Медицина

— У вас болезнь такая-то. Принимайте лекарство ***** столько-то раз в день, вот рецепт. Сейчас выпишу справочку. Сходите в регистратуру за бланками, пожалуйста.
— Спасибо, мне справка не нужна, я тороплюсь.
— Как не нужна? А что же вы будете на работе показывать?
— У меня на работе справок не требуют.
— А зачем же вы тогда пришли?!

И действительно: на хрена люди ходят в поликлиники?

— А у вас есть свечи в таблетках? Как это не знаете? Я же русским языком говорю!
— Может быть, вагинальные таблетки? От чего и как применять собираетесь?
— Да вы что себе позволяете?! Я вот недавно у вас покупала!

Позже коллективно выясняем, что речь шла о свечках для аромаламп, круглых, как таблетка.

* * *

Рано утром от не вполне трезвого мужчины:

— Как пройти в библиотеку?

* * *

— Памперсы «Либеро» есть?

И упорное непонимание факта, что «Памперс» и «Либеро» — две марки подгузников. Клиент отправлен домой уточнять у второй половины.

* * *

— Всё ли рассасывает в организме магнезия?

От себя так хотелось порекомендовать грамм сорок внутрь разом! Всё бы разом рассосалось, а остатки — фарфоровому другу.

* * *

Ищем препарат. В базе нет. Совет покупателя:

— Сходите в комнату — и найдётся! В прошлый раз девушка сходила и принесла!

* * *

В зале никого. Заходят две женщины и мужчина официального вида, с папочками.

— Здравствуйте, вам помочь?
— Нет, мы по делу. Старшего позовите.
— А вы, собственно, кто?

Одна из женщин, уверенно:

— Мы мыши!

Остальные кивают: мол, правду говорит. Позже заведующая аптекой выяснила, что это дератизаторы — пришли грызунов выводить, хотя у нас их отродясь не было.

* * *

— Дайте мне астральные свечи!

* * *

— Хлоргексидин с чёрной смородиной!

Хлоргексидин — антисептик для наружного применения.

* * *

— Дайте мне цветные бинты, срочно! Как это нет? Как это не бывает? Да во всех больницах ими трупы перевязывают, а у вас нет?!

* * *

— Лейкопластырь гербицидный!

Пластырь — убийца растений? Вы мхом покрылись, что ли?

Скорая помощь — экстренная служба, занимающаяся лечением неотложных состояний, угрожающих жизни и здоровью человека.

У вас болит голова. Что тут экстренного и неотложного? Выпейте анальгину и идите обследоваться на следующий день.

Повысилось давление и болит голова? Какого хрена надо вызывать «скорую», когда вы болеете своей гипертонией уже не первый год, а всё лечение вам назначено и расписано? Почему вы делите целую таблетку этого вашего капотена на половинки, четвертинки, восьмеринки, шестнадцатиринки и не пьёте нормальную дозу?

Девушки, милые, я понимаю: природа наградила вас ежемесячными болями внизу живота и кровотечением. Почему же нельзя заранее купить помогающие вам лекарства?

У нас нет ни корвалола, ни валидола, ни успокоительного. Мы не занимаемся вытиранием соплей! Мы экстренная служба, занимающаяся лечением угрожающих жизни состояний.

Мы не «снимаем побои», не констатируем смерть, не возим трупы в морг. Мы работаем с пока ещё живыми людьми и не имеем никакого отношения к криминалистике.

Мы не выдаём больничные, не назначаем лечение, не советуем и не рекомендуем. Этим занимается поликлиника. Почему никто не вызывает пожарных тушить окурки?

Мы не занимаемся стоматологией. Если у вас болят зубы, не звоните в «скорую», а идите к стоматологу — или к слесарю с плоскогубцами, на худой конец.

Кашель, насморк и температура — это не экстренное состояние. Анальгин, который мы вкатим вам в зад, вы можете сами купить в аптеке. Ещё раз: лечением соплей занимается поликлиника.

