Музыка

Меня задолбала поразительная линейность логики малознакомых людей, с которыми иногда приходится контактировать.

Молодое поколение, узнав, что мне нравится, допустим, «Музыкальный коллектив Петра Налича», с уверенностью заявляет: «Ты практически быдло, потому что любишь попсу». Другая часть этого поколения, узнав, что я очень люблю японский нойз типа Merzbow и Masonna, с не меньшей уверенностью заявляет: «Ты просто выпендриваешься, чтобы не казаться быдлом».

Знакомые родителей, случайно или намеренно узнающие, что в далёком 2006 году я более чем прекрасно сдал вступительные университеты в довольно престижный вуз, безапелляционно заявляют: «Это всё потому, что родители намеренно тащили тебя на престижную специальность!» Они же, когда узнают, что я намеренно пошёл на радиофак, ставят очередной диагноз по фотографии: «Видишь, не потянул выучиться на юриста или экономиста — это тебе не школа!»

И так всегда. Я слишком мало зарабатываю для такого здорового лба, как я, и слишком много для такого сопляка, как я; у меня слишком разносторонние увлечения, поэтому я не могу с удовольствием предаваться каждому из них, в то же время у меня практически нет интересов, и я — просто зашоренный заучка.

Единственное, что меня радует — мне ни разу не сказали это в лицо, а только матушке объясняли. Впрочем, это же и огорчает.

Я работаю звукооператором в рок-клубе. Я профессиональный музыкант, работаю из личных симпатий к заведению. К тому же не у каждого музыканта есть возможность ежедневно заниматься музыкой и помогать другим коллективам звучать лучше. Очень часто после концертов и частных уроков я слышу слова искренней благодарности.

Аппаратура у нас не самая лучшая, и отстроить достойный звук довольно трудно. Но как же задолбали искатели козлов отпущения! Милые мои, в ваших неудачах может быть виновата сестра, которая не даёт вам заниматься, ваш личный алкоголизм либо банальная безграмотность, которая сказала вашими устами: «Я хочу вот эту гитару, она сильнее блестит». Виноват кто угодно, но, скорее всего, не я. Моя вина, безусловно, есть: на репетиции я не предложил вам брать у меня частные уроки.

На добрый совет 8 из 10 всезнающих доморощенных недоделанных музыкантов обозлятся, один поблагодарит и забудет — и лишь один последует ему. И не надо говорить, что мы ничего не понимаем, поэтому вы не будете у нас играть. Да, играть вы у нас не будете, но по другой причине: пока я не готов сказать, что это достойно слушателя.

Я фанат трэш-метала. Если бы я знал раньше, насколько это окажется непросто… Возмущает до желания отсодомировать табурет вопрошателя один и тот же набор тупых домашних заготовок.

— Металлист? «Арию» любишь, да?

Ненавижу. В своей музыке я разбираюсь неплохо. «Ария» — не моя музыка, притом крайне посредственная.

— Металлист! Брат! Мы с тобой воины металла!

Существо, которое воюет только в «Варкрафте», мне не брат. Хилое нечто с грязными патлами, выцветшей майкой «Слипнот» и косухой из линолеума, исчезни.

— Как ты это слушаешь? Соседи небось вешаются!

«Это» сыграно мощно, энергично и технично; мне нравится скоростная музыка, которая заряжает силой. Соседи прекрасно понимают, не переживай.

— Неформал, что ли?

«Неформал» — это дрищ с баклагой «Жигуля» и разбитой фанерогитарой. А я не слушаю ни Цоя, ни «Раммштайн», ни «Слипнот», а играю на силовых тренажёрах.

— А чё так выглядишь, а?

Лысая голова — практично и круто, а хаер военная кафедра не котирует. Затёртые джинсы, расшитая жилетка, клетчатая рубаха и белые кроссы — это тоже практично и круто. Хорошая физическая форма — это тоже практично и круто. Будешь дальше спрашивать — далеко не убежишь.

— Ты сатанист? Господи Исусе, одолей силу нечистую!

Нет. Кошками и кладбищами не увлекаюсь, но тебя принесу в жертву с удовольствием, если не заткнёшься. Мне можно, я некрещёный.

— А родители куда смотрят?

На меня смотрят и радуются тому, что у меня есть работа, интерес в жизни и прочие ништяки.

— Родительские деньги на всякое говно тратишь!

