Медицина

Аптека. Покупаю камфорное масло для ушей. Вижу на витрине недорогое гомеопатическое средство, спрашиваю у фармацевта, полезно ли оно при продутых ушах. Окинув меня презрительным взглядом, дама выдаёт:

— Чтоб уши не болели, надо шапку надевать зимой!

На дворе стоял март. Что это было?

Болеет ребёнок-пятилетка: ОРВИ, плавно перетёкшая в гайморит. Причём гайморит «найден» после очередного посещения поликлиники, прямо перед выпиской. Когда вызвали врача к заново затемпературившему ребенку, дама выразилась:

— Ну вы что, так и будете болеть по кругу?

После того как температуру сбили, ребёнка выписали с формулировкой: «Мы вас больше держать на больничном не имеем права». В тот же день пошли к частному врачу, сделали ренгтгеновский снимок — гайморит подтвердился. В карточке красовалась запись: «Выздоровление от ОРВИ».

Я работаю в аптеке.

— Мне нужен наш шприц с импортной иглой.

— А визин с водкой сочетается?

— Говорят, что на простатит для пенсионеров у вас есть скидки!

— Глицин в чём выпускается?
— В таблетках.
— Я знаю, что в таблетках!

— Мне метронидазол в таблетках.
— Пожалуйста. Четыре таблетки — 15 рублей.
— А попроще ничего нет?

— Ой, девчонки! Вы так хорошо работаете! Я, когда протрезвею, приду к вам и напишу благодарность. У вас есть книга жалоб?

— Девушка, что такое патология?
— Болезнь.
— Болезнь? То есть рак, да?

— Мне один памперс для мальчика. И один — для месячных.

— У вас пипетки есть?
— Есть.
— Вы их продаёте?

— Мне кукурузные почки. Нет, сердце.
— Может, рыльца?
— Точно! Я забыл, как эта часть тела называется.

Работала как-то в аптеке в ночную смену. Клиентов нет, спать жутко хочется. Заходит парень лет 25 и просит «Котекс». Я аж умилилась: обычно мужчины очень стесняются покупать прокладки или тампоны.

— Какую вам пачку?

Парень вопросительно на меня смотрит. Решаю уточнить:

— На 10, 20, 40 штук?
— Не знаю. Думаю, трёх будет достаточно.
— Извините, поштучно не продаём.

Тогда меня осеняет: парень просто ничего в этом не смыслит, что вовсе не странно. Понимающе улыбаюсь и решаю ему помочь.

— Мой вам совет как девушки: возьмите пачку на 20, а то десяти может и не хватить.

Глаза парня стремительно лезут на лоб, но он согласно кивает.

— На сколько вам капелек? — капельками мы обычно обозначаем, так сказать, вместимость прокладок и тампонов.

Глаза парня становятся ещё больше. И только тут в мой сонный мозг проникает мысль: что-то здесь не так. А всё оказалось до банального просто: парень попросил не средства женской гигиены «Котекс», а презервативы «Контекс». Долго вместе смеялись.

Я поставлю памятник российскому здравоохранению. Посмертный. Именно здравоохранению, а не медицине. Врачи прекрасные у нас в стране, несмотря ни на что. А вот бюрократические преграды…

Нужно мне было разрезать десну. Острый перикоронарит, зуб мудрости не мог самостоятельно прорезаться — боль, температура, всё воспалено, есть-пить не могу. Звоню в регистратуру:

— Стоматолог сегодня принимает?
— Не знаю. Это смотреть надо. Наверное, принимает.
— Ну так мне, наверное, приезжать или, наверное, нет?

Я думала, что бабушки в регистратуре за это деньги и получают. Ну да ладно. Поехала. Прихожу в поликлинику. Поликлиника студенческая, обслуживает три-четыре университета. Смотрю график: о, врач нашего универа как раз принимает!

В кабинете:

— Какой университет?
— N.
— А факультет?

Бог мой, а это-то для чего нужно?

— Факультет рекламы.
— Врач на больничном. Приходите в понедельник.

Думаю: то есть экономисту или художнику из моего универа вылечат зубы, а мне нет?

— Нет, друзья, давайте уж какого есть врача. У меня острая боль.

Врач нашлась. Не моего факультета и даже не моего университета. Спасибо тебе, добрая женщина. Посмотрела, выписала направление к хирургу в другую поликлинику. Еду с направлением-полисом-паспортом по адресу.

— Вот направление, все документы. Дайте талончик.
— У вас полис не тот. По такому не примем.

Ремарка: со своим подмосковным полисом я месяц назад лежала в больнице в Москве, и ни один человек, ни одна инстанция ни слова не сказали мне.

— Окей, какой нужен?
— Нового образца. Единый. Его можно оформить в другой поликлинике.
— Хорошо, давайте поеду сделаю. Где поликлиника находится?
— На бульваре.
— Прекрасно. Адрес можете мне сказать?

