Пенсионеры

Странные кадры встречаются порой.

Уехала я сегодня на пляж Вятки, так как на озёрах полный шалман, кучи людей, музыка, крики детей. Ну, в общем то, нормальная обстановка для человеческого отдыха, кому такое нравится.

Я же люблю дзен и поменьше людей. Выбрала место подальше от всех, метрах в пятистах чтобы никого не было — и другим не мешать, и самой отдохнуть.

Ничто беды не предвещало, и вдруг — слава богу, уже под вечер, катится драндулет по пляжу и останавливается в тридцати (!) метрах от меня. Спасибо, что на голову не заехал. Из драндулета вываливается дедок с семейкой, располагается в непосредственной близости от моей стоянки. Причём, пляж километровый, пустой, едь куда хошь, места полно!

Но нет, надо же человеку на голову забраться. Дальше — больше: достает поплавки и начинает их швырять в воду, попутно выражая громогласное возмущение тем, что я «здесь назло ему, дедку, плаваю, рыб ловить мешаю»!

Посоветовал переместиться плавать в угоду ему немного ниже по течению — где коряги, поваленное дерево, и ямы. Вонял до тех пор, пока я не плюнула, и не ушла просто. Занавес.

Настроение от чудесного отдыха испорчено. Откель столько чокнутых, ума не приложу.

Задолбали.

Автор истории «Лучше, конечно, помучиться», дополню вашу историю ещё парой моментов. Вы ведь тоже всей правды не рассказываете. Как бы нам всем хотелось, чтобы названные вами болезни происходили только от веса. И смерть тоже. Жить было бы в разы веселей.

Вот вам история из жизни: есть у меня бабушка и дедушка. Последний всю жизнь вёл здоровый образ жизни. Гантели, физкультура, лёгкая атлетика, спецлитература. Каждое утро — без исключений — зарядка на свежем воздухе. И так до 80 лет, между прочим. Лишнего веса, конечно, никогда не было.

Сейчас дедушке под девяносто. У него был инсульт. Он полностью сохранил разум. А вот глаза — не сохранил. Почти полностью слеп. И ходить перестал. Сразу после того, как внезапно умерла моя мать — их дочь.

Речь замедленная, руки плохо слушаются. А вот сердечко — всем бы такое. Это да, тут ЗОЖ и лёгкая атлетика повлияли. Умирать он не собирается. Но вся связь с внешним миром ограничена прослушиванием аудиокниг и беседами. Уши, хоть и плохо, но всё-таки слышат.

Носит его на себе — это почти не преувеличение, сам он практически не передвигается, обеспечивает весь быт моя бабушка. Низенькая, сгорбленная, всю жизнь с лишним весом и ужасным варикозом, правильным питанием никогда не увлекалась, с артритами и слабым сердцем, физкультура последний раз у неё в школе была, как дед ни приучал.

Бабушка с дедушкой живут отдельно, и без бабушки дед не в состоянии сделать уже ничего, даже включить свой планшет. А вот бабушка, несмотря на кучу болячек, чувствует себя вполне нормально. Умирать тоже не собирается, при своём сложном образе жизни она весьма оптимистична, любит принимать гостей, готовит и вообще умудряется найти время для разного. Делает ремонт на даче. Планирует сделать дома. Да, на даче они тоже каждый сезон бывают, совершенно самостоятельно там живут. Разумеется, и там всё на бабушке. Ни уши, ни глаза — она даже очков не носила никогда, ни, тем более, разум у нее не ухудшились.

Так что всё бы хорошо было, если бы здоровье, жизнь и её благополучие зависели только от лишнего веса. Вы ещё очень молоды, судя по вашей «правде», так что очень вам искренне желаю, чтобы только так у вас и было.

Чтобы в вашей жизни единственным родоначальником всех болезней и проблем оставался лишний вес.

Задолбал целый класс людей с жизненной установкой «молодец против овец». А против молодца и сам овца.

