Сенсация: в Сибири в середине ноября выпал снег! Мы не знали, что так случится. И плевать, что метеорологи ещё за неделю предупреждали.
Не-не-не, снегоуборочная техника работает в усиленном режиме! Что значит «не видели ни одной снегоуборочной машины»? Может быть, они сейчас расчищают дорожки возле чиновничьих домов. Как, все центральные улицы завалены снегом? Быть такого не может!
Движение в городе парализовано? Водители, вы сами виноваты — не «переобулись» в зимнюю резину. Да не врите, сами знаем, что все до сих пор на летней гоняете! А на зимней-то резине по десятисантиметровому слою свежевыпавшего снега даже лучше, чем летом по асфальту. Правда-правда.
Что совершенно вымораживает меня в нашей славной и гордой стране, так это умение модернизировать. Обычно это хорошая иллюстрация к поговорке «благими намерениями вымощена дорога в ад»: если предложить, так все бы не против, но когда реализуют…
Нужно купить билеты на электричку. Стоят шесть автоматов по продаже билетов, работают три кассы. Казалось бы, девять точек, где можно отовариться. Но нет. Угадайте, сколько из автоматов работают?
Два. Нет, я серьёзно. Остальные четыре стоят мёртвым грузом, занимая уйму пространства, и в результате очереди ничуть не короче и только теснее.
Тем, кто захочет рассказать, что автоматы хрупкие, или ещё какую-нибудь чушь (а пытались), я расскажу про стажировку в Шанхае. Про метро. Ни единой кассы с живым человеком, на каждой станции шесть-девять автоматов. Ни разу за месяц проживания не встретилось ни сломанного автомата, ни очереди больше, чем на три человека.
Те же самые автоматы, станция метро ВДНХ. Опустим то, сколько из них работает. Вспомним другую их очаровательную особенность: после покупки билета одним человеком приходится ждать, пока автомат перезарядится. И снова вспоминаю Шанхай — что-то не видела я там нервно постукивающих по корпусу автомата людей, которые опаздывают из-за тупой машины и не менее тупых её создателей. Яблочко от яблоньки, да.
А, и ещё чудесное: решили модернизировать всем известные «Спутники». Новые поезда выгодно отличаются от старых отсутствием крючков, на которые можно повесить тяжёлые сумки, если уж сесть не получилось, неудобным расположением стульев, из-за чего приходится ужиматься в комок, чтобы не соскользнуть с наполовину занятого другим человеком (совершенно не собиравшимся этого делать) сидения. Но самая феерия — в новых поездах существенно меньше сидячих мест. В гробу я видала такую заботу, если определявшие планировку решили, что стоять полезно.
Задолбали — сил нет. Будь хоть какой-то другой вариант, чёрта с два бы РЖД и метрополитен тянули мои деньги!
— Что вы мне такую мятую суёте? (Сложена вдвое.) Она ещё и рваная! (Двухмиллиметровый надрыв посередине купюры.) Я такую не возьму! Давай другую!
— У меня нет другой.
Молча, дёргаясь, отрывает мне билет и, как принято у них в «секте», надрывает его.
— А что вы мне такой суёте? Он мятый весь, ещё и рваный! Давайте другой, я такой не возьму! — отвечаю я как можно серьёзней, но потом, не выдержав, расплываюсь в улыбке.
Настроение у кондуктора и пары стоявших рядом людей хоть немного, но поднялось.
Старайтесь не допускать плохого настроения на работе, думать о хорошем, не хамить и быть сдержанней. Тот, на кого вы решили сорваться, может быть совсем не виноват в ваших проблемах, а неприятно будет обоим. И улыбайтесь чаще!
Знаете, я обычно довольно стойко переношу часы пик, наступания на ноги, хамство, неимоверную массу людей, сметающую все на пути. Меня раздражает только одно: эскалаторы.
Станция Белорусская, переход на кольцевую ветку. Там ажно целых три эскалатора. Представьте себе типичное утро, час пик, когда вся основная масса людей стремится в центр. Как вы думаете, сколько эскалаторов работают на подьём? Правильно, один. Надо ли говорить, что очередь на эскалатор такая огромная, что попасть на него — это еще один утренний квест, который надо выполнить? Тем временем количество людей на остальных двух эскалаторах меньше раз в десять. Ну почему? Почему эти тётеньки в будках у эскалаторов не замечают этого? Хотя, наверное, замечают. Это их хитрый и коварный план. Апогей человеконенавистничества.
Вечером, когда уставшие на работе люди спешат из центра попасть домой, происходит чудесная метаморфоза: теперь те два эскалатора, что ехали вниз, едут вверх! И на спуск выделен всего один. Всё та же очередь. Всё та же давка. Всё то же потерянное время и отдавленные ноги.
Тётеньки в будках, пожалуйста, любите людей хоть чуточку.
Трамвай. Люди выходят на остановке. Высокий, крепкий парень мощно проходит по ступенькам так, что шедшие впереди падают на асфальт.
