Коллеги

Как же меня раздражают все эти порицающие лень девочки, как в истории «Девятый класс на все четыре стороны»! Вам так приятно всех посылать? Вам нравится чувствовать себя особенными только потому, что вы правильно расставляете приоритеты между сериалом и зубрёжкой? Откуда такое завышенное ЧСВ? За что вас уважать? Что из школы вы вынесете, кроме… А ничего вы не вынесете, скорее всего. Ни друзей, ни социальных навыков, ни хороших воспоминаний. Даже знания сейчас в школе подаются под таким соусом, что далее непригодны для использования.

События взяты из жизни среднестатистической старшеклассницы. Все имена изменять нет смысла: я же не буду никого грязью за спиной поливать.

Алгебра: общая масса класса явно не понимает пространных объяснений преподавателя и вяло отвечает на вопросы. Программа составлена так, что на дом задаётся 100500 задач, а в начале каждого урока небольшая проверочная на пройденный материал. ДЗ делает полностью только Лена, так как Ленины родители уверены, что ничего важнее алгебры нет. Одноклассники решают от силы треть, потом устают или отвлекаются. Чаще все мы списываем домашку у Лены. На контрольной Лена тормозит и не успевает быстро решать примеры. Я решаю за пять минут четыре варианта, они разлетаются по классу, мне неплохая разминка. Самым «тугим» хватает мозгов допустить пару ошибок, чтобы не вызывать подозрения. Лена показывает дома пятёрку, родители довольны. Одноклассники Лену не обижают и защищают от остальных. Лену зовут на все вечеринки, но она всё время готовится к поступлению на матфак (хотя явно не тянет, но это другая история).

С геометрией проще: более лояльный педагог. Кто-то делает ДЗ прямо на уроке, кто-то быстренько дома, кто-то списывает.

На химии списать не у кого, пришлось разбираться самой. Препод, по совместительству завуч — просто зверь. Все сидят на уроке тихо, как мышки. Моя тетрадь с домашним заданием покидает меня утром в школьной раздевалке и возвращается аккурат к уроку. Учитель обо всём знает и разбирает домашнее задание с очередной жертвой, чтобы та поняла, откуда в тетради взялись эти закорючки. За списывание не ругает (показатели-то в норме), ко мне относится спокойно. Когда на меня приходит очередная докладная за поведение, слегка журит.

Французский. У соседки по парте Даши отчим — француз, сама она говорит, как на родном. ДЗ: придумать диалог на заданную тему. Она сочинит за пять минут, используя витиеватые выражения, я просто заучу и зачитаю с выражением. Учитель в восторге. Я опять не потратила время на ДЗ. Даша — первая в очереди на тетрадку по химии.

Моя подружка Настя читает книжки взахлёб. Ей не сложно пересказать мне сюжет и дать списать сочинение. Я исправлю ей грамматические ошибки и вклиню абзац от себя. На диктанте по русскому я ей подскажу, как пишется слово, а на сочинении исправлю тот дикий пипец, которым она пытается выразить свои мысли. Она получит относительно грамотно написанный текст, а я — хоть какое-то понимание, что хотел сказать автор, и записываю это у себя.

Физику я не понимаю. Не понимает даже Леночка. Понимает только Никита, и то каким-то шестым чувством. Спишу у него. Никита пытается объяснить, откуда что берётся, потом вздыхает и молча решает за меня самостоятельную: следующая же биология.

Биология легко запоминается, дома зубрить не приходится. Дам списать всем, кто попросит.

Физ-ра. Классрук прикроет: если я буду после уроков пересдавать зачёты, то не сделаю химию, и весь класс завалит показатели, если приду вымотанная на алгебру — не успею решить четыре варианта по алгебре, что опять плохо скажется на показателях. Ах, как она переживала, когда я болела!

Историю я тоже у кого-то списывала, а причины и последствия войн мне разжёвывали одноклассники, так как дома было лень подготовиться. Дома были сериалы, компьютерные игры, сплетни с подружками, самые весёлые вечеринки в школе и свидания с парнем.

---

К чему это я написала? У нас на работе завелась одна такая посылательница, которая не понимает, почему её не принимают в нашем коллективе.

Ты не понимаешь, почему красавчик Коля, которому было лень звонить лишний раз поставщику, и он попросил тебя выяснить для него пару вопросов, раз уж сама собралась звонить, был послан на четыре стороны, а после пригласил в театр Алёну, которой не сложно отвезти отчёты со всего отдела наверх, раз уж собралась свой нести.

Почему Марина после работы общается с Таней и Светой, почему работу свою они разделили согласно свои интересам и способностям, а не должностным обязанностям, что настолько тебя возмутило, что ты написала докладную начальству.

Почему Денис на корпоративе общается с Валей, который всегда прикрывает его ленивую тушку, любящую поспать подольше по утрам, и даже когда ты настучала, что вся работа стоит, пока его нет, задание уже было выполнено и сдано начальству, а сам он якобы сидел в туалете. И почему Дениса никому не нужно просить дважды отвезти на личном автомобиле коллег, их кошек, бабушек и пианино племянницы, если ему по пути.

И правда — почему?

