Образование

Уже прозвенели последние звонки, прошли выпускные, и тысячи молодых парней и девушек, взяв свои аттестаты под мышку, направили свои стопы к высшим учебным заведениям.

Лепота? Ага, щас.

Я — работник приёмной комиссии, на мне в частности лежит вбивание в базу сотен заявлений в день. Порой отлучиться в уборную времени нет, т. к. поток документов просто неиссякаемый, как может показаться.

Задолбали меня сами абитуриенты и их отношение к своим же документам.

Написать свой адрес чётко и понятно? Да ни за что в жизни! Зато расписать каллиграфически в графе «Спортивные и иные достижения» все свои разряды — легко. Сдавать ксерокопии, на которых и не разглядеть ничего. Не положить нужные документы, не уплатить пошлину или, наоборот, оплатить, но чек не прикладывать. Виснуть на мне или налетать с вопросами, завидев бейджик «Приёмная комиссия», хотя на стендах в холле, где идет приём документов, всё расписано настолько подробно, насколько это возможно. Буквально! Выдирать у меня стакан с чаем или ложку, ведь я обязана ответить вот прям щас. Зная, что приёмный день заканчивается в 5 вечера, орать матом, что вы пришли в 16:59:59 и вас должны принять. Тащить с собой на сдачу документов всю свою семью, не забыв прихватить и маленьких детей.

Это просто ад кромешный! Они не слышат и не слушают, все лишь голосят о том, как хотят на такой-то факультет.

Им не объяснишь, что визитки на стендах берутся в одном экземпляре. Для документов, так называемой папки студента, надо взять только одну визитку со штрихкодом нужного факультета и специальности, не больше. А в итоге все мчатся к визиткам, хватают сразу по 2−3 штуки на все направления, подходя регистрироваться, в ворохе находят нужную, а «левые» просто кидают на пол.

Отдельный привет хочется передать моим знакомым абитуриентам, звонящим посреди обработки, чтобы узнать «что да как», хоть им уже всё объяснили, и не раз.

Удачного поступления вам, бывшие школьники, только не хамите нам — приёмной комиссии. Не кричите, собирайте документы дома, ксерокопировать рекомендую там же. Так вы сбережёте нервы не только себе, но и комиссии. А нам большего и не надо.

Уважаемый призывник! Я хочу пояснить вам немного про армию, раз уж вы сами ничего не поняли.

Приходя в институт, вы ожидаете, что знания мифическим образом просочатся в вашу голову. Устраиваясь на работу, вы, вероятно, думаете, что вас тут же назначат главным. И, конечно же, призываясь в армию, через год вы хотите превратиться в Рэмбо, и готовить вас должны к войне как в фильмах про американских «морских котиков».

Меня зовут Анна. Я живу в маленьком военном городке в лесу, где нет ничего — только лес на час вокруг. Мой муж офицер. Мы познакомились, когда он был на пятом курсе академии. Так что я много вам могу рассказать про офицерскую жизнь.

Начнем с того, милый мой призывник, что учёба в военной академии — это ад. Это пять лет подъём в шесть утра, казарма, ночи зубрежки. Диплом и курсовые — от руки, а не как у вас на удобном компе. Не попьешь кофе, не сводишь бабу в ресторан — стипендия крошечная. Работать можете ночами, вылет из академии обеспечен, потому что невозможно учить, сдавать физо, вставать в шесть и ещё работать. Первые подарки мне — кровавые. В прямом смысле, он ходил сдавать кровь, чтобы купить мне на день рождения подарок. Новый год — не с пивком и друзьями, как вы, а с ружьём и на объекте. Вы могли напиться, прогулять, заболеть… Он тоже мог, но только один раз — напоследок перед отчислением.

Друг моего мужа за день до экзамена сильно повредил ладонь, но в итоге всё сдал — физическую подготовку, подъём переворотом семь раз. А ты можешь так? И нельзя перенести экзамен, никто не позволит пересдать.

