Я состою в поисковом отряде — эхо войны глушим. Ездить на вахты памяти и поисковые мероприятия в места, не столь близкие к городу, приходится на электричках. Ездим мы на выходных, а что в эти славные деньки может происходить в электричках загородных? Правильно, количество людей на метр квадратный может превышать адекватные значения. Так вот, почему же мы должны терпеть от дам и мужчин в летах оскорбительные замечания по поводу:
а) Размера рюкзака на полу. Пардон, ваши тележки и баулы едва ли меньше, а по ногам вы ими лупите так, что даже через армейские боты чувствуется. А свои рюкзачки вы тоже не любите снимать.
б) Внешнего вида. Да, камуфляж. Да, пахнет дымом и болотами. А как он должен пахнуть после двух суток, где у костра и на «раскопе» проходит до 70% времени? Вам ещё везёт, что мы ботинки и сапоги стараемся чистить от неприятных вещей, в отличие от ряда личностей.
в) Стиля речи. Говорим о снарядах. Говорим о раздолбаях, что снаряды порой после раскопок оставляют прямо в лесу. Говорим о трофейной группе родного района, что, мол, спит и видит доказать, что мы «чёрные», и конфисковать всё, вплоть до лопат и металлодетектора. Да, порой мы не стесняемся в выражениях, но стоим группой и говорим негромко. Реплики в стиле «Закройте свои поганые рты, молокососы» не радуют совершенно.
г) Наличия «ксив, купленных родителями». Уж простите за наличие спецудостоверений, которые, к слову, мы ждали от администрации три месяца. Нам, наверное, при каждой проверке на «чистоту» нужно кататься в отделение милиции к чёрту на кулички?
И, наконец, то, что побудило меня написать всё это. Если в вагоне дышать даже сложно, а стоять приходится в позах, коим могут позавидовать самые причудливые скульптуры, то как я могу вежливо реагировать на фразу «Разобью очки, если морду свою от меня не уберёшь» от дачницы преклонных лет? Мне тоже нет удовольствия вас созерцать и нюхать, но я не могу вывернуть шею, чтобы вас вообще не видеть.
Вы жалеете врачей, милицию, учителей, продавцов, охранников и представителей прочих профессий и даже субкультур. Наше «увлечение» никак не оплачивается, мы легко можем отдать богу души, просто слишком сильно вогнав лопату в землю, побеспокоив сверх меры «лимонку» или иной взрывоопасный предмет. Проявите же понимание и к нам.
Я понимаю, что если ехать на автобусе от конечной до конечной, то от дверей отходить нельзя. Я понимаю, что выходить в дверь, около которой стоишь, запрещено под страхом смертной казни — надо ломиться через весь салон к другой. Я понимаю, что к метро надо ехать на автобусе с двузначным номером, так как трёхзначный, идущий к тому же метро и останавливающийся ближе, вы запомнить не способны.
Но зачем, идя к двери, долго и упорно тереться о спину человека, которого это раздражает? Даже не задолбали, а засношали.
Ехал сегодня в электричке. Перед поездом купил газету с кроссвордами. Пока решал, окружающие в полупустом вагоне смотрели на меня как на террориста-педофила. Причина ужасна: я левша и правой рукой писать просто не способен. Так и не понял, в чём же я виноват?
Задолбали люди, читающие газеты в метро. Восемь утра, час пик, духота и давка. Занимаешь устойчивое положение в надежде быстро и безболезненно проехать свои семь станций, и тут какой-нибудь любитель свежей прессы раскладывает прямо у тебя на спине газетный лист. На просьбу свернуть издание каждый второй субъект поворачивается таким образом, что вместо газеты на спине ты получаешь локтем в бок, и увлекательное чтение продолжается.
Уважаемые! Всем в метро тесно, мерзко и скучно, но давайте всё-таки уважать личное пространство!
Ехала в автобусе. Заходит бодренькая бабуля и из всех пассажиров (а это подростки и мужчины в расцвете сил) почему-то сгоняет с места беременную девушку лет 25.
— Я старенькая, а ты молодая, постоишь!
Девушка спокойно встаёт и с улыбкой отвечает:
— Конечно, постою, я ведь молодая, а вы старенькая. — Ты меня старухой обозвала?!
Всё-таки самое приятное чувство на свете — злорадство!
А ведь вроде не таким уж вредным ребенком я была. Но меня жутко бесили скандальные тётки, требовавшие немедленно уступить место в автобусе. Надо сказать, автобусы у нас в городке ходили раздолбанные, и частенько вместо сиденья торчал один каркас из железных трубок, похожий на унитаз. На этот каркас я клала свой довольно объёмный ранец и спокойненько с комфортом на нём ехала. И вот, когда очередная тетка на пол-автобуса начинала орать: «Вот нахалка расселась, ну-ка немедленно подымай задницу!» — мне оставалось только с милой улыбкой встать, забрать свой ранец и наслаждаться зрелищем того, что тётка будет делать дальше.