С вами снова задолбавшийся сын, внук, инженер электрооборудования и просто «тот дядька» лет 29. Адски задобавшийся. И не чем-то, а техникой безопасности.

Нет, не спешите вспоминать унылых дебилов, которые «везде очки» и штрафовать-штрафовать-штрафовать. Не из этих я. Но рядом стоял.

Что меня задолбало в корень? А вы, дорогие мои смертнички. Которые тащат домой маску с фильтрами впрок, но не носят, которые бравируют работой с 230-й УШМ без очков (хотя тут щиток нужен), которые на промышленную косметику смотрят с ухмылкой, которые не застёгивают (вообще) куртки из «номекса», которые… Узнали себя?

Вы делитесь на старых идиотов, которые разучились думать и принимать новое, и молодых дурачков, которых не вразумили опытные люди. А мозгов ваших не хватает, чтобы связать вашу браваду перед лицом поражающего фактора и долгосрочные последствия.

Самое страшное, когда такой старый идиот выбивается в начальники, уверенный в том, что варежки, ватник и дышать в сторону — лучшие и достаточные средства защиты людей.

Несколько человек из истории «Пять живчиков на цех» — это те самые люди, над которыми самые недалёкие из вас хихикали, потому что им не западло было до буковки выполнять инструкцию по работе с опасными материалами.

Я работаю в филиале российской организации за рубежом. Мы занимаемся инжинирингом высокотехнологичного оборудования зарубежных заказчиков. Персонал — сплошь инженеры, да не зелёные, а опытные, взрослые люди, каждый с большим опытом работы в своей отрасли. Только почему-то, чем больше с ними общаешься, тем чаще кажется, что они все до своих сорока-пятидесяти-шестидесяти лет росли в пробирке, где им прямо в мозг закачали сильно побитый массив данных из школьного курса физики, а вчера (может быть, даже сегодня утром) выпустили в мир.

Судите сами.

---

Инженеру В. нужно сброшюровать стопку листов. Специально обученного человека для таких дел у нас нет — всё сами, всё сами. Он находит брошюровщик и начинает не торопясь колоть дырки. Стопка толстая, а брошюровщик на такой объём не рассчитан, приходится повторять операцию несколько раз.

За ним наблюдает инженер К. После нескольких проколов он подходит к В. и, усмехаясь, поучает: «Что ты маешься? У нас же большой такой есть!» Инженер В. с интересом оборачивается и видит, как инженер К. с гордостью указывает ему на стоящий в углу… шредер.

---

Часть персонала перевели в другое крыло, часть осталась в старом. Переехали в том числе мы с начальником.

В первый же после переезда день я задерживаюсь утром в другом отделе, прихожу на полчаса позже. Не заходя к себе, заворачиваю к соседям забросить бумажки. Ко мне подходит инженер З., который не переезжал, остался в старом помещении:

— А где у нас начальника посадили?

Я называю номер кабинета. Товарищ удивляется:

— Странно, я стучал с самого утра, там закрыто.

— Ну, мало ли, перекурить вышел. Зайдите позже.

Через 15 минут, сидя в своём кабинете, слышу грохот. Стучат в мою дверь, причём сильно и настойчиво. Выхожу, чуть не зашибив товарища дверью, потому что наши инженеры, как один, становятся именно с той стороны, куда дверь распахивается, в десяти сантиметрах от створки; распахивая дверь, я их не вижу, зато слышу сдавленный писк — это значит, кого-то опять зацепило. Уже второй год — на опыте не учатся.

Увидев меня, товарищ бесцеремонно отодвигает в сторону, заглядывает через моё плечо в кабинет и вопрошает:

— А начальник где?

Я удивлённо называю номер кабинета начальника снова.

— А где это?

Мой кабинет — 118, начальника — 119. Указываю на этот изумительный факт товарищу, показываю направление движения. Через минуту слышу из-за стенки:

— А, вот ты где сидишь! Я думал, рядом, стучал-стучал, а там юристка.

Неожиданно, действительно, особенно учитывая тот факт, что на кабинете начальника уже висела большая табличка: «Иванов И. И., начальник», а на моём — «Петрова П. П., юрист».

---

Зарплату нам платит головная организация, мы этих денег не касаемся, и они через нашу бухгалтерию вообще не ходят. Тем не менее, когда инженеру П. внезапно задержали выплату зарплаты, он на еженедельной оперативке довёл до слёз нашего бухгалтера Т., требуя у неё срочно выдать ему причитающееся. Матом не ругался, но девочку обидел, высказываясь о её некомпетентности и нежелании работать. Бухгалтер предложила ему номер телефона в головной организации, по которому можно было бы решить проблему, но он отказался: «У меня и своей работы полно, я ещё за тебя твою не делал». Сам после оперативки уполз в свою ячейку резаться в «Зуму» (которую он не может пройти уже больше года), а Т. звонила головнякам, которые сказали ей русским текстом, что по вопросам зарплаты сотрудник должен связаться лично. Т. передала эту информацию П., получила порцию презрительных комментариев, а потом помогала ему заполнить заявление на перевод зарплаты на другие реквизиты, а фактически — написала заявление за него, потому что начал он с вопроса: «А тут писать мою фамилию или как в образце?»