Друзья, вы можете мне не верить, но она реально ответила так:

— Я адрес не знаю. Знаю, что поликлиника находится на бульваре.

Я не выдержала. Расплакалась. От непонимания происходящего вокруг, беспомощности и труднотерпимой боли. «На бульваре»… В Москве несколько десятков бульваров!

Вспомнила, что недалеко есть страховая компания. Приехала, сделала полис и, в общем-то, уже не была уверена, что этот день закончится чем-то хорошим.

Закончился хорошо. Все нужные процедуры со мной сделали. Быстро, качественно и совсем не больно. Денег даже за анестезию не взяли. Спасибо врачам! Но регистратуры всего мира так и останутся для меня загадкой. Загадкой на бульваре.

Две недели кряду у меня невыносимо болит голова, но поликлиника — это прочная крепость, которую так просто не возьмёшь.

Понедельник. Регистратура.

— Здравствуйте.
— Что?
— Будьте так добры, дайте мне карту, мне нужно к неврологу.
— Карты в руки не даём, и к неврологу без талона всё равно нельзя.
— Хорошо, дайте талон.
— Талонов на это неделю нет.
— Но я с острой болью!
— Я что, не по-русски говорю? Талонов нет! Приходите в четверг, будет запись на следующую неделю.

Четверг. Регистратура.

— Будьте добры талон к неврологу.
— Талонов нет.
— Но мне сказали приходить в четверг.
— Ну и что? Вы б ещё попозже пришли. Талонов уже нет.
— А заведующая у вас есть?
— Кабинет 666, но её сегодня уже нет.

Пятница. Заведующая.

— Здравствуйте, у меня очень болит голова. Анальгетики не помогают. Терапевт сказал обратиться к неврологу, но я не могу попасть на приём. Что мне делать?
— Сегодня невролог был в утреннюю смену, что же вы не пришли?
— Я пришла, но в регистратуре талон не дали, а вас не было.
— Да, я сегодня в вечер… Ну что я вам могу сказать? Приходите в понедельник.

Понедельник. Врач.

— Здравствуйте, у меня две недели болит голова и скачет давление.
— В вашем возрасте? Не смешите людей! Меньше надо употреблять.
— На что вы намекаете? Я веду здоровый образ жизни.
— Ну да, конечно. (Кривая усмешка.) Нервничали?
— Нет.
— Что, совсем?
— Ну, в общем, да.
— А что, у вас всё хорошо, что ли? Не из-за чего нервничать?
— Да.
— А что вы тогда пришли?
— Эм… Голова болит.
— И что вы от меня хотите?
— Я не знаю, вы же врач. Проведите обследования, найдите причину.
— Ладно, я напишу направления, но там везде очередь. Вы там сами разбирайтесь. Вот, на рентген дыни, дынеграфию и дынескопию. Но предупреждаю сразу: дынескопия у нас только платная.

Платную дынескопию сделали сразу, а вот на рентген дыни талон дали только через две недели. Дынеграфию назначили, но сделали только через месяц: сперва дынеграф сломался, потом дынеграфолог был в отпуске. Потом надо было снова брать штурмом регистратуру, чтобы попасть к неврологу.

После двух месяцев обивания порогов я снова у врача.

— Здравствуйте.
— Что у вас? А-а-а… Ну, как голова?
— Болит.
— Всё время?
— Нет, периодами.
— Сейчас болит?
— Сейчас не болит.
— Вот видите! А вы тут мне доказывали. Я же говорила, у вас всё в порядке. Всё, идите.
— А результаты обследований?
— Я же сказала, у вас всё в порядке.
— Дайте мне карту, я пойду к другому врачу.
— Карты на руки не даём.

У заведующей.

— Здравствуйте, я бы хотела сделать выписку из карты с результатами исследований.
— Вам зачем?
— Хочу пойти к другому врачу, госпожа С*** отказалась меня лечить.
— Ну так идите.
— Я хотела бы забрать результаты обследований.
— Вот пусть тот врач, к которому вы пойдёте, вам анализы и делает. А то ишь выдумали: у нас анализы сдавать на халяву, а лечиться у платников! Ничего я вам не дам. И в регистратуре не дадут — не надейтесь. А главврач у нас в отпуске. Так что идите, девушка, идите. У меня без вас куча работы.

Сижу на работе, пью третью таблетку Отголовыурофена. Пациенты у вас, значит, хамы, господа врачи? А вы их лечить не пробовали? Попробуйте — вдруг поможет.

Давайте представим ситуацию: летит самолёт, и вдруг пилот за несколько километров до аэродрома выключает двигатели. Визжащих пассажиров он успокаивает: «А что, вон Мересьев в своё время долетел же с выключенным мотором — и ничего, всё нормально. А ведь Герой Советского Союза». Дикая ситуация? Верно.

