Причина, по которой я не продолжаю работать наркологом, проста: задолбали и задолбались.
Во-первых, неадекватные коллеги-торчканы. Авторитетнейшие торчки, наркоманы со стажем, у которых две заботы: попуститься и кайфануть. В свободное от работы время, в рабочее время. Верх мастерства — передозировка на работе. Вторая группа коллег — пуритане-викторианцы, ничего крепче маминой сиськи не пробовавшие, и пациентов презирающие, и коллег ненавидящие. Спрашивается, чего шли сюда? Знали же, кого лечить будете.
Во-вторых, коллеги-опера, эти любители «быстрого» кайфа, отчётов с пропущенными количествами «веществ» и криминалистической экспертизы на глаз. «Ну, примерно два-пятнадцать грамм… Написала? Зачеркни! Пусть будет два».
В-третьих, сами пациенты. Эти вечные клиенты токсикологии, травматологии и психиатрии. Эти сумеречные тени системщиков, которые раз в год стабильно «лечатся», чтобы снизить дозу, а потом возвращаются снова. Эти хрустящие вены, эти десятки абортов, эти проеденные кислотным трансом мозги. Эти «выходные в Питере». Эти «два месяца на Гоа». Эти глаза с гепатитной желтизной. Мухоморные настойки. Подозрительные таблетки, в которых даже состав изучить не удаётся. «Пати-шоу», где в бокале намешано конского возбудителя на толпу импотентов-кастратов.
Эти студенты-алхимики, наевшиеся всяких аптечных препаратов и лишившиеся печени. Недоумевающие прыщавые физиономии: «Как же так?» Дружок, а ты как думал, почему «наркоман» — плохое слово? Наверное, потому, что такой диагноз тебе ничего хорошего не сулит.
Эти самоубийцы, глотающие всё подряд в рассчете на «кайфовый отлёт», оставляющие после себя заблёванное отделение, сломанные койки и синих дружков, приходящих навестить.
Эти мамочки и тетушки: «Ну как же, он не такой, он хороший мальчик, он не мог торговать героином! Смотрите, грамота из детского сада за бег в мешках!»
И другие мамаши-параноики, долбаные истерички: «Он курил косяк на своём двадцатилетии, мы с папой его избили, связали и приковали к батарее, чтобы переломался. Вот вам тыща, приезжайте».
Но главное — эти гламурные идиоты и идиотки в этих понтовых одёжках, тупые, бесконечно тупые, бездарные сволочи, для которых открытием стало, что не все так просто, как в «контактике» и на картинках. «Ой, я думал, это кокаин…» Деточка, во-первых, кокаина нет больше в этом городе, а тот, что есть, не стоит пятьсот рублей, и в привокзальном кафе-баре «Минутка» его не купить. А во-вторых, ты не мог думать: тебе нечем.
«Мы хотели ему кайф сбить лимоном и чаем, и немного чтоб проблевался». Ага, и он вот-вот двинет кони от язвы желудка. Спрашивается, для чего семь лет учатся, если «лимон и чай» от всего?
Но больше всего бесят эти новомодные борцы с наркомафией, эти с высокомерными козлиными взглядами, эти мудрецы от ЗОЖ, для которых что косяк, что герыч — всё одно, всех надо расстреливать и сажать, а лечить никого не надо. Каждый из них пулей бросился бы вкалывать на опийных плантациях, только шанса им такого никто не даст.
Задолбало. Всё, больше никакого трэша. Только котики, цветочки и мимими.
Здравствуйте, мои дорогие клиенты, зашедшие в столичную аптеку с логотипом в виде разноцветной ягоды! Давайте начистоту: за 24 часа моей смены вас у меня одного более 400 человек. Хотите знать пару фактов о себе?
Примерно 240 не знают, что именно им нужно.
25–40 пытаются купить строго рецептурный препарат.
40 нуждаются в приёме врача, которого, по их убеждению, должен заменить я. Лечат всё: от элементарного ОРВИ до гепатита С.
30–40 будут долго и бесцельно бродить по залу, как по музею.
30 окажутся наркоманами разной степени тяжести.
20 придут только ради размена крупной купюры.
10 попытаются хамить или будут себя вести вызывающе.
Один попытается что-то украсть.
50 начнут разговаривать на «ты». Хотя мне и не жалко — я и так отвечать могу, но странно слышать это от 14-летних акселератов с «ягой».
