Коллеги

Мой коллега Кирилл — хороший муж и заботливый папа, а его двухлетний Никитка — очаровательное создание, страшно любопытный и непоседливый ребёнок. Спросите, откуда я это знаю? Да очень просто: Кирюшина жена, хотя и не работает, периодически испытывает потребность отлучиться по делам, пройтись по магазинам да и просто выйти в свет. Поэтому ответственный Кирилл с завидной периодичностью приводит своего Никитку в наш небольшой офис. Малыш в восторге, ведь в офисе для него находится много увлекательных занятий: порисовать цветными маркерами на столах, найти и сжевать припрятанную кем-нибудь шоколадку, попутно повозить обшоколаденными пальчиками по чьей-нибудь светлой юбке, превратить какой-нибудь важный, но такой скучный документ в маленькие клочки и раскидать по комнате… Мои коллеги, достаточно чадолюбивые и терпеливые люди, с напряжёнными улыбками пытались спасти хотя бы что-то из своего офисного имущества от маленького варвара, но его непостижимым образом хватало на всех.

Однажды, тщетно отковыривая жвачку от своего стула, я не выдержала:

— Кирюша, ну у нас штатным расписанием всё-таки не предусмотрена должность няни! И детской комнаты нет — наверное, просто забыли организовать…

Кирилл свёл брови к переносице.

— Не думал я, что ты такая бессердечная! Он же маленький! Забыла небось, какой сама была в детстве?

Я промолчала — тогда. Но однажды…

Чудесным весенним утром Кирилл, насвистывая, зашёл в офис и остолбенел. На его офисном стуле восседал чистенький благообразный старичок и увлечённо пускал мыльные пузыри. Оторопевший Кирилл только и смог выдавить из себя:

— Э-э-э-этто что?!

Я подняла голову от монитора.

— Не что, а кто! Это мой дедушка. Бабушка уехала в деревню, все на работе, а дедушку не с кем было оставить. Вот я и…

Дедушка запрыгал на стуле и показал Кирюше язык. Кирилл отступил на пару шагов.

— Так ведь он… Того…

— Кирилл, как ты можешь так говорить! — возмутилась я. — Да, у дедушки маразм, Но он же старенький! В конце концов, ты же не знаешь, каким станешь в его возрасте…

Дедушка, жизнерадостно улыбаясь, хрустел чипсами, которые Кирилл неосторожно оставил на столе.

Лицо Кирилла цветом стало похоже на спелую сливу. Он открыл рот, но в этот момент зазвонил телефон. Одним прыжком Кирилл оказался возле стола и сорвал трубку, откуда немедленно загремел начальственный бас.

— Да! Да, подписали! — отчитывался Кирилл. — Да, уже несу!

Рука Кирилла дёрнулась в направлении лотка для бумаг, но тут же замерла, нащупав пустоту. Ещё не веря в реальность происходящего, но уже догадываясь, что жизнь может быть несправедлива, Кирилл переводил взгляд с белых клочков бумаги на сосредоточенное лицо дедушки, который заканчивал утилизацию листов формата А4.

— Нина… — из Кирюшиного горла вырывалось невнятное сипение. — Контракт…

— Надо же! — от души посочувствовала я. — Ну ничего, запроси ещё один экземпляр.

— Какой экземпляр! — от возмущения Кирилл взревел, как иерихонская труба. — Заказчик был вчера в городе один день! Проездом! Один день, понимаешь ты…

— А кричать на женщину нехорошо, молодой человек, некрасиво, — раздался ясный, хорошо поставленный голос.

Кирилл подпрыгнул и оглянулся. Выпрямившись во весь свой немалый рост и насмешливо улыбаясь, дедушка протягивал Кириллу целёхонький контракт. Потом, повернувшись ко мне, спросил:

— Ниночка, так я пойду? А то, не ровён час, на лекцию опоздаю.

— Огромное вам спасибо, Сергей Иванович! Заглядывайте вечерком на чай!

— Непременно! — пообещал пожилой джентельмен и бодрой походкой покинул офис.

На Кирилла было жалко смотреть.

— Так это не дедушка? — только и смог пролепетать он.