Проработав в стране десять лет, ни один из «инженеров» так и не освоил даже десятка самых простых выражений на языке этой страны. Большая часть весёлых и не очень историй происходит от того, что даже для похода в магазин многим требуется нянька. Что уж говорить о более сложных ситуациях: например, трубу в ванной прорвало. И если бы они просто не говорили! Так нет, они этим гордятся, и когда местные пытаются с ними коммуницировать, они, задрав нос, бросают: «Что ты мне тут чирикаешь? Русский учи, хоть на человека будешь похож».

Соответственно, решить мельчайшие бытовые проблемы никто из них не в состоянии. Вызвать мастера — никак, по-русски тут — вот сюрприз! — никто ещё говорить не научился, а купить расходники и отремонтировать, например, самому — ещё более никак, ведь это надо ехать на далекий рынок.

В городе они знают две улицы и два супермаркета. И то называют их на свой лад, какими-то ещё в древности придуманными ими же названиями.

Ещё больше веселья доставляет тот факт, что из всей этой милой толпы только пара может самостоятельно заполнить простейшую форму типа того же заявления. Тот инженер П., который «А фамилию мою писать или как в образце?» — это ещё гениальная личность на общем фоне. Были случаи, когда человек тупо переписывал образец и отправлял адресату. Адресат был удивлён. А ещё один бог маразма полгода сдавал мне отчёт, где в шапке его фамилия была написана с двумя ошибками.

Если кого-нибудь из них попросить отправить фото, можно быть уверенным, что оно придёт в формате .doc. Как? Очень просто: открыть «Ворлт» (да-да, именно так), вставить в новый документ картинку и скинуть.

Интернет — это только «Яндекс», почта — только «Мейл.ру», документ — только пресловутый «Ворлт».

Недавно один из них купил себе айпад, и к тому времени, когда секретарь — очень умненькая девочка, но без высшего образования — зашла в кабинет к этим инженерам, они успели сорок раз переругаться и вспотеть, пытаясь вставить в него симку. Они занимались этим, как выяснилось, половину рабочего дня, после чего секретарь посмотрела на коробку, на устройство и определила, что для симки места не предусмотрено, за три минуты.

И вот смотришь и думаешь: вроде инженеры. Ну, то есть где-то там мозг закопан. А с другой стороны — не гениальные-то совсем учёные-изобретатели, которым вроде бы рассеянность и оторванность от быта прощается. Просто инженеры. Даже не самые лучшие. И преследует один вопрос: как эти люди вообще ухитрились прожить по свои 40–50 лет до переезда за границу?

Я работаю в заповеднике. В заповеднике непуганых идиотов.

Задолбали люди, не понимающие простейших причинно-следственных связей.

Двоюродная сестра Женя в силу каких-то особенностей своего организма совершенно не держит градус, при этом свято чтит офисную традицию «Каждую пятницу я в говно». От одного коктейля, когда обычные люди только-только начинают ощущать тепло, льющееся по сосудам, Женя пьянеет до полного и окончательного невменоза и отправляется на поиски приключений. Приключения, разумеется, находятся. И дикие танцы на столе с размахиванием трусами над головой — едва ли не самое безобидное из них. От такой жизни Женя к 32 годам имеет весьма посредственное здоровье, незавидное резюме (ведь пьют иногда и на корпоративах), сложные отношения с некоторой частью родных и не сложившуюся личную жизнь — некоторые молодые люди совершенно не радуются, обнаружив свою девушку в туалете во время групповухи, в которой они сами не участвуют. При этом в семье (той части, которая ещё не прекратила общение с Женей) принято считать нашу героиню не проблемной алкоголичкой, которой хорошо бы закодироваться, а несчастной жертвой обстоятельств, которой ужасно не везёт в жизни, и ей все должны помогать, а кто не хочет — тот злая сволочь. Её вытаскивают из обезьянников, отпаивают минералкой, дают деньги на лечение вензаболеваний, которые она не помнит, от кого подцепила… Разумеется, никакого стимула браться за ум у этого всеобщего тамагочи нет, а уверенность, что ей все должны, растёт быстрее курса евро. И никто из «добреньких» родственников вовсе не думает, что своими руками загоняет Женю в могилу; наоборот, все искренне считают, что делают хорошее дело и кого-то спасают.

Коллега хронически опаздывает на работу. За последние две недели, в частности, не пришёл вовремя ни разу — хоть пять минут, но провафлит. Учитывая, что одна из обязанностей нашего отдела из трёх человек — подготовить через полчаса после начала рабочего дня дайджест новостей для гендиректора, его опоздания превращаются в нашу с третьим коллегой проблему. Начальство говорит: «Разбирайтесь сами», коллега уверен, что не пользуется популярностью среди сотрудников, потому что они завидуют его талантам и хотят подсидеть (мы уже действительно хотим, и дело, как вы понимаете, совсем не в талантах). Просто не перекладывать свою работу на других, чтобы улучшить атмосферу в коллективе, ему почему-то в голову не приходит.

