Дети

Зашла сегодня в магазин — надо было выбрать ткань на шторы. Передо мной стояла женщина с ребенком. Внимание она привлекла уже на лестнице: девочка взялась за перила, чтоб проще подниматься, и мать прикрикнула: «Убери руки, занозишь!»

Мои часовые скитания по магазину сопровождались постоянными воплями этой мадам.

Девочка расстегнула курточку. «Застегнись, простынешь!»

Девочка отошла в сторону на метр. «Ну-ка сюда, потеряешься!»

Ребёнок протягивает руку пощупать ткань. «Запачкаешь, а мне платить!»

Пытается, уставшая, сесть на диванчик, предложенный продавщицей. «А ну-ка ко мне, я стою, а ты расселась!»

Девочка встала близко. «Не путайся под ногами!»

Все замечания шли на высоких тонах. Ума не приложу, как ребёнок это выдерживал — я начала сходить с ума уже после первых десяти порций.

Спустя N лет эта мамочка, верно, будет очень удивляться, почему ж её дочурка такая закомплексованная, и требовать быть весёлой, естественной, уверенной в себе и раскованной.

Я работаю в магазине молодёжной одежды — дешёвой, но довольно качественной и красивой. У нас одеваются и пожилые дамы и мужчины. К ним претензий нет никаких, это самая благодарная часть клиентов: сразу говорят, что им надо, какого цвета-размера, покупают и уходят, благодаря и получая благодарность за покупку в ответ.

Весёлые юноши и девушки, подыскивающие красивую, удобную и небанальную одежду и получающие желаемое за весьма небольшие деньги, тоже благодарны нам. Знакомую молодёжь мы встречаем с улыбкой, а провожаем не навсегда: «Приходите ещё, будет новая коллекция». — «Да, конечно, мы придём». Приходят, к нашей радости.

Самая противная категория клиентов — дамы средних лет, одевающие отпрысков. Эти перевернут все полки с «классикой» (стандартные футболочки разных цветов без принтов, разложенные по размерам), оставят в на полу примерочной груды не подошедших вещей, бросят на пол в зале соскочившие с «плечиков» платья и футболки — и уйдут, купив майку за двести рублей и оставив после себя воз претензий: «А чё у вас нету джинсов? А почему эти футболки только удлинённые?».

Ещё одни «любимые» клиенты — мамашки с малолетними детьми. После них все зеркала залапаны маленькими пальчиками. Вещи периодически приходится перестирывать после ознакомления с ними вымазанных в шоколаде, мороженом и леденцах отпрысков. (Потом эти вещи продаются со скидкой от 20 процентов, что влияет на нашу зарплату.) Это ладно, но они ещё и требуют следить за избалованными и невоспитанными детьми!

Извините, мадам, но если ваша трёхлетняя дочь стоит и плюёт на манекен, а вы пребываете в дзене рядом, я сделаю ребёнку замечание — и не стоит на меня бычить. А если ваш двухлетний сын ломится из отдела с заливистым смехом и воплями, пока маман щёлкает клювом, болтая с подружкой, подыскивая себе трусы и не реагируя на фразу «Дама, у вас ребёнок убежал», это не мои проблемы. Моя работа — встретить клиента, показать ему ассортимент, помочь подобрать вещь нужного размера, предоставить информацию о поступлении товара и акциях, упаковать покупку, максимально быстро и вежливо произвести расчёт и оставить о себе приятное впечатление, чтобы клиент пришел ещё и ещё.

А своих клиентов мы любим: они приносят нам деньги в буквальном смысле. Но это не мешает нам некоторых из них презирать, хотя при встрече мы лицемерно и вида не подадим, что нам неприятно их обслуживать. Приходите ещё!

Меня задолбало самое святое на Земле чувство — родительская любовь. Вы думаете, я воспитательница в садике, учитель начальных классов или уборщик в детском парке? Ничего подобного! Я преподаватель университета. Раздолбаи-студенты, разногласия с начальством, кучи бумажек, которые надо заполнять — ничто так не задалбывает, как паломничество мам, пап, бабушек и дедушек, которое случается каждую сессию. И если бы только у первого курса — у всех пяти!

