Я тоже потянулась выразить плюсиком согласие с родительницей из истории «Здоровый ребёнок — не толстый ребёнок», но глаз зацепился за другую фразу: «Моя позиция была проста: после восемнадцати вы можете делать со своей жизнью что угодно», и она меня просто до ужаса задолбала, потому что детные подруги и друзья произносят её как минимум несколько раз в неделю.

«После восемнадцати будет решать, какая религия для него лучше, а пока покрестим в православной церкви, потому что все так делают».

«После восемнадцати будет решать, нравится ей пирсинг или нет, а пока проколем годовалой девочке уши, потому что модно и все так делают».

«После восемнадцати будет решать, что ему нравится, а пока пусть ходить на бокс и хоккей, потому что это мужские виды спорта, а из танцоров вырастают геи, прости господи».

«После восемнадцати будет решать, любит она какие-то продукты или нет, а пока будем заставлять есть всё, с криками, угрозами и шлепками».

И так до бесконечности, по любому поводу. Просто объясните мне, почему ребёнок 17 лет и 364 дня обязан жить так, как вы считаете нужным, а в 18 лет уже сможет принять ислам, вынуть серёжки из ушей и стать веганом?

Я работаю продавцом-консультантом в маленьком магазинчике и искренне люблю свою работу. Меня ничуть не задалбывают люди, которые сами не знают, что им нужно, или те, кому хочется «такой же, но с перламутровыми пуговицами». Я радуюсь и копеечной продаже, и чеку на насколько десятков тысяч — просто ловлю кайф от того, что люди находят желаемое и уходят довольными. Но вот есть одна вещь, которая задолбала.

Пару раз в день на двери моего магазина появляется табличка «Технический перерыв на 10 минут», и дверь запирается. Табличка яркая и цветная, она висит на уровне глаз, её видно издалека. Всем, кроме тех, кому срочно нужно попасть в мой магазин.

Дверная ручка разболтана так сильно, что её уже бесполезно подкручивать. Ещё бы, ведь каждый первый сначала дёргает со всей силы, потом дёргает ещё разок, не понимая, что пошло не так, потом толкает дверь от себя, потом, наконец, обращает внимание на висящую перед носом табличку. А вот дальше реакция разнится:

• кто-то просто спокойно ждёт;
• кто-то уходит, чтобы потом вернуться, когда перерыв закончится;
• кто-то сначала ещё раз (зачем, Карл?!) дёргает несчастную дверь, а потом ждёт или уходит;
• кто-то обнаруживает на стене дверной звонок и начинает трезвонить.

Звонок у нас громкий, хороший — нужно, чтобы слышно было даже в дальнем углу подсобки, так что я страдальчески мощусь и стараюсь как можно быстрее выскочить в зал и отпереть чёртову дверь. И неизменно получаю вместо приветствия: «А чё так долго? Я тороплюсь! Живо обслужи меня!»

Люди, 10 минут — это не так много. Мы не продаём лекарства или другие товары, от которых может зависеть вопрос жизни и смерти. Вы предупреждены табличкой, что сейчас магазин не работает. Так какого чёрта? Я вообще могу не быть в магазине — «технический перерыв» может означать что угодно. Я могу с заднего выхода принимать и разгружать товар, могу метнуться в соседнюю канцелярку за внезапно закончившейся классовой лентой, могу торчать в подсобке и вправлять вылетевшие пробки. Правда, чаще всего такая табличка означает, что я, пардон, справляю нужду.

Будьте терпеливее, пожалуйста. Дайте спокойно посрать!

А мне детей не жалко. С каких это пор дошкольники, идущие в этом году в первый класс, стали так резко отставать в развитии?

Меня в четыре года оставляли на бабушку, а она могла уйти в магазин или к соседке, и, поверьте, со мной ничего не случалось! Ещё в двухлетнем возрасте я знала о плите, розетках, ножах и вилках, окнах и дверях — и не пыталась экспериментировать назло родителям. В возрасте шести лет я сама присматривала за уже лежачей бабушкой. Сама приходила из школы, разогревала обед в микроволновке, а в семь лет уже на плите.

