СМИ

Я кинокопирайтер. Если вкратце, работа моя заключается в составлении рецензий на просмотренные фильмы. Нет, меня задолбали не взрывающиеся в каждом американском фильме вертолёты и не нимбы, навешиваемые на уголовников в кино. Достали не смотревшие фильм критики, которым хватило одного кадра, так любящие оставлять комментарии под моими работами.

Фильмы создаются не ради перестрелки, увидев которую, вы упадёте в нервический обморок. Не ради того, чтобы главный герой с перекошенным лицом крикнул в камеру слово «жопа». И уж подавно не затем, чтобы ваш сын, посмотрев на Сашу Белого, стал бандитом. Каждая история, показанная на экране, несёт в себе какой-то смысл, понять который можно, посмотрев фильм до конца. Главный герой «Бригады» навсегда потерял друзей, семью он тоже вряд ли когда-нибудь увидит; ему придётся прятаться, как зверю, до конца жизни. Мишу Япончика убили, а он даже не увидел своего ребёнка. Список киногероев, жестоко расплатившихся за свои ошибки, можно продолжать до бесконечности. Если, конечно, на минуту прекратить нудеть о пропаганде жестокости и посмотреть фильм.

А пока простые зрители читают комментарии «знатоков» под рецензиями, выбирая кино на вечер, и задалбываются от того, что смотреть стало нечего.

Работать в редакции мелкой районной газетки несложно. Меня устраивает и работа, и коллектив. И люди в целом приходят мирные и адекватные. Но граждане старой советской закалки, бывает, задалбывают насмерть.

На прошлой неделе к нам пришла женщина лет 60 с тетрадью стихов своего мужа. Попросила опубликовать их все в честь дня его рождения. Мы что, бесплатная поздравительная типография? Но я пожалела и спросила, есть ли там что-нибудь новогоднее. «Ну, вы почитайте». Поскольку времени в обрез, сказала, что почитаем и, если найдём что-нибудь новогоднее, вставим к празднику в номер, в противном случае — увы. Она сказала, что поняла, оставила нам тетрадь и ушла.

Почитали. Ей-богу, некоторым лучше вообще ничего не писать. А если и писать, то никому не показывать. Звонит на следующий день:

— Опубликуете?
— К сожалению, редактор отказала.
— Пожалуйста. Я вас очень прошу.
— Я технический редактор и не могу приказать главному редактору.
— Всё-таки попытайтесь! — и бросает трубку.

Вышел номер. Под конец рабочего дня звонит телефон.

— Я же просила! (Мат.)
— А я вам сказала, что редактор отказала. Мы предупредили, что если ничего не найдём, то не будем печатать.
— Да вы вообще не газета, а тьфу! (Мат минуты на две.)

Выслушав, я подошла к главному и сказала, что в следующий раз трубку будет брать она: у меня нервы не железные.

Задолбала тёща. Не подумайте ничего плохого: она замечательная женщина с высшим образованием, у нас с ней прекрасные отношения (видимо, потому, что всегда жили отдельно). Но пару месяцев назад, наслушавшись «Радио России», она решила подлечиться и позвонила по одному из часто повторяющихся телефонов.

Вы правильно догадались: позвонила она распространителям БАДов. Милая девушка по телефону уговорила её купить средство от всех болезней. Причём заказала тёща одну коробку, а привезли две, сказав, что это полный курс. На этом бабуля не успокоилась — заказала ещё одно средство от всех болезней. Обошлись ей эти порошки и таблетки аж в 45 тысяч рублей, отложенных на чёрный день.

И ладно бы она была тёмной деревенской старушкой - так ведь всю жизнь проработала биохимиком и со знанием дела рассуждает, какая составляющая БАДа от чего помогает!

Радостные БАДовцы, почуяв наживу, позвонили и предложили электронный чудо-аппарат. Купил его, дескать, лично для неё президент компании в США за 95 тысяч, но ей, почётной покупательнице, прибор отдадут всего за 50. Хватило ума отказаться, и ребята исчезли на пару месяцев.

Тут приехал в гости я и быстренько в интернете нашёл, что купленные тёщей таблетки в соседней аптеке стоят в пятнадцать раз дешевле. Сказал, чтобы в следующий раз она сначала звонила мне — любые таблетки я куплю и привезу. Думал, поняла.

