точно собрать не смогу.

Хорошо, допустим, можно вместо фанеры дощечки использовать — всё равно на планки и рейки они нужны. Берём доску… Где берём? На пилораме. Опять же, без пилорамы теоретически я себе представляю, что дерево можно спилить и нарезать, но сколько у меня это времени займёт… А пилораму я не соберу, увы. А ещё дерево выбирать надо уметь, чтобы не сучковатое, не сухое, не гнилое. И подсушить доски свежие надо правильно, чтобы не скривились.

Дальше — ещё веселее. Гвозди. Ау, люди! Кто гвозди делать умеет? Ась? Руду отыскать, от примесей очистить, расплавить при правильной температуре (или не плавить?), ковать три дня и три ночи, чтобы процент углерода снизить — это вам не домна… Ладно, обойдёмся деревянными затычками — предки-то наши дома строили без единого гвоздя (и плакались, на новое поколение глядя: мол, ничего не умеют без гвоздей). Но инструменты-то металлические нужны ведь! Молоток, пила, раз затычки — то сверло. Без них — как?

Вот и выходит, что мы и есть то поколение, которое «ничего не умеет». И поколение до нас — такое же. И до них. И так тысяч пять лет, если не все десять. И это правильно: цивилизация — на то и цивилизация, чтобы не на пустом месте всё делать. Зато новое поколение уже в школе умеет видеоклипы клеить, сайты клепать, искать себе друзей на другой половине глобуса и с ними вживую общаться. Этого не было у нас — так пусть будет у них. А птички и из пакета поклюют.

Кормушка моя две недели на дереве отвисела и рассыпалась. А те, что из кефирных пакетов, зиму переживают. Потому что сделаны профессионально, а не любительски.

В этом семестре я иногда хожу на работу мимо школы. Школа в партнёрских отношениях с университетом, считается… ну, скажем так, не элитной, но продвинутой. Кого попало не берут, говоря упрощённо.

По давней традиции, которая жива ещё с союзных времён, зимой учителя предлагают школьникам сделать кормушки для птиц. С какой целью — понятно: приобщить детей к работе руками, заложить какие-никакие навыки самостоятельного изготовления вещей (ну, и попутно сделать доброе дело, конечно). Я сам — советского ещё типа, в детстве много и часто собирал, клеил, конструировал, поэтому хорошо помню удовольствие и от процесса такой работы, и от результата. Приятно было создать что-то новое, чего раньше не существовало и что появилось только благодаря тебе.

Если и вы из прежних времён, то в воображении у вас уже сложилась типовая конструкция: плоская доска для дна, небольшие борта по краям, чтобы содержимое не сдувало зимним ветром, четыре рейки по углам и покатая крыша домиком. Достать материалы, немного поработать, и вот он — артефакт ручной работы, плод вашего личного труда.

Как вы думаете, сколько таких кормушек висит на деревьях возле школы?

Правильный ответ — версия пессимиста: ни одной.

Подавляющее большинство кормушек в исполнении современных детей и их родителей — это пластиковые бутыли из-под воды или каких-то других жидкостей (масел там, например), в которых прорезано отверстие сбоку. У некоторых бутылей отсутствуют крышки; проблема протекания технично решена при помощи скотча. Кроме бутылей, есть ещё пара пакетов из-под молока или кефира. Тоже с вырезанным отверстием сбоку, как вы понимаете.

Эта история с кормушками, на мой взгляд, довольно точно моделирует нынешние тенденции в обществе. Некоторые футурологи давно бьют тревогу: сформировалось новое поколение, которое не в состоянии создать что-то новое своими руками. Предел его возможностей — взять созданное ранее другими людьми и приспособить для других нужд. Звучат даже опасения относительно того, что в дальнейшем и этот навык будет утрачен — последующее поколение сможет только пользоваться плодами чужого труда, не имея ни малейшего представления о том, как они устроены.

Я не могу сказать, что меня это задолбало, но такие тенденции меня как минимум тревожат. Основа нашей цивилизации — это именно способность человека создавать новое, а не эксплуатировать уже существующее. Поэтому прошу тебя, читатель: передай наши умения новому поколению. И начни, как водится, с малого: получив из школы такое задание, сделай со своим ребёнком настоящую кормушку, а не суррогат.

Здравствуйте. Я переводчик-фрилансер. Мне уже приходилось жаловаться здесь на нехороших заказчиков, но задалбывают, к сожалению, не только они. Я хочу рассказать вам о простых людях, которые способны задолбать переводчика.