Ах, да: 20 придут с откупоренным алкоголем, плевав на запреты. Столько же — с собаками.
Задолбало? Но всё же:
30–40 ответственно выслушают и примут взвешенное решение.
20 улыбнутся и поблагодарят.
10 пожелают чего-нибудь хорошего.
Один поднимет настроение.
Узнали себя? Добра вам и здоровья — соотношение всё равно не изменить.
Про школу уж писано и переписано, про внеклассные занятия тоже упоминали. Расскажу и про свою школу, оконченную 15 лет назад.
Тогда «задушевные беседы» только входили в моду. Вот и наша директриса решила развивать в нас тягу к прекрасному и чистому: мальчиков — к девочкам, девочек — к мальчикам. Чтобы это всё происходило правильно, решено было пригласить врачей, дабы они рассказали нам обо всех нюансах половой жизни.
Первыми были андролог и гинеколог. На основании гендерного признака нас развели по кабинетам — и началось. «Мальчики, у вас уже выросли пиписи! Вас, мальчики, уже интересует секс! Но от него бывают проблемы, поэтому лучше заниматься онанизмом». И лекция об этом деле на два часа.
Гинеколог, кстати, то же самое втирал девчонкам. Ей-богу, хоть бы презерватив показали и на ручку швабры показательно натянули.
Через неделю новое собрание — венеролог. Сценарий тот же. Выросли, интересуетесь, венерические болезни, выход — онанизм! Только теперь с картинками.
В общем, учителя и директора, не насилуйте мозг взрослых половозрелых самцов и самок такими врачами и такими картинками. Уж лучше ничего не знать, чем быть мастером тысячи и одного способа онанизма. Давайте, как раньше, про пестики и тычинки.
Моему дедуле 72 года. Человек он бодрый, но недавно повредил поясницу. Как следствие — дикие боли в течение недели. Сходил к врачу, который прописал популярные обезболивающие. Не помогли.
Воскресным вечером, сжалившись над орущим от боли человеком, который не может ни лежать, ни сидеть, да и стоит с трудом, звоню в скорую помощь. После долгого обмена приветствиями рассказываю ситуацию под вопли дедули.
— Мы ничем не можем помочь, принимайте… (Диктуют список популярных обезболивающих.) — Они не помогают. — Принимайте бóльшими дозами. — Он пил их всю неделю. — Записывайте. (Cписок повторяется.) — Вы не поняли: человек периодически теряет сознание от боли! — Запишитесь к неврологу. Мы не приедем, он у вас не умирает. — А если умрёт? — Вот тогда и звоните!
Представьте, что у вас есть знакомый заядлый курильщик. Да не просто курильщик, а такой, что и вам настоятельно рекомендует начать. Рассказывает о том, что когда он начал курить, у него улучшилось здоровье, личная жизнь, настроение, и он обрёл смысл жизни.
Этот человек не приемлет никаких аргументов. Ему говоришь, что курить вредно, что это уже давно доказано медиками, что по статистике курящие люди живут меньше и болеют чаще, вон даже Минздрав предупреждает, — в ответ начинает ожесточённо спорить, крича о том, что это высшее благо, а все слова о вреде — не иначе как проделки кровавой гэбни и иллюминатов.
Если ему сказать, что курение — это, вообще говоря, неестественно, и организм человека не способен воспринимать никотин без вреда для себя, в ответ получишь отсылку к такому-то учёному, который якобы чётко и по полочкам разъясняет, что курение заложено природой. Находишь упоминания об этом учёном в интернете — все в один голос пишут, что это шарлатан и мошенник. Говоришь об этом своему знакомому, добавив, что в вопросах организма лучше доверять медикам, — в ответ железобетонный довод: проверь на себе, и сам убедишься. Мол, медики ничего не понимают, и организм у каждого индивидуален.
Это ещё полбеды. Хуже всего, если у этого человека есть дети. Ребёнка с малолетства пичкают этой гадостью — сердце кровью обливается. Говорить о том, что ребёнок должен сам сделать выбор, если захочет, а до этого пусть растёт некурящим, смысла нет: «Мой ребёнок, я лучше знаю». Стоит только заикнуться о том, что это может повлечь за собой задержку в развитии, как человек говорит, что его ребёнок очень умный и опережает во многом своих сверстников. Только ростом ниже и говорит с трудом в четыре года, а так, безусловно, опережает.
