Общепит

Стою в очереди в «Макдональдс». Передо мной молодой парень, перед ним ещё человека четыре. Подходит очередь парня — и вдруг вперёд проскальзывают две только подошедшие девушки.

— Девушки, вообще-то я тут стоял в очереди.
— Оля, пропусти молодого человека, у него стояло, — с явной издёвкой говорит одна девица.
— Ничего, я стоял двадцать минут, и ты постоишь.

Девушка окидывает парня презрительным взглядом и цедит сквозь зубы:

— У меня нечему стоять!
— Не ссы, отрастёт, — ещё спокойнее отвечает парень и делает заказ.

А меня порядком задолбали те, кто даёт идиотские названия японским ресторанам. Оставим за бортом нашей истории идиотский казус с «Япошкой» и его спешным переименованием во что-то более политкорректное, хотя это тоже отдельная глава в истории русского ресторанного бизнеса. Помянуть стоит тех, кто вовремя поймал момент и назвал своё заведение, как в том фильме с Жаном Рено. Потом пошли многочисленные клоны, пытающиеся использовать слово «васаби» в разных вариациях. Не берусь судить их грамотность — японский я не знаю, но за смекалку хвалить рестораторов тоже не хочется. Дальше — хуже. В ход пошли все японские слова, приходящие в голову. «Аниме» тоже вниманием не обошли.

А написать обо всём этом захотелось, когда на днях я проезжал мимо ресторана с названием… «Нагасаки». Привет ветеранам Второй мировой. Суши из отходов ядерного взрыва — блюдо дня?

На днях я вышла замуж. Хочу рассказать про ресторан, в котором мы отмечали этот праздник. Находится он во Владивостоке в районе остановки Школьная. Заведуют всем китайцы. Еда, надо признать, вкусная, но очень уж эти китайцы любят деньги, причём зарабатывают их не накруткой цен.

Мы со свекровью пришли туда почти за месяц, договорились, заказали много еды, оставили залог. После регистрации и катаний приезжаем и заходим. Вместо обещанных трёх столов в форме буквы «Г» у нас один стол у дальней стены, к которому невозможно подойти, потому что одной стороной он прижат к этой стене, другой — к другому столу, где проходит, судя по крикам, встреча одноклассников. Народу не меньше, чем у нас. За ними — ещё один стол, где другое собрание. Вокруг — отдельные маленькие столики с маленькими же компаниями.

Мы в шоке, жених рвётся бить морды. Конкурсы отменяются: во-первых, для них нет места; во-вторых, одно дело — дурачиться перед друзьями и родственниками, совсем другое — бесплатно развлекать толпу пьяных незнакомцев. Ищем управляющего, он отмазывается тем, что мы привели на два человека больше, и говорит, что надо было арендовать весь зал. До этого момента об аренде мы не слышали, иначе доплатили бы, чтобы не было этого кошмара.

Все орут, орёт музыка, приходят новые клиенты, всех рассаживают в зале. Свадьбу жалко до слёз — она у меня первая. Фотограф не может протиснуться к нашим с мужем местам, тамада маячит где-то на другом конце стола и честно старается отработать программу, но её не слышно: крики в зале заглушают микрофон. Решаем, что свадьба один раз, сейчас попробуем повеселиться, потом разберёмся. Вежливо смотрим на тамаду, ловя каждое третье-четвёртое слово, пытаемся понять, что от нас требуется и что говорят одетые в костюмы гости.

Танцевать, естественно, негде. На пятачке пола, где по какому-то недоразумению нет стола — надеюсь, его разбили о голову управляющего, — крутятся другие клиенты. Стоило мне выйти туда на первый танец с молодым мужем, как пьяные тётки с соседних столов начали умиляться вслух, требовать от мужа, чтобы он берёг меня и носил на руках, и полезли обниматься. Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем — пусть хоть гостям будет весело, а то их и так напугали наши лица в первые минуты... К моменту бросания букета мне было уже всё равно — ловили его и мои подруги, и те самые тётки. Поймала, к счастью, подруга.

Я всё равно счастлива: вышла замуж за любимого человека, и в минуты, когда он подхватил меня на руки и закружил в вальсе, я от счастья была готова простить всё. Но я надеюсь, что однажды эти китайцы подставят тех, кто закроет их на фиг и выкинет обратно в Китай, потому что такое не забудется никогда.

Раннее утро. Шереметьево, терминал D. До стыковочного рейса остаётся чуть более двух часов. Решаю позавтракать. Захожу в одно из кафе на территории терминала, изучаю витрины и меню. Обращаюсь к скучающей женщине в белом колпаке за прилавком:

— Будьте добры, омлет с беконом.
— Ой, девушка-а-а... Да ну его, этот омлет! С ним столько возни! Может, лучше кашу съедите? Или яичницу хотя бы?

Жаль, быстрорастворимой лапши в меню не было: этот факт значительно упростил бы работу «кафетерщицы».

Зашла с молодым человеком в кафе пообедать. Подходим к кассиру, моя очередь делать заказ.

— Пожалуйста, картошку фри и две сосиски.
— (громогласно, на всё кафе) — Что-о-о?! Что вам?
— Картошку фри и две сосиски.
— (ещё громче, с визгом в голосе) — Картошку фри и что? Что вы там говорите, я не понимаю!

От неожиданности начинаю нервничать и повторяю уже слегка дрожащим голосом, стыдясь непонятно за что перед молодым человеком и всей собравшейся очередью:

— Две сосиски мне, пожалуйста.
— (в истерике, обращаясь к очереди) Кто-нибудь, скажите мне, что ей нужно?!