— Дедушка — правда, не мой. Сергей Иванович преподаёт в университете, а в молодости играл в художественной самодеятельности, — я протянула Кириллу шоколадку. — Не обижайся, Кир, и с первым апреля тебя. А если ты захочешь снова привести Никитку в офис, вспомни, пожалуйста, что дедушка у меня тоже есть, и хотя ему далеко до маразма, но он очень не любит оставаться дома в одиночестве…

Знаете, что меня задолбало? Политика умалчивания.

Кто-то не шарит в предмете, но ведёт себя так, будто он молодец, чем сильно тормозит вашу работу? Нельзя говорить, он же коллега.

У вас хреновый начальник, ни черта не смыслящий в документации и допускающий тысячи ошибок? Мы не можем о нём рассказать главному, это же будет скандал.

Младший начальник не отпускает вас ухаживать за больной бабушкой? Мы не можем пожаловаться главному, это же будет скандал.

Преподаватель спросил о практике, а ты ответил как лаборант, а не как студент, что в плане такой практики сейчас нет?
Как ты мог, надо было молчать, это же информация не для ушей студентов! А то они ж не заметят сами.

У вашего препода маразм, и на экзамене он оценивает, как часто вы ходили к нему на занятия? На зачёте по истории образования препод смотрит в основном на то, ездили ли вы в детдом жалеть детей? На занятиях несёт чушь и сально шутит? Отказывается перейти в более просторную и удобную аудиторию, в которой уже положено по приказу проводить ваши занятия? Вы не можете об этом никому говорить, это же будет скандал!

Плевать я хотела на ваши негласные правила, о чём и кому я должна молчать.

Если младший начальник умотал на неделю в дедлайн без оформлений и объяснений — я скажу.

Если препод посылает студентов бесплатно раскрашивать детский сад — я скажу.

Если вы идиот и мешаете работать — я вам это одним взглядом так ясно скажу, что никаких слов не понадобится.

Под угрозой исключения и лишения работы я не стану молчать о том, как же вы меня задолбали.

Есть такая статья расходов — скрытые дефекты. Так, например, стоял в квартире чугунный радиатор отопления. Вполне себе обычный радиатор: и сертификаты качества имел, и ОТК прошёл. Стоял лет пять, грел воздух в помещении и пропускал через себя теплоноситель, а одним прекрасным утром две секции дали течь, из-за чего добрая половина техники и мебели пришла в негодность, да ещё и соседей затопило. У всего остального дома радиаторы не потекли, хотя стояли точно такие же. И вот после этого начинается стадия «А куда ты смотрел?».

«А куда ты глядел, когда покупал этот автомобиль?» — спрашивает меня друг, когда я жалуюсь на дорогостоящий постгарантийный ремонт, требующийся некачественной, но отслужившей гарантийный период детали. Что я тебе скажу — на ценник я смотрел, на отзывы о производителе в целом и об этой модели в частности, на других владельцев таких же авто, даже под капот своей машины при покупке. Тут и специалист с высокой долей вероятности не заметил бы этого дефекта до того, как произошла бы поломка, а уж я и подавно.

«Где были твои глаза, когда ты брал этого человека к себе в отдел?» — задаёт вопрос генеральный директор после первого значительного косяка со стороны моего подчинённого. А я вот, к примеру, смотрел человеку в диплом, который подтверждает его специальность, смотрел на его манеру поведения в разных ситуациях во время испытательного срока, на усердие и внешнюю благополучность. И то, что через 15 месяцев ответственного исполнения своих обязанностей человек уйдёт в запой и подставит под удар сдачу объекта, я, уж извините, предугадать не имел ни малейшей возможности.

«Куда ты смотрела, когда согласилась жить с ним?» — отчитывает мать сестру, которая съехалась с парнем пару месяцев назад, а сегодня пришла вся в слезах, ведь парень её бросил и выгнал из-за того, что та что-то удалила с диска. Куда она смотрела? На парня-красавчика смотрела, на плечо его рубашки смотрела, когда плакала у него на коленях от обиды, причинённой старой подругой, на выложенное бутонами роз сердце на снегу под окнами 14 февраля. И ещё много на что. И ссорились они редко и по мелочам, и со стороны не смотрелись их отношения натянутыми. Как она должна была такое предугадать?