Рано радовался. Вчера позвонила и попросила пробить в интернете название очередного препарата. Выяснилось, что она уже купила его за 10 тысяч в той же фирме! В нагрузку ей опять безуспешно пытались продать чудо электроники — теперь уже всего за 25 тысяч. Плакалась в трубку, что ей нечем теперь заплатить за квартиру.

Может, ей приёмник сломать?

Малоуважаемое руководство единственного бесплатного спортканала в России! Я понимаю, что без рекламы наше условно бесплатное ТВ мигом прекратило бы своё существование. Но на кой, блин, хрен совать рекламу средств от запора чуть ли не каждые пять минут во время трансляций фигурного катания, а? Почему нельзя дать рекламу во время разминки спортсменов? Смотришь прекрасное выступление — произведение искусства, полное эмоций. Только успеваешь утереть слезу восторга — и ласковый женский голос вкрадчиво спрашивает:

— Проблемы со стулом? Мучаетесь запорами? Принимайте хренолакс!

Очень хочется пожелать всем за это ответственным тех самых проблем.

Как журналист газеты, полностью прогнутой под наше республиканское правительство, я вынуждена писать про дорогого президента.

Читатели, понятно, в гробу видели все эти расширенные новости на наших печатных полосах, которые они могли бы прочитать на официальном сайте республики, не открывая нашу газету, но вот беда: этот официальный портал ведь их читать не обяжешь, а вот нашу газету из-под палки они пока читать обязаны, ибо ведомственная она, и подписывают на неё насильно.

Извините меня, читатели! За то, что воруем ваше время и каждую неделю пудрим ваши мозги тупыми псевдоновостями о том, как наш президент распорядился завезти КАМАЗ песка в какой-то там двор жилого дома, потому как лично к нему с этой просьбой обратилась одна из жительниц этого дома, мать малолетнего ребенка. На хрена сразу к президенту-то? К главе администрации для начала не пробовала?

Или вот офигительная новость о том, как президент распорядился найти место в детском саду для ребёнка семьи Пупкиных, которые обратились к нему с просьбой. Видите ли, в очереди они стояли чёрт-те какими по списку, а ждать было невтерпёж. Обратились. Чудо: президент на следующий же день нашёл возможность отправить девочку Пупкиных в садик! Осанна нашему президенту! Благодетель наш!

Нас читают люди добрые и плюются. Используют газету для кошачьего туалета (и, в общем-то, правильно используют). Искренне не понимают: нам что, писать больше не о чем, как о том, что президент вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, таскается по рынку вместе со своей 50-челядевой свитой и проверяет цены на молоко в супермаркете, который находится аккурат возле правительства, и крошит в руках батон, проверяя его свежесть? Почему мы, тупые журналюги, с восторгом пишем о том, как наглые беспринципные Пупкины, не желая быть в очереди на место в детсаду трёхсотыми, нашли возможность через кого-то из своих знакомых в администрации сунуться аж к президенту? И почему мы не написали о том, что именно сказали на это те родители, которые стояли в этой очереди раньше Пупкиных?

В глазах читателей мы уроды, потому что выставляем нашего президента идиотом. Пишем о чём угодно, но не о работе администрации президента и не о работе главе республики. И не объяснить ведь читателям, что все эти новости предоставляет нам сама администрация президента, а больше ничего не даёт, потому как, видно, нечего предложить-то.

Зато пресс-конференций с президентом проводится тьма. Сто дней президентства — о-о-о, это событие! Надо собрать журналистов и рассказать, чего в республике случилось хорошего. Двести дней — о-о-о, йес, и в честь этого надо собрать прессуху! Год президентства — это вообще повод для национального праздника. Немедленно устроить пресс-конференцию с приглашением всех районных СМИ! Президент побывал на колхозном рынке и нашёл завышение цены — а ну, журналисты, собирайтесь все по тревоге!