Да, возможно, в законодательстве и было прописано право приоритета для детных, но в 90-е на чьи-то права было чихать. Мать работала до шести вечера, отца перевели в другой город, а я росла вполне самостоятельной.

Не знаю, что с современными детьми, но если они так сильно отстают в развитии, то их не жалко.

Всегда поражают люди, которые тупее телефона. Как любил повторять мой преподаватель по программированию, машина — дура! Она делает только то, что ей прикажут. Если телефон автоматически качает обновления, играет какую-то мелодию, будит в определённое время и тому подобное, значит, именно вы ему так и приказали.

Любую функцию в любом телефоне можно включить и выключить. А не получается настроить как надо только у людей, которые «ой, мне что-то там выскочило, я что-то там нажал(а), и оно перестало работать». И уж тем более если «все телефоны» такие, то, может, стоит внимательно посмотреть на свои руки: прямые ли они и из того ли места растут?

Даже самый дешёвый телефон не способен работать без чётких указаний. Если он что-то делает сам, то либо он бракованный, либо пользователь. Или вы его купили на фабрике по производству резиновых тапочек. А чтобы не беситься от кучи ненужных приложений, которые нельзя удалить, можно просто внимательнее отнестись к покупке, а не выбирать по принципу «хочу вот этот розовенький в синий горошек».

Люди, думайте головой, учитесь, развивайтесь, и никакая умная техника не сможет вас задолбать.

А меня задолбало современное бескультурье в одной конкретной сфере — сфере приёма пищи.

С каждым годом ритм жизни становится всё быстрее и быстрее, множатся различные фастфуды, еда перестаёт быть чем-то сакральным и становится просто топливом: закинул на бегу и паши себе дальше с высунутым языком, воняющим за версту приправами низкого сорта.

Стою с утра на остановке. Мелкая морось, низкие тучи, сами понимаете, настроение не ахти. И тут… что это? Тяжёлый и до боли знакомый аромат гниющей собаки. Оглядываюсь — и верно, женщина лет тридцати пяти смачно откусывает от шаурмы, распространяя мерзкую вонь на километр вокруг. Делаю замечание: «Женщина, вообще-то есть на улице некультурно!» И получаю ответ: «Я — врач после смены, и я буду есть там, где хочу». Интеллигентная, казалось бы профессия, а вот такой подход. Не говоря о том, что у меня большие сомнения в компетентности врача, не боящегося давиться не пойми из кого сделанной шаурмой. Кишечные заболевания? Она этот курс прогуляла, видимо.

Отдельный привет тем, кто с наступлением лета выползает на улицу с пластиковой соской пива и омерзительными химическими снеками. Мало того, что потом весь этот мусор оказывается на газонах и тротуарах, обязательно надо вонять, рыгать, рассыпать свою мерзкую закусь, кидать её голубям. Зачем? Почему нельзя собраться дома или на даче, провести приятный вечер с хорошим вином или, если так хочется, дорогим крафтовым пивом и домашней едой? Нет, надо жрать мусор, бросать мусор и вести себя как мусор.

Многочисленная «еда на ходу» задолбала тем, что она всюду: где не палатка с шаурмой — там чебуреки, или хот-доги, или ещё какая-нибудь новомодная хрень. И все бегут, хватают, глотают не жуя, зарабатывают гастриты и напрочь теряют культуру питания.

Еда — это тоже искусство. Вы же не рассматривает полотна Моне на бегу, с экрана дешёвого планшета, по пять секунд на картину? Почему нельзя просто остановиться и посетить специальное место для приёма пищи — ресторан, кафе, бар, в конце концов? Почему надо тащиться по улице и есть, не чувствуя вкуса, вместо того чтобы, как раньше было принято, собраться вечером дома всей семьёй за ужином? Почему надо есть среди загазованного шоссе, а не в приятной обстановке, с лёгкой музыкой и столовыми приборами, не пачкая соусами себя и всё вокруг?

Куда и ради чего вы бежите, зарабатывая гастрит, убивая вкусовые рецепторы низкопробной жрачкой, лишая себя удовольствия от приёма пищи?

Задолбали! Скорее бы зима, отдохнуть от вас хоть немного.