Утомили сотрудники частных охранных предприятий. Угадаете сами, кто есть кто?
— Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.
A: Лейтенант N., здравствуйте. Б: Не знаю... Не твоё дело!
— Где вы работаете, кто ваш непосредственный руководитель?
А: Центральное РОВД г. N-ска. Б: Е#@ть не должно, не знаю!
— Покажите документы.
А: Пожалуйста, смотрите. Б: Обойдёшься.
— На каком основании производится *****?
А: На основании того-то и того-то. Б. Не твоё дело.
Догадались? Подскажу: хамства меньше у милиции.
От кого я чаще всего за спиной слышу щелчки затворов огнестрельного оружия без весомой причины? От кого льются матерные конструкции, обращения на «ты» и оскорбления? От кого я меньше всего получаю разъяснений прав и обязанностей? От вас, ребята из ЧОП.
Достали, вы, быдлоохранники, своих клиентов. А толку от вас мало.
Все читали о синдроме вахтёра, но никто никогда не писал, каково это — быть тем самым вахтёром.
Я майор милиции. С 1997 года я служу старшим оперуполномоченным в подразделении Департамента экономической безопасности. У меня два высших образования: экономическое и юридическое. По долгу службы я занимаюсь разоблачением фирм-однодневок, благодаря которым коммерсанты всех уровней воруют у государства НДС. Коллеги-милиционеры называют нас «белыми воротничками»: в основном мы общаемся с директорами крупных предприятий, главными бухгалтерами, юристами, экономистами и чиновниками.
Все милиционеры подчиняются общему закону «О милиции», а также внутренним распоряжениям и приказам, согласно которым, будь ты хоть подполковником, тебе придётся время от времени дежурить «на тумбе» (проще говоря, становиться на сутки дежурным по зданию, имея при себе табельное оружие и спецсредства). В задачи дежурного входит обязанность пропускать посетителей, проверять их документы и записывать информацию в специальный журнал.
Какого, спрашивается, хрена каждый второй коммерс (который на самом деле посещать наше заведение боится и в кабинет заходит на полусогнутых задом вперёд), когда сталкивается с дежурным, начинает качать права, демонстративно отказывается предъявлять документы, удостоверяющие личность, перечислять мне мои обязанности и всячески пытается спустить пар напряжения перед тем, как самому идти на экзекуцию к проверяющему оперу?! Залетает этакий свежевылупившийся адвокат и начинает мне втирать про милицейский произвол и нарушение указа Президента о недопустимости окошмаривания малого бизнеса. На кой хрен ты мне это рассказываешь? Вали к тому, кто тебя вызвал — ему и попробуй вякнуть. Но нет: в кабинете слюни пускает перед «костюмом», а мент в форме — говно нестрашное, да и ответить не сможет. А ответит — письма в прокуратуру полетят (этим чаще всего пытаются пугать).
Так как однодневные фирмы регистрируются в основном на алкоголиков, наркоманов и иных лиц, ведущих асоциальный образ жизни, то и они иногда заходят давать различные объяснения. Видя на вахте мента в форме, задирают носы и пытаются проскочить мимо. Когда останавливаешь и требуешь документы — повышают голос, заявляют, что они директора крупных предприятий (помойных, с миллиардными оборотами, но нулевой отчётностью и зависшей недоимкой по налогам), а в кабинете так же пускают сопли в грязные рукава, дышат перегаром и клянутся, что просто паспорт потеряли...
Сотрудники милиции действительно всем настолько противны? Они что — вообще не люди? А куда вы бежите, если вас побили (ограбили, изнасиловали, кинули на деньги)? Не мешайте мне делать мою работу и не злите меня. Я сегодня «на тумбе», а завтра в костюме в кабинете, который вы посещали вчера и, скорее всего, посетите ещё не один раз. Может быть, оперу понадобится помощь в организации каких-либо специфических мероприятий, и он попросит меня. Может быть, я войду в состав группы, которая будет проводить в вашем офисе выемку документов в рамках возбуждённого уголовного дела.
Не надо злить вахтёров — а тем более не надо злить вахтёров-милиционеров.