Думаю, я наглядно объяснил, каково это — общаться с вегетарианцами.
У меня плохие зубы. Лечить приходится в лучшем случае раз в полгода, а любовь к конфетам заставляет меня бегать на осмотры чуть ли не чаще, чем в магазин за предметами личной гигиены.
Прихожу на осмотр в частную клинику к любимому врачу. Она осматривает мне полость рта и говорит, что надо вылечить N кариесов. Радостная, как слон, убегаю на работу, попутно записываясь на лечение, скажем, через три дня.
На следующий день мне по разнообразным неведомым обстоятельствам приходится посетить другого стоматолога. То коронки на золоте ставила, которые делаются только в одной клинике в городе, то подругу навещала и решила интереса ради сравнить показания. Так вот, всегда, всегда количество кариесов из уст разных врачей отличается чуть ли не в разы!
Последний раз я попала на приём к чужому врачу. Она насчитала у меня восемь кариесов — и это при том, что я была у врача сравнительно недавно и точно знаю, что вылечила всё, что можно. Ну, что делать — вздохнула и пошла записываться на лечение к себе в клинику. Записалась, пришла на осмотр. Выяснилось, что лечения ждут в два раза меньше зубов. Интересно девки пляшут! Сравнения ради решила сходить в третью, независимую клинику. Там мне насчитали шесть дырок в зубах.
Стоматологи! Вы сидите в шикарных клиниках, принимаете нас на креслах из кожи натурального кенгуру, вкалываете нам ультракаин по цене редукторного масла Mobil, держите в руках чёртову тучу непонятных иголок, оперируете словами «ещё рано для кариеса, но это уже ненормально, нужно подождать месяцок, пока проявится что-нибудь», но не можете отличить здоровый зуб от больного?
Меня задолбало, когда парни (которые вообще в силу физиологии даже представить не могут ежемесячные гормональные изменения, когда ты то толстеешь, то на тебя жор нападает, то секса хочется просто до смерти, то бесят все, а в «эти самые дни» тебя скручивает от боли, а таблетки не помогают) начинают многозначительно ухмыляться и снисходительно объяснять любую твою эмоцию (дескать, бесится баба, у неё эти, как их, критические дни) либо считают, что ты симулируешь и просто требуешь внимания.
Но вот вы, милые дамы, какого лешего из себя строите мужеподобных существ? Кому вы что пытаетесь доказать?
У меня болезненные месячные. Я задолбалась ещё со школы просить в медпункте разрешение уйти домой, когда у меня начинались «эти самые дни». Мне не поможет но-шпа, как и 15-минутный отдых в медкабинете. Мне нужно раздеться, лечь в свою постель, выпить свои таблетки и ждать час-два, когда пройдёт или немного утихнет эта адовая боль.
Не надо смотреть на меня как на симулянтку, которая стремиться свалить домой из школы и пропустить контрольную. Это я-то, лучшая ученица в школе? Вы не видите, что меня от боли уже прошиб холодный пот?
Универ. С лекции уйти можешь, даже с семинара — отработаешь потом. А экзамен? Что ж, родная, закинься двойной дозой таблеток — и вперёд! Работа — там уже всем пофигу. «Что это ты такая медленная и не улыбаешься нам, а?» Да так, загибаюсь от боли и слабости, всю трясёт. «Да чё там, ты же баба, подумаешь, пара ложек крови, что ты симулируешь-то? Что ты строишь-то из себя?»
Я ходила к врачам миллион раз. Почти у всех ответ: «Ничего, у многих так, анализы-то в порядке. Выпей но-шпы, детка!» Или трави себя ежемесячно сильными обезболивающими, которые нехило сажают печень. Гомеопатия, говорите? Ну-ну, ромашковый чай по-любому поможет, ага.
Так вот, сейчас я пью гормональные контрацептивы новейшего поколения и в конце концов узнала, что такое безболезненные месячные. Что значит в эти дни спокойно учиться и работать, ходить с друзьями в клуб или на пляж, короче, жить полной жизнью.
Так вот, прошу вас: если вы не знаете, каково это, хватит комментировать. Если вы мужчина, отнеситесь с пониманием и терпением к состоянию своей женщины. Между прочим, она терпит это всё, чтобы в будущем родить вам малыша. Если вы женщина, которой повезло, благодарите небеса, что у вас всё так просто, и посочувствуйте подруге.
