Пенсионеры

Я хочу рассказать о бабушках моего двора. Они особенные, поверьте. Я в этом дворе появляюсь, чтобы погулять с ротвейлером. Собака серьёзная, мне вовсе не хочется, чтобы она кого-то покусала, поэтому я и гуляла с ней на огороженной забором площадке во дворе. Площадка в списках спортивных не значится, сразу говорю; дети там не появляются, благо на лавках полно алкоголиков и наркоманов.

Стали мы с другими собачниками там гулять, наркоманов разогнали своими силами, и лавочки освободились. На них выползли посидеть пенсионерки, выпили водочки, как принято, и подумали: а чего это тут собаки гуляют?! Непорядок! Надо ж детский спорт возрождать! И как давай матом на всех собачников орать каждый вечер…

По-моему, во всей Москве единицы убирают за своими собаками — мы в их числе. Собаки за мячиками бегают за забором, никому не мешают, по вечерам не лают. Благодаря нашему присутствию стало безопасней во дворе: грабителей ловили, даже убийство предотвратили один раз. Вроде похвалить нас надо. Но нет: бывшим партийным деятелям надо насадить свой режим. Хотят на этом месте спортивную площадку, хотя до ближайшего футбольного поля — 50 метров пройти, а для собак во всём районе ни одного закуточка.

— А что, лучше пусть бегают собаки по всему двору, как везде делают?
— Лучше. Пущай бегають. Детям площадку не даёте, пусть и вам не достанется.
— А дети-то где? Пусть придут гулять, мы уступим.
— А дети наши — ветераны труда и заслуженные спортсмены!

Доводы разума не помогают, управа и префектура тоже. Гулять нам в итоге негде, потому что вездесущие пьяные бабушки — это сила. Они подговорили кучу народа, залили каток и закрыли нашу площадку на ключ. На катке за месяц один раз прокатился 40-летний мужчина — видимо, тот самый ребёнок, которому так не хватало спорта, ветеран труда и заслуженный спортсмен.

Эх, бабули, что ж вы такие живучие? Пьёте, как лошади, а здоровье богатырское.

Несколько историй из жизни фельдшеров скорой.

Мужчина решил свести счёты с жизнью, перерезав себе вены. Через некоторое время мужик принял обратное решение и вызвал скорую. Первой фразой, полной отчаянного возмущения, которую услышали подъехавшие медработники, была: «Пока вы едете, помереть можно!»

Среди ночи многоэтажный панельный дом просыпается от неистовых воплей и стуков по батарее из квартиры одинокой старушки. Попытки скорой и милиции проникнуть в злополучную квартиру безрезультатны. Вызванная бригада МЧС услужливо вскрывает дверь, и в квартиру вваливается коктейль из сотрудников госслужб. На вопрос о сути происшествия, обращённый к одиноко лежащей в постели старушке, мужчины в форме получают изумительный по своей простоте ответ: «Я обкакалась…»

После снятия гипса с руки одной престарелой особе опрометчиво посоветовали «применять ванночки с зелёнкой к поражённой области». Зря. По шею зелёная старушка стала в наших кругах героем былин.

В общем, даже не знаю, как всё это назвать. Задолбали? Да как-то уже попривыкли, даже скучно без этого бреда по графику «сутки-трое». Пусть ваша работа приносит вам больше положительных эмоций, а люди вокруг будут умнее и вежливее!

В аптеку заходит милая бабуля.

— Милая, у вас есть «Энап-Н»?
— Да, есть.
— Ты мне покажи, только сразу не пробивай.

Берёт упаковку с таблетками, достаёт из кармана кольцо на ниточке, подвешивает на манер маятника над лекарством. Громко, чётко, так, чтобы слышали все вокруг, бабуля посылает запросы в космос:

— Эти таблетки настоящие?
— Эти таблетки не подделка?
— Таблетки «Энап» настоящие?
— Таблетки «Энап-Н» настоящие?

Колечко не раскачивается. Результат, видимо, удовлетворяет бабулю — она расплачивается и выходит из аптеки под гробовое молчание очереди.