Все совершают ошибки. Многие совершают поступки, которые от них даже и не подумаешь ожидать. Преданные собаки кусают хозяев. Чугунные радиаторы текут. Не надо тыкать людей носом в те ситуации, которые они не смогли бы предвидеть.

Жена каждый день снаряжает мне контейнер с едой. Мне тоже неприятно понимать, что кто-то ел мою еду до меня.

Я уже и совестил офис, и подкармливал домашними печеньками, дабы перебить аппетит. Даже писал, что сам заразный, и салат испорчен: я туда плевал. И подозревал, и вычислял. Бесполезно. Ладно я был бы один такой, так нет — нашлись и напарники по несчастью.

Задолбали вконец, пока не посетовал жене. Она мне завернула сухой паёк и, как обычно, салатик. В салатик добавила слабительное. Когда пропажа обнаружилась, я с довольным видом распаковал свой сэндвич и обрадовал офис, что салат мой даже со слабительным съели. Не поверите — это был один из напарников по несчастью.

Люди, даже если вас уже задолбали, найдите решение, чтобы отдолбались, и жить станет веселее.

А меня заколебал неизвестный коллега, который вечно ворует мой пакетик с едой из офисного холодильника. Я приношу и обед, и ужин, и пару фруктов на перекусы — и всё это постоянно исчезает.

Конечно, я затарилась крекерами, орешками и батончиками, которые надёжно лежат в сумочке — не голодать же. Но если честно, очень обидно, что я не могу питаться собственной домашней едой (которую готовлю заранее на всю неделю в выходные) только потому, что кому-то в лом принести собственную пищу. Вроде компания у нас не на дороге банкротства, зарплата у всего офиса достойная. Что мешает позаботиться о собственном рационе?

На холодильнике висит объявление: «Пожалуйста, не берите чужую еду». Но еда продолжает пропадать, и не только у меня. Я честно подумываю о покупке и установке скрытой камеры за собственные деньги — и потом виновнику на голову надеть ведро с супом, раз уж он (она) его так сильно любит воровать.

Вчера рано утром, до работы, я ездила к маме, и она мне дала огромный контейнер домашних котлет, который я со страхом поставила в холодильник в офисе, надеясь, что весь контейнер не сопрут, а поделиться парой-тройкой котлет мне и не жалко. Что же вы думаете? Ага, нет котлет.

Цензурных слов не осталось, если честно. Дело даже не в еде, а в доверии. Мне что, и степлер на цепь к столу прикрутить?

Я внутренний аудитор. Это я насаждаю бумагооборот и бюрократию в организации. Меня задолбали те, кто этому сопротивляется. У меня хватает полномочий, чтоб с ними бороться, но хотелось бы решить всё мирно. Так что, слушайте, господа неспециалисты, зачем вся бумажная волокита нужна.

Когда-то компания была маленькой — человек десять. Тогда достаточно было подойти и сказать, что кому нужно. Все друг друга знали, друг другу доверяли, а если кто-то из ценных сотрудников вовремя не давал бухгалтеру накладную на клавиатуру, на это закрывали глаза.

Потом компания подросла до нескольких десятков человек. Старички-руководители ещё доверяют друг другу, внутри отделов та же домашняя атмосфера, хотя уже чувствуется небольшая напряжённость. Всплыл случай с Ивановым, который указал затраты на командировку раза в два больше, чем нужно. Куда-то пропал стол из отдела маркетинга. Искали месяц, нашли случайно на кухне под скатертью. Оказывается, Петрович невзначай сломал кухонный стол (старый был, правда) и выкинул, а вместо него поставил журнальный из отдела маркетинга. Но ведь мелочи, верно?

На момент моего прихода в компании работало несколько сотен человек. Проверенных людей осталось не так много, зато много молодых специалистов и «рабсилы», которая ни за что не отвечает. Так, в отделе продаж постоянно портятся стулья, сорок человек из отдела разработки ломают пять пар наушников в месяц — недешёвых, долларов за пятьдесят. Парень, который закупает мебель, пару раз заказал что-то себе домой — столы уже никто даже не считает. Главбуха за глаза называют «самодурой»: вроде как она поощряет и повышает только любимчиков.