Такое впечатление, что в нынешнем веке взросление особей homo sapiens (особенно мужского пола) значительно задержалось. 20-летний ребятёнок ходит на лекции играть на мобильнике, во время практических занятий шляется неизвестно где — а потом появляется чуть не плачущая мама и рассказывает, какой он хороший. Начальная школа, ей-богу! И ладно бы ещё студент работал — к таким мы относимся с пониманием, но они-то обычно сами решают свои проблемы.

Наученный горьким опытом деканат всегда проводит родительское собрание для поступивших студентов, замдекана по социальной работе выдаёт всем телефон и предлагает всем желающим звонить и интересоваться делами детей. Так нет же: «Они же большие, хочется же доверять своему ребёнку». А потом начинается: «Ваш сын ни разу не был на семинарах, у него не сдано ни одной задачи». — «Ах, как же так, он мне говорил, что ходит, и всё в порядке! Ах, что же делать, поставьте ему, пожалуйста, я же не переживу, если его возьмут в армию! Он такой умный, он хочет учиться!» А здоровенный парень в модной одежде стоит в паре метров и увлечённо играет на телефоне.

Крайне редко родители делают правильные выводы. Унижение, просьбы, слёзы, выпрошенный зачёт — а в следующем году опять «полное доверие» ребёночку, который не ходит на занятия, а маме говорит, что всё в порядке. Однажды начав, мамы, папы, бабушки и дедушки ходят к нам раз в полгода в течение пяти лет. Задолбали!

Наша с мужем работа уже второй год вынуждает нас почти ежедневно допоздна оставлять нашу трёхлетнюю дочь у свекрови. Милая женщина, добрая, но авторитарная и совершенно неуправляемая. Не дай бог попросить её воспитывать моего ребёнка так, как я прошу, а не так, как ей надо!

Я умоляла не угрожать ребёнку, мол, не будешь кушать — закрою в тёмной ванной. Не хочет есть — не насилуйте, разница в обеде в полчаса некритична, зато у моего ребёнка приём пищи не будет ассоциироваться с насилием. Нет же: «Эти ваши новые методики желудок ребёнку посадят, режим нельзя нарушать».

Я чуть ли не на коленях просила не пугать ребёнка бабайками, серыми волчками и мифическими дядями с мешком, не рассказывать, что кариес — это червяки в зубах, не придумывать истории, почему надо съесть всё до последней ложки, хоть ты подавись, потому что дети в Африке голодают. Так наша бабушка решила до смерти запугать ребёнка дядей милиционером, который «придёт, заберёт и в тюрьму посадит, раз ты так громко плачешь».

В итоге мой ребенок (ну некого мне больше с ней оставить, не доверяю я няням) проводит свой день так: сперва ей можно всё-всё-всё — брать все предметы в доме, доставать что угодно из шкафов, — а потом она начинает лезть «куда не надо», за что ей угрожают дядей милиционером. В ответ малышка устраивает истерику с перепугу, за что её минут на десять закрывают в тёмной ванной, а потом выпускают и, аргументируя милиционером, заставляют скушать, обливаясь слезами, полную тарелку каши, которую и я бы не осилила.

И вот позавчера весь этот праздник разразился фейерверком. У нас был выходной, ребёнок остался со мной, мы гуляли и зашли на рынок. Чтобы расплатиться, руку малышки пришлось отпустить. За секунду её не оказалось рядом — может, испугалась, может, толпой отдавило. Нашла я дочь через какое-то время в местном пункте милиции в состоянии, близком к обмороку. Потерявшегося ребёнка нашёл полицейский и попытался узнать, почему девочка одна. Представляете, что было с девочкой при виде дяди милиционера? Наша милая бабушка, вынужденно проводящая с внучкой больше времени, чем мы, свела на нет наши попытки объяснить ребёнку, что полицейский — друг, а не враг.

Муж дочку у свекрови отобрал. Сейчас мы просто берем её с собой на работу. Заботливые бабушки, вы так задолбали своим жизненным опытом — чтоб вас дядя милиционер забрал!