И если вы думаете, что дело ограничивается только и исключительно школьными годами чудесными, когда какой-нибудь хулиган радостно даёт в лоб третьекласснику — за что? а ни за что, «прикол» такой — а потом блеет что-то в кулак старшему брату, отцу или дядьке оного с видом Петьки, которого аборигены хотят подвергнуть «маналуле» — то вы глубоко ошибаетесь. Явление цветёт и пахнет среди всех возрастов, да и пол не помеха…

Детский сад. Отчётливые воспоминания о туповатой нянечке выхватывают два фрагмента.

Первый — таковая заставляет меня спать на сончасе и грозит чуть ли не карами египетскими, в том числе и в духе «только попробуй родителям наябедничать, шваброй изобью!»

Второй — та же самая нянечка «побледнемши лицом» что-то объясняет моей маме относительно той самой швабры: «Ах, вы знаете, дети в этом возрасте тааакие фантазёры…» И ведь не сказать чтобы у меня родители какие-то буйные и скандалисты. Просто.

Наши дни. Коронавирус. Одна крупная двухцветная торговая сеть, касса. Кассирша мужественно заставляет какую-то бабушку надеть маску «по-нормальному», закрыв не только рот, но ещё и нос. Та бы и рада, но, судя по всему, у неё проблемы с дыханием, и в маске ей просто станет плохо. Приходит «манагер» — шкет неопределенного возраста и, гм, пола. Начинает на бабку натурально ОРАТЬ и чуть ли не силой натягивает ей эту маску на нос. Бабушка начинает медленно оседать — то ли от недостатка кислорода, то ли от такого чудесного сервиса.

И вот наш герой краем глаза видит, как из торгового зала быстрым шагом идёт какой-то мужчина, который что-то там выбирал, и потому задержался. Наш герой тут же смекает, что это, наверное, родственник — сын или внук несчастной старушки и… Никогда не угадаете! Чемпион — Победитель Бабушек забаррикадировался в служебном помещении, и оттуда вызывал Росгвардию. «Караул, насилуют, смотрите и завиду… тьфу блин, в смысле да меня сейчас убьют тут нафиг! МЯЛИЦИЯЯЯЯ!»

К слову говоря, мужчина, действительно оказавшийся родственником, вёл себя предельно корректно и, в первую очередь, пытался разобраться, что же тут произошло. Просто само его появление было уж очень… неожиданно, и начисто ломало сценарий «оттяга» на старой женщине.

Привокзальная забегаловка, куда работники местных предприятий ходят на обед. У раздатчицы как раз случилась истерика:

— Надевайте маски! Сволочи! Без масок не обслуживаем! Меня за это вообще-то штрафуют!

Дело понятное. Ограничения ввели совсем недавно, народ к маскам ещё не привык…

Но тут, как назло, в помещение вваливается детина-инкассатор. Это такой шкаф ростом выше двух метров, в броне и с пистолетом в кобуре на поясе. И что вы думаете? Истерика тётечки резко прекращается, «нервный срыв» излечивается на глазах, тот факт, что за обслуживание посетителя без маски штрафуют, вылетает из её головы напрочь. А дядя-шкаф, как назло, маску не надевает — и некому сказать ему что как бы неплохо, знаете ли… Потому что тётечке на эти маски и санитарную обстановку резко стало глубоко фиолетово.

И так несколько раз.

Прошло полгода. То же самое кафе. Та же самая тётечка уже ни на кого ни орёт — и потому что не смешно, и потому что народ вышколенный — вся очередь как на подбор стоит в масках. Но тут влетает местный шизофреник, начинает орать, что мы все рабы режима, нацепили «намордники». Срывает маску с какого-то школьника и бросает таковую на землю. После чего встречается взглядом со мной — мужчиной в самом расцвете сил, при том не очень-то уж и мускулистым, примерно его комплекции. А точнее, с моим недоумённым и крайне раздраженным взглядом «я тут встал не с той ноги, поэтому утро у меня совсем не доброе». И что вы думаете? Настаёт немая сцена, тяжело проходят две секунды, за это время у нашего фигуранта тут же наступает прояснение рассудка, он напрочь забывает про свою борьбу и вспоминает, что у него много других дел поинтересней.