Магазин. Очередь. Девочка-подросток делает шаг в сторону, чтоб взять со стеллажа у кассы шоколадку. Тут же стоявший за ней здоровый мужик выдвигается вперёд. Он намертво перекрывает пространство, где стоял ребёнок, и глядит вдаль, как вперёдсмотрящий. Девочка безуспешно пытается вернуться в очередь, понимает, что бесполезно, и, вздохнув, становится за мужиком.
Вход в торговый центр. Двери распашные, и люди придерживают их, чтоб не ударило того, кто сзади. Мужчина спортивного вида, ростом под метр восемьдесят, нарочито небрежно, явно рисуясь своей силой, со всего маху распахивает дверь ногой. Идущая за ним тётенька не успевает выставить руку, и дверь на обратном пути бьёт её по лицу.
Еду в метро. Рядом освобождается место, я начинаю садиться. Со скоростью ракеты подлетает дядька лет пятидесяти, на полторы головы выше меня и раза в четыре больше в объёме. Сильным взмахом руки он просто сметает меня с сиденья с криком: «Я присяду!» У меня метр шестьдесят рост, 48 кило, я женщина. Возразить мне нечего.
Хотела написать: «Мужчины, вы задолбали». Потом поняла, что это будет ошибкой. Не-мужчины, вы — задолбали!
А вы знаете, откуда пошла традиция уважать возраст и уступать места в транспорте?
Страна Совершенного Социалистического Счастья практически обязывала трудиться на благо государства всех граждан трудоспособного возраста — как мужчин, так и женщин. И в вечерний час пик ехали с заводов и фабрик усталые женщины, которым нужно было ещё успеть в магазин, отстоять там очередь, прийти домой и накормить ужином мужа и детей. Уступить им сидячее место в транспорте считалось проявлением культуры и уважения, а не выполнением обязанности.
Много женщин у нас сейчас работает на заводах? Особенно в культурной и нерезиновой столицах? Всё больше — либо за лотком с овощами-носками, либо в пыльных бумажках с циферками чужих денег. Зато все они искренне считают, что делают важное и нужное дело, и весь мир должен быть у их ног, каждая из которых по объёму как две моих.
Молодо выглядящая жена регулярно жалуется мне на подобные случаи. Научил её игнорировать выпады, но всё равно обидно. А недавно и самого постигла та же участь, да так, что я с трудом сдержался.
Большая мадам лет 40–45, в достаточно хорошем пальто, с пальцами, увитыми поддельными камнями, громогласно вопросила: «Младой члавек, не желаете место уступить?» Я лишь немного моложе её потенциального мужа, к слову. Я огляделся на всякий случай, не увидел рядом никого пред- и пенсионного возраста, и спокойно ответил: «Нет». Последовала бурная реакция, размахивание руками перед моим лицом и сочные эпитеты про «поколение» и «уважение к старшим». Продолжалось это всё как минимум две станции метро, пока мне не надоело слушать. Я наконец-то уступил великосветскому заду вожделенное место преткновения, благо выходить было на следующей.
Так вот, неуважаемое мной поколение, если вам так сложно стоять в транспорте, если вы считаете, что все вам обязаны, спешу вас огорчить: уступка места — дело добровольное, за отказ не судят и не штрафуют. Можете купить себе кредитопомойное авто и в нём сидеть всю дорогу в пробке.
Я с удовольствием уступаю места бабулям — божьим одуванчикам, старичкам-ветеранам, беременным женщинам, инвалидам и маленьким детям. Плюющиеся слюной бухгалтерши-завхозы в этот список никак не входят. И следующую такую «мадаму», которая вздумает что-нибудь нехорошее сказать в мой адрес, я одним лёгким движением отправлю из стоячего положения сразу в лежачее — аккуратно, даже без травм, — а потом вытру свои ноги об её пальто. Хотите отдохнуть — отдыхайте! А потом пишите на «Задолба!ли».
Представьте продуктовый магазин. Одна касса, очередь. Большая. У всех покупателей полные корзины продуктов, у кого-то на руках (в слингах, колясках, просто за руку) дети, кто-то пришёл в магазин с родственниками пятого колена, кто-то просто погулять, но купил бутылку газированной воды, не удержался, кто-то с большого похмелья, гладит вожделенную ёмкость с живительным напитком… Все покупатели хотят расплатиться на кассе и отправиться восвояси — обмывать покупку, накормить семью или просто домой. В общем, вполне обыденная ситуация — кто не стоял в очереди?
И вот, представьте, любезные друзья: игнорируя очередь, всех обходит быстрым шагом важный господин при цепи на шее в два пальца толщиной и при охране. За ним пристраиваются два местных наркомана. Очередь немо негодует, сверлит их взглядом, мечет молнии, но молчит: своё лицо дороже и нескоро заживёт в случае конфликта. На местных наркоманов тоже никто не поднимет руку: а вдруг они с господином или просто опасные?
Вот семья с грудным ребёнком молча начинает протискиваться между людьми: «Ребёнок маленький, нам нельзя стоять в очереди, не понимаете, что ли?» За ними подтягиваются родители с ребятами постарше: «Они тоже дети».