Разумеется, мы об этом пишем — о чём ещё-то? И пишем так слащаво, что в процессе набора текста вся клавиатура в слюнях и соплях, а готовый текст вообще слипается в липкое г…

Читатели нас ненавидят — и правильно делают. Но при этом сохраняют обожание к главе республики и в случае житейских трудностей пишут ему челобитную: у нас кран течёт, сосед затерроризировал своими пьянками, жена изменяет, сына из универа исключили, начальник достал придирками, подъезд грязный, кефир в соседнем ларьке подорожал, гардеробщица обхамила. Да и как не писать и не обожать, когда президент с восторгом во всё это лезет, желая лично разобраться и взять на контроль?

А из администрации приходит указание написать о том, какой он крутой благодетель. Если бы не его личное вмешательство, так и остался бы переулок возле аптеки не убранным от снега.

Мы пишем. Читатели плюются. Ничего не меняется.

Главноредакторствовал в парламентской газетке тиражом в две тысячи экземпляров. Стал главредом потому, что предыдущий, по мнению учредителей (местного заксобрания), не справлялся со своими обязанностями, как-то: тираж не растёт вот уже два года, газета в долгах по зарплате, рекламы нет, штат раздут, склочничает на внутренних собраниях, и вообще газета стала неинтересной. Вывод: старого редактора надо убрать и поставить другого, желательно помоложе, чтобы свежие и идеи и всё такое.

Попав на должность, поначалу я попытался сократить штат. При двух тысячах тиража зачем арендовать пять кабинетов, пять номеров телефонов, держать на работе кассира, бухгалтера и главбуха одновременно, а равно к этому — ответсека, двух корректоров и трёх верстальщиков при 12 полосах формата А3? Поднялся хай. Объяснял на пальцах: не тянем мы такой штат. Фиг: никто не хотел сокращаться и увольняться. Вмешались учредители, к которым самые активные бездельники помчались жаловаться. Вызвал председатель заксобрания, говорит: ты, дескать, молодой, ранний, поаккуратнее там с коллективом. Они — оплот газеты, оставь всех на местах, придумай что-нибудь другое. А кого, блин, оставлять-то? Главбуха-пенсионера, который 1С не знает в глаза и щёлкает счётами? Или кассира, который работает только два раза в месяц, выдавая аванс и зарплату, а в остальные дни только в носу ковыряет? Потом, правда, подсказали мне: все эти бездельники — родственники работников аппарата заксобрания. Их ли сокращать, переучивать, отправлять на курсы компьютерной грамотности, от них ли требовать своевременного прихода на работу? Подстава, блин.

Ладно, всех оставил, как требовали. Набрал рекламщиков, чтобы хоть какой-то финансовый поток найти. Рекламу потащили в газету, но случилась вторая подстава. Оказывается, запрещено брать рекламу у представителей оппозиционных партий. Типа, если генеральный директор предприятия, на которое мы вышли, справорос или, упаси господи, из КПРФ, то от учредителей запрет: не сметь! Ладно, дружим с ЕР. Но представители ЕР на рекламу не шли, ибо все они в нашем заксобрании числятся депутатами, и про них, оказывается, мы обязаны печатать бесплатно! Короче, превратили газету не в законодательный орган, а в рекламный буклет коммерческих достижений представителей местного парламента.

Регулярно влетало за тираж. Главный не понимал, отчего данные о подписке у нас такие смешные, а общий тираж — две тысячи. То, что розница входит в общий тираж, до главного на доходило, и он орал на меня за «дутый тираж» и «очковтирательство». Всё просто: читать это говно никто не хотел. А как читать то, где критика всего и вся под запретом? Разрешено было писать только позитивно: вот очередной садик в городе открыт, ура! Кондукторы улыбаются, чиновники — самые классные, урожаи — высоченные, депутаты — душки. И коррупцию-то мы победили, в стране и в области существует только одна партия, и она — самая лучшая!

Жалею предыдущего редактора, который через это проходил. В день выхода газеты его вызывали на ковёр к главному и прессовали: почему в газете опять было упоминание оппозиционной партии, почему фотка главного опять такая некачественная? «У шефа на ней опять виден второй подбородок! Ведь сказано было, чтобы такого больше не было, тупица!»