И вот тут вступает в дело бюрократия. Назначение ответственных за активы, утверждение планов расходов, распределение заказов не вразброс, а централизованно, чтоб нагружать всех равномерно. Введение системы оценки персонала для увеличения прозрачности поощрений и повышений. Бред, конечно, но люди довольны. Верите — заказы стали обрабатываться быстрее. Не так быстро, как в начале, но быстрее.

Большая организация не может жить по законам и правилам маленькой. Бюрократия — страх и ужас, но хаос ещё хуже. Только не нужно переборов и перегибов, в которые тоже легко удариться. Организация растёт, пока бюрократические внутренние расходы не превысят внешние, дальше начинается аутсорсинг. А если она в это момент не останавливается, то получается монстр, каких у нас в стране очень много.

Работаю офис-менеджером, сочетаю в себе функции секретаря, помощника директора, бухгалтера, администратора в офисе. Задалбывают коллеги на каждом шагу. К слову, их всего-то человек двадцать пять, да и большая часть работает здесь уже не менее трёх лет. Достают чисто на бытовом уровне, как будто они все здесь в первый раз собрались.

— А где у нас запасные ручки? Есть вообще?
— Да, в тумбе под принтером.

Они там были всегда: и сегодня, и вчера, и год назад, и два года назад — ты прекрасно это знаешь! Что мешает просто подойти к тумбе и взять ручку?

— У нас вода закончилась! — снимая с кулера последнюю бутылку.

А вчера нельзя было мне сказать, что ставите последнюю? Вода заканчивается хоть и примерно в одни сроки, но не по часам, и я не могу целыми днями контролировать её расход — других дел хватает.

— А почему напор в фильтре для воды такой сильный? Вода же не успевает очищаться.

Мастер из сервис-компании так настроил. Ко мне какие претензии? Нет, ну обычно я сама всё устанавливаю и регулирую (хобби у меня такое, ага), но вот вчера как раз настроение не то было.

— Как ты думаешь, как часто этот цветок поливать?

Да я ещё и цветовод со стажем, оказывается. Гугл в помощь.

— А цветной принтер печатает? Почему я отправляю документ, а он не печатается?

К должности цветовода тут прибавляется ещё и сисадмин.

— А где у нас платёжки?
— Какие?
— Или квитанции… Как они называются?
— Приходники? (Приходно-кассовые ордера.)
— А, да!

Твою мать! Ты работаешь тут уже почти год, к тебе каждые два дня приходят клиенты, и ты до сих пор не можешь запомнить это короткое слово? И да — они лежат в той же тумбе, где и ручки, уже более пары лет.

— А что, у нас печенек нет больше?
— Нет, заказ будет через пару дней.
— М-м…

Да вы офигели? Радуйтесь, что вас вообще тут за счёт работодателя балуют чаем-кофе и печеньками десяти видов на все вкусы. Меня почему-то не напрягает себе самой принести пару конфет, шоколадку или пачку печенья, когда хочется.

— А я в какой компании работаю?

Нормально с головой или как? Да, у нас тут два юрлица, но трудовой договор ты сам подписывал. Не знаешь, где он? Я тем более не знаю. Законы и нормы не только для юристов написаны — почитай на досуге, кто должен бережно хранить твой договор. Удивлён?

— У меня на зарплатной карте образовался минус, когда я оплатил билеты. Что делать?
— Карта — твоя личная, вот телефон банка для физлиц — звони и объясняй проблему.
— А там трубку не снимают!

Ну раз так, то я вместо тебя, конечно, будут дозваниваться.

Что самое интересное, с начальством диалоги строго по существу. А всё вышеперечисленное — от офисного планктона разной степени важности. Мозгом обделён каждый второй. Ответственность проявляет только каждый третий. Здравый смысл — каждый пятый. Такое ощущение, что меня окружают пятилетние дети, за которых всё должна доделать мама.

Не вытереть после обеда за собой стол — норма.

Доесть последний пряник из пачки — пачка остаётся на столе.

Сильно нажать педаль урны (утопает, и крышка больше не открывается с педали) — никому ничего не сказать и не пытаться починить. А ведь людям по 27–30 лет!