А ещё практика. В горячих точках, но это секретно. Может, не во всех военных вузах, я не знаю. Ах да, ещё — секретно всё, чуть что — статья.

Потом был выпускной и мы поехали по распределению. Кто-то поехал на крайний север, кто-то в пустыню, мы вот в лес. Общага, где один душ на всех, малюсенькая комната, она же кухня, зал и всё, что хочешь. Нет горячей воды, течёт туалет. Мебели тоже нет, мы спали на односпальной кровати с пружинами, упирающимися в спину. Через год выбили квартиру. Я ездила сдавать документы восемь раз, очередь занимали с вечера, спали в машинах.

Уважаемый, ты до сих пор думаешь, что офицеры неоправданно считают себя выше? Слушай дальше. Любой косяк такого, как ты, — драка, побег, увечье (чаще по твоей же вине) — статья. За границу выехать — никак. Происшествие какое — виноват офицер, присядьте, любезный на пару лет.

Выходные? Не, не слышали. Могут ставить смены одни за другой, могут в выходной с утра позвонить и сказать: «Родина зовёт!» И пойдёт он работать, наплевать на все планы. Праздники — ну они и на службе праздники, а семья и без тебя неплохо посидит. За три года мы отметили только один праздник вместе — день его рода войск.

А теперь вернёмся к тебе. Я каждый день хожу мимо части и вижу, что делают солдатики. Кто-то равняет лопатой траву, кто-то тащит какие-то штуки, кто-то тупит и ковыряет в носу. Ну а кто-то чинит технику, сидит в штабе, разбирает и собирает автомат, учит армейский бой. Точно так же как на работе и в институте. Хочешь год косить траву — милости просим, хочешь проводить время с пользой — так тоже может быть. Не тупи, не будь мальчиком, отлепившимся вчера от маминой юбки! Или ты считаешь, что тебя за ручку будут водить к турнику? Да, есть быдло офицеры, как и козлы начальники, как тупые преподы — как везде. Но не поверю, чтоб ты за год не нашел адекватного офицера, а уж если ты и сам проявишь адекватность, он постарается облегчить тебе жизнь.

Наша армия сейчас похожа на пионерлагерь, только для взрослых мальчиков. Почему? Да потому что, несмотря на слухи, над каждым солдатом трясутся, чтоб ничего не случилось, не сломалось, чтоб ты себе пулей ногу не прострелил. Я лично двоих научила стрелять сама — так им хотелось, что аж жену офицера нашли, а не то что самого офицера. Потому что захотели, познакомились. Ну а ты коси траву, квадрать снег — что тебе можно доверить-то, кроме лопаты, если ты сам не проявляешь интереса?

И напоследок любимая фраза моего мужа для всех хаятелей армии: «Тебя до сих пор ещё не №%ут китайцы только потому, что есть мы». Уважайте тех, кто, случись что, пойдёт защищать твою же задницу, откормленную за компом.

А я вот на днях осознала всю трагичность положения нынешних детей. Дети не то что несамостоятельные, они вообще никакие. Над ними родительская гиперопека, государственная забота, вселенская пропаганда любви к детям и огораживание их от всего на свете.

Моя знакомая водит своего внука на «лазалки» и горки только тогда, когда там нет других детей. По крайней мере более взрослых, чем её пятилетний внук. Причина: взрослые дети его собьют, толкнут, он упадёт.

Другая жалуется, что ребёнка не заставить делать домашние задания в школе, приходится за него писать.

Третья рассказывает, как удобно сейчас всё устроено: когда ребёнок входит в школу, родителям отправляется смс, по геолокатору они следят, где он гуляет после школы. Оценки можно посмотреть в электронном журнале, ни одна двойка не скроется.

Другая знакомая как раз на обратной стороне этой системы – классный руководитель. Постоянно жалуется, что перед собранием приходится вечерами по мобильному обзванивать родителей.