Последней соломинкой, сломавшей хребет моего главноредакторствования, стала публичная порка на заксобрании, где я услышал о том, что как главред я — ноль без палочки: и тираж-то не растёт, и рекламы-то нет, и газета неинтересная, и зарплату я не повышаю своим работникам. За годы моей работы пришлось штат ещё больше увеличить: из заксобрания было «порекомендовано» трудоустроить двух «очень хороших девушек». Какое уж там «оптимизировать»…

Постановили так: либо я, бездарь этакий, тираж подымаю до пять тысяч в ближайший же месяц и на рекламе делаю за указанный период не меньше сотни, либо валю на все четыре стороны как не оправдавший надежд. Как в сказке про Золушку: вот как отделишь пшено от гречихи, как помоешь весь дом и выгладишь всё белье, так и можешь отправляться на бал.

Я плюнул. Ушёл сам. Не каюсь.

Я каждый четверг хожу в ближайшую палатку c прессjq и покупаю один и тот же еженедельный журнал. Я читаю статьи, сестра потом себе забирает — ей телепрограмма нужна.

Раньше в палатке торговала молодая девушка, которая никогда не спрашивала меня ни о чём, но при моём виде всегда доставала этот журнал. Теперь там торгует женщина за пятьдесят, и каждый поход к ней — испытание нервной системы.

Журнал стоит 3,50 грн (приблизительно 13 рублей). Чаще всего у меня деньги покрупнее. Так вот, эта дамочка, вероятно, чтобы не давать сдачу, каждый раз начинает мне нахваливать сомнительные дешёвенькие издания. Я хожу с коляской, поэтому сперва она мне пыталась пихнуть журналы для мам.

— Дайте мне, пожалуйста, «X».
— Вот, берите.

Протягиваю купюру в 20 грн.

— Не хотите журнальчик для мам «Y»?
— Нет, спасибо.
— Но вы же должны интересоваться новинками в воспитании детей!
— Вы считаете, что я не интересуюсь новинками в воспитании детей?
— Я не считаю, но периодически что-то покупать надо!

Вот. Она за меня решает, что мне покупать, с какой частотой и чем мне интересоваться, а что почти у всех людей дома интернет, и там можно прочесть всё и без 15 страниц рекламы из 20, она не задумывается.

Сегодня пыталась втюхнуть книжицу с рецептами. На мой отказ гордо повествовала:

— Ну да, вы не из тех, кто интересуется рецептами…

Я уже боюсь ходить в палатку. Что предложит в следующий раз?

Работаю в редакции небольшой газеты. Я корректор, но по необходимости приходилось замещать и ответсека, и верстальщика. Так что меня, единую в трёх лицах, задолбали многие.

Как корректора

Корреспонденты, которые мочат корки, меня не задолбали. Разве можно не улыбнуться, читая их пёрлы? Работники топливного отдела у них горят на работе, болельщики болеют заразительно, хирурги трудятся в унисон, развитие происходит вперёд, вокзал ремонту подвергается, судно врачебным персоналом оборудуется, пенополиуретан становится природным материалом, у события возникает загадочный эпицентр, а лица зрителей становятся распростёртыми (!) от восторга. Это всё мелочи для записной книжки.

А задолбали другие. Те, которые стараются писать «по-умному» и везде пихают «осуществлять действие» вместо «работать» и т. п. У нас однажды «воспитанники детсада осуществляли подход к воспитателю за дарением подарков»! Окститесь, товарищи, вы что?

Как верстальщика

Задолбало то, что мой начальник не понимает, что такое CMYK. Если в рекламном макете (менять который мы, разумеется, не имеем права) крохотные синие буквы на сером фоне, и в итоге мы закономерно получаем нечитаемый текст, который расплылся, — мне приходится объяснять, что это косяк не мой, а косоруких (и косоголовых) дизайнеров.

Если фотографии-исходники отвратительного качества и других нет, мне приходится доказывать, что сделать конфетку из известного вещества невозможно, будь я хоть повелителем Фотошопа. У фотокорреспондента прекрасная техника, но он не знает, что такое экспозиция, и делает снимки в автоматическом режиме.

Умиляют советчики, которые говорят что-то вроде: «А я видела, в Фотошопе такая маска есть, её применяешь, и все прыщи сразу исчезают!» Попробуйте, а я посмотрю.