Даже десять девочек заочно вгоняют меня в ступор, когда при посещении женского туалета я обнаруживаю прозрачные и жёлтые капли на сидении, нередко красные подтёки, а иногда и вовсе не смытое «последнее посещение». Какого чёрта? Что сложного повернуть голову и проверить, что осталось после тебя? Дома так же себя ведёте: целый день копите и вечером один раз смываете? И при этом почти каждая с интеллигентным видом поправляет волосы, моет руки, пьёт зеленый чай, жуёт на обеде рис с овощами и высказывает своё «фи», если рядом подсесть с пакетом из «макдака». А на деле за одной мордашкой (или несколькими?) скрывается то самое быдло, которое, кроме своей крутизны, ничего не видит.

Задолбали жить по правилу «моя хата с краю». Задолбало отсутствие ответственности и уважения к окружающим. Чтоб к вам всем так относились!

— Мамаша, заткните своего ребёнка! — раздражённо кричит моя однокурсница матери орущего грудничка на сиденье перед нами.

— Это же ребёнок, сложно потерпеть? — это моя однокурсница несколькими годами позже отвечает на аналогичную претензию в кафе на встрече выпускников, на которую она принесла своё чадо.

* * *

— Не ставь машину у подъезда, пройти невозможно! — отчитывает сосед мужика с четвёртого этажа, припарковавшего свою машину.

— Если оплатите мне стоянку, не буду ставить! — а это тот же сосед отвечает на претензию председателя ТСЖ касаемо своей машины.

* * *

— Вы мне мешаете отдыхать! — соседка с седьмого этажа высказывает мне своё неудовольствие по поводу работ дрелью в будний день.

— Когда мой внук может, тогда ремонт и делает! — это она всё тому же председателю ТСЖ в ответ на жалобу соседей снизу.

* * *

— Вот товар на витрине, выбирайте сами. Откуда я знаю, какой вам нужен? — мой брат огрызается на покупателя, который не может вспомнить модель сотового, которую присмотрел в интернете.

— Мне это… (Чертит руками в воздухе неопределённую фигуру.) Ну, такую штуку или тюбик, чтоб масло в цилиндр не текло! В сервисе сказали срочно купить, вы что, не знаете? — а это мы с братом в автомагазине.

* * *

— Так, чтобы завтра у меня на столе стояла новая банка кофе! Ещё раз хоть ложку возьмёшь — пожалеешь очень сильно! — распекает меня коллега за взятые без спроса две чайные ложки кофе.

— А тебе что, жалко? Вместе работаем! — это не я ей отвечаю, это она отвечает на мою претензию об исчезнувших печеньках.

* * *

И так далее, и тому подобное. Людей таких достаточно. И дело даже не в том, кто прав — человек, стучащий молотком, или человек, пытающийся заснуть. Дело в том, что прав он — человек, считающий, что обстоятельства дают ему право поступать так, как ему выгодно в данный момент, даже если при других условиях он поливал людей, позволяющих себе такие поступки. «Моё — это моё, но если мне надо, то ты обязан со мной поделиться».

Достали, господа! Нет у вас морального права скулить о кричащих малышах, автохамах и соседях с перфораторами. Посмотрите на себя. Да-да, на себя! И признайте наконец, что единственная справедливость для вас заключена во фразе: «А мне надо!»

Я интроверт. Для тех, кто не знает, что это за существо: интроверт — человек, сосредоточенный на своём внутреннем мире, замкнутый, не склонный к общению и с трудом устанавливающий контакты с людьми. Я приняла себя такой, какая я есть, но…

Когда я завожу знакомство с представителем противоположного пола, на меня часто вешают ярлык скучного человека просто потому, что у меня мало друзей во френдленте в синей соцсети (и это мои одногруппники), мало увлечений, и я предпочитаю проводить свободное время за чтением какой-нибудь старой научной фантастики и просмотром кино.

Меня негласно уволили за то, что я не вписалась в «корпоративную семью» — не ходила строем с отделом на обед, не принимала участия в душещипательных беседах о том, кто как провёл выходные, кто как доехал на работу и какую шоколадку съесть. Я просто молчала и «работала, уткнувшись носом в монитор, а ведь на собеседовании была такой весёлой и общительной». Я просто хотела получить работу!

Люди делают круглые глаза, когда я говорю, что сходила в кино (на выставку, соревнования) одна, и мне было не скучно.

Люди обижаются, когда я не могу поддержать беседу. Мне не нравится то, что ты общаешься со мной в данный момент, потому что тебе скучно и нечем заняться, и мои дела тебя вовсе не интересуют.

