Я работаю кассиром.

Я люблю компанию, в которой работаю, я люблю свой коллектив, я просто обожаю (без тени сарказма!) своё начальство, и таки да — я даже люблю посетителей. Я постоянно улыбаюсь, всегда мила и приветлива (даже если покупатели подошли на кассу за час до окончания третьего подряд моего рабочего дня), всегда готова помочь, подсказать и даже выловить свободного консультанта. Но!

Весь мой позитивный настрой упорно пытаются убить те же люди, с которыми я делюсь этим позитивом — покупатели. Итак, десять лучших способов погасить улыбку кассира.

1. Не поздороваться. Конечно, если вам улыбнулись и сказали: «Добрый день!», лучшее, что можно сделать — посмотреть в ответ как на какашку, скривить губы и сунуть выписку.

2. После того как товар выбран (чаще всего с помощью консультантов), просканирован, консультант отпущен, а кассир считает отданные вами деньги или набирает сдачу, сказать: «Девушка, погодите! А можно их проверить? (А они правда хорошие? А они точно подойдут?)» Ничего страшного в этих вопросах нет, но что помешало вам задать их минутой раньше консультанту? Вам бы всё показали, рассказали, уточнили и проверили. А сейчас тот консультант уже занят с другими людьми, а за вами очередь всё-таки. Эти люди просто счастливы ждать, пока кассир ножницами кое-как вскрывает ваши несчастные наушники, а вы вдумчиво их рассматриваете, пытаясь отыскать разницу с прошлыми. Пожа-алуйста, думайте и решайтесь до подхода к кассе. Хоть весь день — никто слова не скажет.

3. В ответ на вопрос, найдётся ли десять рублей, чтобы сдать ровную сумму, сказать: «Неа, нету», гыгыкнуть и позвенеть карманами. Для таких у меня обычно отложено рублей 20–30 мелкой мелочью — нету, так будет. И да, ссыпая эту прелесть перед вами, я обаятельно улыбнусь — а как же.

4. Когда я проверяю крупные купюры детектором, пошутить, что вы рисовали их всю ночь. Да, очень смешно. Вы только за сегодня третий такой юморист. Полстраны художники, ей-богу!

5. Кассир обязан, взяв в руки деньги, проговорить сумму: «Ваши N рублей». В этот момент необходимо сообщить ему: «Уже ваши!» Гхыр еп куррат, если бы они каждый раз становились мои, я бы тут давно не работала! Было бы проще вообще не называть сумму, но узнает начальство — и я весомо получу по шапке.

6. Вернуть/обменять уценку. Чёртова уценка!

   Люди! Когда вы покупаете уценённый товар, не ждите от него, что он будет работать свежо и безукоризненно, как новый! Если вы вчера купили уцененный смартфон за 990 рублей, а он у вас «что-то сенсор глючит», то не стоит менять его на вон тот за 1150: лучше не будет. Либо купите за эти деньги кнопочную «нокию» и не знайте бед, либо, если припёрло, смартфон. Подкопите на нормальный — даже за три с половиной тысячи уже можно присмотреть неплохую модель.

   Здесь отдельно хочется передать привет перекупщикам. Эти неуважаемые мной люди скупают уценку по 5-7-10-15 пунктов за раз, а начиная со следующего дня появляются в магазине почти ежедневно с возвратами этой уценки. В списке возвратов за месяц половина — одни и те же фамилии. Большинство я уже знаю в лицо. Та уценка, которую не вернут, будет продана на «Авито» на полторы-две тысячи дороже, чем куплена. Но раз они приходят снова — находятся идиоты, которые у них что-либо покупают. От перекупщиков никуда не деться, и это печально.

7. Прийти с коробкой, сказать: «Вот я у вас купил вчера, хочу вернуть», — и требовать деньги от кассира вотпрямщас. К консультантам, пожалуйста: я в возможных причинах отсутствия звука в телевизоре не разбираюсь вообще. Если причину сочтут достаточной — придёте ко мне с бумагами, заполните две строчки и получите свои деньги. Вместе с моей улыбкой и пожеланием всего доброго, да.

8. Игнорировать очевидное. «Не верю глазам своим!» Глядя на выползающий чек, спросите: «А чек дадите?» Нет, блин, себе оставлю, на память о вас! Сюда же вопросы: «А касса тут?», «А можно пробить?» и мой любимый утренний: «А вы что, ещё закрыты?», когда до открытия магазина полчаса, дверь заперта и свет не горит.

9. Не слушать кассира. Вообще.

   — Пожалуйста, ваш чек, гарантия по чеку один год, его сохраняйте.
   — Ага, ясно. А гарантия-то есть?

   — Девушка, вы консультант?
   — Нет, я кассир. За помощью обращайтесь, пожалуйста, к молодым людям в фирменных рубашках.
   — Ага. Ну так вы подскажите!

   — Вот здесь сумму прописью, в точности, как она напечатана вот тут (показываю пальцем), а написать вот сюда (снова пальцем, ибо строчки путают просто нещадно, а про количество ошибок вообще молчу в тряпочку).