Церковка на окраине города. Богослужение. В храм вваливаются два пьяных тела и разнообразят богослужение хамскими репликами в духе:

— Э, слышь, ты ща по-каковски базарил? Чё, хохол что ле?

Впрочем, оно и так подходит к концу. Прихожане медленно расходятся, организмы ломятся к батюшке с целью задать какие-то вопросы из разряда насущных и тут краем глаза замечают, что в храме, помимо батюшки и церковных бабушек нахожусь я и один старичок. При том мы не просто стоим, а внимательно наблюдаем, чтобы беседа шла в конструктивном русле.

Первый показывает на нас второму, второй говорит:

— Да ну вас сектантов нафиг, вы ж чокнутые!

И… берёт резкий курс на дверь.

Второй соглашается с батюшкой в том, что было бы гораздо полезнее общаться на трезвую голову, извиняется за своего непутевого друга и помогает ему покинуть Дом Божий. При том, повторюсь, я — далеко не Шварцнеггер, старичок — тоже. А ты поди ты ж.

Завод. Собрание, ставшее легендой. Директор долго и вдумчиво орёт на начальников чуть ли не гроулом, да так, что любой норвежский дез-металлист обзавидуется.

— СВОЛОЧИ! ВСЁ ПРОСРАЛИ! РАБОТАТЬ НЕ ХОТЯТ! Я ВАС ВСЕХ УХХ…

И тут в него звонит мобильник.

— ДА, ЁМАЁ! ЧЁ НАДО? Фосген Вазгенович? Ой, извините, это я не Вам. Нет, всё очень хорошо мусю-пусю…

Для справки — Фосген Вазгенович — владелец завода, и при разговоре с ним голос начальника резко теряет нотки грубости и становится похож на речь карикатурного жеманного гомосексуалиста из похабных анекдотов девяностых. Зал совещаний, разумеется, лежал. «Пацталом», как говорили в моей молодости.

Ведь оттянуться на слабом «за себя и за того парня» — это же так соблазнительно…

Меня задолбали грибники! Неимоверно задолбали! Своей безалаберностью и наплевательским отношением к самим себе. Насмотревшись фоточек в интернетах на грибные урожаи в лес спешат люди, которые из магазина домой без навигатора вернуться не могут.

Какое мне дело до незнакомых людей, замерзающих под ёлкой в обнимку с пустой корзинкой? Почему меня волнует умник, ушедший в лес без спичек, бутылки с водой и хотя бы шоколадки? Отчего я схожу с ума из-за диабетика, отправившегося за грибами без лекарств, которые ему надо регулярно принимать? Давайте знакомиться. Жена героя. Точнее, добровольного спасателя.

И вот уже несколько недель, как начался грибной сезон, мой муж вместо того, чтобы лечь дома спать, надевает форму и едет в лес искать там очередного «потеряшку». Или «потеряшек». Потому что люди уходят семьями, берут с собой детей (!), глухих дедушек и слепых бабушек, теряются сами, теряют друг друга и звонят «спасите-помогите». Или родня звонит, если умники в лес ещё и без телефонов ушли.

Люди! Ау! Лес — это опасно! Там погибают! Это не прогулочка в парке вокруг дома, у нас тут тайга за КАДом вообще-то.

А если уж решили, что ваша жизнь — ваша ответственность, то не названивайте потом спасателям с просьбой вернуть домой. Задолбали! Верните мне мужа из леса!

Некоторое количество времени назад в СМИ пробегала шок-новость: в деревне N 13-летний подросток изнасиловал 9-летнюю девочку.