Фильмы и книги сейчас помечаются возрастными ограничениями, не надо голову забивать, что ребёнку рано, а что можно. Одна беда – от компьютера не оттащить.

Я на все это смотрю и мне прямо жалко детей. Они ведь не учатся ничему! Они живут, как растения на грядке с автоматической поливалкой. За них уже решили, что им смотреть, что читать, куда ходить, где бывать, где не бывать, оценки за них показали, смс родителям со всей информацией отправили. Они вообще не участвуют в своей жизни и в своём развитии.

А где же разбитые коленки и испачканная одежда от падений с деревьев и заборов?

Где разорванная куртка и неправдоподобные рассказы, что после школы сразу пошёл домой?

Где бег до площадки, чтобы первым занять самое крутое место наверху горки и лазалки?

Где весёлые прогулы школы, чтобы мама не узнала?

Где тетради с домашним заданием, которые «забыты дома» или «съела собака»?

Где попытки скрыть несделанную домашку или молниеносное списывание перед уроком, а то «мало ли спросят»?

Где два дневника: для хороших оценок и плохих? Где росписи за родителей на страницах с двойками (а иногда и везде)? Где попытки подтереть тройку так, чтобы незаметно исправить на пятёрку?

Где сообщения для родителей в том же многострадальном дневнике про собрание, о котором половина класса «случайно» забывает сказать маме и папе?

Где желание посмотреть какой-то фильм с интригующим названием, который на деле оказывается сопливой мелодрамой для мамы? Где неуклюжие рассказы родителей про то, что «этот фильм тебе не понравится, там неинтересно и всё такое»?

Вы понимаете? Никакой фантазии, никакой смекалки, никакой логики, тактики, стратегии. У современных детей это всё отобрали. Отобрали учёбу на собственных ошибках, отобрали способность думать о последствиях и выбирать заранее такой вид поведения, чтобы в итоге достичь своей цели.

Им ничего не интересно не потому, что они ничего не хотят, а потому, что им не дают хотеть. Они как роботы должны выполнять определённые функции, а родители на смартфон получают отчёты о работе биомассы, которую произвели на свет.

Дети намного сообразительнее, чем кажется взрослым. Дайте им уже самим что-то сделать, перестаньте контролировать каждый шаг. Рано или поздно они всё равно выйдут из-за вашей юбки, и тогда все впечатления пятилетнего будут радовать ваше половозрелое совершеннолетнее чадо. Вы считаете, что ребёнок только в 18 лет должен узнать, что дерево твёрдое, за забор можно зацепиться штанами, а кипящая вода в кастрюле горячая?

Уважаемая автор истории «Пять пар курорта и забав»!

Вы и подобные вам товарищи уже задолбали своим нытьём про сложность обучения в институте.

В далекие 2000-е я была школьницей с кучей уроков, заданий и музыкальной школой. У меня не было выходных в принципе, из-за расписания. С домашкой я научилась справляться по дороге в музыкалку и на переменах (по гуманитарным предметам). Я уставала, но это было не тяжёлое время.

В старших классах музыкалка отвалилась и остались двухгодовые подготовительные курсы и дополнительные занятия по математике, которая была необходима для поступления. В качестве бонуса наше поколение стало первыми, кто обязательно должен был сдавать ЕГЭ по русскому языку. К математике прибавились обязательные допы по русскому в школе после уроков. До стен родного универа приходилось ехать 1,5 часа. Как плюс, воскресенье стал выходным. Было тяжело, но терпимо.

В 2007 году я поступила в институт моей мечты — МАИ. Задания стали в разы сложнее, пары шли с 9 до 4 шесть дней в неделю. Проявились проблемы со здоровьем, к учёбе добавились походы по врачам и интенсивные физические тренировки. Не говорю уже о приёме лекарств как по расписанию и приготовлении обедов с собой. Было тяжело, но терпимо, а усталость компенсировалась интересом к специальности.