Мы не занимаемся пьянью! Если вам нужно прокапаться после перепоя, обращайтесь к частным наркологам. Мы не кодируем, не заговариваем, не экстросенсорим и не проводим лекции о ЗОЖ и вреде алкоголя и табака.

Не надо нас вызывать к упитому алкашу, валяющемуся на улице в луже дерьма, блевотины и мочи. Статья КоАП 20.21 о нахождении в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения не отменена: вызывайте полицию. А если вы не уверены в том, алкаш перед вами или человеку правда плохо, попробуйте его окликнуть, разбудить, растолкать.

Удачи вам, мальчики и девочки, дяди и тёти, бабушки (особенно) и дедушки! Я искренне верю в то, что однажды все на земле будут здоровы, счастливы и не будут дёргать экстренные службы по пустякам. А пока — до скорой встречи, больные!

В муниципальной поликлинике по месту прописки я не была лет, наверное, семь. Надо сказать, не скучала. Всё это время я трудилась на вольных хлебах, поэтому больничный лист не требовался.

Недавно я устроилась на офисную работу, а потом заболела ветрянкой. Как я умудрилась её подцепить в 25 лет, когда во всех справочниках пишут, что этот недуг поражает детей до младшего школьного возраста — не знаю.

В начале болезни я вызвала врача на дом. Мне диагностировали ветрянку, сказали, как лечиться, и пожелали здоровья. Через две недели я отправилась за больничным листом и обнаружила милую особенность. Очередь к доктору-инфекционисту сидит в общем коридоре вместе с теми, кто идёт на флюорографию. Такой продвинутый вариант русской рулетки.

Мне повезло: ничего нового я в очереди не подцепила. Но желание не посещать это богоугодное заведение ещё семь лет у меня образовалось очень стойкое.

Ходила с друзьями в поход, порвала связки на ноге. Не буду рассказывать эпопею с возвращением в город на одной ноге, походами в травмпункт, рентгеном и поликлиникой, двухнедельным сидением дома с передвижением только по стеночке или ползком. Врачи и недееспособность не задолбали.

Задолбали «добрые люди» со своим сочувствием, советами и некомпетентностью. Вечные вопросы от знакомых, незнакомых, продавцов, водителей автобусов, посетителей, клиентов и коллег просто набили оскомину: «Ой, а что случилось? А что с ногой? Ой, а как это получилось?» Сначала добросовестно отвечала: «Неудачно спрыгнула, порвала связки, нога между камней застряла». Потом начала игнорировать любопытствагаующих.

Посидела две недели на больничном, поняла, что мне уже лучше (наступать на ногу не больно, только разгибать нельзя), и вышла на работу. Нужно было замещать начальницу, а ещё я соскучилась сидеть дома и страдать фигнёй.

Незнакомая женщина на улице: «Связки? Нужно компрессы из мочи делать. Есть там знатная бабка, лечит уринотерапией. Можно не пить, можно только обливаться».

Другая: «А ещё можно делать компрессы с сырым яйцом! И больничный брать не надо». И кости на глазах срастаться будут, вероятно.

Коллеги: «Ты что, совсем? Ты зачем вышла? Совсем о себе не заботишься и не лечишься». Да, я страшно хромаю, медленно передвигаюсь, но главное — мне не больно! А работать некому, да и деньги лишними не бывают.

Прочие: «А если у тебя ничего не срастётся? А если ты теперь всегда хромать будешь? Всех денег не заработаешь». Конечно, улучшений не замечают даже те, кто видит меня каждый день.

А как задолбали бесконечные взгляды, когда на девушку, опирающуюся на костыль, пялится вся улица, рабочие склада перед столовкой провожают сочувственными взглядами, дети забывают про мороженое, степенно прогуливающиеся люди поворачиваются и смотрят…

В мультике «Мадагаскар» сломавшего ногу жирафа не лечили, а сажали в умиральную яму. Судя по реакции наших людей, человека, сломавшего, растянувшего или вывихнувшего конечность, нужно тоже отправлять умирать и не давать ему жить, ходить по тем же улицам, ездить в том же транспорте, заходить в те же магазины.