Знакомый молодой человек Саша пишет диссертацию. Иностранными языками он не владеет, а материалов по нужной теме на русском очень мало, зато на английском, французском и немецком — завались. Саша просит помочь с переводом всех знакомых, которые хоть как-то знают языки. При этом все, кто по наивности и доброте душевной ввязался в это один раз, принимать участие в Сашиной научной карьере повторно не желают: вместо благодарностей они получают упрёки, что можно было бы сделать и побыстрее, и вообще, нечего выпендриваться, он бы и сам перевёл всё Гуглом, да времени нет. Саша искренне считает, что проблема не в том, что он дубовое хамло, а в том, что все вокруг равнодушны к науке и никто не хочет помочь молодому учёному в его изысканиях.

Коллега, мать сына-подростка, очень хочет иметь с сыном доверительные отношения. При этом дама отличается редкой бесцеремонностью и тяжёлой формой бестактности (это ощущают на себе все, кто пообщался с ней больше пяти минут), поэтому сын старается рассказывать ей о своей жизни по минимуму. Но если тётенька-бульдозер решила иметь близкие отношения с отпрыском, такая мелочь, как нежелание отпрыска, её остановить не может. Она роется в его вещах, читает дневник (дорогой мальчик, если ты это читаешь, срочно перепрячь дневник, нычку в шкафу под стопкой футболок мама раскрыла!) и запросто может обсудить прочитанное как с автором, так и с коллегами. Сын от такой жизни, разумеется, ещё больше замыкается в себе, а коллега очень разочарована в жизни и все чаще приходит к выводу, что сын ей достался какой-то бракованный и недоверчивый. Объяснять ей, что она сама его таким сделала, совершенно бесполезно ввиду аргументов «своих родишь — поймёшь» и «твой вырастет — поговорим».

Дорогие жертвы обстоятельств и заговоров! Имейте, пожалуйста, в виду, что в большинстве случаев нет никаких обстоятельств и никакого заговора, и всё на самом деле проще — надо только думать головой.

Здравствуйте! Я секретарь у главного на предприятии численностью шесть тысяч человек. Через мою уютную светлую приёмную проходит до ста человек в день. Я люблю людей. Улыбка и доброе слово у меня есть для всех (во всяком случае, я стремлюсь к этому).

Я не буду жаловаться на «быдло» с производства — не все рабочие неадекватны, и, в общем-то, мало кто добирается до нашей башни, то есть на самый верх.

Меня не задолбали курьеры — я с ними не работаю, для этого есть другой отдел.

Коллектив в основной своей массе вменяемый. Работа нервная только изредка, если не воспринимать каждый телефонный звонок за границу как конец света. Собственно, тут бы поставить точку и порадоваться за себя, но есть одно «но».

Процентов шестьдесят моей работы — это телефонные звонки. Иногда я на телефоне по четыре-пять часов практически без перерыва. Соответственно, это в среднем десятка два звонков в час. Иногда я пропускаю звонки параллельной линии, забываю перезвонить. Бывает, что и игнорирую звонки, но крайне редко и только от тех людей, которые, как правило, звонят по пустякам. В любом случае, звонок любой срочности может быть продублирован письмом по корпоративной почте.

Большинство относится с пониманием к тому, что иногда я не могу говорить. Но есть две категории, которые меня… расстраивают.

К первой относятся те, кто начинает свой разговор со слов: «Никак не могу до вас дозвониться». Дражайшие, какую смысловую нагрузку несёт этот ваш, так сказать, месседж? За четыре года работы на этой должности я так и не смогла понять, как на это реагировать.

Обычно выдерживаю паузу, если это телефонный разговор, или улыбаюсь и киваю, если личный. Ещё веселее, когда люди пытаются дозвониться, когда я в отпуске (к сожалению, система автоответа предусмотрена у нас только в почте). Через неделю звонков они всё-таки пишут мне гневное письмо и… получают информацию, что я в отпуске до такого-то числа, а замещает меня Маша Иванова. И понимают, что сами себе злобные буратины и уже давно могли решить все свои вопросы.

Тут принято отвечать на истории. Может, кто объяснит, чего же всё-таки ожидает человек, произнёсший волшебную фразу?

Кстати, когда я отвечаю, что, мол, вы знаете, я перезванивала, но тоже не дозвонилась, люди почему-то начинают злиться. Все такие непогрешимые и в то же время доступные, что аж завидно. Одна вполне себе серьёзная дама устроила форменную истерику. Было неприятно и некрасиво.

Но если с этими негодующими ещё можно мириться, то людей из второй категории я не понимаю вообще. Это коллеги, которые пытаются что-то мне сказать, когда я говорю по телефону. Причём видя, что я занята, они начинают шептать, делать большие глаза и размахивать руками, видимо, для того, чтобы я лучше поняла, что им от меня надобно.

Нет, ребята, вы серьёзно?

Во-первых, влезать со своим супернеотложным делом, когда человек уже говорит по телефону — это не очень вежливо. Это простительно только моему непосредственному шефу, но он — вот чудеса! — как правило, ждёт, когда я закончу разговор. Кстати, это может быть разговор с секретарём его руководства за границей.