На втором курсе, освоившись и подружившись с более старшими товарищами с потока, я пошла на подработку. Тренировки остались, выходной в воскресенье исчез. Проблему недосыпа пришлось решать забиванием на гуманитарные предметы. Чертежи с карандашом по вечерам сменились сапрами с мышкой — это сильно сэкономило время, но подпортило отношения с некоторыми преподавателями, которые «от-руки-чертить-надо». Но ничего, прорвалась. Было тяжело, но терпимо. Ночи совсем без сна остались для летних сессий.

На старших курсах было всё то же самое, учёба, работа, тренировки. На дипломе и вовсе нарисовались 2 выходных и работа на полставки с неплохой зарплатой.

А вот после института понеслось!

— Ты ж молодой специалист, марш на курсы повышения квалификации!

Пофиг, что я надеялась поспать в эту субботу, я же сама не справлюсь с этой новой чудо программой.

— Ты ж инженер!

Инженер, видимо, мифический джинн, который может за 2 недели сделать 100500 страниц КД с сопутствующей документацией и ещё сходить вон в те пару отделов и на испытательный стенд.

— Ты же должна приходить на работу за 5−10−30 минут до начала рабочего дня! Вдруг смежник позвонит из Зажопинска, в котором разница с временем по МСК в 5 часов. Какая электронка?! Все вопросы же ж решаются по телефону.

В то прекрасное время я находилась на работе с понедельника по пятницу с 9 до 21. Опыт был нужен. Сказать, что я хреново жрала и спала — ничего не сказать. Тренировки остались. По выходным. С работы той я в итоге ушла.

На сегодняшнем месте работы у меня по-прежнему ненормированный день, приходится иногда выходить в выходные, уже самой посещать нужные курсы и трижды в неделю по 2 часа проводить в спортзале, а также уделять внимание маме и молодому человеку. Времени у меня меньше, чем когда-либо, и, если я хочу зарабатывать, развиваться и расти по карьерной лестнице, больше его не станет.

Ну, хоть печеньки на работе вкусные. А тех, кто будет ныть, что в институте ему пипец трудно, я скоро чем-нибудь закидаю.

Мои родители никогда не отказывали мне в моих увлечениях. Хочу научиться вязать? Пожалуйста. Рисовать? Нет проблем. В музыкальную школу? Хоть завтра.

Обычно для того, чтобы чему-то учиться, не нужно дорогих инструментов. И это правильно — пока не научишься делать что-либо хорошо, нет смысла тратить деньги на что-то дорогое. Только у моих родителей это доходило до маразма.

Попросила маму научить вязать. Мама порылась в своей корзинке и торжественно вручила мне две ржавых спицы и клубок шерстяных ниток, побитый молью.

— Выучиться такого хватит, — был её вердикт. — А научишься хорошо, подарю тебе свои спицы.

Спицы у мамы, к слову, были хорошие — удобные и гладкие. На ржавых же спицах старыми нитками вязать было невозможно. Петли не скользили, нитки рвались. Помучившись пару месяцев, решила перейти на крючок. Мама так же торжественно вручила мне не менее ржавый крючок, которым сама училась вязать лет двадцать назад. Нитки, разумеется, было предложено использовать старые, «ещё не израсходованные».

Крючок был маленький, а нитки толстые, все в узлах. Учительница в школе, увидев мои мучения, отдала мне хороший пластмассовый крючок и клубочек простых хлопчатобумажных ниток. И… зря я показала его маме.

— Зачем тебе такой хороший? Ты же вязать не умеешь. А я им тебе берет свяжу, — пояснила мама и отобрала крючок.

Я старалась. Честно старалась. Я даже умудрилась связать что-то похожее на салфетку тем ржавым крючком.

— Какое позорище! — было заключено на семейном совете. — Ну, учись дальше, у тебя всё впереди…

Классе в четвёртом я понадеялась на то, что мне удастся походить в кружок рисования. Только не учла, что ни альбома, ни красок, ни хороших карандашей мне тоже не достанется. На первое занятие мама отправила меня со старым коротеньким отцовским карандашом ТМ и листиком в клеточку, вырванным из школьной уже ненужной тетради.