Лет в восемь-девять увлекались мы с одноклассниками катанием на роликовых коньках. Никаких «молодёжных субкультур» тогда и в помине не было в нашем дальневосточном городке — мы просто катались. И вот несусь я с пригорка, ветер в ушах свистит, дух захватывает — и тут нога предательски попадает в выщербину, и я, потеряв управление, ухожу в краткое пике. Естественно, защита на коленях и локтях была, но всё же стукнулся и ободрался я порядочно. От боли и неожиданности встать сразу не получилось, и я остался лежать, чтобы осмыслить ситуацию. Не плакал, не стонал — просто лежал, потирая ушибы. Рядом остановились две женщины лет пятидесяти. Их диалог меня умилил уже в том нежном возрасте:

— Наверное, руку сломал.
— Да нет, спиной ударился — вон, лежит, встать не может.
— Не, спиной бы ударился — сознание бы потерял. Я знаю, видела такое.
— Совсем ума у этих детей нет. Ну так вот, подходит ко мне эта начальница…

С этими словами дамы удалились. Спасибо им огромное за то, что в раннем детстве показали мне, каково большинство людей, тем самым сэкономив мне кучу нервов в период насыщенной эмоциональной юности.

Уже более двадцати лет моя мама — социальный работник. Сейчас работа не такая пыльная, как раньше, но бабульки стали куда более избирательными и наглыми. Раньше социальное обслуживание мог получить только старый одинокий человек или инвалид — теперь же на него может претендовать любой человек пенсионного возраста, пусть и с десятком внуков, детей и племянников. Частенько мама видит такую картину: у бабули сидит шкафообразного вида внучок и отчаянно пожирает то, что мама принесла в прошлый раз. Оговорюсь сразу: моей маме уже шестьдесят, она работает два раза в неделю из-за большого стажа и неплохой для неё зарплаты, — но всё же!

Как-то у мамы поднялось давление, и вместо неё мне пришлось обзванивать стариков и спрашивать, что принести им «покушать». Пришлось смириться с «йогуртами „Активия“ только с киви, и ни с чем другим», грейпфрутами непременно красного цвета и всём в том же духе.

— Здравствуйте, N.! Меня зовут M., мама сегодня болеет, и к вам приду я. Что вам принести?
— Упаковку молока.
— Какого?
— Ну, такого! Упаковку, в которой 12 штук по литру.
— Это же 12 литров! Я одна столько не унесу.
— Твои проблемы! — бросает бабуля трубку.

Потом я узнала, что на прошлой неделе 12 литров молока ей уже принесли. Зачем столько молока одной старушке? Она ванную в молоке принимает или кормит всех своих ближайших и дальних родственников? Нет ответа.

Меня, человека закалённого, не выбивает из равновесия даже орущий за стенкой младенец с перфоратором. Но есть бабушки — вот их жалко. Они же старенькие, за нами не успевают.

Один известный банк завёл себе полчища девочек в корпоративной форме, которые, как чёртики из табакерки, выскакивают навстречу каждому зашедшему в банк и с леденящей душу доброжелательной улыбкой пискляво тараторят: «Добрый-день-чем-я-могу-вам-помочь-что-бы-вы-хотели-сделать?» Потом фея даёт тебе номерок твоей очереди и предлагает присесть.

Сижу в очереди. Заходит бабуля. Точнее, даже не заходит, а только появляется в автоматических дверях, осторожно просовывая нос в вестибюль. И тут — там-тара-дам! — прямо перед этим ни в чём не повинным носом, аки двое из ларца, выскакивает, щёлкая каблуками, бело-бордовая (форма у них такая) девушка азиатской наружности и экзальтированно выдаёт свою скороговорку.

Бабушке повезло: рядом был банкомат и стул. Предварительно вздрогнув, по стеночке банкомата она сползла на сидение, трагично посмотрела на девушку, сочувственно покачала головой, глубоко вздохнула и, взявшись за сердце, сказала:

— Деточка, принесите валерьянки. Нам с вами явно нужно успокоиться.