   Пишут цифрами, пишут, пропуская слова. Отдельные личности два раза переспросят, куда писать. Особенно радуют вышеупомянутые перекупщики, которым так и хочется открыто сказать: «Твою ж мать, ты мне на той неделе три таких заполнил и ещё пять две недели назад, неужели нельзя запомнить?!»

10. Понтоваться. Картой, телефоном, ключами от машины. Отдавать деньги так, словно это лично мне от благодетеля и мецената. Покупать карточку на 32 гигабайта, потому что «16 для лохов», но при этом 15 минут выискивать ту, что на 50 рублей дешевле. Я просто падаю в обморок от вашей очешуенности, да.

Ситуации бывают разные, и клиенты, разумеется, разные. Каждый день я сталкиваюсь со всем вышеперечисленным, но кроме этого, каждый день ко мне приходят замечательные люди, вежливые, улыбающиеся в ответ, которые искренне огорчаются, если у них действительно нет мелочи, которую я прошу поискать. И только ради этих людей я все ещё сижу на этой кассе. Мне радостно видеть, как в ответ на мою улыбку светлеет лицо человека, который не привык к вежливости. Я помню многих посетителей в лицо, и многие узнают меня. Для таких людей я могу отловить где-нибудь на складе не занятого покупателями консультанта и проводить до тех, кому нужна помощь. Для них я каждый рабочий день начинаю с улыбки.

Дорогие мои посетители! Приходя в магазин, поздоровайтесь и улыбнитесь в ответ — и я обещаю вам, что обслуживание будет прекрасным. Спасибо за покупку, ждём вас снова!

Завтра в 16:30 меня будет ждать врач, чтобы провести бесплатную диагностику спины. Может быть, не дождавшись меня, из поликлиники позвонят и спросят, почему я не пришёл. Тогда я отвечу, что они наняли фирму, занимающуюся телефонным спамом, чем меня весьма задолбали, и теперь их очередь задалбываться. И если я снова услышу в трубке бодрый голос робота, навязывающего мне какие-либо услуги, я вновь не поленюсь и устрою ложный вызов.

Я постараюсь распространить информацию об этом в интернетах, чтобы как можно больше людей не бросали каждый раз гневно трубку, а делали ложные вызовы, трепали нервы операторам, заказывали выезд курьеров по левым адресам или занимали очереди. Задолбать операторов фирмы, противозаконно занимающейся автоматическими звонками в квартиры людей, практически невозможно: они готовы к любым вашим словам. А вот нанести вред их клиентам, решившим дёшево разрекламироваться, довольно просто, мимикрируя под клюнувших на их удочку простачков. Надеюсь, мне удастся убедить хоть кого-нибудь не покупать услуги спамеров.

Теперь злорадно жду новых звонков. Жить стало веселее. Присоединяйтесь к моей маленькой войне!

Решила пожаловаться на окружение, на друзей-приятелей, на ТВ, на соцсети. Везде-везде орут-кричат: «Наше детство было лучшим! А ты помнишь, как было классно?!» А я не хочу! Я сейчас живу прекрасно!

Хотите, расскажу, что всплывает в памяти при слове «детство»? Слушайте…

Итак, семья: мама — главный агроном совхоза (строгая, но справедливая, характер авторитарный), папа — слесарь на заводе (мягкий добрый алкоголик), дочка — это я.

Въехали в новую квартиру, дом на окраине посёлка у леса. Теперь не видно остановки, куда приезжает автобус из райцентра. Мама ходит встречать отца, чтоб по пьяни никуда не свернул.

Прибегает подружка-соседка с криком: «Твой папа лежит на траве!», следом заходит мама и берёт топор: «Пойду отрублю ему голову, чтоб не пил больше». Я бегу за ней с криком: «Мамочка! Не надо!»

Зима. Темно. Мы с мамой заходим в избу, где полно народа. Протискиваемся через толпу. Посередине стоит гроб, там лежит кто-то жёлтый со сложенными на груди руками. Шок! Страх, что усну, а меня похоронят. Избавилась от страха через несколько лет.

С подружкой Наташкой лазаем по свалке. Нашли красные туфли на каблуке, принесли домой. Вечером мама отругала и заставила отнести туда, где взяли.

Родился брат. В доме появилась толстая нянька тётя Маруся. Мне постоянные замечания: «Не кричи, не бегай, дай игрушку». Дома стало некомфортно.

Училась прыгать через ступеньки. Неудачно. Очень больно ногу, невозможно больно. Дома только тётя Маруся, родителей нету. Просидела до вечера в подъезде. Вечером наложили гипс: трещина.

Зима. С подружкой Наташкой пошли в лес. В сугробе застрял валенок, пришлось полубосиком идти домой. Жутко попало от мамы, отец валенок достал.

Лето. Пошли с компанией воровать кукурузу на совхозное поле. Объелась до сблёву. Кукурузу до сих пор терпеть не могу.

1 сентября — в первый раз в первый класс. Мама рано подняла, заплела косички, одела в школьную форму, сказала «жди» и ушла. Проторчала на балконе, с тоской смотря, как дети топают в школу, переживала, что про меня забыли. Прибежала мама: «Скорее бежим, опаздываем!» Успели.