Затем в середину очереди с видом «я женщина, мне стоять с вами не положено» влезает некая дама. Кто-то пытается возмущаться, но народ молчит — можно же понять, мало ли, семеро по лавкам дома сидят или просто торопится очень человек. За дамой пристраивается молодой человек, говоря своим видом: «Её пропустили — пропустите и меня уж, я тороплюсь, мне на работу». Кровь в жилах простого народа начинает закипать. Кто-то в конце очереди выливает порцию праведного гнева на наглецов, кто-то вступает с ними в словесную перепалку.
А вот тут начинается самое интересное. Несколько человек, пятясь задом, начинают обходить очередь по направлению к кассе и пристраиваются в её начало хитрым манёвром. Вроде так можно, ничего страшного они не сделали.
«Да ты бредишь, уважаемый! — скажете вы. — Не бывает таких очередей, а те, кто так поступает, рано или поздно будут биты сильно и злобно!»
Нет, друзья, не бред. К сожалению, такое бывает часто. Просто замените очередь в магазине на автомобильную пробку.
Каждый раз, спускаясь в метро, вы видете толпы маленьких школьников, худеньких студентов, невесомых девушек и бабушек-одуванчиков. Не задумывались, сколько их? А знаете, как они сюда попали?
Наступил ноябрь. На входах в переходы и на станции метро снова появились тяжеленные стеклянные двери. Чтобы попасть внутрь, нужно преодолеть две, три, а то и четыре линии этих дверей. Вы удивитесь, но это очень, очень сложно. Особенно нам — маленьким, худеньким и невесомым.
Иногда дверь не открывается. Не потому, что заперта, а потому, что просто не хватает сил её пошевелить. Нужно взять хороший разгон, хотя бы шага в три, и стараться не чувствовать себя рыбой, долбящейся в стенку аквариума.
Дверь порой с размаху распахивается. Следует резко отпрыгнуть назад, а потом рвануть вперёд и успеть убежать вдаль до того, как она полетит обратно. Остановить её? Это невозможно. Если дверь всё-таки зацепит, то выдаст сильнейший удар по рукам, плечам или спине, да ещё и в сторону отбросит. Кстати, надо помнить, что к избиению вполне могут подключиться двери соседние, так что за ними тоже лучше следить, иначе будет действительно больно.
Толпа людей выстраивается в цепочку и поочерёдно придерживает дверь друг другу. Когда очередь доходит до нас, цепочка останавливается: мы честно упираемся рукой в дверь… и отъезжаем вместе с ней назад.
Часто мы пытаемся попасть в переход с тяжёлой сумкой, с хрупким букетом цветов или с ребёнком на руках. Получается в разы хуже.
Неужели входные двери должны быть обязательно такими тяжёлыми? Это чтобы они хорошо закрывались и не пропускали зимой холод? Это единственное решение? Людей они тоже пропускать не должны?
Я ужасно задолбалась. Тяжело жить в мире, в котором двери сильнее тебя.
Я дальнобойщик, который два раза в неделю ездит в Москву и по Москве. Изрядно задолбали идиоты, лезущие под колёса.
Люди, поверьте: мы с коллегами приехали в этот город-пробку не для получения удовольствия. Вы не поверите: я могу представить себе занятия и поинтересней, чем часами стоять в пробках, дыша отборнейшими выхлопными газами. Я приехал сюда по работе — привёз вам, москвичи и подзажившиеся гости столицы, свежие продукты, напитки, одежду, бытовую технику и химию, топливо и шины для ваших машин.
Я понимаю: когда вы лезете под колёса, вы не имеете ничего личного. Вы просто хоть раз в году хотите приехать к семье и детям пораньше хоть на 15 минут.
Я понимаю тех, кто хотя бы включает поворотники, предупреждая о своём намерении проскочить (или покончить жизнь самоубийством — кому как повезёт).
Я понимаю, что у многих не было времени даже выучиться на права. Вы их просто купили и до сих пор, сменив уже третий кредитваген, искренне считаете: вываливаясь с обочины, вы являетесь помехой справа, и вас должны пропустить.
Я всё это понимаю, пропускаю, притормаживаю, уворачиваюсь от особо рьяных спешильщиков, расплачиваясь за это перерасходом топлива, ускоренным износом тормозов, нервами, которые нужны, чтоб в очередной раз не наподдать под бампер, а понять, простить и пропустить — ведь вы же не нарочно…
Вы каждый день видите на МКАДе классическую аварию: легковая справа под фурой. Мёртвая зона? Хрен там! Это ещё у одного не выдержали нервы, и он не стал тормозить, рыча сквозь зубы: «Да н-на, наглая рожа, получай!»
Люди! А вы так же оттолкнёте грузчиков, которые тащат в вашем подъезде тяжелённый шкаф или пианино?
Давайте хоть немного уважительней относиться друг к другу. Хотя бы включайте поворотники — поверьте, вас пропустят. Или попробуют. Помните: 40 тонн очень трудно остановить.
А то задолбало по восемь часов в день отгадывать мысли и намерения сотен людей и спасать десятки безмозглых жизней.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li