Во-вторых, когда вы начинаете шипеть и отвлекать меня, я в итоге не слышу ни вас, ни человека на том конце провода. Я вынуждена затыкать одно ухо и просить говорящего повторить всё, что он сказал. Иногда несколько раз. Особенно неловко, когда собеседник до этого произнёс монолог минуты на три. А что же вы? Вы психуете, обижаетесь, фыркаете и хлопаете дверью? Делайте, что хотите, но после такого вы в приёмную директора уже не войдёте. Нам здесь нетерпеливые психи не нужны.

И в-третьих, люди, что такого у вас важного, что вы не можете подождать две-три минуты? У меня есть красивые креслица кожаные, можно посидеть, отдохнуть и почувствовать себя большим боссом.

Иногда я делаю исключение и всё-таки отрываюсь от телефонной трубки, делая соответствующее лицо. Что же я слышу? Что мы горим? Кто-то умер? Началась Третья мировая? Вовсе нет.

— А где тут копию сделать можно?

— Документы подписаны?

— Где здесь туалет?

— А как пройти в отдел кадров?

— Мне факс отправить! Срочно!

Зараза… Задолбали!

Месяц назад я уволился с работы и сейчас нахожусь в поиске. Нет, я не буду спорить — время действительно неудачное, и да — я бы с большим удовольствием спокойно зарабатывал бы деньги, а не колесил бы по городу в поисках, но задолбало меня не это, а господа сочувствующие.

Уважаемый К.! Мы раньше работали вместе, но это не повод начинать каждый диалог со мной с вопроса, нашёл ли я работу. Какое это имеет отношение к книге, которую ты хочешь одолжить, или к названию нужного модуля, которое ты запамятовал? А, это была «банальная вежливость». Так почему бы не проявить её банальной фразой «Как дела?», дав мне возможность самому выбрать интересные моменты моей жизни, о которых я хотел бы упомянуть?

Дорогой И.! Я охотно признаю, что ты более крутой и востребованный профи, хотя начинали мы почти одновременно. Но это не повод начинать каждую встречу с «Ну, ты куда устроился?». В конце концов, я ведь не начинаю разговор с тобой с вопроса: «Ты как, нашёл себе девушку?», памятуя твои пьяные откровения на прошлой вечеринке, или, например, «Ты как, наконец-то сбросил те десять кило, которые набрал прошлой зимой?».

Дорогой А.! Ты человек прямой и без комплексов, но, я думаю, тебе уже говорили, что вопрос «Сколько тебе там пообещали?» не является частью непринуждённой беседы. Если ты хочешь показать своё превосходство в этом вопросе, просто опиши свой доход — я даже сделаю лицо, как будто очень впечатлён, чтобы тебе было приятнее. Обсуждать такие вещи откровенно я готов только с очень близкими людьми, поэтому тебе все равно придётся довольствоваться абстрактным «Немного больше, чем раньше» — а вот осадочек от твоей бестактности остаётся.

И ладно бы, если бы я одалживал деньги или говорил, что в силу сложившихся обстоятельств не готов принимать участие в каких-то совместных развлечениях. Отнюдь — в отличие от многих вопрошающих, я никогда не жил от зарплаты до зарплаты, и если моё нынешнее положение на чём-то и скажется, так это на стоимости моего следующего отпуска, а не на повседневных тратах… И тем не менее — задолбали!

Спасибо близким друзьям и просто воспитанным людям, которые осознают, что тема личного дохода относится к приватным, а тем, кто под видом сочувствия пытается показать собственную успешность, хочется сказать: работа-то — дело десятое, а вот ваше отношение запомнилось.

Работаю в офисе. Очень напрягает меня местный ритуал под названием «День рождения сотрудника».

За пару дней до события по внутренней почте приходит извещение от секретаря, что у сотрудника N. сегодня день рождения. Все отрываются от мониторов и идут на рецепцию, чтобы сдать строго оговорённую сумму. На столе у секретаря имеется список всех сотрудников. Сдавшие деньги вычёркиваются. Остальным неоднократно приходит напоминание, что они ещё не выполнили свой долг, и времени у них остаётся всё меньше (страшно подумать, что же случается с теми, кто всё-таки останется невычеркнутым).

Наконец наступает долгожданный день. Именинник организует стол с яствами и объявляет по внутренней почте о начале этапа поедания. Изо всех кабинетов потихоньку начинают подтягиваться его голодные коллеги, дабы ухватить себе кусочек пиццы или пирога. Некоторые особо смелые говорят поздравления и пожелания оставаться такой же красивой или таким же ответственным. Остальные просто произносят кодовые слова: «С днём рождения!», после чего им разрешается сложить на тарелку выбранные яства и ретироваться.

Этап «Официальное поздравление» у нас отложен на конец рабочего дня. Всех собирают в одном помещении, именинник посередине. Многие уже в куртках и мысленно пребывают на низком старте. Но натянутые улыбки на лицах говорят о том, что они всё-таки очень рады сегодняшнему празднику. Выходит руководитель и произносит красивую поздравительную речь о том, как фирме повезло с таким сотрудником, и передаёт имениннику конверт с собранной данью. Сотрудник в ответ благодарит всех и говорит, что он тоже рад работать в таком коллективе. Звучат аплодисменты, и все разбегаются по своим делам.