— Научишься рисовать, тогда можно и хорошие карандаши взять, — согласился с ней отец. — Я вот простым углем учился рисовать.

В музыкальную школу я пошла с гитарой, одолженной у соседа, на которой он «лабал на завалинке».

— Такая сгодится, — кивали родители. — А что, дядь Саша же играет.

Гитара не строила, струны на ней были порванные и завязанные узлами. Порожки были кривые, колки ржавые.

— Научись сперва, — хмыкал отец, когда я ему со слезами рассказывала, как приятно брать в руки гитару у учительницы — струны мягкие, колки крутятся. — Без труда не вытянешь и рыбку из пруда. Настоящий мастер даже на стаканах с водой играть может, а у тебя — целый инструмент!

— Ничего не умеет, ничему не хочет учиться, — жаловалась потом мама подружкам. — А мы ей все условия предоставили! Всё бросает даже не на половине!

Действительно, почему?

Здравствуйте. Я молодой преподаватель в вузе. Очень молодой. А если не накрашусь, то могу по школьному проездному ездить.

Иногда я вполне выгляжу на свои 20+, иногда моя душа просит кеды и джинсы. Мне повезло с руководством. Ему важно, что студенты справляются, результат есть, а тот факт, что половина кафедры у нас юна, свежа и вообще выглядит случайно забежавшей, остается незатронутым.

Меня задолбали рабочие вахты. Я беру-сдаю ключи не первый год. У меня есть удостоверение, я не одна такая. Прекратите вздыхать «такая молоденькая — и уже преподаватель».

Милые новые знакомые, не надо говорить «как ты уже преподаешь, ты ж меня на три года младше…» Да, я, на секундочку, уже получила высшее образование, вот-вот обзаведусь ещё одним дипломом и я не вижу объективно ни одной причины, почему это невозможно.

О чудный В., твои шутки про «со студентами не путают?» свежи и новы. Путают, мы с группами очень часто над этим прикалываемся. Я не вижу в этом проблемы, кроме той, что ты считаешь своим долгом каждую встречу пошутить на эту тему.

Распрекрасные родственники. Не надо рассказывать моим родителям, что у меня нет никакого детства, потому что я третий год уже работаю. Работаю я официально третий год, неофициально — начала с третьего курса. Возможно, потому что мне это нравится. А вот то, что мой милый 30-летний братец, ваш сын, не работал ни дня в своей жизни и вы считаете это нормой — меня удивляет.

Люди, вы правда задолбали своей предвзятостью к взаимосвязи возраста и места работы. Я вам открою страшную тайну: все заслуженные профессора, врачи, инженеры, архитекторы, да кто угодно, начинали в моём возрасте, если не раньше. Да, их имена стали известны в узких кругах лет через 15−20. Но никто из них не пришёл сразу опытным и взрослым. Поэтому давайте я тоже спокойно буду делать то, что люблю и умею, хоть вам и кажется, что я слишком молодая.

Здравствуйте, дорогие! Я — представитель неуважаемого вами племени гуманитариев, и вы меня задолбали.

— Гуманитарная специальность — не специальность.

— Да расслабься, гумы могут всё прогуливать, чему там учиться.

— Ты не врач, коси да забивай.

— Что я могу сказать будущему выпускнику гуманитарного факультета? Два гамбургера и колу!

Узнали свои слова? Вспомните их, когда обнаружите, что ваш ребёнок не может написать сочинение. Не вы ли убеждали его учительницу когда-то, что она может «косить и забивать»?

Вспомните эти слова, когда ужаснетесь, что школьники не знают элементарных дат по истории, а их учителя говорят, что «это им всё равно не пригодится». А не вы ли научили их так говорить?