Во-первых, это люди, не понимающие разницы между переводчиком и, например, учителем. С завидной регулярностью ко мне обращаются знакомые и знакомые знакомых с одной и той же просьбой: позаниматься с ними (или их родственниками/друзьями) иностранным языком. Точнее, как они говорят сами, подтянуть. Да, конечно, когда я была студенткой (и пару лет после окончания университета, врать не буду), мне приходилось репетиторствовать. Студенту иняза сложно найти другую подработку, которая хоть как-то пересекается с его специальностью. Но сейчас я занимаюсь переводами и отвлекаться на другие виды деятельности не хочу. Слово «нет», к счастью, понимают все, но вот тут-то и задаётся самый задолбавший меня вопрос:

— А можешь кого-нибудь порекомендовать?

Нет. Не могу. Потому что все мои однокурсники уже давно пристроены, за деятельностью языковых школ я не слежу (зачем бы?), а всех знакомых преподавателей я знаю как людей, а не специалистов. То, что кого-то из них я могу назвать своим другом, не делает его хорошим репетитором, правда?

Во-вторых, как это низко и неблагодарно ни звучит, но страшно задолбали самые родные и близкие мне люди, которые считают мою работу поводом бесконечно меня жалеть.

Квартира у нас большая, одна комната полностью оборудована под мой «офис»: книги, словари, удобное рабочее место и — самое главное — негласное правило о том, что пока дверь закрыта, я считаюсь работающей, следовательно, лучше не соваться. Но иногда мне хочется выйти наружу, отдохнуть, поесть, да мало ли чем заняться — и тут начинается.

— Бедненькая, весь-то день ты за работой сидишь…

Ну да, чтобы зарабатывать деньги, надо работать. Желательно много. Но бедненькая ли я? Многие работают в таких же объёмах, но сидят при этом в офисах; у меня же есть возможность кушать домашнюю еду и сидеть за компьютером в халате, задрав на стол ноги в пушистых тапках. Не так уж плохо, правда?

— И ночами ты не спишь, и все они тебя мучают…

Многие заказы срочные. Я бы даже сказала, большинство. Дело тут в человеческой природе: все мы склонны оставлять всё на потом, и мои заказчики не исключение. Они тоже спохватываются о том, что документ-то, оказывается, надо бы перевести, не за месяц до сдачи, а за пару дней. Мне приходится брать себя в руки и садиться за работу, и поспать при этом не удаётся либо вообще, либо почти. Но за срочность мне доплатят, и потом обратятся снова, зная, что я не подведу.

— Ну что ж ты им ничего не говоришь, за всё берёшься, а потом вот здоровье гробишь…

Да, представляю, как я скажу по телефону позвонившему мне секретарю заказчика: «А передайте-ка вашему директору, что раньше надо было думать!» — и брошу трубку. Остроумненько! Прекрасный способ лишить себя заказов на всю жизнь. В принципе, от любой работы я могу отказаться, даже не объясняя причин, но когда мне нужны деньги, конечно, я соглашаюсь. У меня есть возможность выбора — а не это ли здорово?

Порадуйтесь лучше за меня, любимые мои, родные мои люди. Я всегда обеспечена работой, и, соответственно, деньгами. От вашего нытья мой боевой дух не поднимется, свободное время не появится и здоровье не исправится.

В-третьих, случайные собеседники, которым непонятно что от меня нужно. Типичный диалог с таким человеком:

— Кем вы работаете?

— Я переводчик.

— О-о-о! Английский, значит, знаете?

— Да, в том числе.

— А я вот английский тоже в школе учил. А племянница моя — вообще ого-го! Две недели была на Мальте. Свободно теперь говорит. Как надо что перевести — сразу ей звоним. И умница какая! Замуж собирается! А я вот так и не выучил ваш этот английский. (Далее может следовать долгая слезливая история про плохую учительницу или дальнейшее восхваление племянницы.)

На это так и хочется ответить:

— А вы кто по профессии? Инженер-химик? О, а я ведь химию в школе учила, ага, целых два года! Даже помню оттуда что-то… Как его там… Аш-два-эс-о-четыре! Это же химия, да? А? А вот мой сосед…

Что от меня хотят эти люди? Чтобы я признала, какая молодчина племянница, выучившая английский за две недели? Чтобы сказала, как же глупо было с моей стороны потратить целых пять лет жизни на учёбу, когда можно было просто съездить на Мальту? Непонятно. Почему магическое слово «переводчик» тут же вызывает бешеное количество историй про знакомых/родственников, которые знают бесчисленное количество иностранных языков? Чтоб я не зазнавалась? Чтобы осознала свою ничтожность? Загадка. Но меня это задолбало.