Работал в шиномонтажке. Приехал как-то мужик лет сорока, я ему починил колесо. Он начал возмущаться, что дорого, хотя цены у нас средние. Говорил, что лет пять назад это стоило гораздо дешевле, а в итоге бросил: «Десять лет ездил мимо вашей шиномонтажки, ещё десять буду ездить мимо и не заезжать». Я взбесился: «И не заезжайте!»
Он сам поставил колесо и уехал. БАХ! — метров через тридцать на повороте мужик цепанул край бордюра только что сделанным задним колесом. Через пять минут он молча катил запаску на подкачку. Не представляете, как же всё-таки было приятно!
Я тоже когда-то работал в «ущербном» отделе страховой. Работа нервная, каждый клиент — целая история. Трое из четырёх обязательно пытаются ругаться. Именно там я научился никого не бояться, выставлять посетителей за дверь и громко рявкать.
Очередной день, очередное ДТП на улицах нашего города. Водитель «Камаза», сдавая назад, не заметил машину, припаркованную позади, и раздавил ей морду. Пострадавший оказался весьма адекватным человеком. Собрав все бумажки, он пришёл к нам, и мы весьма вежливо пообщались. В это время водитель «Камаза» каким-то известным только ему образом дошёл до мысли, что он не виноват в ДТП (в зеркало не увидел, значит, машины не было). Мы же решили иначе, и в следующем году ОСАГО обойдётся ему дороже. Мужик пришёл к нам, начав атаковать с порога: крики, вопли, маты. Сотрудники отдела (им дорога в рай открыта только за то, что они столько вытерпели) вежливо пытаются его успокоить, пытаются наладить диалог.
И тут в дело вступает наш администратор, бабушка – божий одуванчик:
— А ведро у вас целое осталось?
И тишина. Все обалдевшими, непонимающими глазами смотрят на неё.
— Какое ведро? — спросил камазист. — Ну, которое сзади у «Камазов» висит. Не помяли?
Засмеялись, похохотали, успокоились, поговорили, распрощались в полном взаимопонимании.
Работаю стюардессой. Из напитков мы обычно предлагаем яблочный, томатный и апельсиновый соки, «Пепси», «7UP» и воду. На обратном полёте к концу салона томатный сок имеет свойство заканчиваться, потому что все его отчаянно пьют.
На одном из обратных полётов сока было совсем мало (пачки две, наверное, на всех), и мы решили не ставить его на тележку и, соответственно, не предлагать. Идём с коллегой по проходу: «Пожалуйста, сок яблочный, апельсиновый, „Пепси“, „7UP“, минеральная вода. Что желаете попить?» И через каждый ряд: «А что, томатного нет?» Ряду на седьмом я начинаю терять терпение и проявлять с какой-то точки зрения непрофессионализм. Поворачиваюсь и говорю (достаточно громко и чётко, потому что гул самолёта заглушает голос): «Господа, сок яблочный и апельсиновый. „Пепси“, „7UP“. Вода. Мы слышим здесь слово „томатный“? Нет. Что желаете из напитков?»
Едем дальше, всё нормально. Дохожу до последнего ряда, и снова:
— А что, томатного нет? — Сок-яблочный-апельсиновый-пепси-севенап-вода! — Тогда мне персиковый.
Хладнокровно перехожу на стёб:
— Apple juice, orange juice, Pepsi, 7UP, water.
У коллеги истерика. Громко, нагло, как будто мы сидим как минимум в ресторане «Прага», пассажир заявляет:
— Девушка, мне персиковый, а моему мужу томатный.
Пассажиры рядом начинают коситься на парочку и тихо хихикать.
— Извините, у нас только яблочный и апельсиновый соки. — (с лицом, полным вселенской обиды) Ну, тогда нам ничего не надо.
Блин! Почему томатный? Почему все пассажиры выбирают именно этот плохо влияющий на желудок в условиях самолёта сок?
Почему, когда вы летите из своих Египтов по триста долларов за тур, вы считаете, что у вас «всё включено» начинается с момента посадки в самолёт? Почему вы требуете от нас невероятного сервиса, при этом нарушая все возможные правила поведения в самолёте, да и просто в обществе? Нажираетесь, дёргаете стюардесс за юбки, а потом курите прямо в детектор дыма: «А я думал, это вентиляция!»
Почему надо вставать при посадке и собирать свои вещи, как только самолёт касается земли и несётся по полосе?! Интересно, но эти люди в итоге уходят из самолёта самыми последними.
Почему многие считают, что к нам можно обращаться так: «Эй! Девка! Ты! Да-да, вот ты в синем». Блин, я для тебя человек в форме или кто? В ресторан, что ли, пришёл? Достали!
Особенно весело встречать потом этих же самых пассажиров на завтраке в отеле. Ловишь на себе изумлённые взгляды граждан и зависть. Дичайшую, неприкрытую зависть.
— Девушка, вы нас рассадили с подругой по разным концам самолёта! (Да, блин, лично я это сделала.) — У нас сегодня только два свободных кресла на последнем ряду, я могу предложить вам пересесть туда. — Я что, должна у туалетов сидеть? Нет, девушка, вы как себе это представляете? Я должна лететь пять часов на 25-м ряду, а моя подруга на 26-м? Так, что ли?