Основной шок вызывает не само происшедшее, а то, что правоохранители официально разводят руками: утырок не достиг возраста уголовной ответственности, поэтому с ним ничего сделать нельзя. Однако, положившие болт на воспитание «дитачек» его родители также неподсудны: они ведь его не науськивали, свечку не держали, и вообще, на работе были. Утырок ходит по улице с глумливой рожей, машет жертве ручкой. В комментариях к новостям — вой и скрежет зубовный на тему того, что «дитачка не понимала, что творит, виновато общество, школа, американцы и рок-музыка, но только не насильник и не его родители».

Чуть раньше в СМИ пробегала другая новость: ушлая бабулька организовала настоящую ОПГ. Она официально усыновила энное количество бандитов. «Бизнес» был незамысловат: бабулька покупала комнату в коммуналке, в неё тотчас же вселялся десяток «сынков», имеющих по закону право входа как ближайших родственников владельца недвижимости, а далее «сынки» выживали прочих жильцов, вынуждая их продавать свои доли за бесценок. На счету «сынков» — более пяти убийств, больше десятка доказанных случаев изнасилований, без счёта избиений. «Сынки» получили от 12 и выше. «Мамаша» получила… два года условно в силу женского пола и пожилого возраста. В комментариях — вой про то, что «она лично ведь не убивала» и что «пожилая женщина ведь, нужно же дать ей дожить, проявить снисхождение».

Эта зараза поразила не только Россию. В той же Германии, к примеру, радостно оправдывают исламских «беженцев», насилующих местных подростков, а всех, кто пытается вякнуть что-то в защиту жертв, тотчас же записывают в «нацисты» и подвергают остракизму: традиции беженцев важны, понимать надо. У нас ситуация ничуть не лучше, достаточно погуглить нашумевшую историю 18-летнего гастарбайтера Хабибулы Пахтахонова, получившего в качестве «наказания» за насилие над 11-летней… российское гражданство.

Про борзых баб, безнаказанно калечащих мужчин, тут уже и без меня писали, повторяться не буду.

Вы ведь уже поняли, в чём суть задолбашки?

Единодушная позиция закона и общества о том, что «правильные» пол, возраст и национальность преступника должны облегчать его наказание. Что если ты малолетний упырь или, напротив, упырица преклонных годов, за тебя впрягутся, даже если на твоём счету — трупы. Что если ты выходец из «правильной» страны, в отношении тебя волшебным образом перестают работать целые статьи Уголовного кодекса. Что если ты тётка, то тебе нельзя нападать только на женщин и представителей предыдущих категорий, но мужчине ты можешь и по глазам ногтями пройтись, и руку сломать, и ножом подчас пырнуть, отделавшись лишь лёгким порицанием.

Тяжесть наказания должна зависеть только от обстоятельств совершения преступления и результатов деяния. Если кто-то был достаточно взросл, чтобы засунуть в кого-то член против воли, он достаточно взросл, чтобы сидеть на зоне. Если кто-то организовал убийство, он должен сидеть вместе с исполнителями, даже если он «старушка — божий одуванчик». Если преступник — иностранец, это вообще должно быть поводом для увеличения наказания. И если женщина напала на мужчину, то это не «праведная месть благородной уберменщицы за миллиарды лет непрерывного патриархального насилия», что бы там ни мерещилось радфемкам в их влажных мизандрических мечтах, а преступление, которое должно рассматриваться точно так же, как если бы мужчина напал на женщину или женщина на женщину, или мужчина на мужчину.

Задолбало, что этого не понимают ни законотворцы, ни их избиратели.

Задолбало капризное старичьё.

Итак, дано — бабушка 82 года, одна шт. В последнее время начались серьёзные проблемы со здоровьем, нужен постоянный присмотр.

Живёт бабуля в деревне, до которой час езды из города, если без пробок.