Право слово, теперь куда приятнее та первоначальная реакция подруги, с которой я ходила в поход:

— Чёрт, давно у меня проблем со связками не было. Что, правда так больно?
— Да!
— Симулянтка!

Прошел месяц. Да, я ещё хромаю. Нет, больше не больно. Да, я работаю, но скоро мне в отпуск. Да, я в курсе, что на ходячих больных травмы ног заживают дольше. Но это мой выбор.

Я живу отдельно от родителей — учусь в другой стране. Недавно говорила маме о том, что не понимаю, почему людей считают равнодушными сволочами. Она рассказала.

Хорошо одетую женщину лет сорока с бледно-зелёным лицом шатает и рвёт в кусты на одной из центральных улиц города. Она достаёт телефон и в перерывах между приступами говорит: «Забери ребёнка из школы и меня. Я на улице ***, мне очень плохо, я не дойду, а у них уже занятия кончились!» Телефон падает из рук.

Хоть кто-то помог?

Брезгливо обходя по кривой дуге, народ дефилировал мимо. Молодёжь — демонстративно затыкая носы, пожилые — громко обсуждая алкоголичек. И никто — ни один человек! — не вызвал «скорую».

Остановилась одна пожилая женщина:

— С вами всё в порядке?
— Нет, — и легко различимый запах. Перегар? Ага, щас.
— Ой, а вы что… лекарства пили?
— Нет, знаете, водку, — и снова в кусты.

Так вот, нагламуренные кисы, которым противен неэстетичный вид болезни! Крутые пацаны, которым несолидно пачкаться! Шибко умные бабушки-дедушки, воспитания которых хватает только на то, чтобы обозвать хорошо одетую женщину, идущую в школу за ребёнком и вдруг почувствовавшую себя плохо, алкоголичкой! Вы ублюдки — но вы ведь сами это знаете. И вам плевать на то, что эту женщину ждёт в школе ребёнок-третьеклассник, а на другом конце земли ожидает звонка ребёнок-студент. Но в следующий раз, когда будете проходить мимо человека, находящегося на грани из-за серьёзного пищевого отравления и приступа острого панкреатита, подумайте вот о чём.

Когда вас, дедушка, увезут на «скорой» с инфарктом, или когда вы будете подыхать без нормальной медпомощи в колхозе в сотне километров от города; когда вас, бабушка, положат в больницу с сердечной недостаточностью или откажутся оперировать, потому что из-за сердца велик риск; когда вам, девочки, запретят рожать из-за слабости всё того же сердца и отправят на аборт, я надеюсь, что в больнице вас будут лечить вчерашние студентики-троечники или дежурные алкоголики. Что никто не попрётся в этот самый колхоз среди ночи с пятилетним сонным ребёнком, потому что муж в командировке и оставить не с кем, чтобы вытащить вас с того света, ибо рабочий день давно кончился. Никто не даст согласия на подготовку к операции и не поможет выкарабкаться. Никто не возьмётся курировать обречённую беременность, не оставит свой телефон и разрешение звонить в любое время дня и ночи из-за каждого чиха и не поможет выносить долгожданного ребёнка. Желать врача-идиота, который пропустит порок сердца у ребёнка, не буду: дети за мудаков-родителей не в ответе.

А я, увидев человека, которому стало плохо на улице, пусть даже это «плохо» — грязное и неприятное, подойду и помогу. И вызову «скорую».

Я всю жизнь наблюдаю, как моя мама спасает жизни, вытаскивает безнадёжных больных и не отказывает в помощи никому. Когда пару лет назад она попала в больницу, все две недели к ней вереницей ходили её пациенты, пытались сунуть взятку лечащим врачам, оставляли мне свои телефоны всё с тем же предложением: звонить в любое время суток, если что-то понадобится маме, мне или младшей сестре, будь то деньги, лекарства или машина. Каждый из них когда-то был мамой спасён. Но когда спасти потребовалось её, машина из пригорода смогла добраться только через полчаса, а ведь в десяти минутах ходьбы была больница и две клиники, а «скорая» приехала бы максимум минут за семь.