И смешно, и грустно. Я — бывший боец спецназа ФСБ, ныне инструктор по русскому рукопашному бою. Пока только практикуюсь, но, как известно, преподавательский опыт приходит со временем. Задолбали те, кому просто хочется поспорить из-за того, что они якобы лучше знают или больше умеют.
— Мне говорили, что ты инструктор. А чему учишь? — Русскому рукопашному бою. — Да ну, ерунда какая! Кикбоксинг лучше.
Ага, лучше. А теперь представь, как боец-кикбоксер будет в случае нападения хулиганов зимой на гололёде прыгать и скакать в шубе или дублёнке. Зрелище интересное.
— Покажи пару приёмчиков. — Зачем? — Ну, чтоб я в случае чего мог за себя постоять.
Дорогой мой друг (брат, сестра, дядя, незнакомец)! «Пара приёмчиков» не помогут тебе в случае опасности. Хочешь научиться самообороне — приходи в клуб и занимайся, это не так уж и дорого. Нахватавшись по верхам, ты если и нанесёшь какой-нибудь ущерб, то только себе.
На улице малознакомый парень хвастается, что он опытный боксёр:
— А давай спарринг! — Смысл? — Посмотрим, какой спорт лучше.
РРБ — это не вид спорта и не единоборство. Это набор способов для выживания в условиях реальной опасности. Здесь нет боксёрских перчаток и капы.
— Хорошо, спарринг. Только если я тебе что-нибудь сломаю или покалечу, не обижайся. — Да я опытный, не покалечишь!
Результат: растянутая лодыжка и повреждённый тройничный нерв на лице (из диагноза). Ещё и обижается.
Возвращаюсь с тренировки со своими подопечными. Заходим в магазин водички купить, а там десять голов быдла пинают охранника и орут, что их обсчитали. Подбежали, чтобы вмешаться, а среди них... да-да, тот самый боксёр. «Пацаны, бежим, это тот больной на голову с командой!» — и в магазине сразу стало пусто. Вышли на улицу, толпа расхрабрилась и начала провоцировать конфликт, а затем и открыто нападать с использованием ножей и арматуры. В итоге на меня и на двоих подопечных заведено уголовное дело по статье «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны». Предупреждал же! Кто просил лезть?
Поддержу диджея: жизненный путь каждый выбирает сам, и не всегда главный критерий — деньги.
Я работаю охранником. Как же задолбали все, от родственников до знакомых!
— Фу, охрана! Это же вообще не профессия.
Девочка, охрана — это сфера деятельности, а профессия — охранник. И такая, заметь, существует, в отличие от «менеджера среднего звена».
— Платят же мало!
Скажем так, не очень много. Но с моим умением планировать бюджет мне хватает, и ещё остается. Я регулярно покупаю книги, недавно приобрёл PSP, питаюсь качественными продуктами, а не дошираком, дошигастритом и дошиязвой.
Я тоже устал объяснять, что охрана — это мой выбор, несмотря на диплом университета без троек. Мне нравится сфера безопасности; кто знает, может, я и сделаю карьеру в этой области, ведь все с чего-то начинали.
Друзья-однокурсники, вы треплетесь о том, как вы любите оружие, а я ношу его каждый день. Для этого мне пришлось приложить известные усилия, чтобы зарекомендовать себя: боевой ствол с полным боекомплектом непроверенному человеку никто не даст.
Я устал объяснять, что услуги безопасности сейчас сказочно востребованы, и непьющий добросовестный человек с лицензией охранника шестого разряда без работы не останется никогда. И не надо всех охранников считать тупыми гориллами: эта работа подразумевает огромную ответственность. В конце концов, мы защищаем вас.
Три часа ночи. Задержавшись на работе, заскакиваю в гипермаркет и набираю продукты. Влетает мужичок, весь растрёпанный и потерянный. Видит охранника, стоящего у кассы, и бросается к нему с криком:
— Ой, я спешу, мне бы помочь надо, вы ведь продавец, да?