Первая учительница — лучшая мамина подруга. Все шалости и проделки тут же становились известны родителям, и двойки тоже. Ругали дважды — в школе: «Твоя мама — такая, а ты… И не стыдно?», и дома: «Ты должна учиться хорошо!»

Умер двоюродный брат, ему было шесть лет. У меня очередной шок, ведь так не бывает, дети не умирают! Отец рыдает весь вечер перед похоронами. После похорон мне мама: «А ты бесчувственная, ни слезинки не уронила!» Спать страшно. Очень страшно.

Кто считает, что это детство золотое, пусть кинет в меня помидорами.

Я — чиновник. Федеральный. Да-да, тот самый мироед, бюрократ, хапуга, и прочая, и прочая. Так сказать, олицетворяю тёмную сторону государственности.

Неважно, что моя зарплата (с учётом премии) еле-еле дотягивает до 12 тысяч рублей, всё равно я имею возможность покупать по тропическому острову раз в год. А ещё у меня машина, три квартиры и бунгало на том самом тропическом острове. Ну, по крайней мере, так говорят бабульки у подъезда, интернет-СМИ и всякие навальные.

А откуда деньги? Так взятки беру! Неважно, что ни моя должность, ни род работы вообще никак не связаны с возможностью получить даже шоколадку от благодарных граждан. Все ж знают, что раз чиновник — значит, берёшь! Коррупционер!

О борьбе с коррупцией стоит сказать особо. Я понимаю, что у прокуратуры свои показатели, но привлекать по коррупции за забытые три акции какашечного завода и сберкнижку с десятью рублями…

Конечно, у всех на слуху и оборонное, и многие другие дела, связанные с миллионными растратами, с поездками на отдых в Италию за госсчёт. Но таких — десятки высоко сидящих, а нас, маленьких винтиков госмашины, — тысячи. И мы точно так же, как и все остальные, с 9 до 6 пять дней в неделю — причём за копейки.

Меня тоже жуть как задолбал дубляж. Про смысл текстов (а точнее, его отсутствие) уже сказали, а теперь расскажу про мою кровь из ушей — крики и песни.

Безусловно, советские переводы были страсть как хороши — даже если голоса и не были совсем уж похожи на оригинальные (скажем, существенно выше или ниже тембром), актёры говорили и пели правильно: с чувством, с толком, с расстановкой. Вот только минус — иностранных фильмов переводили мало, а цензура резала и переводила в угоду партии даже мультфильмы.

У российских переводов, наоборот, вообще комплексов нет — переводят с матом, криками, чихами… Вот только скажите мне, «профессионалы», это так сложно — наложить на записанный голос эффект эха или просто открытого пространства? Или, на худой конец, во время записи микрофон подальше поставить? Это даже в любительских переводах есть, в профессиональных — никогда. Возьмите любой дублированный фильм — герой стоит в поле, церкви или даже туалете, а голос — будто в комнате с мягкими стенами. Крики — ещё лучше. Падает герой с башни, ему оторвало конечность или он теряет друга, он истерично вопит, говорит с хрипами и надрывами — в оригинале. У вас же он голосит, как детище «Фабрики звёзд» без фанеры: ровно, тускло, фальшиво и настолько ненатурально, что даже в игру лучших актёров перестаёшь верить. Ну, а ваши «а-а-пчихи» вообще не тянут на реальный чих, да и в переводе вообще-то не нуждались.

Однако самое страшное — это когда «профи» пытаются спеть. Я лично на первой «ноте» просто начинаю искать другую озвучку. Индийское кино, примерная девочка-пискля лет шестнадцати внезапно начинает хриплым контральто петь полуматерные частушки. Американский андеграунд, брутальный чернокожий гангстер, читающий рэп, внезапно превращается в юного Децла. «Лучшая джазистка Америки» фальшивит мимо ритма, а к её ногам падают расчувствовавшиеся поклонники. Китайские девочки, чьи ежесекундные форшлаги переводчицы даже не берутся повторять, поют какие-то чукотские напевы на трёх нотах… Да что там, даже в попсовых «Голодных играх» (уж казалось бы, бюджет есть даже у перевода) переводчица в единственной на фильм песне секунд в тридцать даже не попыталась изобразить нечто, похожее на ноты!.. Ребят, ну не умеете петь — не беритесь! Заплатите пятисотку троечнице-студентке музучилища за тридцать секунд без распевки, оставьте оригинальную дорожку с речью за кадром, как это честно делали те же советские переводчики, но не мучайте наши уши!

Третий вариант — фандаб. Фанатский перевод то бишь. Качество перевода — лучше любого профессионального, переводчики находят даже аналоги пословиц и жаргонизмы, озвучивающие читают по ролям и с выражением, накладывая туеву хучу эффектов на все случаи жизни… Вот только пафоса в каждом втором голосе столько, что хочется пристрелить, чтоб не мучился, а каждый первый из раза в раз повторяет грубейшие ошибки в ударениях. Многие ещё и косноязычны: либо картавые, либо проглатывают слоги…

Кровь из ушей, мозги в трубочку. Ребят, вы задолбали.