Пенсионеры

Тут уже много раз говорили о наших больницах, но мне бы тоже хотелось подлить масла в огонь. Недавно мне пришлось отправиться на приём к терапевту. Я честно за день до назначенной даты записался и получил талончик с временем визита. Каково же было мое удивление, когда, придя за пятнадцать минут до срока, я узнал, что все записи и талоны не действуют. «Мы все стоим в порядке живой очереди, и так было всегда», — сказал мне один из «старожилов» очереди.

Но это ещё полбеды. Самое весёлое началось потом, когда с периодичностью в десять минут к нам стали подходить разные личности с фразами «Я только спросить», «Я загляну и всё» и «Мне только штампик поставить». Позже подтянулись «герои ВОВ» (женщины в возрасте до шестидесяти), «герои труда» (все как на подбор с пенсионным — удостоверение героя забыли дома) и прочие инвалиды детства (здоровый детина, бритый под ноль, с перегаром, которым можно убивать небольших животных). Таким нехитрым образом мне вместо желаемых пятнадцати минут пришлось простоять там два с половинной часа.

Милые главврачи, министры здравоохранения и прочие личности, связанные с регулировкой работ больниц и поликлиник! Я прекрасно понимаю, что вам плевать на простых смертных, что вы в таких ситуациях не бываете, но у меня есть идея. Сделайте пару платных кабинетов, где простой приём будет стоить две-три сотни — этим вы сможете и заработать денег (будем надеяться, для отрасли), и позволить многим людям упростить процедуру похода к врачу — пенсионеры-ипохондрики и прочее асоциальные личности в такой кабинет просто не пойдут. А вот люди, ценящие свое время, воспримут такое нововведение на ура.

Я фрилансер. По натуре своей я сова, поэтому ложиться после трёх и вставать в одиннадцать для меня норма. Жена же моя работает на «земной» работе с восьми утра.

Живём мы в частном секторе, по соседству одни пенсионеры. Как же они меня достали! Каждый день, когда я ближе к обеду с заспанным видом выхожу на крыльцо, обязательно кто-нибудь из соседей на улице (даже зимой) то и дело норовит сказать острое словцо: я, мол, бездельник, а жена у меня молодец — работящая. Её тоже достали своими соболезнованиями: «Твой-то опять сегодня весь день в свой компьютер играл, не выходил даже!»

Я понимаю, что они пожилые, я им в сыновья гожусь, но какого чёрта лезть в мою жизнь и узнавать, когда же я устроюсь на работу? А своими сыновьями и внуками хвастаются: «Петька-то у меня на стоянке сторожем работает!» — да с такой гордостью, как будто не сторожем, а директором.

Ладно тётки — может, у них климакс во всю голову, вот и съехали с катушек. Мне довелось столкнуться с очень энергичным мужичком. Тоже после автокатастрофы нога сломана, хожу с палочкой. Когда еду в общественном транспорте, палочку обычно ставлю между ног, а сверху кладу сумку, поэтому палочки не видно. Не очень-то приятно лишний раз ловить на себе любопытные взгляды.

Еду в автобусе в час пик. Удалось сесть, потому что контора рядом с конечной остановкой. Через пару остановок в автобус врывается, распихивая всех, мужик лет 55 и тянет за собой девчонку лет десяти-одиннадцати. Встаёт точнёхонько над моей головой и начинает вещать, что молодёжь совсем оборзела, старикам и младенцам место не уступает. Молодёжь я ещё та — вот-вот сорок исполнится, но выгляжу намного лучше, что вовсе не даёт повод хамить. Девчонка, видимо, привыкла, что ей всегда уступают место, и начала канючить: «Деда, я се-е-есть хочу-у». Мужик на весь автобус как завопит: «А вот, внученька, видишь, девка сидит уже полчаса как беременная, с блядок едет, устала ноги раздвигать!»

От такого хамства я просто опешила. Толпа в автобусе притихла; все развернулись посмотреть на меня, наглую проститутку. Мужик, видя успех своего выступления, начал кричать что-то ещё, но рядом стоявший мужчина молча взял за шкирку и говоруна, и его внучку, потащил к выходу, а через минуту на остановке просто выпихнул обоих из автобуса.

К сожалению, не всегда попадаются такие защитники. В основной массе народ норовит принять сторону оскорбляющего и тоже выплеснуть все свои комплексы и неудачи. Задолбали!

Уж простите, но сил больше нет терпеть. Я делаю ксерокопии. Уже привыкла к разным видам проявления маразма, на бабушек больше не сержусь, понимаю. Но вчера...

Заходит бабуля из тех, что очень маленького роста, да ещё и ходят скрючившись пополам, лет ста на вид. Предвкушаю долгую и нудную беседу. Старушка молча кладёт паспорт на стол.