Как ответсека

Мне постоянно звонят какие-то люди и требуют найти им газету за позапозапозапрошлый год, в которой мы писали что-то об их коллеге, некоей Анне Петровне. Да нет проблем, дорогие, есть архив. Назовите номер и страницу — распечатаю вам PDF-ку, придёте и заберёте. Нет! Материал мне, оказывается, нужно самой найти и отправить им по электронной почте, адрес которой они не могут вспомнить — то ли первая буковка «ы», то ли «хэ»… Какая, в принципе, разница? Я этого делать не буду. У меня масса работы, куча дел. Приходите, ройтесь (молча!) в подшивке, ищите сами. Почему вы решили, что я сижу и жду вашей просьбы, а потом с радостью потрачу на ваш каприз свой рабочий день?

Задолбали те, кто приносят поздравления коллег в Ворде и туда же пихают фотки. Объясняют это тем, что помогли нам сверстать газету.

Поймите: ответственный секретарь и секретарь — это разные профессии! Не просите меня записать телефонограмму и не объясняйте, как отправить факс! Не буду.

Как просто работника редакции

Задолбали люди, которые звонят и просят разобраться с невыплатой зарплаты, произволом начальства и тем, что в доме нет отопления. Чудно. «Вы же газета! Вы должны знать (уметь, чинить трубы)!» — этот аргумент кажется им железным.

Задолбал начальник, который привёл на работу всех родственников и знакомых. Люди сидят и осуществляют недеяние. А остальные думают, кого же из нас следующего попросят уйти.

Задолбали самодеятельные поэты, которые приносят стихи пачками (хотя поэтической рубрики у нас отродясь не было) и требуют, чтобы мы их напечатали. Последний такой поэт мирно ушёл и устроил дебош в кабинете Самого Главного Начальника, отчего нас обвинили чуть ли не в терроризме.

Но всё равно я люблю свою работу.

Я работаю в региональной политической газете КПРФ. Моя работа — писать о том, как всё плохо, и власть никуда не годится. Об этом же пишут, говорят и сообщают все остальные. Жалобщики делятся на два вида.

1. Те, кто не знают телефона ЖЭК. Звонят нам с жалобой, почему не убирают ветки у дома. Щас, вся редакция сорвётся и побежит убирать. Путин отменил льготы каким-то очередным инвалидам-ветеранам? Звоним в редакцию. Задаю законный вопрос: «Вот я девушка, журналист, не дочь Путина-Медведева-Зюганова, работаю в газете, а не в аппарате президента. Что вы хотите от меня лично?» Замолкают. Не знают.

2. Люди, которые в чужом глазу пылинку видят, в своём — бревна не замечают. Это те, кто шабашит у нас статьями. Я подрабатываю наборщиком. Пожилой пенсионер, бывший учитель, приносит статью: ЕГЭ — отстой, Фурсенко — на мыло, наши школьники тупеют год от года. Сам переносит слово «школа» как «шк-ола».

В редакции не боги сидят. Как бы мы ни хотели, мы не можем взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы всем вдруг стало хорошо. Начните менять мир с себя, и увидите, что «жизнь не так уж, в общем, безобразна, и вы вполне открыты для соблазна».

Есть у меня одна хорошая подруга, замечательный человек: добрая, весёлая, искренняя, очень красивая. Что же могло задолбать? А вот что: некогда подруга снималась в одном шоу на ТВ, и теперь, когда народ видит фото и узнаёт, с кем я общаюсь, начинается веселье.

— А какая она?

Нормальная она. Две руки, две ноги. Вы думали, человек с ТВ — пришелец?

— А что у вас с ней?

Ох, любители постельных сцен! У нас с ней хорошие, дружеские отношения. Даже если бы и было что-то, это было бы поводом трепать на всю округу?

— А спроси у неё про [коллегу из передачи].

Я что, шпион? Ну, спросил один раз на свою голову, так человек потом решил, что мы должны только об её кумире общаться.

— Вы о шоу говорите?

Два раза всего было. Да, я увидел её первый раз именно там и спросил пару раз про съёмки. А так — у нас куча общих интересов и без шоу.

— Она же @#$%&! Как ты можешь с ней общаться?!

Это ненавистники. Тоже весёлые люди. Нормально общаться можно, если по-человечески.

Ребята, поверьте, «лицо из ящика» — такое же, как и все остальные. Я общаюсь с этим человеком не из-за этого, а просто потому, что человек нравится.