Стандартное серое утро октября. По пути на работу покупаю в кофейне набор разноцветных макарунов. Знаю, что подруга бредит сладкой ерундой, хочу порадовать, приношу, угощаю… Реакция очаровательна:
— Нет, всё-таки настоящие макаруны только в Париже.
Мать, а ты была в Париже? Вот я точно знаю, что не была. Получаешь 25 тысяч в месяц, занимаешь у меня на обед, зато, моя прекрасная интеллигентная принцесса, ты знаешь всё о макарунах по книгам и группам «Вконтакте». И эти — определённо не как в Париже.
Многие строят из себя эстетов и гурманов: «Это вино слишком терпкое», «Этот „Гиннесс“ отстойный, питерский», «Шмотки из дисконта — это не шмотки», а сами на метро и электричке ездят. И я не против — не всем же быть миллионерами, — но зачем корчить из себя невесть кого? Просто стрескайте вы эти вкусные цветные пироженки здесь и сейчас. И улыбнитесь, хоть мы и не в Париже.
Меня задолбал стихийный рынок, мило обосновавшийся в пяти минутах ходьбы от моего дома вплотную к остановке городского транспорта. Никто не может понять, чем он мне мешает. Пожимают плечами: «Не покупай там ничего, вот и всё!» Если бы всё было так просто…
Представьте себе два плотных ряда (протяжённостью метров эдак тридцать вдоль остановки) тётенек с продуктами собственного производства, выложенными прямо на асфальт на грязных картонках или кусках полиэтилена, и кучу их орущих покупателей. От всей этой компании за километр воняет потом, нафталином и кислым молоком. Что чувствуют беременные и аллергики, проходя мимо этого стихийного бедствия, боюсь себе даже представить. После ухода торговцев на асфальте остаются горы мусора: порванные картонки, крышки от бутылок, шелуха от семечек. Общественных туалетов в округе нет, поэтому тётеньки бегают справлять нужду в близлежащие дворы и за киоски на остановке.
Ты спешишь утром на работу, предвкушая утреннюю зарядку в транспорте? У тебя появилось ещё одно приключение. Проход к остановке перекрыт. Тебе нужно пройти сквозь толпу, где тебе отдавят обе ноги и проедут по обуви тележками, сделают пару-тройку затяжек на брюках и измажут их неизвестно чем. Не хочешь? Изволь тогда пересечь оживлённый перекресток, пройти параллельно остановке по другой стороне улицы до следующего пешеходного перехода, перейти дорогу и подойти к остановке с другой стороны. Есть ещё маршрут через двор, который заасфальтирован только наполовину, что особо актуально во время дождя. Возле мусорных контейнеров там живёт милая стайка собачек, которые иногда воспринимают тебя как претендента на объедки.
Скажите на милость, почему я должен каждое утро тратить десять минут личного времени, чтобы обойти этот стихийный бардак, образовавшийся на пути к остановке? Бороться с ним пытались жители близлежащих домов и хозяева аптеки, продуктового магазинчика и небольшого турагенства, которые каждый день поневоле оказываются в жерле этого вулкана. Лестницы и площадка перед магазином используются в качестве прилавков. Чтобы зайти в магазин или аптеку, нужно иметь железные локти и проявлять чудеса маневренности. Милиция каждое утро пытается разгонять тётенек, но всё возвращается на свои места, как только представители власти исчезают из роля зрения. В течение дня это может повториться раз пять. Штрафы не действуют. Насколько я понимаю, смести этот бардак можно только бульдозером.
Недавно я изменил тактику. Я не ищу обходных путей, а иду прямым ходом к остановке сквозь торговые ряды. Прямо по разложенному на асфальте творогу, картошке и фасоли, не обращая внимания на истерические вопли. Одна тётенька попыталась содрать с меня стоимость банки сметаны, которую я перевернул. Я предложил ей пройти в ближайшее отделение милиции.