Я девушка. И меня (наверное, это банально) бесят месячные. Но меня бесят (может, это менее банально?) чужие месячные, «критические», «эти», «красные» и все прочие многочисленные дни.
Я не чувствую особого дискомфорта, потому что у меня есть нурофен, горячий чай, расслабляющая йога, крем от прыщей, витаминки, первые сезоны «Хауса» и ещё куча благ цивилизации, призванных помочь каждой женской особи примириться со своей физиологией. И если серьёзных проблем со здоровьем нет, то, думается, любая баба может пережить месячные без ущерба для себя и окружающих. Однако либо у всего нашего офиса глобальные маточно-яичниковые спазмы, либо, даже вероятнее, большинство барышень страдают головой, а не малым тазом. Эти вздохи, обречённый вид, вымученные позы… Что уж говорить о раздражительности, переходящей в истерику, и перманентном желании всем в мире поведать о своих «маленьких неприятностях»!
Окончательно взбесилась я, когда сегодня наша секретарша пнула ногой принтер, обматерила его, потом разревелась и убежала, а все бабы в кабинете только с пониманием вздохнули: «Эх, месячные у бедняжки».
Это всего лишь небольшое кровотечение. За четыре дня из влагалища вытекает три столовых ложки крови. Да, в этом задействовано множество гормональных процессов, но это не рак, не Альцгеймер и даже не беременность. Это просто месячные. Не стоит носится с ними, как доморощенные курицы.
Я учусь в аспирантуре в США. Университет оформляет всем студентам медицинскую страховку. Несмотря на высокую цену страховки, я всегда успокаивала себя: если уж что-то случится, мне доступны прекрасные медицинские услуги.
В один прекрасный день меня сбил велосипедист на тротуаре, я упала на асфальт, ударившись головой и рукой. Рука распухла, перестала двигаться, и друзья решили отвезти меня в травмпункт, чтобы исключить перелом.
Я предъявила документы и страховку. Меня попросили подождать. В очереди со мной сидели люди с разбитыми, ещё кровоточащими носами, огромными гематомами; был даже мальчик, отрезавший кусок пальца.
Через двадцать минут ожидания меня позвали к медсестре. Обрадовавшись тому, что меня сейчас осмотрят, я начала торопливо рассказывать, что же со мной произошло. Медсестра ответила, что её это всё не волнует — ей просто нужно померить моё давление и температуру (видимо, чтобы убедиться, что я ещё не умираю). Проведя измерения, медсестра попросила оценить уровень боли по десятибалльной шкале. Глядя на людей с разбитыми лицами в очереди, я решила, что со мной всё не так плохо, и мне больно на шестёрку. Потом я узнала, что эти цифры определяют порядок приёма врачом, и выбором я обрекла себя на полуторачасовое ожидание, но я не жалею.
По истечении полутора часов меня позвали в смотровую. В американских медицинских учреждениях доктора не сидят в одном кабинете — вместо этого пациентов рассаживают по смотровым, и доктор бегает (именно бегает) от смотровой к смотровой. Посмотрев мою руку, доктор назначил рентген и велел ждать человека, который отведёт меня на рентген. Минут через пятнадцать меня забрал рентгенолог. Спросив, не беременна ли я, она заключила, что защитный свинцовый жилет мне ни к чему. Признаться честно, я не знаю, был ли он необходим, но в России мне ни разу не делали рентген без него даже на новом оборудовании.
После рентгена меня вернули в знакомую смотровую, где я стала ждать врача по новой. Покрутив мой снимок, доктор сказал, что не знает, перелом ли это, и велел мне ожидать второго специалиста, который пришёл минут через пятнадцать и оказался студентом-медиком. Студент про мою руку понял не больше доктора и ушёл. На то время прошло около трёх часов с момента моего приезда в госпиталь, а я так и не узнала о состоянии моей руки ничего нового. Посидев в смотровой ещё полчаса, я вышла в коридор, где встретила своего доктора, который очень удивился: «Ты ещё здесь?» Объяснив, что он не знает, сломана моя рука или нет, доктор предложил мне вернуться в смотровую. Медсестра сделала перевязку, и меня отпустили домой.
Я провела в одном из лучших госпиталей Чикаго четыре часа, чтобы мне сделали простой рентген, по результатам которого врач не смог сделать никаких выводов. Госпиталь выставил страховой компании счёт на 2000 долларов. Я боюсь болеть в этой стране.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li