В офисе больше полусотни человек, и такой ритуал (один в один) проводится четыре-пять раз в месяц. Полученные деньги в конверте как раз уходят на то, чтобы в течение года раздать их обратно всем тем, кто их сдавал.

Неужели нельзя как-то менее запрограммированно проводить подобные дни? Хочется тебе поздравить человека в этот день — поздравь. Хочется подарить ему подарок, который остался бы у него на память — так сделай это. Зачем же превращать всё в какой-то маразматический языческий ритуал?

А я хочу попросить прощения у своего коллеги А. за то, что я его задолбала.

Милый А., прости за то, что я всё время тебе улыбаюсь, по поводу и без. За то, что я заливисто хохочу на весь офис, стоит тебе начать улыбаться мне в ответ или что-то удачно и в тему прокомментировать, как это тебе обычно удаётся. Что я вечно грохочу на кухне, как кот, попавший в пустое ведро, когда ты проходишь мимо. За то, что я постоянно несу какую-то странную чушь, что кажется, то ли будто я с Луны свалилась, то ли, простите, обкурилась. Прости меня за то, что я, кажется, тебя пугаю.

Если честно, то всё очень примитивно и просто. Ты мне очень-очень нравишься. Я не очень здорово тебя знаю, но что я знаю точно — что ты добрый отзывчивый парень с хорошим чувством юмора. Ты умён и упорно трудишься, а ещё у тебя самые красивые голубые глаза из всех, что я видела. Я не хочу загадывать, будешь ли ты отцом моих детей, но очень хочу неторопливо выпить с тобой кофе в уютной обстановке и поболтать.

Я немного боюсь, что ты считаешь меня странной дурочкой, поэтому мне понадобится немножко храбрости, чтобы тебя пригласить. А пока я её набираюсь, прости, я позадалбываю тебя ещё немножко.

С недавних пор нахожусь в поисках работы. После просмотра тонны вакансий и требований к ним поняла, что в любую компанию и на любую должность требуются исключительно активные и коммуникабельные люди. Причём не всегда имеет значение, грамотный ты специалист или нет, насколько порядочный и ответственный работник, ведь главное — иметь хорошо подвешенный язык, «активную жизненную позицию» и уметь лезть из кожи вон. Претендую на должность, требующую в основном работы за компьютером с документами и не подразумевающую общение с клиентами. Однако первое, что особенно волнует работодателя — насколько я коммуникабельна и как много у меня друзей. Да мало у меня друзей! Так и отвечаю, на что получаю косой взгляд. Нет, а что же делать некоммуникабельным людям? Тем, которые просто желают работать, спокойно заниматься своим делом, не привлекая внимания?

И дело не только в работе, а абсолютно во всём. Понимаю, что современные условия жизни вынуждают нас постоянно бороться и отстаивать своё место под солнцем, но неужели знания, ответственность, вдумчивость совершенно не ценятся? Я интроверт, а если сказать точнее — социофоб. Знаю, сейчас стало модно навешивать на себя эти статусы просто так, без причины, просто потому что это загадочно и оригинально. Причём подобным якобы «социофобам» и «интровертам» не составляет труда регулярно заливать в инстаграмы свежие фото с гулянок и тусовок в клубах, иметь в социальных сетях тысячи друзей и подписчиков, да и в целом вести довольно активный образ жизни.

У меня, к сожалению, социофобия не надуманная, и все её прелести я познала ещё в раннем возрасте. Моя застенчивость превратила учёбу в школе и институте в настоящее испытание на прочность. До сих пор у меня перед глазами следующая картина: первый класс, мне семь лет, играем в «каравай». Играет весь класс, всем весело, включая меня, только в конце я остаюсь единственной, кого так и не выбрали. Одноклассники пожимают плечами и уходят играть во что-то другое, а я так и стою одна. Да, поступив в школу, я далеко не сразу сумела найти подруг и долгое время была вот таким изгоем.

Шестой класс. Совместно с учительницей литературы ставим сценку, мне дают одну из главных ролей, поскольку память у меня блестящая, стихи читаю красиво и с выражением. Дома воодушевлённо готовлюсь: учу текст, подбираю подходящий наряд. На следующим день узнаю, что мою роль внезапно отдали другой, практически двоечнице, потому что я «слишком неактивная и тихая». В итоге моя замена с треском проваливается, толком не выучив роль, а передо мной позже извиняются, хотя особого облегчения это не приносит.

Одиннадцатый класс. Я по-прежнему не слишком общительна, но мне все же удаётся поддерживать отношения с одноклассниками на должном уровне. Я всегда рада помочь с домашним заданием, подсказать на контрольной, вежливо поддержать разговор, хотя мне это и нелегко даётся. Но однажды я нахожу на просторах социальной сети группу, где одноклассники с удовольствием насмехаются надо мной и проливают грязью. Снова молча это проглатываю: всё равно школа почти позади, и больше с этими людьми я не пересекусь.

Институт, первый курс. Одногруппница пару недель не приходит на занятия, и в это время я сижу на её месте. В аудиториях, в принципе, все сидят, как хотят, и никто к своему столу не привязан. Однако, в кои-то веки придя на пару, хамоватая одногруппница вышвыривает мои вещи и устраивает скандал на тему «как я посмела занять её место». Я, не зная, плакать или смеяться от подобной глупости, молча пересаживаюсь подальше от этого человека.