Вспомните, наконец, когда будете плакаться, что американцы и англичане занижают значимость нашей победы в Великой Отечественной войне. Зайдите в книжный магазин в Москве, посмотрите, сколько переводных книг о Второй мировой войне издано у нас. Зайдите в книжный магазин в Лондоне, посмотрите, сколько там книг о Второй мировой, написанных русскими авторами. Ах, их нет? А где те молодые учёные, которые должны были участвовать в международных конференциях, писать научные труды и издавать их за рубежом, рассказывая там о нашей истории?

Не вы ли говорили, что их специальность — не специальность, учить их не надо, финансировать не надо и место им в «Макдональдсе»? Идите теперь, жрите гамбургеры и спрашивайте, кто просрал нашу историю. Такие, как вы, и с подачи таких, как вы.

Попробуйте проделать то же самое напротив тех, кто возвращается, например, с пар после института.

И у вас ничего не выйдет. С чего вы решили, что студенты не устают? Один вопрос, который расставит всё по местам. Вам на вашей работе с 9 до 18 задают домашку? Нет. А студентам и школьникам задают. То есть после пар, заканчивающихся всего-то на полтора часа раньше ваших 18:00, мы едем домой и продолжаем пахать там. Ну, помимо домашних дел.

Итого вы приезжаете домой, готовите ужин, моете полы, гладите бельё, а потом можете — о, чудо! — свалиться на диван и тупить в сериальчик. Мы же после стандартных ритуалов со сковородками и губкой для посуды стоим раком над подрамниками, бегаем в поисках человека с принтером для распечатки курсача, который, кстати, надо ещё написать, в общем, ни разу не отдыхаем.

А есть ещё работающие студенты, тогда вообще тушите свет. Школьникам тоже несладко. В среднем дети учатся с 8:30 до 15:00. Всего на 3 часа меньше вашего рабочего дня. А потом ещё какие-нибудь кружки, куда в лучшем случае ребёнок захотел сам, а в худшем насильно затолкали «для общего развития» маменька с папенькой. Ребёнок приходит домой и… Пока вы тупите в сериальчик, он сутулится над учебниками. Так с чего вы решили, что студенты и дети — более подходящие объекты для уступания места в метро? Перед бабками с тележками и хамоватыми тётками все равны. Не надо думать, что вы «равнее».

Я с нетерпением жду того дня, когда мне надо будет только работать и больше ни хрена не делать. Тогда я с удовольствием буду уступать места всем, кому вздумается. А пока не мешайте мне спать в транспорте по дороге на работу после дневного и вечерки. Задолбали те, кто считает, что студенты могут и постоять.

Я учусь в университете на довольно нестандартном факультете с довольно нестандартной специализацией. Я уже давно научилась отвечать на вопросы «где, на кого, как, зачем и почему ты учишься?» и с удовольствием объясню загадочное словосочетание «когнитивные исследования» человеку, которому интересно меня слушать, и скажу «что-то типа психолога, только в науку уклон» человеку, которому не столь важен ответ, а важен сам вопрос. Задалбываться я почти не умею — я хорошо поддерживаю свой стабильный внутренний мир.

Но иногда всё-таки бывает. Я много чем интересуюсь, много чего читаю, смотрю и делаю. И так вот исторически сложилось, что подавляющее большинство моих друзей — программисты, того или иного плана. И вот взбрело мне в голову, что я хочу научиться понимать, как эти товарищи думают. Товарищи очень спокойно отнеслись к моему желанию, кидают ссылки, объясняют непонятное, если я спрашиваю, и прочее. И я не могу сказать, что я вот прямо на всех углах кричу: «Cмотрите, я начала заниматься тем-то!» — я тихо-мирно сижу дома, на перерывах между парами, на лужайке у дома и копаю нужную мне информацию. Но местами люди вызывают… некоторое недоумение.