Не родительские, а свои. И тем более не твои. Половина надетого на меня мерча сделана мной и друзьями, тогда как ты пуговицу пришить не в силах. Поездки в другие города на концерты оплачиваю я, а не ты. При этом я нахожу время и деньги помогать дому престарелых, а ты — с посонами по пивасику или с подружечками в кафешечку.

— Вы все тупые!

Чем похвастаешься ты, нетупой? К слову, я дочитываю «Сумму технологии», а что читаешь ты? Минаева? Коэльо?

Я преподаватель в музыкальной школе по фортепиано. Задолбали меня родители.

— Здрасте, вот мой ребёнок, семь лет. Я хочу, чтобы он через неделю играл мои любимые песенки Баха!

Б#я, песенки! Это у вас песенки! У Баха — сонаты и сюиты. Я, конечно, понимаю, что хочется, но, мать вашу, ему же семь! Ребёнок считает плохо, и по программе он эти «песенки» хорошо если через пять лет сыграет.

— Ой, знаете, позанимайтесь, пожалуйста, с моим ребятёнком!
— Хорошо. Сколько лет?
— Четырнадцать.
— Извините, но в таком возрасте в музыкальную школу уже не берут.
— Но у него такой слух, такой слух! Может, вы к нам придёте?
— У вас есть фортепиано?
— Нет, а зачем?
— Чтобы играть на фортепиано, нужно фортепиано.
— Ясно… Может, у вас, а?
— У меня — пятнадцать баксов за полтора часа.
— Вы, б#я, о#уели! Я своего Вовчика лучше сама учить буду!

На вкус и цвет товарища, разумеется, нет. Я прекрасно понимаю, что музыкальные предпочтения у всех разные. Но, дорогой мой сосед, я бы смирилась с твоей любовью к русскому шансону, приняла бы то, что слушать эти песни тебе жизненно необходимо на полной громкости (каюсь, сама порой так делаю), — в общем, поняла бы всё, если б не твоё специфическое музыкальное расписание.

Каждый вторник с 8 до 10 без перерывов, остановок и выходных ты слушаешь одну и ту же песню. Быть может, у тебя нет других композиций? Или ты настолько любишь эту, что вот уже два года раз в неделю с верхнего этажа до меня доносится чудесный пропитый голос некоего шансонье, которому ты так старательно подпеваешь? Да что там, даже я уже выучила эти слова наизусть. Больше того, мой попугай иногда «напевает» эту песню!

Мы люди, конечно, привыкшие, но если вдруг тебе захочется чего-нибудь новенького — приходи, подарю тебе CD.

В конторе, где я работаю, лифт бегает с музыкой, вероятно, чтобы по пути до 12-го этажа скучно не было. Когда я устраивался, динамик тихо мурлыкал мелодии без слов, и это было даже приятно. Но вот подошёл Новый год — и понеслось! Не знаю, кто отвечает за репертуар, но теперь путешествие по зданию сопровождается таким дурным шансоном и полудебильными песенками в стиле «Дед Мороз сегодня наливает», что реально уже тошнит. Ещё немного, и я буду готов вырвать к чертям динамик. То кабацкие слезливые романсы пьяным женским голосом, то «как охренительно в России по утрам», то ещё какой-то бред того же сорта.

Похоже, благодаря неизвестным диджеям я скоро научусь без передышки подниматься на любой этаж, потому что слушать это каждый день уже нет сил.

Я не слушаю музыку. Совсем. И дело даже не в том, что она мне не нравится, а в том, что после получаса-часа прослушивания у меня начинает болеть голова, а если играет что-то популярное в духе «бум-бах-бум-бум», то случается тошнота и головокружение. Почему это нельзя просто понять и принять к сведению?

Каждый, кто узнаёт о моей «аллергии на музыку», с непробиваемой уверенностью заявляет, что это от того, что я слушаю фигню, поэтому мне непременно надо прослушать содержимое его плеера (компьютера, телефона), ведь там чудеснейшая музыка, от которой я буду на седьмом небе! Чаще всего там оказывается именно «бум-бах-бум-бум»; когда после пары треков я отказываюсь слушать дальше, обид избежать не удаётся.

Некоторые пытаются тайком залезть в мой компьютер в поисках музыки и иногда находят аудиокниги. С одним таким индивидуумом состоялся недавно диалог:

— Ага! Значит, всё-таки слушаешь! — и хитрый прищур, будто нашёл папку с порно.
— Аудиокниги — не музыка.
— И то и другое — аудиофайлы, так в чём же разница?
— Книгу читает приятный голос с приятными интонациями без постороннего шума. В книге есть смысл.
— У певцов тоже голоса приятные! И вообще, слушай рэп — его тоже начитывают.