Третий курс. С группой готовим театрализованное представление для учащихся школ. Мне, помимо участия в мероприятии, поручено сделать фоторепортаж, зафиксировав всё происходящее на фотоаппарат. Но в последний момент я узнаю, что в спектакле роли для меня уже нет, и сфотографирует это дело тоже кто-то другой. Из подслушанных разговоров становится понятно, что произошло это, потому что я «неактивная, могу затупить и что-нибудь испортить». Нет, дорогие мои, я бы не затупила. Не испортила бы. Я никогда ничего не портила, когда в меня верили, давали шанс проявить себя, а не отмахивались.

То, что я молчаливая, не значит, что я тупая. Знакомые, зная о моей проблеме, советуют «ломать себя», становиться жёстче и раскованнее. Но почему я должна ломать в себе то, с чем я родилась? Мне сложно найти работу, потому что ни капли я не коммуникабельна, но я просто хочу работать, ясно? Не ходить по головам, не плести офисные интриги, не заигрывать с коллегами, а работать и поддерживать деловое общение. Если с кем-нибудь получится подружиться — буду очень рада, но дружить со всеми для меня нереально. Притворяться, строить из себя активную и позитивную я не могу.

Задолбали, любители коммуникабельных! Помните: молчание — золото.

Мне 36 лет, и я занимаюсь спортом. Последние десять лет достаточно интенсивно. Причём я не хожу в фитнес-клуб — я именно занимаюсь разными видами спорта с тренировками три-четыре раза в неделю, с соревнованиями, семинарами и вытекающими отсюда травмами и прочим. И последнее время я всё чаще слышу вопрос: «А тебе это зачем?»

В детстве было всё как-то проще: тогда все чем-то занимались. Мои одноклассники ходили в музыкальные школы, в шахматные клубы, занимались в разных кружках и секциях. Это было нормой, и никто не спрашивал: «А зачем?» Даже то, что девочки тогда стали выбирать традиционно мужские виды спорта и занимались самбо, дзюдо, карате и бодибилдингом, скорее вызывало уважение окружающих.

В новом коллективе мне всегда задают вопрос: «Спортом раньше занималась?» Видимо, фигура всё-таки выдаёт спортивное прошлое и настоящее. И я отвечаю, что да, занималась, и продолжаю сейчас. И вот тут начинается… «Чем?» А как-то так получилось, что я тоже всегда выбирала неженские виды спорта: ушу, карате, борьба, а теперь вот и историческое фехтование. Скрывать и прикрываться просто походами в фитнес-клуб я не считаю нужным — что мне скрывать-то? К тому же приходится периодически отпрашиваться с работы на соревнования и семинары, да и некоторые припухлости на лице после особо усердных занятий и синяки на руках говорят сами за себя. Но вот вопросы окружающих ставят меня в тупик. Как вам объяснить зачем?

Раньше я работала в спортивной индустрии, там спорт считался почётным и похвальным делом. У нас работали и девочки-хоккеистки, и ломаные-переломанные чемпионы по сноубордингу, и волейболистки, и легкоатлеты, и ничего необычного в этом не было. Да и сам начальник был горнолыжник и яхтсмен. Я привыкла, что спорт — это само собой разумеется, кому какой нравится, тот тем и занимается.

Оказалось, такое отношение далеко не везде. «Зачем женщине карате?» Это, наверное, самый частый вопрос. Я обычно говорю, что восточные единоборства очень гармонично развивают тело, помогают поддерживать себя в форме, бороться с лишним весом и тому подобное. Вроде прокатывает. Мне вот только непонятно, почему люди сразу задают следующий вопрос: «А на улице ты уже дралась?» Вот будь я пианисткой, разве меня спросили бы, играла ли я уже на улице? Или, например, танцевала бы я бальные танцы, спросили бы меня, танцую ли я на улице? А каратиста каждый рад спросить: «Ну как? Дерёшься на улице?» И даже журналисты после турнира по ножевому бою умудрились спросить: «А вам это на улице пригождается?» Да, прям хлебом меня не корми, только дай на улице ножом кого-нибудь пырнуть. Прям хожу обвешанная ножами, как ассасин…

Но карате, слава богу, в нашей стране уже не экзотика, многие пробовали, его уже и в фитнес-клубах стали преподавать, под разными торговыми названиями адаптировав к неподготовленным тётенькам, так что с ним-то и проблем почти нет. Но вот термин «историческое фехтование и реконструкция» повергает людей в ступор.

Особо продвинутые говорят: «А-а-а, это вы по лесу с палками бегаете?» Начинаю объяснять, что историческая реконструкция чрезвычайно многогранна, увлекательна и познавательна, что среди нас есть и кандидаты наук, и учителя, и врачи, и просто интеллектуально развитые люди, которые интересуются историей. Что можно реконструировать одежду и быт, а можно делать доспехи и изучать средневековые системы боя. Но понимаю, что ничего, кроме образа меня с палкой в рубахе до пят, немытой и нечёсаной, блуждающей по лесу в поисках врагов, людям этим в голову не приходит.