«Какие страницы вам делать?» В ответ тишина и снисходительный взгляд.

«Какие страницы вам делать?» — спрашиваю я уже громче. Может, плохо слышит бабушка? Опять тишина, и уже немного удивлённый взгляд.

«Какие страницы вам делать?» — уже почти перехожу на крик. Тоном беседы с умственно неполноценным ребенком бабушка молвит: «Паспорт...»

В голове мелькает: «Ну, п@#$ец». Открываю разворот с фотографией, спрашиваю: «Эту страницу делать?» — «Паспорт...»

Открываю разворот с пропиской. «Эту делать?» Бабуля поднимает на меня свой взор и говорит: «Деточка, такая молодая, а уже так плохо с головой — это же адрес!»

Надо будет попросить начальника выдавать молоко за вредность.

Как часто слышу пересуды пенсионеров и населения средней возрастной категории: «Молодое поколение — сплошь хамы!» Дико бесит в лифте наблюдать на себе ненавидящий взгляд и слышать фразу, прошёптанную под нос: «Лазят тут всякие, опять в лифте, поди, нагадит...»

Да ну, японский городовой, вот больше заняться нечем! Конечно же, лифтом я пользуюсь исключительно вместо туалета, а не по причине отсутствия желания по лестнице на восьмой этаж подниматься. Если человек ходит не в костюме и при галстуке, а в джинсах с кучей карманов и футболках, то это не значит, что ему можно хамить, удивляясь адекватной реакции в ответ.

Почитал истории о продавцах-покупателях. Ой-ой-ой, какие мы нежные! Вспомнилась история из начала девяностых.

Лето, солнышко светит, бабочки щебечут. После удачного завершения каких-то там дел не спеша фланируем с другом по бульвару. Погода располагает, решаем взять по паре пива, рыбки и на скамеечке посидеть. Заходим в довольно крупный магазин. Интерьер и персонал — вполне советский, качество и ассортимент — вполне буржуйские. Из-за этого случаются перекосы и перегибы на местах.

Рыбный отдел. На витрине копчёный балык — дороговато, конечно, но нам и надо немного. Деньги есть — почему бы и нет?

За прилавком — колоритнейший персонаж. Престарелая девушка очень послепенсионного возраста, высушенная так, что мумии отдыхают. Ветеран всех битв советской торговли, апологет и основатель ненавязчивого советского сервиса. Впрочем, пока всё спокойно. Подходим:

— Будьте добры, балыка двести граммов.
— (с каменным лицом) Нет. Я вам отрежу, а вы не купите. Куда я его дену? (Перевод: «Берут минимум килограмм, а у вас вид не мажористый — не потянете».)

Я человек ленивый, а потому спокойный. Мне с этим птеродактилем бодаться просто лень. Куплю в другом месте, всё равно гуляю. Рыночная экономика, опять же. У друга же всё наоборот — темперамент частенько портит ему жизнь. В общем, попала вожжа под мантию. Начинается разговор на повышенных тонах. Пытаюсь его увести — куда там!

На звук начинает подтягиваться народ. Впрочем, всё цивильно, без мата и прямых оскорблений. Через пару минут заведующая, забыв снять халат, под видом покупателя интересуется: «Что за шум?» — и вступает в схватку на нашей стороне. Ветеран и основатель уходит в глухую оборону: «Ни за что! Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“!»

Ещё через десять минут при помощи замдиректора и прямой угрозы выхода на пенсию бастион пал. Балык отрезан, взвешен и упакован в противно-синюшного цвета бумагу.

А вы говорите! Сейчас такие зубры только в легендах встречаются.

Работаю в аптеке. Середина дня, толпа народа. Вползает малюсенькая сухонькая старушонка, расталкивая всех локтями, ломится к прилавку:

— Древесная соль есть?
— К сожалению, закончилась, приходите завтра после обеда.

Бабуля начинает стаскивать шапку и подставлять уши. Очередь нервничает. После пяти минут безрезультатных попыток с моей стороны донести до неё суть проблемы криками, мотаниями головы и построением страшных глаз она восклицает:

— Девушка, соль не говно!

Гордо подняв голову, старушка удаляется.

Работаю в небольшом магазине стройматериалов. Зашёл очень старый дед, начал выбирать растворитель. Долго смотрел на цены, что-то бубнил под нос. Я подошёл спросить, что его интересует.

— А почему у вас растворитель стоит 50 рублей, а месяц назад стоил 47? Почему такие ужасные цены?

Мне стало жаль дедушку, и я предложил ему скидку — продал по старой цене. Он вроде успокоился, но, уже закрывая дверь, бросил: «Чтоб ваш магазин на х@$ сгорел, мудаки!» Вот так и работаем.