Работаю в большом магазине, продающем всякую дребедень, начиная от хлорки и заканчивая эфирными маслами для ухода за кожей. Я начальник смены и уже давно представляюсь посетителям как мистер Вульф из «Криминального чтива»: «I’m Winston Wolf, I solve problems».

Сижу на складе. Меня зовут по матюгальнику к кассам. Подхожу. На кассе бабка орёт на кассиршу, которая… отказывается продавать что-то, что отсутствует в ассортименте, по причине, не поверите, отсутствия этого самого товара в ассортименте. Бабке явно начхать, что мы не торгуем, образно говоря, конвейерами для тяжёлой промышленности. Возмущение своё бабка выражает угрозами наложения проклятия на кассиршу, если ей сейчас же не подадут искомое.

— В чём дело? — я само воплощение спокойствия.
— Я её прокляну! Она угаснет прямо у вас на глазах!

Я изображаю из себя истукана острова Пасхи:

— Проклятие ближнего своего — страшный грех. Твоё тело пожрет великий Ктулху, а душу — ужасный Ньярлатотеп.

Спокойно разворачиваюсь и ухожу. Минуты через три кассирша, всхлипывая, заползает ко мне на склад и говорит, что бабка извинилась и унеслась в неизвестном направлении.

Отец пожаловался, что ему постоянно SMS со всякими новостями приходят. Говорю, позвони оператору и скажи, чтоб отключили. В процессе разговора замечаю, что отец записывает на листочек текст сообщения, которое надо отправить для отключения рассылки:

ВКЛ РОССИЯ 5177

Отнял трубку, наорал на оператора. До мата не дошло, но было близко. После первого «подождите» текст SMS изменился на «OFF РОССИЯ»; после ещё двух оператор отключила все рассылки и включила запрет на автоподписку.

Меня задолбали суеверия и суеверы. Думаете, «чёрная кошка через дорогу» ушла в прошлое? Фиг вам. Недавно видел, как на дороге с крайне редким движением стоял джип и ждал, пока кто-то пересечёт линию, через которую кошка пробежала.

«Вернулся — посмотрись в зеркало».

«Зеркало с трещиной? Не смотрись!»

«Перед экзаменом стричься-бриться нельзя».

«Птица в окно бьётся — к смерти». К птичьей, что ли?

Про гороскопы и иже с ними только упомяну — всё и так понятно. Блин, XXI век на дворе, а у нас до сих пор чёрные кошки в Овне.

Иногда кажется, что сейчас у всех поголовно высшее медицинское образование. Незачем ходить к врачу, если в очереди можно узнать сотню рецептов на все случаи жизни. Удивляет только, зачем все эти любители советов сидят часами под дверью специалиста, ведь он, в отличие от них, ничего не знает.

Вот, потрясая газетой «ЗОЖ», тётка начинает свою проповедь: «Все болезни — от нервов. И от экологии. И от грехов. Ах, у тебя нет грехов? Значит, за грехи родителей страдаешь. Таблетки пить нельзя. Химия — яд! Американцы специально привозят фургоны подделок. Ну и что, что выписал врач, ему за это платят. Кто платит? Как кто — мафия! Геноцид! Травки надо пить. На даче вышла и собрала. Шоссе рядом? Так отойди подальше, кто ж тебя у обочины-то собирать заставляет?»

Я так подробно описываю весь этот маразм, потому что последний год вынуждена периодически лечиться в стационаре, принимать разные лекарства и посещать самых разных врачей. Чего я только не наслушалась! Антибиотики мне пить ни в коем случае нельзя, обезболивающие нельзя, антидепрессанты — тем более. Врачи, которые выписывают препараты, дипломы получили просто так, а непрошеный советчик всегда умудрён опытом и компетентен во всех вопросах медицины, от гинекологии до неврологии.

Если я раньше была открыта и приветлива, на вопрос: «А что ты такая молодая с нами в очереди сидишь?» рассказывала всё как есть, то сейчас из меня невозможно выудить ни слова, если я не хочу общаться. Можно в шпионы идти. Хоть какая-то польза от советчиков… А вид газеты «ЗОЖ» наводит на меня хтонический ужас.