Некоторые интересуются: «А где в это время семья, а как муж на всё это смотрит?» Видимо, представляют, что я, переодевшись во всё грязное древнерусское, подпоясавшись пеньковой верёвкой, обвешавшись амулетами, заткнув за пояс меч, отбываю на неделю-другую в ближние или дальние леса предаваться дракам, пьянству и блуду, а несчастный супруг в моём халате в это время моет посуду, готовит еду, учит уроки с сыном и штопает ему носки. Каково же их удивление, когда я говорю: «Со мной!» Да, мы так проводим выходные — на природе, на фестивалях исторической реконструкции, на показательных выступлениях. Да, у всех есть соответствующая одежда и аксессуары, да, всё делаем сами, да, у каждого сложился свой образ и роль в этом сообществе. Понимают не все. Один сотрудник мужа, узнав, что всё это стоит денег (и немалых), со знанием дела посоветовал мужу купить мне новое оцинкованное ведро вместо шлема и дома бить молотком по голове: типа, эффект тот же, а стоит дешевле.

Когда люди узнают, что передвигаемся мы обычно с рюкзаками весом 30 кг и больше, а в руках ещё палатка, щит, сумка с едой и фотоаппарат, а у некоторых за эту руку ещё и ребёнок держится, то откровенно крутят пальцем у виска. А когда понимают, что бои-то не постановочные, что искры клинки высекают настоящие, и удары настоящие, и доспех гнётся по-настоящему… Всё. Немая сцена. Мне уже поставили диагноз. Видимо, думают эти люди, удары ногами по голове в карате даром-то не проходят, нет, не проходят… Смотрят с жалостью, как на душевнобольную.

На вопрос: «А вам это зачем? Зачем вы едете кормить комаров и мёрзнуть в палатке, когда есть турбазы на Волге и Египет с Турцией?» я уже перестала что-то объяснять и отвечаю словами песни: «За туманом и за запахом тайги».

Но если занятия мужскими видами спорта в моём немолодом возрасте окружающие воспринимают как проявления запоздалого детства и к этому я уже привыкла, то реакция людей на последнее моё увлечение поставила меня в тупик. Мой пытливый ум и вечно ищущая приключений и экстрима задница привела меня в студию воздушно-спортивного эквилибра, по-другому — pole dance, а ещё проще — акробатики на шесте и полотнах. Народ почему-то пропустил мимо ушей слова «спортивный эквилибр», «акробатика». Осталось в сознании только «шест».

И вот тут представьте моё изумление. Я-то привыкла объяснять, почему стригусь под мальчика, хожу в брюках, вся в синяках, с большим рюкзаком за плечами. А тут, оказывается, все хотят знать, почему я как девочка! Вернее, не девочка, а как эти самые, ну, которые за деньги, ну, которые в ночных клубах, которые на людях в купальниках на шесте! Естественно, спросили: «Ты для себя или планируешь этим зарабатывать?», «А с раздеванием или без?» Сказала, что для себя, что без раздевания. Естественно, не поверили. Хотя, повторюсь, мне 36 лет. Поздновато уже вроде как зарабатывать-то этим. И, конечно же, коронный вопрос: «А тогда тебе это зачем?» По глупости сначала сказала, что вот, понимаете, занимаюсь историческим фехтованием, а хочется больше трюков и акробатики. Чего хочется?! Нам вот спать хочется, есть хочется, в отпуск хочется, а ей, значит акробатики? Ну и ну… Говорю, понимаете, мне не хватает пластики и растяжки, а в pole dance всё это прекрасно развивается. Чего ей не хватает? Нам вот денег не хватает, времени, мужиков в конце концов, а этой, значит, растяжки? С жиру бесится…

Попыталась старательно объяснить собеседникам, что данное спортивное направление не требует обнажения, не вредит репутации, а ещё является очень сложным, необычным и красивым видим получения физической нагрузки и поняла, что меня не слышат. Пилон для них является символом разврата, прокуренных кабаков и падших девушек. Теперь я прямо кожей чувствую, как во мне ищут следы порока. Ага, джинсы облегающие! А-а-а, сапоги с каблуком (зима закончилась, угги можно убрать, и да, иногда я надеваю обувь на каблуке)! Ух, ты, она глаза накрасила! Ну всё, это теперь плясать перед мужиками пойдёт в клуб…

Вот как жить, а? Грубым спортом занимаешься — дура, женственным — блудница вавилонская! Я теперь стараюсь, прежде чем ответить на вопрос, пять раз подумать. Вот к примеру, невинный вопрос: «На шпагат садишься?» Я отвечаю, что не до конца, вот жалость, сантиметров десять осталось дотянуть — и никак! «Зачем тебе?» И вот я задумалась: а что мне ответить? Если я скажу, что шпагат нужен, чтобы в единоборствах лучше получались удары в средний и верхний уровень, скажут: «Ага! Значит, дерётся всё-таки ногами на улице, а нам тут тихоню строит!» Если скажу, что шпагат нужен для упражнений на пилоне, скажут: «Ага! Значит, чтоб в клубе ноги задирать!»

Поэтому я и становлюсь какая-то необщительная, особенно в своём офисе.