Есть возможность перевезти её в город, но нет — «Я в этом доме всю жизнь прожила, тут и помру!»

Хотели нанять сиделку, но бабушка не пустит в дом чужого человека. Предлагали приплачивать соседке, чтобы навещала, но опять все не то — «Эта тварь точно что-нибудь сопрёт!» Что делать?

— А пусть Людка ко мне каждый день ездит!

Людка — это студентка, которая после учёбы работает. Все остальные тоже работают, кроме моего пятилетнего племянника и двоюродной сестры, которая сидит в декрете с полугодовалыми близнецами.

В общем, собрали семейный совет. Выхода три — оставить бабку помирать в деревне, силой везти в город или отправлять в интернат для престарелых. Решили пока начать со второго варианта.

Злые негодяи обидели бабушку? Да, именно так. Но если ты не можешь обслуживать себя — изволь положиться на милость тех, от кого зависишь, и не задалбывай их.

Меня задолбала моя хорошая, добрая бабушка. Да, этим можно задолбать. Семейное прозвище у неё — Кот Леопольд, потому что «давайте жить дружно». Нет, я сама за мир во всём мире, но давайте в разумных пределах?

Нет, я не буду мириться с тёткой. Более того, я с ней даже не ссорилась. Просто мне надоело биться горохом об стену в попытках кому-то что-то доказать и терпеть постоянную токсичность. Потому что я всегда дура, неудачница и ничего не понимаю. То, что к двадцати трём годам стала зарабатывать 80 тысяч в СПб — фигня, потому что «сократят» и цитата: «А квартиру дают?» То, что развиваюсь и профессионально, и творчески — дура, нет чтоб детей рожать.

Даже когда я вышла замуж — казалось бы, социально одобряемое действие — «В свои 23 уже неликвид и выскочила за первого попавшегося уродца». Мне это надоело, пользы или удовольствия от общения никакой, токсичность, осуждение даже покупки попугая, плюс боль от наблюдения драконовских методов воспитания детей — но что я понимаю, своих же нет. Пять лет уже не общаюсь, чувствую себя прекрасно. И нет, я по ней не скучаю, и не хочу в гости. Не дави.

С матерью, с моей точки зрения, у нас отношения в наилучшем состоянии за всё время нашего знакомства. Бабушка считает, что они «натянутые». Ну да, восемь лет назад я решила, что не хочу так больше жить и начала выстраивать границы. Пару лет мать к ним привыкала. Сейчас, на мой взгляд, всё замечательно — мы видимся часов на 6−8 раз в пару-тройку месяцев, говорим о работе и рукоделии. Иногда я показываю ей интересные рецепты, она водит меня в тканевый магазин.

Но на непрошенную критику моей жизни или моего внешнего вида я буду реагировать игнором. На разговор, в котором я не хочу участвовать, после двух предупреждений я буду реагировать самоустранением. И нет, я не позову её с собой в отпуск. Я хочу спать до полудня, пить вино, курить, материться и теряться в городе, а не мотаться с утра по музеям, перекусывать яблоком и слушать нытьё, что дорого пить кофе три раза за день. Поэтому поеду с братом, а ей с удовольствием расскажу, какое хорошее море в Абхазии. Пусть заведёт подруг и съездит с ними.

У бабушки в голове много лет картинка: загородный дом, большой стол, вся семья собралась за ним, все дружные и любящие друг друга. Извини, твои мечты — твои проблемы. «Родственник» не равно «не мудак». Мне наконец-то мой комфорт важнее этих ваших семейных ценностей. И не надо плакать в трубку, жалости во мне нет. Вся эмпатия была потрачена на то, чтобы не ответить: «Уже не надо», — на ваше с матерью: «Люблю тебя».

Меня задолбали кастрюлечницы.