Купил джинсы новые на лето — очень красивые. Недавно прошли дожди, так что лужи ещё не высохли, а жарит уже вовсю. Решил сходить в джинсах по делам. Весь день я следил за тем, чтобы ни одно существо не смогло на них капнуть или их забрызгать, поднимал штанины возле луж, — доходило до маразма.

Перед самым домом мимо проехал мальчик на самокате и обрызгал мне всё до жопы. На мой гневный возглас он ответил: «А я тоже замарался!» — и был таков. А кого тут виноватым сделаешь? Дети — наше всё. Только без самокатов.

Меня, отца двух детей, задолбали щедрые дарители китайских игрушек. Ну не надо дарить детям эту красивую хрень, не надо! Эффект будет противоположным тому, на который вы надеялись.

Китайская игрушка сломается. Сто процентов. Не потому, что мои дети — варвары, а потому, что игрушка — говно. Поверьте мою многолетнему опыту: детям от них одно горе. Я уже заколебался держать дома запасы клея и пластмассы.

Есть куча нормальных игрушек российского и белорусского производства. Вот этому танку уже пять лет. Да, немного обтрепался — так у него пробег по песочницам уже не одна тысяча километров! Ваша красочная хрень не проживёт и недели. А через год вы приезжаете и ставите детей в неудобное положение вопросом: «Где мой чудный паровозик?» В мусорке он давным-давно — и не надо обижаться.

Было это в начале девяностых. Мы с четырёхлетней дочкой поехали погулять в центр. Если помните, тогда по улицам бегали люди с чемоданчиками и предлагали купить у них товар.

Идём мы с дочерью по новому Арбату. К нам подлетает предприимчивая тётка и садится перед дочкой на колени. Сопровождавщий тётку парень баулом товара перегораживает нам дорогу к отступлению. Тётка распахивает свой огромный чемоданище, а там… Замечательные импортные фломастеры, маркеры, меняющие цвет, карандаши, краски, клей с блёстками, прозрачные ластики — и всё такое красивое, привлекательное! А дело в том, что я художник, и дочка моя с детства любит рисовать.

Тётка такая напористая была, сразу стала всё показывать, в руки совать, — в общем, рекламировала товар по всем правилам того времени. Я уже предвкушала слёзы в глазах дочери, если откажу ей в покупке, и считала, хватит ли нам денег до конца месяца, если мы что-нибудь купим по этим заоблачным ценам…

Моя четырёхлетняя дочь смотрит тётке прямо в глаза, картинно вздыхает и громким голосом произносит:

— Эх, мама! Какие замечательные вещи! Жаль, что у нас совсем нет денег, чтобы что-нибудь купить!

Тётку как ветром сдуло. Я с недоумением смотрю на дочь — она ведь не знала о наших финансовых проблемах.

— Мама, тётя была такая надоедливая! Ну как ещё было объяснить, что мы покупать ничего не будем?

Дочкин метод я применяю до сих пор против надоедливых продавцов, менеджеров и баульщиков, звонящих в дверь квартиры. Работает идеально!

Аккурат напротив моего дома находится «замороженная» стройка офисной семиэтажки. Местные шкеты повадились туда шастать и не нашли ничего лучше, чем устроить на верхних ярусах игру в догонялки (при том, что никаких бортиков и ограждений там нет) и кидать с верхних этажей щебень на припаркованные внизу машины. Моя получила впечатляющую вмятину на капоте, соседней повезло меньше: лобовое — в хлам.

Вчера снова увидел малолеток на верхних этажах и пошёл шугануть. Аккуратно подкрался к одному со спины и ухватил за воротник. Пацан лет восьми-девяти оказался самым младшим из шайки. Остальные замерли.

— Бежать вам некуда, внизу всё окружено и оцеплено. Топайте ко мне по-хорошему.

Конечно, это был чистой воды свист канарейки, просто мне совсем не хотелось гоняться за мелкими по всему зданию. Не приведи Господь, кто-нибудь сорвётся со страху. Пока остальные подтягивались, у меня состоялся диалог с пойманным сопляком:

— Ты в курсе, что находиться здесь запрещено, это частная территория и опасный объект?
— Вы меня убьёте!
— (охреневая) Нет, я никого убивать не собираюсь, а вот твои родители, когда узнают, что ты гулял по стройке, вполне могут и пришлёпнуть!