Моя мама — в прошлом медсестра, сейчас — фармацевт. И поверьте, она не знает, почему болит рука и почему вам не помог аналог дорогого антибиотика. Нужно было выполнять предписание врача. Дорого? Умирать вам дешевле?

Я — будущий стоматолог. Не надо звонить мне с воплями:

— У меня болит зуб!

— Какой зуб?

— Ну, такой (ну, коренной; ну, вот этот, как у вампира; ну, плоские вот эти).

Ладно, я пойму, моляр это или резец.

— Какая боль?

— Ну, такая, болит очень сильно. И вообще, уже пять дней болит, посоветуй что-нибудь.

А хрен ли ты к стоматологу на приём не сходишь? Я не могу лечить на расстоянии, да и вообще ещё не могу лечить: нет такого права. Устраивает такой совет? Нет? Ну и не обращайся больше за советами.

У меня гастрит, холецистит и панкреатит. Да, я пью лекарства. Да, я соблюдаю диету. Нет, я не могу диагностировать, есть ли у тебя проблемы с желудком или чем-нибудь ещё. У тебя болит животик? Покажи, где именно. Нет, милая, это не животик, это поджелудочная. А вот тут вообще-то желудок. Нет, я не путаю, анатомию и физиологию знаю достаточно хорошо. Совет всё тот же: сходи к врачу. Долго? Дорого? Трубку глотать? Ну, извини, бывают в жизни огорчения.

Я принимаю противозачаточные таблетки. Нет, это не вредно. Да, это не 100%. Презервативы лучше, говоришь? Тебе виднее. У меня постоянный партнёр на протяжении двух лет, и я не боюсь подцепить ЗППП: я в нём уверена, так же, как и он во мне. Нет, тебе такие таблы не подойдут. Да, нужно проконсультироваться у гинеколога. И представь, пить каждый день, желательно в одно и то же время. Сложно? Не сможешь? Зачем тогда постоянно спрашиваешь об этом? Максимум, чем могу помочь — дать номер хорошего гинеколога.

Да, я была в морге. Да, я видела трупы. Да, у меня в телефоне есть фотографии препаратов. Зачем? По учёбе нужно. Показать? На, смотри. Это желудок, это яичко, это бронхи, а вот ещё язык есть. Мерзко? Тошнит? Зачем тогда просишь показать? Ты ожидала увидеть пони в яблоках с карамельной жопой? Ну, извини, огорчение жизни №  2.

Лечитесь в больнице, думайте головой. И не лезьте к бедным студентам-медикам — и без вас задолбавших хватает.

Здравствуйте. Я студентка Знаменитого Высшего Учебного Заведения. Я уже однажды высказывалась по поводу отдельных экземпляров педагогического состава, но на этот раз мой счётчик недоумения и возмущения зашкалил.

Неуважаемый преподаватель квантовой химии! Когда ты припёр на лекцию журнал «Квант» в состоянии «антиквариат» и все полтора часа читал нам вслух биографию учёного, отпуская вслух комментарии о красоте французского языка, я удивилась. Когда к этому ты добавил рассуждения о предназначении девушек, которых следует спрашивать не так строго, как мальчиков, и анализ наших умственных способностей (квантовой химии добавить тебе в голову не пришло), я перестала посещать твои лекции.

Казалось бы, и что теперь?

Я сижу на небольшого масштаба научной конференции. Кто додумался посадить тебя в жюри, я не знаю, но надеюсь, что ему уже достаточно стыдно — а конференция только началась. Ты занят исключительно тем, что считаешь междометия, употреблённые докладчиком, и озвучиваешь это после фразы: «Есть ли какие-то вопросы?» Очень, знаешь ли, интересно аудитории и приятно докладчику узнать, сколько раз он сказал «ну» и «э». Ещё тебя возмущает использование общепринятой научной терминологии: «Нет, ну что это такое — сайт связывания? Вы не можете сказать по-человечески?» Не знаю, как остальным — посторонним людям смешно, а мне стыдно. Стыдно и обидно почти до слёз, что тебе я обязана уделять время, внимание, уважение, а также сдавать экзамен.

Меня не интересует, давно ли ты впал в маразм. Меня не волнует, какая у тебя пенсия. Я выйду из аудитории и пойду собирать у одногруппников подписи, чтобы отстранить тебя от преподавания. Хватит это терпеть.

Здравствуйте, уважаемые читатели! Я — та самая экскурсовод в ярко-оранжевой жилетке. Мы могли с вами когда-то встречаться.