Да, вот те самые, которые не хотят быть в ответе за тех, кого приручили. Которые собак заводят на улице, строят им во дворе будки дендрофекальным методом, выбрасывают им вёдра помоев на канализационные люки, и наливают воду в миски, поросшие мхом и болотом. Вся забота этих клуш о своих псах заключается в покормить да посюсюкать, без какой-либо ответственности.

Ну нравится им оставлять собак без надзора, в опасности быть сбитыми машиной, покусанными другими собаками, блохастыми и нечёсаными — пожалуйста. Такой себе вид живодёрства. Но вашу ж мать, как должны работать кастрюльные мозги, чтобы поощрять бросание собак на велосипедистов и ругаться, собственно, на этих самых велосипедистов?!

На велосипеде езжу круглый год. Постоянно становлюсь объектом развлекательной охоты уличных псов. Причём одни и те же собаки могут спокойно игнорировать велосипед, когда им лень и хочется поваляться на детской площадке. Либо с рыком и лаем стаей бросаться под колёса, норовя схватить за ногу, когда им скучно и захотелось развлечений. Чаще всего это происходит именно в присутствии кастрюлечницы — таким образом псы перед ней выслуживаются, считая её своей хозяйкой.

Так вот, эти клуши в ответ на возмущение или треск шокером, начинают крыть велосипедиста на чём свет стоит со словами «все собаки бросаются на велосипеды». Обидели бедных пёсиков, напугали, сволочи.

Шта?

Все? Собаки? Бросаются? На велосипеды?

Пришла я вечером домой, взяла на поводок своего послушного пёселя, которому велосипеды до одного места, и пошла с ним гулять, раздумывая об этих неприятных ситуациях. Нужно быть в ответе за того, кого ты приручил. Содержать дома, а не на улице. Кормить дома, а не в общем дворе, вызывая у собаки территориальный инстинкт. Выгуливать на поводке, а не отпускать в свободное плаванье. Развлекать собаку самостоятельно, а не позволять ей это делать на её усмотрение. Воспитывать, а не требовать от окружающих мириться с её выходками.

Но это же так классно — завести на улице собачку, получать плюшки и ми-ми-ми от сюсюканья, не нести за питомца никакой ответственности, и при этом делать виноватыми всех, кто не согласен с таким подходом. Как только эти псы кого-то кусают, сразу же начинается «это не мои собаки, я их только кормлю». Но если вызвать службу отлова, кастрюлечницы тут же прячут этих шавок или отбивают их у коммунальщиков с криками «это мои собаки». Двойные стандарты такие двойные.

А я в следующий раз просто возьму баллончик. Струйный. Покроплю, так сказать, святой водичкой. Не хотите воспитывать своих псов? Ну, тогда это буду делать я.

Расскажу одну историю. Этой весной я приняла активное участие в посадках леса. Это волонтёрская акция, приостановленная из-за ковида, сейчас возобновилась.

Узнала заранее, написала пост на своей странице в соцсети и в нескольких сообществах, приглашая всех желающих.

Хорошее дело, не так ли? Помощь природе, да и никому ещё день на свежем воздухе не вредил. Указала время, место, что с собой взять — перчатки, влажные салфетки, еду, воду, репеллент, солнцезащитный крем. Написала, что есть два известных мне места, координаты и схема проезда прилагается, я еду в одно из них, и там, на месте, покажу желающим, как обращаться с инвентарём.

И началось…

Первый же комментарий: «Вам чё, рабы нужны? Бесплатно вкалывать?» Ну, как бэ слово «волонтёр» намекает.

Второй: «Во тёлки обнаглели, опять им мужики должны!» Парень, я не писала ни слова о гендерной принадлежности, ущемись в другом месте.

Третий: «Ну, раз вы организатор, могли бы и доставку организовать!» То, что я не организатор, написано во втором предложении.

Четвертый: «Если не угостите шашлыком, не поеду!» Флаг в руки, барабан на шею.