Можете назвать меня сволочью, но вчера я заметил, что ряды торговцев разделились на две части, образовав коридорчик, через который люди могут пройти к остановке напрямую. Хоть какая-то победа. Потому что полностью искоренить это безобразие, боюсь, практически нереально.
Вот человек глубоко в теме. Он идёт в магазин, зная, что ему нужно. Заходит и сразу спрашивает, к примеру, красный чай. А продавец почему-то переспрашивает. Не знает, получается, ассортимента! Не знает, получается, чайной азбуки! С ним же, получается, и разговаривать не о чем, обязательно продаст совсем не то. Разворот на 180 градусов, уходим. Задолбали окончательно, ни ногой в этот магазин!
А вот не получается. Ведь покупатель, конечно, хочет китайский полуферментированный чай улун. Или китайский же красный, который европейцы считают чёрным. Или вовсе даже индийский или цейлонский, потому что чёрный — это только пуэр. Или именно Да Хун Пао — «большой красный халат». Или какой-нибудь классический Оранж Пеко, имеющий красноватый цвет заварки. Или каркаде. Или ройбос — краснокустарниковый чай. Или фруктовый чай — смесь сушёных ягод и фруктов. Ну как тут не переспросить?
А ведь это ещё не самый замороченный магазин. Не злитесь, пожалуйста!
Это не помехи в эфире, не фоновый шум. Это они — сухарики. Или чипсы. Или вафли. Или соломка. Или что-то ещё съедобное и оглушительно хрустящее. Учитывая, что микрофон располагается (неожиданно, правда?) прямо около рта, это дело многократно усиливается, бьёт по ушам и дико, просто неимоверно раздражает.
Неужели сложно отпроситься на пять минут, выключить микрофон и спокойно пожевать, если уж так приспичило, а не доводить меня до жгучего, нестерпимого желания опустить тебе на голову что-нибудь тяжёлое? Я очень тебя люблю, но твой художественный хруст задолбал.
Иду в гости, по пути покупаю торт. На витрине два тортика: один покрыт белой глазурью, второй шоколадной. Возьму, пожалуй, белый, хозяйка к шоколаду равнодушна.
А вот обеденный перерыв, и я делаю выбор между двумя эклерами с шоколадной и белой глазурью в пользу белого. Шоколадка к чаю у меня уже есть.
Мороженое, покрытое белой глазурью, конфеты в белом шоколаде, посыпанная белой сахарной пудрой булка, белое печенье… Производители, объясните мне, почему всё это внутри внезапно оказывается шоколадным? Что за игра контрастов? Я покупаю белый рулет и очень рассчитываю, что внутри он будет ванильным, лимонным, сливочным, но никак не шоколадным. А знаете, что обиднее всего? Когда хочется чего-нибудь шоколадного-шоколадного, покупаешь нечто покрытое толстым слоем шоколадной глазури, а внутри заварной крем. Белый!
Производители, или следуйте законам логики, или печатайте картинки, как тортик выглядит внутри. А то на меня продавцы уже дикими глазами смотрят, когда я спрашиваю:
— Вот это шоколадное пирожное? — Конечно да, оно же шоколадом покрыто! — А вот это не шоколадное случаем внутри? — Нет, ну что вы, с чего вы взяли?
Меня задолбали веганы, им сочувствующие и личности, приравненные к веганам. Но далеко не все. К веганам, которые тихо и спокойно жуют свою сою, претензий нет. Отморозки от веганизма, ненавидящие людей, — клиенты дурдома, а особо активные — уголовного розыска. Задолбали меня веганы с «активной позицией», готовые (из гуманных побуждений, не иначе) разорвать любого, кто с ними не согласен.
— Мясо — это страшный яд для человека!
Разумеется, дорогой поедатель сои, всё так. Если питаться в течение месяца исключительно мясом, в кишечнике начнётся некроз, и пациент умрёт. А если в течение того же времени пить исключительно воду или выпить той же воды одновременно большое количество, летальный исход (сюрприз-сюрприз!) не заставит себя ждать. Надо полагать, вода — это тоже страшный яд.