Охранник вздыхает и, вперив в мужичка взгляд, весомо произносит:
— Да, продавец. Видишь наручники, дубинку и пистолет? Так вот, я тебя сейчас прикую наручниками к стеллажу и буду бить дубинкой, пока не накупишь товара минимум на двадцать тысяч. А если не согласишься — пристрелю!
Я согнулся пополам от хохота, а мужичок в ужасе выскочил вон.
Так уж интересно сложилась моя служба в ВС РФ, что за три года повидал я добрых пару десятков военных частей по всей России. Просто нет слов. Я, как в том анекдоте, спать не могу: знаю, кто охраняет.
О дисциплине, дедовщине и обеспечении говорить не буду — и так все знают. Хочется сказать о другом. Товарищи генералы всех уровней — те, в чьём подчинении находятся десятки тысяч солдат и тысячи единиц военной техники! Вы, собственно, хотя бы гипотетически допускаете возможность войны, а? Как вы собираетесь воевать? Сдаётся мне, что расстрел в первые же два часа военных действий для вас будет привлекательнее, чем последствия попытки военных действий.
Итак, зарисовка с натуры. Приезжает генерал в часть с инспекцией. Быстренько пробегает до штаба, подталкиваемый со всех сторон командирами части, выслушивает заученный до скороговорки рапорт о том, как всё прекрасно, и движется прямиком на банкет, где уже через тридцать минут напрочь забывает, зачем вообще приехал. Через день-два удаляется, довольный, как кот: в части всё отлично, трава зеленая, плац помыт, водка не палёная.
Почему, чёрт возьми, никто и никогда не догадался попросить завести хоть один из тех тысяч стоящих на хранении танков, КамАЗов и БМП? Никому из вас не приходила в голову мысль, что из пятисот блестящих натёртыми соляркой боками БМП заводится только пять, а в половине КамАЗов вообще нет необходимых для работы узлов и агрегатов, так как они давно украдены?
Что вам стоит зайти в первую попавшуюся роту и попросить открыть комнату хранения оружия? Да, вам регулярно рапортуют о списании и замене единиц вооружения — а посмотреть своими глазами слабо? И не в сейф, запечатанный на сотню замков, а в те самые шкафчики и стойки, в которых стоит то самое оружие, которое получат солдаты по тревоге. Или вы думаете, что автомат с треснувшим прикладом, зачищенный сотнями поколений призывников до блеска, будет стрелять более метко? Вынужден вас огорчить: это не так. Солдат с таким оружием — мишень, не более того. А когда из таких солдат состоит целая дивизия?
Вам не кажется странным, что во время ваших визитов части вымирают? Никогда не приходила в голову мысль, куда делись все эти тысячи солдат, проходящих службу в данном месте? А я расскажу. Их банально прячут везде, где только можно, от вашего ока. Для чего? Причин много: от внешнего вида до банального невежества потенциальных защитников отечества. Не верите? Результаты экзаменов, говорите, отличные? А вот вы найдите хоть одного, не поленитесь, да спросите сами. Узнаете много интересного.
Ни для кого не будет большим секретом, что командиров на местах интересует только то, как бы не засветиться перед руководством с каким-нибудь ЧП. Никто не думает о том, что солдат, разгребавший снег и чистивший картошку шесть месяцев, воином не является. Он ни физически, ни морально не готов воевать — а если и готов, материальная база не даст ему реализовать себя в качестве бойца. Но ведь именно этих людей вы бросаете в бой сотнями — разве нет?
Дорогое мои отцы-командиры! Я понимаю, что у вас карьера и выслуга лет на первом месте, но на минутку задумайтесь: что будет, случись на вашем веку война? Настоящая, большая, серьёзная война. Что вы ответите своему руководству, когда ваши танки не пойдут в бой? Когда не заведётся ни один из сотен КамАЗов, когда окажется, что водоплавающие БМП плавать не умеют, потому что спёрли водяные насосы? Не лишат ли вас сна все те тысячи бойцов, умерших потому, что у них заклинило автомат после третьего патрона, или просто потому, что они не знали, как из этого автомата стрелять?