Пятый: «Понятно, очередной отмыв денег, попиариться за счёт нашего труда хочешь!» Иди, можешь пиариться сам, я даже своего фото не выложила.

Шестой: «Кому-то захотелось побухать на природе. А что, лучше, чем вписка! Презервативы брать?» И под этим комментарием срач из трех десятков ответов на тему оргий на вспаханной земле и не стыдно ли мне к такому призывать.

И это только за один день в одном сообществе.

Какое количество недовольства и претензий после самих лесопосадок, о которых тоже написала пост с фото — можете догадаться сами.

А пишу я это вот к чему.

Будь вы чисты, как ангел, вас все равно обвинят, что ваш нимб кому-то мешает спать. Если дьявол — что рогами цепляетесь, но во втором случае хотя бы побоятся скандалить.

Никого не задеть, чтоб не стать #самавиновата можно только в одном случае — если ничего не делать. Совсем.

И вы, неуважаемая автор, то ли с чудовищной наивностью, то ли с тупостью уверенная, что никого напрасно травить не будут — напоминаете любителя копаться в отбросах. Такие как вы неимоверно задолбали — завистливые злобные клуши с синдромом вахтёра в терминальной стадии. По менталитету вам место с бабушками на лавочке. «Вон, Манька из второго подъезда вчера поздно пришла — наркоманка, наверно».

Ваши единомышленники мужского пола, как правило, миллионами генерят посты на тему: «Скарлет Йоханссон толстая, ябневдул». Так и вижу, как Скарлетт безутешна — беда, не угодила Васе из Усть-Задрищенска.

От вас иногда даже польза есть — поднимаете хайп вокруг хорошей яркой инициативы. Но всё равно задолбали.

Знаете что, дорогой защитник «общества». Общество состоит из людей.

Нет абстрактного «общества», есть Вася, Маша, мама Васи, дедушка Маши, трамвайный хам, злая тётка в паспортном столе, продавщица в магазине, мучающаяся головной болью и изо всех сил старающаяся не срываться на покупателях, три старушки на лавочке у второго подъезда, за исчерпанием тем для общения перемывающие косточки любому в пределах видимости, нетрезвый, но очень общительный мужичок в автобусе…

То, что мы слышим каждый день — не общественное мнение. Мы слышим мнение самых бесцеремонных представителей этого самого общества. Тех, кому ни скромность, ни совесть, ни эмпатия не мешают говорить гадости незнакомым, малознакомым, или даже близким людям. И иногда бывает очень трудно осознать: если из тысячи встреченных незнакомцев один говорит тебе, что ты урод и таких в детстве надо топить, как кутят, вся тысяча так не думает. И даже этот один так не думает, ему просто нужно было испортить тебе настроение, и он это сделал.

Так что поверьте, это не агенты западных разведок портят нам демографию. Не американские провокаторы устраивают публичные истерики на тему «ты для себя рожала, я тебе ничего не должен». Это наши, родные, отечественного разлива идиоты. Те самые «патриотично настроенные» граждане, которые будут клеймить агентов Запада, порицать поддавшихся их влиянию, а заодно не постесняются напомнить любому, чей внешний вид по их мнению не соответствует стопроцентному россиянину, что ему следовало бы убираться из этой страны.

Их видно, их слышно. Вашего «общества» не видно и не слышно. Особенно его не видно и не слышно, когда такой герой громогласно выступает — не обязательно с трибуны, просто в автобусе. Когда он, вальяжно развалившись на сиденье, вещает собирающейся потерять сознание от токсикоза беременной женщине, что лично он ей ничего не должен, общество тихо сидит на соседних креслах и думает: «Пусть это сделает кто-нибудь другой».

И вот это сейчас позиция того «общества», о котором вы говорите. Общество несомненно за всё хорошее и против всего плохого, только пусть это сделает кто-нибудь другой. Благо, общество большое, рано или поздно доброволец найдётся.

Вот только не будет ли поздно?