Равнодушные моральные уроды, я надеюсь, что когда помощь потребуется вам, люди будут проходить мимо и говорить: «Задолбали эти алкоголики!»

Прохожу медкомиссию. Терапевт: «Годен», окулист: «Годен». Только я не призывник в военкомате. Я женщина на четвёртом месяце беременности. К чему я «годен»? К беременности? К родам? А если «не годен» — аборт? Или надо было комиссию до беременности проходить?

Это, конечно, не задолбало. Просто лишний повод посмеяться над нашими дурацкими порядками.

Было необходимо взять справку у стоматолога. Берётся она в поликлинике по месту прописки, а подписать её должен врач поликлиники на другом конце города. Он, глянув в бумажку, поинтересовался:

— Как же вы в столь молодом возрасте живёте всего с шестью зубами?

На мой болезненно удивлённый взгляд он дал пояснение:

— Вот видите, у вас в схеме указаны буквы «О». Это означает: «отсутствует».

— Но у меня в тех зубах только пломбы, и то со школьных времён!

— Ах, ну да, это же неделю назад изменились обозначения… Но это ещё ничего. Вот третья степень кариеса, при которой только нерв остаётся, обозначается цифрой три, а идеальное состояние — буквой «З». Правда, удобно?

Смотря в его по-детски искренние глаза, я не нашла слов, чтобы передать всю глубину моих чувств.

Работники Минздрава, вы хоть иногда отрывайтесь от трубки мира (уж не знаю, что у вас там тлеет) и возвращайтесь на землю. От ваших продуманных и взвешенных идей зависит эффективность работы практиков.

Поступила в больницу (ЛОР-отделение, проблема с ухом) прямо накануне 8 марта. Принимает меня такой мужичок средних лет. Усадил на стул, вставил какую-то хрень в ухо, заглядывает. То в ухо посмотрит, то на меня — и так минуты три. Тут я понимаю, что он пьян. Насмотревшись, мужичок глубокомысленно изрекает:

— Ну, пусть вас доктор посмотрит!

Так и хотелось сказать: «А ты сантехник, что ли?»

К слову, трезвый доктор в тот день нашёлся, и операцию сделали. Но на следующий день это тело с похмельным синдромом и таким же напарником делало мне перевязку. Тут уж я не выдержала и спросила:

— Один знает что, а второй знает как?

Я даже не возьмусь охарактеризовать себя. Кто же я? Неудачник-косплеер? Эльфанутая на всю голову жертва перекиси? Гот? Ан нет, родился я альбиносом. А это, знаете ли, налагает на мою повседневную жизнь ряд малопонятных для обывателей ограничений.

Мне приходится постоянно носить максимально закрытую одежду, тем более летом. Причина? Нет, не подумайте, дело не в том, что я банально боюсь обгореть на солнце. Это лишь малая часть неприятностей от нашего светила. Сначала я очень быстро обгорю, затем так же быстро грохнусь в обморок. И если меня потом смогут откачать, я обзаведусь на всю оставшуюся неплохим коричневым пятном на месте ожога. Можете представить веснушку размером в ладонь-две? А у меня такое вот пятно «украшает» спину после того, как в детстве за мной не уследили.

У меня плохое зрение, я плохо переношу яркий свет. Выход — тёмные очки с диоптриями. А ещё мне приходится носить шляпы или панамы, чтобы прикрыть голову.

А теперь соединим всё это. Высокий худой парень в длинном плаще, шляпе, перчатках и тёмных очках-«консервах». Если увидите такого в тридцатиградусную жару — не надо подходить со скептическим: «Хреново косплеишь Алукарда» или «Готишно, готишно. Какую краску используешь?» Поверьте, мне на жаре во всей этой одежде слишком хреново, чтобы даже послать вас. Просто пройдите мимо, пожалуйста!