Другая ситуация. Врач говорит пациенту: «Вам нужна операция (химиотерапия, такой-то препарат), или вы умрёте». А тот отвечает: «А я вот читал в интернете, что один мужик отказался и прожил двести лет». Причём, заметьте, не в форме диалога — дескать, а можно ли по-другому? — нет, уверенно, безапелляционно!

Скажите, «умные» пациенты, почему вы не учите водителя, куда ему рулить, пилота — как ему пилотировать, но каждый считает своим долгом поучить врача? Потому что врач связан деонтологией и не пошлёт вас на три буквы с соответствующим сопровождением в мягкую точку ногой. Потому что врач не может отказаться вас лечить — нет у него такого юридического права.

Вы считате, что лучше знаете? Ну так и лечитесь сами, благо аптеки на каждом углу. А можете ещё в «Медтехнике» купить хирургический набор и самому себе что-нибудь вырезать. Не хотите? Страшно? Тогда выслушайте врача и задайте ему вежливые вопросы обо всём, что вас беспокоит.

Если бы большинство пациентов нормально разговаривало с нами, мы бы так не охамели. Поверьте, наше хамство (увы, оно есть, приходится признать) — ответ на ваше, а отнюдь не наоборот.

Когда у человека что-то болит, он идёт к врачу. И лечится, да. Эта нехитрая истина иногда искажается самым интересным образом.

Заболела, значит, нога, опухла и вообще. А так ничего, ходить можно, не отваливается. Ставят диагноз: какой-то там вид артрита. Рекомендован покой суставу, мази там и прочие вкусности. Пациент плавно отползает домой.

А теперь парадокс. Если я не на больничном, я должна идти на работу. На отпуск нет денег. Средние варианты не признаются начальством и Трудовым кодексом. Если я пришла на работу, значит, я могу свободно носиться по лестницам и кабинетам. Если я свободно ношусь по лестницам (а без этого никак, работа такая, а коллеги всё время помогать не могут), то нога болит ещё больше. Если нога болит ещё больше, то я иду к врачу. Врач разводит руками и говорит, что надо тихо сидеть, желательно дома, если работа такая.

Идёт второй месяц и третий круг. Я даже и не знаю, что задолбало меня больше…

Надумала сделать себе лазерную коррекцию зрения. Но, проходив всю жизнь в очках, мне довольно трудно себя без них представить, поэтому я решила приобрести себе на первое время очки-нулёвки, дабы перемены происходили постепенно.

Отправилась я в хорошую оптику, объяснила свою проблему. В ответ услышала: «Не занимайтесь ерундой! Ничего мы вам делать не будем».

Пожала плечами и ушла. Как ни странно, в следующей оптике меня ожидала та же самая ситуация. И ещё в одной. И ещё…

Быть может, я бы отказалась от своей затеи, но лишиться очков для меня — это как выйти на улицу голой. Не так-то просто отказаться от того, что было с тобой всю сознательную жизнь. Поэтому я с величайшей осторожностью зашла в какую-то маленькую, скромную оптику на отшибе Москвы, обречённо объяснила ситуацию, приготовившись уйти. Но, что удивительно, обслужили меня на высшем уровне, помогли с выбором и чаем напоили за тот час, пока делали очки. Ушла я совершенно счастливая.

После такого я вряд ли ещё раз загляну в дорогие салоны оптики. Воистину, показная «элитарность» всегда будет проигрывать рядом с приветливостью и человечностью.

Название моего заболевания мало кому что скажет, поэтому перечислю некоторые симптомы. Я не различаю человеческих лиц. Я не умею общаться с людьми — и это не фигуральное выражение, а реальный факт, да мне это не особо и нужно. Конечно, я выучил, как себя вести и что говорить в огромном количестве ситуаций, но любой непредвиденный поворот «сюжета» заставляет мой мозг работать, как при взятии сложнейшего интеграла. А если в комнате со мной находится несколько человек и все они разговаривают, то это в прямом смысле вызывает информационную перегрузку у меня в мозгу. Я не умею отключаться и вынужден слушать все разговоры.

К счастью, интеллект при этом не страдает, поэтому вы едва ли заметите во мне какие-то особенности. Людей я различаю по характерным признакам, хотя это каждый раз сложная аналитическая задача. С перегрузкой тоже просто — помогает плеер, где играет лёгкая музыка, а с парой близких людей я могу общаться и без перегрузок. Кроме того, я очень люблю собак, и они отвечают взаимностью. На меня никогда в жизни не гавкнула ни одна бродячая собака. Я всегда защищал, защищаю и буду защищать их, потому что знаю: у них есть душа, и часто лучше человеческой.

Кто же меня задолбал? Да те, кто, отличаясь чем-то от нормы (политкорректно выражаясь), не стараются компенсировать это своим интеллектом или другими качествами, а желают, чтобы мир прогибался под них. Ваши желания напоминают требование дальтоника, чтобы весь мир был покрашен в серые цвета, потому что он других не видит.