Ещё больше слез. Малец белый, как простыня. Голос срывается почти в крик:

— Пожалуйста, не насилуйте меня!

Машинально отпускаю воротник. Вместо того чтобы отчитывать парня, как отчитывали меня в детстве, принимаюсь успокаивать:

— Слушай, я не собираюсь никого насиловать. Просто тут опасно находиться, вы же можете упасть и разбиться…

Ребёнок меня просто не слышит. Он уже морально приготовился к страшным мучениям и смерти, примерил на себя всё, что видел по ТВ и слышал из страшных рассказов мам и бабушек. Ноги его больше не держат, он плюхается рядом и хватается за мою штанину.

— Дяденька, пожалуйста, не насилуйте меня-я-я!

Подходят остальные шкеты лет по двенадцать. Смиренно стоят, слушают вопли «пойманного», а после его мольбы «не насилуйте» тоже начинают шмыгать носами. Теперь уже я стою белый, как простыня, в абсолютном ох#е от развития событий.

Принимаю волевое решение, и, достав упаковку носовых платков из кармана, командую:

— Так, быстро взяли по платку, вытерли сопли и слёзы! Слушаем сюда! Я никого не собираюсь убивать и насиловать, это ясно?

Все дружно кивают.

— Хорошо! Этот дом будут сносить, и динамит уже заложили! Находиться здесь нельзя, потому что здесь скоро будет большой «ба-бах», это ясно?

Снова кивок.

— А теперь все дружно и медленно спускаемся и уходим отсюда.

Все быстро ретируются, кроме «жертвы насилия». У него истерика, встать он не может, меня не слышит. Пришлось взять парня на руки и спустить с пятого этажа, а потом ещё минут пятнадцать успокаивать и отпаивать водой.

Родители, е&@ть вас конём! У ваших детей в сто раз больше шансов упасть на стройке, попасть под колёса машины или умереть от гриппа, нежели оказаться «растленным» педофилом! Пожалейте психику своих же детей. Уделяйте им больше времени, разговаривайте с ними, общайтесь с ними на равных, — и тогда их никто и никогда не «растлит»! Задолбали, ей-богу.

Какие-то нехорошие люди включили под окном в авто музыку. Громко, очень громко. Под жизнерадостную мелодию мужской голос задорно поёт:

— П#$дец! Это п#$дец! Ля-ля-ля-ля…

И детишки, бегающие вокруг машины, подпевают, стараясь перекричать музыку:

— П#$дец! Это п#$дец!

Я учитель начальных классов. Возить детей на экскурсии в черте города и в театры — дело полезное, однако весьма затруднительное. Семь лет назад, до моего ухода в декрет, это делалось так: заказывали автобус и ехали. Все были счастливы. После выхода в декрет я узнала о новшестве. Теперь предварительная процедура такова:

1. За три дня до поездки написать заявление на разрешение на имя директора.
2. Перед поездкой расписаться в приказе на сопровождение.

Год назад пришло распоряжение о необходимости наличия второго сопровождающего (учителя или психолога школы) на класс. К вышеприведённому списку добавились следующие дополнения:

3. Заранее найти согласного сопровождать учителя или психолога, уговорить его поехать с нами, прописать его фамилию в заявлении на сопровождение.
4. Перед поездкой заблаговременно отловить его и отправить расписаться в том же приказе.

Весной ввели очередные новшества — для блага детей, надо полагать. Теперь должны выполняться ещё и следующие требования:

5. Автобус должен быть только жёлтого цвета, с ремнями безопасности для каждого ребёнка.
6. Кроме двух учителей или учителя и психолога, класс в поездке должен сопровождать медик. Родители детей, будь они трижды врачами, не годятся ни в коем случае, поскольку на них нельзя возложить ответственность приказом директора.

Интересно, что будет следующим шагом? Сопровождение полицией со служебными собаками (на случай розыска пропавших детей)? НЗ плюс запас медикаментов в комплект к медику? Бронежилеты и каски для детей на случай теракта или автокатастрофы? Детская спецодежда из негорючих материалов? Делайте ставки, господа. Ездить, правда, мы уже перестали по причине отсутствия возможностей выполнить существующие требования.