Люди! В первую очередь человеку должно быть интересно с самим собой. Кто-то другой — это второе дело. Ведь окружение себя большим количеством людей и интересов может выглядеть и как боязнь остаться с самим собой наедине и внутренняя неполноценность.

Работаю преподавателем в детском клубе. Что характерно, детишки меня совсем не задолбали. С родителями сложнее, но совсем уж достающие граждане случаются редко. А задолбали меня сотрудники нашего же маленького уютненького учреждения.

Начнём с коллеги, Ивана Ивановича. Иван Иванович — пенсионер, не имеющий денег на винду и антивирусник. Установил на домашний компьютер линукс, но то ли лыжи не едут, то ли Иван Иванович что-то напутал — в общем, он ходит теперь ко мне и пытает на тему устранения проблем. Нет, я не учитель информатики, я музыкант. Но стоило Ивану Ивановичу узнать, что мой муж — сисадмин… Ивана Ивановича не смущает то, что у меня урок. Ивана Ивановича не смущает, что я буквально на скорость жую бутерброд на кухне, запивая его чаем — я должна съесть его за перемену, иначе потом вообще не успею поесть до позднего вечера — мне ещё бежать с работы на вечерку на пары. Ивана Ивановича не смущает, что я говорю по телефону — пока я не закончу разговор, он будет стоять над душой и греть уши, чтобы спросить что-нибудь про линукс.

А вот наша администраторша. Раньше у нас был другой администратор — милейшая женщина, в чьи обязанности входило разруливание оргвопросов, и с обязанностями своими она справлялась отлично. Но она переехала в другой город, и теперь вместо неё работает мадам, которую я мысленно называю «И чё?». С начала года я твержу, что я не набираю учеников в этом году: я студентка, я не могу набрать класс битком, а потом кинуть половину детей при первой же смене расписания в институте. Мадам говорит: «И чё?» — и записывает детей в резерв, а потом идёт спрашивать у меня, не делаю ли я дополнительный набор. Нет, не делаю. Пока я не повысила голос и не добавила: «Сколько ж можно повторять!», мадам стабильно раз в месяц докапывалась до меня на тему дополнительного набора. Я-то ладно, но зачем детей обнадёживать, записывая в резерв? «И чё?» — это и реакция на ошибку в квитанции об оплате: мадам забыла, что в январе куча праздников, и выписала абонемент на больше занятий, чем возможно провести в январе. Само собой, родители недовольны, требуют либо провести урок, либо вернуть деньги за лишнее занятие. Когда я подхожу к ней по этому поводу, мадам изрекает свою коронную фразу. Что, блин, «и чё?»?! Не знаешь, что делать? А я тем более не знаю, я педагог, это не моя проблема и не моя компетенция. Ты ошиблась — ты и разберись. Нет же, в итоге я иду к директору и выясняю, как сделать перерасчёт. Прихожу не в свой день — нужно провести пару перенесённых занятий. Ключа от моего кабинета нет. Угадайте, что я слышу? Спрашиваю, какой кабинет я могу занять до такого-то часа. Отвечает: «А я знаю?» Дорогуша, у тебя сетка расписания перед глазами, ты — знаешь. А я первый раз пришла не в свой день и не помню, кто из коллег сегодня работает, а у кого выходной и кабинет свободен, так что давай-ка ключ.

А это бухгалтер. Приходящий. Быть может, человек неплохой, но я просила справку 2-НДФЛ месяц назад. Где она? Если я сейчас не сдам её в налоговую, то не получу налоговый вычет по оплате обучения в нужный мне срок. 13 тысяч на дороге не валяются, и я хотела бы вложить их в оплату следующего семестра, но из-за забывчивого бухгалтера эти деньги после всех проверок в налоговой просто не успеют прийти на мой счёт к июню.

А вот режиссёр. Режиссёр любит пить чай, но не любит возвращать кружки на место. Помыть одну свою кружку и налить туда новую порцию чая? Не, не слышал. Гораздо прикольнее перетаскать все кружки с кухни к себе в кабинет, чтобы другим было не из чего пить чай, а потом горой оставить немытые кружки в туалете — желающие попить чай помоют, фиг ли.

Мне нравится моя работа, но вот коллеги… Работайте над собой.