Меня не могут задолбать 20 человек, которым только-только стукнуло по 12 лет. Мне в кайф с ними: им можно рассказать все истории про всех привидений, они задают кучу потрясающих вопросов. Хотя да, держать их бывает сложно.

Меня не могут задолбать ура-патриоты и прочие товарищи, не терпящие иных мнений о том или ином историческом событии, кроме собственного. Я сумею доходчиво донести факты, а мнение — личное дело каждого.

Меня не могут задолбать «фотографы», тормозящие группу. Я поставлю группу так, чтобы они смогли начать снимать уже во время моего рассказа. К тому же у меня есть в запасе несколько вежливых фраз, которые дадут фотографам понять, что впереди есть ещё масса интересного и достойного запечатления.

Всё это — действительно не повод задалбываться. Это просто особенности каждой группы, помогающие развиваться.

Есть люди, которые не успели меня задолбать, но каждый раз удивляют: родители. Очень и очень милые люди. Но иногда они совершенно не могут трезво оценить ситуацию и то, как себя может повести в ней ребёнок.

Экскурсия длится час и 15 минут. Поверьте, ваш трёхлетний малыш вряд ли выдержит. Опыт показывает, что ребятня такого возраста начинает уставать уже через семь-десять минут, чуть позже — откровенно скучать и не давать слушать в первую очередь вам же. Подумайте: оно вам надо? Целый час уговаривать малыша спокойно стоять и слушать, потерпеть с вопросами и беготней… Вы помните себя в три-четыре года?

Объект, в который вы пришли — музей хоть и достаточно интерактивный, но очень специфический. Некогда — военный объект. Мы говорим о войнах. В том числе о Второй Мировой. В том числе — показываем военные хроники. Если вы знаете, что ваш ребёнок боится громких звуков, войны или, опять же, ему всего три-четыре года, подумайте: оно вам надо?

Помещения, по которым мы пойдём — очень маленькие, освещение — намеренно приглушённое. Если вы заранее знаете, что ваш ребёнок боится темноты (тесных помещений, просто боится), подумайте: оно вам надо?

Если у нас на стенде написано, что на детей младше семи музей не рассчитан — скорее всего, этому есть очень простое объяснение. Если кассир видит рядом с вам малыша и предлагает отправиться в другой филиал нашего же музея, хотя бы выслушайте и тысячу, миллион раз подумайте, подойдёт ли это конкретно вашему ребёнку. Запретить мы не можем, мы можем посоветовать. Пожалуйста, выслушивайте советы.

Очень обидно, когда вы платите за билеты всей семьи и с половины экскурсии уходите, потому что ребёнок устал, плачет и так далее. Мне обидно за других людей, пришедших на экскурсию, потому что восклики, всхлипы или беготня вашего ребёнка их отвлекают. В конце концов, мне обидно за меня. Я сбиваюсь, вынуждена делать паузы, злюсь, что даже пару фраз не могу договорить без висящего у всех на ушах ребёнка.

В первый раз, когда меня таким образом перебьют, я смолчу. Во второй раз — начну говорить громче. В третий раз замолчу и буду ждать, пока вы не успокоите ребёнка. В десятый — очень вежливо попрошу покинуть музей. И кассиры денег вам не вернут. Даже несмотря на то, что все гиды и кассиры хорошо относятся к детям. К ним будут хорошо относиться и впредь — и очень сильно удивляться, почему вам хочется помучить ребёнка, себя и окружающих вместо того, чтобы прийти с ним в наш же музей спустя несколько лет, когда он подрастёт. Мы не закроемся и никуда не денемся, честное слово! А пока — для вас в нашем городе есть ещё масса крутых мест, где вашему ребёнку будет комфортно, нестрашно и интересно.

Ну что же, уважаемые защитники планеты Земля, давайте вместе вспомним физику! Например, несколько явлений:

• при нагревании тела расширяются;

• при разрыве электроцепи в некоторых случаях возникает пробой изолятора — получается искрение или дуговой разряд;

• в индуктивностях могут возникать токи самоиндукции;

• температура разряда может достигать 6000 градусов;

• при нагревании ускоряются реакции окисления;

• окислы значительно хуже проводят ток, чем металлы;

• некоторые металлы в холодном состоянии проводят ток лучше, чем в нагретом.

Ну, пока хватит. Давайте поговорим хотя бы об этом.