Я не могу назвать себя особо рьяным патриотом, не могу похвастаться особыми достижениями в военной службе. Но, глядя иной раз на «государство в государстве», зовущееся «ВС РФ», и на тех, кто за него отвечает и обязан поддерживать его боеготовность, я даже материться не мог: мне было страшно.
По выходным подрабатываю в японском ресторане на доставке, на казённой машинке развозя заказы. Меня не задолбали, а удивляют консьержки в ваших, дорогие друзья, домах. За что они получают зарплату? За то, чтобы клумба у подъезда не погибла?
Я принципиально не отвечаю на вопрос из будки: «Вы к кому?» Во-первых, потому, что я не знаком с людьми, к которым иду, во-вторых, из спортивного интереса. Обычно пару раз крикнув: «Вы к кому?», бабуля утыкается обратно в свой сериал. Мимо вашего консьержа быстро проходит непонятный человек с пакетами и в капюшоне, а она знай сидит на попе ровно. Ещё не было ни одной ситуации, когда был бы проявлен интерес к посторонней личности в вашем, друзья, подьезде.
Подумайте, стоит ли бабушка того, чтобы получать зарплату за то, что она не делает? А я повторюсь: ещё ни один консьерж после того, как подозрительный человек в капюшоне его проигнорировал, даже не вышел из будки. Оно вам надо?
Меня задолбал сервис в общественных платных туалетах. Пристальный взгляд так называемых «туалетных операторов» куда хуже аромата хлорки и экскрементов. Для меня остаётся загадкой: почему туалетная бумага в этих спецзаведениях находится под профессиональным надзором этих самых операторов? Неужели нет возможности положить заветный рулончик в каждую кабинку? Но нет, об этом и речи быть не может. Так не проявится забота о клиенте. У оператора не будет возможности искренне сообщить вам важную весть:
Недавно зашли с соседом в магазин вечером купить что-нибудь перекусить. Я только пришёл со второго образования, уставший, злой и голодный. Пока сосед подходил к кассе, меня начали обрабатывать. Слышали про закон, по которому в круглосуточных магазинах должны быть охранники? Думаете, часто нанимают нормальных? В этом на страже сидела пятидесятилетняя вахтёрша одной из многочисленных общаг Сибирских Афин.
— Чего не здороваетесь?
Поворачиваюсь.
— Здрасте, — говорю, понимая, что бабуля неслабо выпила: перегар портвейновый, октановое число 112. — Чё, слабо поздороваться сразу? — Нет, что вы, просто задумался, — стараюсь быть вежливым. — Ага. В детстве дурака небось манерам не научили.
Понемногу начинаю злиться. Понимаю, что не хочется спорить, пробую игнорировать. Подходит моя очередь.
— (продавцу) Мне кило яблок, пачку вареников и чипсы «Лейс». — Чего молчишь? Сказать нечего? — продолжает охранница. — Почему же вы мне грубите, уважаемая? Я вам разве что-то сделал? — Да я знаю таких балбесов, как ты. Каждый день у меня на вахте проходят мимо, не здороваются, бегом, пиво проносят, только и делают, что пьют и курят. — Я разве похож на балбеса? — всё ещё держу себя в руках. — Так чё, тебе сложно было поздороваться? — Знаете, я вам ничего не должен. Вообще с вами разговаривать не обязан. К продавцу пришел, с ней и поздороваюсь. — Да ты, дебил, не дорос ещё решать, с кем здороваться, с кем нет!
Бл@#ь, бабушка, ну вы офигели! Уже расплатившись и забрав товар, разворачиваюсь на выходе из магазина и кидаю последние слова:
— В отличие от вас, я не работаю в захолустном магазине за гроши и могу отвечать за свое поведение. Если вы страдаете алкоголизмом, и жизнь не удалась, не срывайте злобу на себя на других.
Она даже в лице поменялась. Вслед кричала, что в следующий раз не пустит. Ага-ага. Теперь прихожу в магазин — уходит в подсобку и яростно поглядывает на меня. Хватит быть грубыми! Честное слово, мир станет лучше.
Кстати, вспомнил после выхода: персонал должен первым приветствовать клиентов. Последний пункт моей правоты.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li