— У животных есть права! Соблюдайте права животных!
При этом ни один из вас, дорогие веганы, не в состоянии рассказать, откуда у животных взялись эти самые права, в чём они состоят и каким образом животные эти права способны реализовать. Вопрос о том, имеют ли животные какие-то обязанности — в отношении людей как субъектов права права и обязанности неразделимы, — заставляет «защитников животных» излучать ненависть в сторону задающего вопрос в неимоверных количествах.
— Все животные разумны!
Мозг, измученный белковым голоданием, способен выдать и не такое. Готов признать разумность животных после того, как в дискуссии на эту тему поучаствует первая собака.
— Приматы не едят мясо — и человек не должен!
Видео, где бабуин (примат, хоть и не высший) с удовольствием и отнюдь не от бескормицы ловит, убивает и пожирает мелкую антилопу, либо старательно игнорируется, либо объявляется исключением, подтверждающим правило. Логика на грани фантастики.
— Человек — травоядный по своей природе!
Несомненно, это так, дорогой пожиратель ботвы. Наличие у человека клыков, пищеварительной системы, приспособленной для переваривания мяса, и бинокулярного зрения говорит именно об этом.
Задолбал старательный подгон объективных данных под желаемый результат, публикация так называемых «исследований», о которых никто, кроме обитателей пары-тройки веганских форумов, не слышал и над которым смеются все, кто хоть сколько-нибудь сведущ в диетологии и физиологии (или хотя бы не слишком хорошо забыл школьную программу биологии).
Веганы! Если вы так любите животных — поезжайте в Африку и живите там в стаде бабуинов, которые, по вашему же собственному мнению, «чище и добрее людей». Откажитесь от всего, что создано человеческой цивилизацией, и живите на лоне природы. Так вы заодно перестанете захламлять Сеть своими «исследованиями», «манифестами», «призывами» и прочей хиппарской чушью. Задолбали!
Я человек со странной судьбой и не менее странной физиологией. Я не ем мясо.
Я уже вижу ехидные взгляды и знаю наизусть ваши вопросы. Давайте я вам расскажу всё.
Я не ем телятину, говядину, баранину, свинину. Не ем варёное мясо, жареное, полусырое, сырое, шашлык и далее по списку. Не переношу фарш, но ем котлеты.
Вот тут-то и начинается злословие.
— Ага! А в котлетах, между прочим, тоже мясо! — восклицает человек, который слышит про мой вкус.
Спасибо, сердобольный, я в курсе. А что в котлеты ещё добавляют картофель, яйцо, лук и кучу других ингредиентов, которые придают мясу другой вкус, тебя не смущает?
Ещё я ем конскую колбасу. Да-да-да. Я уже много циничных высказываний на этот счёт слушал.
Я ем все виды птицы.
— Ага! Птица — тоже мясо! — кричит мне другой человек.
Я в курсе, но она, опять же, отличается по вкусу. Тебе так не кажется?
Не надо пытаться накормить меня мясом жареным, варёным, тушеным по последнему рецепту покойной тёщи. Не надо фраз: «Ты просто нормальное мясо не ел. Вот приготовлю я тебе — полюбишь». Не стоит. Всё просто: меня стошнит. Не знаю, что происходит в моём организме на белковом или каком-то там ещё уровне, но меня тошнит от варёного, жареного, тушёного и другого вида мяса четвероногого существа, если только это мясо не было перемешано всё с теми же пресловутыми яйцами, картошкой, луком и другими ингредиентами котлет.
Я не могу вам объяснить, почему так. Не знаю, почему мой несчастный желудок отказывается переваривать мясо четвероногих существ, но радостно урчит, когда я ем несчастную курицу. Наверное, причину надо искать после осмотра у врачей и сдачи миллиардов анализов на переносимость белков.