В студенческие годы с сильного перепоя ехал в университет в маршрутке. Ехать далеко и долго, забрался я в самую дальнюю точку автобуса и отвернулся к окну, чтобы перегаром не косить пассажиров. На переднем сиденьи ехали бабушка с внуком, явно музыкального направления семейство. Так вот, они всю дорогу проводили распевочку на весь салон: «До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до», — и обратно: «до, си, ля, соль, фа, ми, ре, до». Сперва пела бабушка, а внучек вторил ей писклявым голоском. Каждую ноту, естественно, надо было потянуть. Акустика-то в маршрутке ого-го, куда там оперному театру.

Через пять минут непрерывных до-мажорных гамм меня начало слегка дёргать. Ну, думаю, я себя погано чувствую, остальной народ молчит, значит, никого больше не раздражает. Через десять минут я был готов уже убивать, но все молчали, и я героически свалил раздражение на своё похмелье.

Через полчаса, всё так же давясь от злости, но не давая волю эмоциям, сиплым шёпотом выдавливаю себе под нос: «Ну, @#$, сколько ж можно». Вы бы слышали, как прорвало народ! Певунов крыли все, от пенсионеров до молодых мамаш. Оказалось, мой шёпот просто прорвал плотину человеческого терпения. Что бы вы думали? Бабушка ещё и огрызалась: она, мол, в общественном месте, и делать имеет право всё, что ей хочется.

Работаю администратором в коммерческом комплексе. Меня задолбал народ, задающий всякого рода наитупейшие вопросы.

Подходит ко мне какой-то мужик и абсолютно молча начинает меня разглядывать. Я сижу и слушаю музыку. Становится не по себе от того, как он меня изучает — я выдёргиваю наушник и киваю, мол, чё те надо? И тут он меня добивает:

— А какая у вас функция? (y = sin(x), блин.)
— Администратор, чем могу помочь?
— Это я хочу спросить, чем вы мне можете помочь, — произносит мужик и, медленно рассматривая всё вокруг, удаляется.

* * *

Как-то сижу на ресепшне в своих мыслях, и тут передо мной материализуется девушка, до корочки поджаренная в солярии, вымазанная и выкрашенная настолько, что аж страшно становится за молодёжь. Воплощение абсолютного гламура вопрошает:

— Ой! Хи-хи... А это комплекс?
— Да, — киваю, сдерживая смех.
— А куда идти надо?

Тут я уже не сдержался и позволил себе рассмеяться. Пытаясь совладать с конвульсиями, спросил, куда же ей надо.

— А тут у вас, где одежда продаётся, где-то есть краска.

Решил, что краска ей нужна явно не для стен. Обьяснил, как пройти, и настроение улучшилось.

* * *

— Скажите, а я могу попасть на четвёртый этаж?
— Да, а куда вам именно нужно, в какую фирму?
— Не знаю, ну, на четвёртый этаж!
— Там две крупных компании, и попасть к ним можно разными путями. В какую именно вам нужно?
— Не знаю, — и уходит куда-то. Удачи!

* * *

Про существ, ищущих туалет, вообще отдельная история. Дама в возрасте, вся из себя приличная:

— Молодой человек, подскажите, пожалуйста, где я могу найти дамскую комнату?

Говорю, как туда попасть. Буквально через секунду подбегает девчонка в «зенитовском» шарфе, окружённая аурой «я люблю пиво и футбол», и сносит с ног:

— Слышь, а где тут поссать мона?

* * *

Подходит как-то подвыпивший мужичок и прямо жаждет поздороваться со мной за руку. Я пожимаю ему руку, а тот не отпускает мою ладонь и начинает меня долго благодарить, от души желая крепкого здоровья. Как я позже заметил, он проделывал ту же операцию с каждым, повстречавшимся на пути.

* * *

На входе у нас автоматические стеклянные двери. Работают они неважно: если к ним не подойти, а подбежать, то они могут не сработать. Так вот, бодрячком подбегает к двери бабулька, двери не срабатывают, та стоит и тупит. (Никто не может додуматься сделать шаг назад и помахать рукой перед датчиком.) Тупит-тупит, уходит, через пять минут приходит — дверь опять не срабатывает. Бесится, злобно смотрит на меня, удаляется. Через десять минут приходит опять — снова не срабатывает дверь. Я уже тихо ржу.

Мимо проходит другой человек, дверь открывается, пропуская злобную бабульку внутрь. Смотрю — направляется ко мне.

— Почему вы меня не пускаете? Или я слишком старая?
— Извините, пожалуйста, но двери автоматические, иногда могут не сработать, если...
— Что вы мне врёте? Где у вас там эта кнопочка?