Первое и самое очевидное: лишнее размыкание контактов, особенно при питании энергоёмких потребителей, таких, как системы подсветки зданий на галогенных лампах, приводит лишний раз к искрообразованию, нагреву и окислению контактирующих поверхностей, а в итоге — к повышенному износу, который впоследствии придётся восполнять, производя новое изделие вместо старого.

Вы скажете: «Подумаешь, один разик!» Ну так и экономия от выключения на один часик сопоставима по масштабам.

Менее очевидное — нагрев проводников и агрегатов. От тех самых скруток до трансформаторных подстанций. Резкое изменение нагрузки и температурного режима приводит к достаточно резким колебаниям геометрических размеров нагретых деталей. На практике это означает ухудшение контакта в скрутках (далее — искрение и возгорание), возникновение механических напряжений в сердечниках трансформаторов и в обмотках. Ни то, ни другое отнюдь не способствует продлению срока службы, а значит, снова повышенный износ и повышение вероятности техногенных катастроф.

Ещё менее очевидное — те самые лампы, особенно галогенные, а также обычные (и даже люминесцентные). Во всех них есть нагревательная спираль, которая в холодном состоянии потребляет ток больше, чем в нагретом, то есть в момент включения происходит бросок тока. Когда час экономии закончен, все дружно включают лампы, и на сеть ложится очень нехилая нагрузка. Снова разогрев, вероятность перегорания проводов, соединений, предохранителей и т. п. Плюс выход из строя самих ламп. Плюс повышение вероятности выхода из строя электронных пусковых устройств в современных люминесцентных светильниках.

А ещё есть индуктивная нагрузка — различные дроссели, магнитные пускатели, двигатели и прочее в том же духе. Снова броски тока в момент включения-выключения, а этот момент у нас по определению массовый, то бишь всё надо умножать на количество приборов.

Это мы ещё не вспоминали про резкие изменения механической нагрузки на опоры роторов электростанций, когда выключение потребителей приводит к резкому пропаданию нагрузки и, соответственно, требует немедленного снижения подаваемой мощности на турбины, а массовое включение, наоборот, по воздействию напоминает палку, вставленную в колесо велосипеда на полном ходу.

На известной ГЭС разрушение опорного подшипника турбины привело к катастрофе. На другой, не менее известной АЭС к катастрофе привёл уже избыток энергии в реакторе.

Вы уверены, что вы хотите добиться такого эффекта? Добьётесь же. Именно в силу массовости, если все как один сначала одновременно выключат электричество, а потом так же одновременно включат.

А вот если вы хотите действительно позаботиться об экологии, а не просто пафосно проучаствовать в акции — вот тогда начинайте экономить прямо сейчас.

Замените лампы накаливания на светодиодные.

Покройте крышу загородного дома светодиодными панелями, а в подвале установите современные аккумуляторные батареи.

Утеплите дом. Вместо лишних киловатт на обогрев потратьте деньги на современный утеплитель и терморегуляторы.

Летом выключите кондиционер. Не в Африке, не сваритесь. И можно снять, наконец, свитер — попробуйте ходить в плавках.

Выбросьте древний кинескопный телевизор, жрущий сотни ватт. Современный тоже можете выключить: смотреть там почти нечего.

Обновите компьютер. Читать интернетики и на планшете с процессором ARM можно.

Вы уверены, что вам нужно играть в ту новую игру, разогревая видеокарту до ста градусов?

И так далее, и тому подобное. Возможностей сэкономить на электроэнергии — полно. Ищите, пользуйтесь. Только не устраивайте массовых показательных акций.

Беречь Землю без вас, говорите? Отлично. Само собой. Но подучите физику.

Пресловутые скрутки меди с алюминием без нагрузки останутся скрутками меди с алюминием и ничего никуда не выделят. Ни тепла, ни света, ни других побочных продуктов.

Кабели в вашем районе чуть остынут без той же нагрузки и не выделят тепло в многострадальную атмосферу.

Трансформатор в ближайшей будке тоже остынет и удивлённо распрямит свои обмотки — ему тоже без нагрузки хорошо.

Высоковольтные линии, идущие до трансформатора, тоже какое-то время перестанут обогревать планету.

Да, согласен — от щелчка выключателя в вашей любимой квартирке электростанции не аннигилируются и «вонять» не перестанут. Но, опять же, нагрузка… Физика, понимаете ли.

А так — конечно. Всё должно происходить без вас. Само собой. Где-то там, на уровне правительств. Вы должны только получать удовольствие. Хотя вы… извините, конечно, ничего вы никому не должны.

Так что ставьте свой чайник, включайте микроволновку и посудомойку. Планета подождёт. Ну её на фиг, эту планету.