Вегетарианцы сразу же видят во мне своего соратника и союзника, не удосужившись копнуть поглубже. Слыша моё объяснение про физиологическую особенность, пытаются доказать мне, что мой организм противится убийству животных. Простите, что?
Давайте будем верить людям, если они говорят о своей непереносимости какого-то продукта, а не ставить опыты и потом искренне удивляться: «Надо же, действительно тошнит!»
Стою в очереди перед ларьком. Передом мной довольно много народу.
Пациент № 1: обширный дяденька с трёхдневной щетиной.
— А квасок есть? — Нет. — Точно-точно? — Точно. — Тогда мне колу. А, не, молоко. А, не, пивко. А, не… Кваса точно-точно нет? Даже в баночках? — Точно-точно! — А-а… (Грустно.) Тогда семечки.
Пациент № 2: дядька с двухдневной щетиной, более-менее облагороженный.
— Мне квас. — Его нет! (У продавщицы глаза раненого тигра или буйвола.) — Жаль. Точно? — Нету кваса! — Ну хоть баночку…
Продавщица не отвечает. Она смотрит на дяденьку. Дяденька всё понимает и валит на пятой скорости.
Всё время, пока продавщица смотрела на дяденьку, за его спиной громко и визгливо разговаривали пациенты № 3 и 4 — две тётушки. О квасе. Я не выдержала, сказала, что кваса нет. Ой, зачем…
— А ты нам не хами! Ишь, поразвелось вас, хамов! Квасу нету! Кошма-а-ар! — Что же нам пить? Что же нам делать? — Может, соку возьмём? — Да это ж химика-а-аты! Валь, ты что! Только от этого люди и мрут! — Ужа-ас!
Одна подходит к витрине, где много пустых бутылок из-под разного кваса — ну, знаете, в ларьках их часто выставляют, показывая ассортимент.
— Да что ж они врут-то! Вруны! Всё они врут! Вот он, квас! (Обличающе тычет пальцем в продавщицу.) Поживешь с моё — врать не будешь! Ни-ко-му!
В конце концов сошлись на бутылочке воды и ушли. Всё это время я мужественно стоял у ларька — не из-за очереди (можно было и уйти, не так мне и нужна была эта жвачка), а потому, что я хотел дослушать этих гениальных тётенек. Вы сделали мой день!
Меня задолбали закармливающие мамочки и бабушки. Они считают, что человек должен круглосуточно есть, что еда должна запасаться на весь год сразу. Это они придумывают сотни правил хранения тонн еды, чтобы она не испортилась. Без правил никак: невозможно ведь бабушке и маленькой внучке за один присест съесть десятилитровую кастрюлю ухи. Но самое главное — они совершили подлинную революцию в игре «съедобное-несъедобное».
— Ты голодный? — Нет, я огурцов поел. — Да это не еда!
— Я сегодня после института опаздывал на работу, так что вместо обеда съел два пирожка, чтобы побыстрее. — Ну как так можно, ты же весь день был голодный! — Ты не расслышала: я съел два пирожка. — Ну, пирожки — какая ж это еда!
— Как Марина может плясать два часа, она ж не ужинала! — Если она поужинает перед танцами, ей будет плохо. Она перед уходом съела шоколадку, а поужинает, когда придёт домой. — Шоколадка — это не еда!
Я думаю, что надо в рекламные блоки включить информационные ролики, которые немножко просветят драгоценных кормилиц. А пока телеправительство этого не сделало — краткий курс.
Дверная ручка — не еда. Шоколадка — еда. Глобус — не еда. Огурцы — еда. Топор — не еда. Пирожки — еда. Диван — не еда. Тарелка каши, даже небольшая, — еда. Хлеб с кефиром — еда. Свечка — не еда. Гоголь-моголь — еда. Поучения, как жить, — не еда. Мороженое — еда.
А если и краткий курс вас не убедил, всё-таки сходите во двор, послушайте, как дети в «съедобное-несъедобное» играют. Вам будет полезно.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li