Сижу в автобусе, читаю книжку про логику. Рядом садится знакомый с факультета, мы отлично разговариваем, но тут он смотрит в планшет и начинается: «Ты же гуманитарий, зачем тебе это?» Милый, ты учишься на том же факультете, знаешь названия моих курсов, а на один из них ходил вольником — тебе ли не знать, что я не гуманитарий? Ну да ладно, бывает, отвечаю, что мне интересно, да и в целом — полезная же штука. В ответ получаю изумленный взгляд и «а что, сложные вещи могут быть интересными?»

Сижу в кафе, в котором довольно часто бываю и много кого там знаю, черчу схему того, как базово устроено компьютерное железо. Подходит знакомая:

— Ты что, решила уйти из университета?

— Да нет, почему, я там сегодня была, а что не так-то?

— Ну как, а зачем тебе тогда это?

— Мне интересно.

— Вот это? — и она на меня смотрит таким взглядом, который наверное бывает у литературных критиков, когда им говорят, что «Пятьдесят оттенков серого» — это крайне продуманное, полное метафор, а также аллюзий на классику произведение.

У меня есть ещё парочка примеров, но тенденция и так уже понятна, а накручивать дальше и себя, и читателей мне бы не хотелось. И я даже не то чтобы задолбалась — мне непонятно. Люди, если вам что-то неинтересно — ну так и отлично, не занимайтесь этим — я же не заставляю вас два часа слушать, как я рассказываю про алгоритмы или ментальный лексикон, это интересно мне, я просто читаю. Если припрёт, я найду, с кем это обсудить. Если вам что-то кажется запредельно сложным — окей, это ваш выбор, но опять же — я просто читаю, не заставляю вас в этом разбираться.

В детстве мама предложила мне омлет, а я, скривив нос, выдала что-то типа «уууэээ, гадость какая». Влетело мне тогда знатно, потому что: а) я не пробовала до этого омлет; б) если тебе не нравится — имеешь право, но мнение это держи при себе. И нет, как ни странно, я не хочу закончить злобным «задолбали, идите на х#&» или «вот и не судите мой омлет».

Посмотрите вокруг — адекватных людей на самом деле очень много, и разумных, как ни странно, тоже. Просто для того чтобы жить в хорошем и интересном мире нужна капля терпения, понимание того, что идеального ничего быть не может, и интересное дело. Он правда становится гораздо лучше, честно-честно.

Люди, серьёзно, займитесь интересным лично вам делом, и времени на то, чтобы рассказывать, как же вас задолбали, волшебным образом не останется (за очень редкими исключениями, но куда же без них).

Всем добрый вечер. Мне 20 лет и я — задолбарь.

Да, именно я задалбываю вас долгими объяснениями с использованием терминологии, присущей тому, о чём идет речь в разговоре. Это именно я знаю всё обо всём. Это именно у меня есть мнение по абсолютно любой теме или появится, если я узнаю ещё что-то новое. Это именно я помогаю вам тогда, когда вам лень или вы не умеете, или не знаете чего-то. Это именно я, как вы говорите, «выношу вам мозг» своими разговорами. Это именно мне вы позвоните в 4 утра, чтобы я сделал за вас презентацию по астрономии и принёс через весь город на автостанцию, ибо в 7 утра у вас автобус в другой город в университет, где вы будете сдавать сделанную «вами» презентацию. Это именно я тот самый «нутыжумный», который и правда поможет, если вам это требуется, даже не выясняя причину. Да, я существую. И меня считают тем, кто всех задалбывает своими «лекциями».

Однажды мне даже сказали: «Вот если бы ты всех не задалбывал, то вообще был бы идеальным другом», — другом, ага, скорее мальчиком на побегушках, который исполняет всё, о чём его попросят, иногда из вежливости, иногда от нечего делать, иногда это просто вызов самому себе.

Но знаете что? Это вы — те, кто задалбывает своей непроходимой тупостью, таких хочется просто на костёр за магию испарения собственного мозга. В следующий раз не удивляйтесь, если я вас отправлю куда подальше. У меня нет друзей, а вы — просто бесполезная куча мусора.