Тут мой молодой человек, к счастью, наконец-то вышел из шока и повторил мой заказ, так что нам всё-таки удалось поесть.

Что это было? Что может просить человек в заведении общепита, похожее по звучанию на «две сосиски»? «Две её сиськи»? На всякий случай теперь буду ходить обедать с заказом на бумажке.

Cидим с подругой в кафе, делаем заказ.

— Мне вот этот вот крем-суп, салат с куриным мясом и ягодное желе на десерт.
— Не поняла? — осуждающе смотрит на меня подруга.
— Что такое?
— Я же на диете! — вперивает она в меня свой осуждающий взгляд. Могла бы, мол, из солидарности тоже один чаёчек заказать.

Нет, не закажу. При моём росте и возрасте у меня вполне нормальный вес, даже небольшой недобор. И я ем. В отличие от всех вас, соблюдающих фигуру, я ем, и мне от этого ничего не становится: не вылезают ниоткуда ни живот, ни бока, ни задница. Может, конституция такая, а может, милые подруженьки, вы правы, и это «только сейчас так, зато лет в тридцать-сорок в дверь не пройдёшь». Ну и пусть. Когда у меня появится своя семья, в ней никто не будет давиться варёной брокколи из-за меня. А пока вы с недовольными минами перебираете меню в ресторанах, я поеду к сестре домой — она готовит просто чудесную запеканку. Могу и вас с собой позвать. Нет? Ну и ладно. Пейте чаёчек.

Как ни странно, но хорошая еда в студенческой столовой тоже может стать проблемой. Всё хорошо, кормят вкусно, цены вполне приемлемые, ножи с зубчиками, тарелки чистые. Из-за этого столовую нашего института частенько арендуют под свадьбы. Всё бы ничего, но свадьбы в нашей стране чаще всего проводят по субботам. А учимся мы, на секундочку, шесть дней в неделю.

Иногда, когда приезжают важные гости, столовую закрывают на спецобслуживание — это понятно. Но, извините, сидеть без еды с девяти до четырёх, потому что кому-то не хватило денег на кафе, но хочется традиционную свадьбу с пьяными родственниками, тамадой и непрерывным поглощением пищи, мягко говоря, обидно. Преподаватели наши, между прочим, тоже питаются в столовой, так что под раздачу попадают все.

Альтернативы нет. Ближайший продуктовый магазин закрыли, а фастфуд неподалёку приказал долго жить и того раньше. Приходится ходить в далёкий торговый комплекс и портить желудок едой из «Макдональдса», слушать от всяких «заботливых», что студенты питаются чёрт-те чем и потом, лет в тридцать, будут жалеть, а потом объясняться с преподавателями, почему перерыв вместо положенных 10–15 минут занимает полчаса и больше.

Дорогие, как теперь принято говорить, «брачащиеся»! Если уж так неймётся занять столовую вуза в рабочий день, позовите хоть студентов — они с удовольствием вас поздравят с праздником за салатик.

Работаю в ресторане. Приколы один лучше другого.

Когда в зале полно свободных засервированных столов, только что вошедшие посетители обязательно сядут за грязный стол, из-за которого люди ушли полминуты назад. Видимо, возле неубранных столиков сила притяжения Земли увеличивается в несколько раз.

На столе стоит табличка «Стол заказан».

— Молодой человек, а что значит: «Стол заказан»?
— Это значит, что стол заказан!
— А, ну да...

Заведение открывается в 12:00, персонал приходит к 11:00, чтобы подготовить всё к работе. В 11:10 заваливаются два мужика быковатого вида:

— Нам по-быстрому пожрать и...
— Извините, ресторан работает с 12:00.
— Так чё, нельзя пожрать?
— Нет.
— И чё, даже кальян никто не сделает?
— Нет.
— Позовите менеджера!

Пришёл менеджер, повторил то же самое. Обиделись, ушли. Интересно, супермаркет, который открывается в 8:00, продал бы вам продукты в 7:00?

Даю меню.

— Подождите, не уходите, мы сразу закажем!

«Сразу закажем» продолжается минут пятнадцать, так как дамы и господа никак не могут выбрать, что же им скушать. А официант подождёт, у него же нет совсем никаких дел.

— Так, что вы можете предложить?

Начинаю перечислять фирменные и популярные блюда нашего заведения.

— Не, это я не люблю, это я не ем, это сильно горячее, это слишком холодное, это сильно маленькое, это сильно сладкое, в этом сильно много лука. И вообще, у вас поесть нечего.

Да уж, совсем нечего: более двухсот наименований блюд!

За спиной раздаётся крик:

— Официант! У меня проблема!

«Ну, начинается», — думаете вы, ведь такие крики ничем хорошим не заканчиваются.

— Моё взбитое молоко слишком сильно отдаёт молоком!

Вы стоите и перебираете в голове всё, что знаете о взбитом молоке, и никак не можете понять, чего же от вас хотят. Вы пытаетесь ненавязчиво вразумить гостя:

— Но это же молоко... — а что ещё сказать-то?
— Нет, оно слишком отдаёт молоком! Наверное, вы его недостаточно взбили!

И правда: обычно взбитое молоко совершенно меняет свой вкус. Оно становится похоже на колбасу, не так ли?

У меня вопрос к составителям меню в ресторанах и кофейнях. Вы всерьёз считаете, что если ставить названия продуктов в уменьшительно-ласкательную форму, то это будет выглядеть аппетитнее?

Гламурная-гламурная кофейня с кучей претензий. И...

Копчёная курочка с петрушечкой, помидорчиком и огурчиком.

Советские столовки всё ещё в наших сердцах?