А меня никто вот уже два года не задалбывал. Всё дело в моём верном спутнике: дорогом и громком плеере с изготовленными на заказ наушниками-затычками. Ей-богу, комплект стоил своих пятнадцати тысяч. Так забавно наблюдать, как под адский гроул какой-нибудь дэт-метал-группы злобные бабки в маршрутке кривят на меня свои гнилые рты (я всегда стоя езжу, так что мне пофиг на любые их претензии). Я с улыбкой смотрю на злобную, абсолютно беззвучно орущую на меня вахтёршу, которой чем-то не угодила моя ксива. Моя жизнь в городе превратилась в праздник: все орут, кривляются, корячатся, но я воспринимаю их, как излишне эмоциональных рыб в аквариуме. К слову, никто не пытался выдернуть наушники — неизвестно, как отреагирует на такой жест накачанный парень под центнер весом.

Я люблю петь. Голос, может, и не идеальный, но в ноты попадаю почти всегда. Мои музыкальные предпочтения: рок, фолк, различные мюзиклы и рок-оперы. Аккомпанировать себе на фортепиано или гитаре я не могу, а петь хочется. Остаётся подпевать любимым исполнителям, благо диапазон голоса позволяет это почти всегда.

Безумно задолбали вопли ужаса и негодования, когда я подпеваю исполнителям мужских партий. Ладно бы это было связано с тем, что фальшивлю. Так нет же!

— Ты себе голос испортишь!

О да, он протухнет и скиснет.

— Ты же девушка, зачем ты поёшь мужские партии?

Затем, что мне нравится! И что, позвольте спросить, в этом нехорошего?

— Что за гадость ты поёшь?

Ваша попса — безусловный шедевр.

Думаете, стоит перейти на женские партии, негодование сходит на нет?

— Не пой так высоко, голос сорвёшь!

Не сорву, а разработаю. А если вы не видите разницы между визгом и пением, это ваши проблемы.

Усугубляет ситуацию то, что всё это я в основном выслушиваю от родственников или ближайших знакомых, которые зачастую сами просят меня спеть. Вы заранее осведомлены о моих музыкальных пристрастиях. Если они вас не устраивают, зачем просить?

Я окончила музыкальную школу по классу фортепиано. У меня есть синтезатор — не профессиональный, конечно, но очень даже ничего. Объясните, пожалуйста, зачем каждый раз, приходя ко мне в гости и видя клавиши, вы просите сыграть «Мурку» или собачий вальс? Я не учила собачий вальс и не собираюсь. Что? Это первое, чему обязаны всех учить? Ну, дорогие мои, если вас учил сосед дядя Вася, который больше ничего не знает и нотной грамоте не обучен, то бессмысленно оспаривать ваше виртуозное владение инструментом. А «Мурку» вашу я вообще ни разу в жизни не слышала — и слушать, а тем более заучивать, чтобы вам сыграть, не собираюсь тем более.

«И даже вот эту не сыграешь, ну, которая там так: трам-пам-пам...» — фраза дополняется ужасно грязным интонированием чего-то, отдалённо напоминающего какую-либо из популярных мелодий, стоящих на звонке сотового телефона. Нет, золотые вы мои, по вашим «трам-пам-пам» я не могу угадать, что именно вы от меня жаждете услышать. И самое обидное — вроде же не быдло совсем, но такое отношение к музыке...

«За что только тебе аттестат дали, если ты даже это сыграть не можешь?» Ну, я не знаю. Может быть, за безупречное исполнение «Сольфеджио» Карла Филиппа Эммануила Баха и ещё трёх произведений на выпускном экзамене? Что вы говорите? Баха звали Вольфганг Этот-как-его? Нет, радости вы мои, эта штука со мной не пройдёт. Отучившись там семь лет, я абсолютно точно помню авторов и тональности всех сыгранных мной произведений.

Я могу сыграть вам «Лунную сонату» Бетховена, бессмертную Сороковую симфонию Моцарта (который, кстати, и есть тот самый Вольфганг Амадей), «Маленькую прелюдию» Баха, «Болезнь куклы» Чайковского, «Клоунов» Кабалевского... Но «Мурку» — не могу, вы уж меня извините.