Дети

Я думаю, уже многие из вас посмотрели танец пчёлок. Вполне вероятно, что вы даже имеете своё мнение по этому поводу. Что ж, не буду его осуждать, а вместо этого выскажу несколько своих замечаний.

Первая и наиболее общая претензия к выступлению у публики была таковой: «Что за пошлость! Этот танец недвусмысленно намекает на секс». Отвечу на это замечание как специалист. Господа, вы, наверное, сильно удивитесь, когда узнаете, что изначально танец мог иметь два значения. Первое — это ритуал, который с точки зрения эстетики был совсем никакой, зато «мог», к примеру, вызвать дождь. Второе — это начало и зазывание к соитию. (Можете убедиться в этом, посмотрев любого этнографа или культуролога, к примеру, Бронислава Малиновского.) Более того, как искусство танец выкристаллизовывается из сублимации сексуальной энергии (смотрите психоанализ, не обязательно Фрейда). Да-да, друзья, в любом современном танце (не берём хоровод, так как он имеет ритуально-игровое значение) артист в той или иной степени демонстрирует и «предлагает» себя либо публике, либо партнёру.

Вторая претензия была такова: «Их одежды очень похожи на Георгиевские ленточки». Люди, а где вы видели пчёл с другим раскрасом? Так мы договоримся до того, что «Билайн» за победу, бараны блеют: «Бе-е-ерия», а свиньи говорят: «Хрющёв».

В качестве ещё одной претензии были «слишком открытые костюмы на несовершеннолетних». Вот лично я ничего «слишком открытого» не нашёл. Нет, разумеется, это не паранджа, но по сравнению с костюмами для плавания, спортивной гимнастики и множества других видов спорта одежда «пчёлок» весьма пристойная.

Последнее, на что стоит обратить внимание, так это на то, что «малолетки танцуют пошлятину, это надо запретить!». Вопрос, конечно, специфический. Можно ли учить детей стрип-пластике при условии, что девочки не будут раздеваться?

Люди, перестаньте искать пошлость там. где её нет, иначе мы договоримся до паранджи и секса только в целях зачатия. Много ли вас на это согласны (не на словах, а на деле)?

Дорогие родители!

Это касается каждого из вас. У вас есть выбор. Это достаточно тяжёлый выбор, поэтому подумайте о нём заранее, до того, как ваши дети подрастут и пойдут в школу.

Если коротко, то выбор заключается в следующем. Когда ваш ребёнок придёт из школы и скажет, что ему поставили пять с минусом, вы можете ответить:

— А за что минус? А что сделали лучше те, у кого пять без минуса?

А можете ответить:

— Здорово! Молодец, что пятёрка.

Ни один из ответов не будет означать, что вы не любите своего ребёнка или не желаете ему всего самого лучшего. Но оба ответа имеют последствия.

Первый ответ дают те, кому нужно чтобы ребёнок был лучшим. Лучшие оценки, десять секций, выучить английский, нет, мы не заберём тебя с этого кружка, он полезный, провести каникулы дома, готовясь к олимпиаде, вместо поездки с классом, второй на конкурсе, но не первый — это, конечно, хорошо, но лучше бы первый, университет по выгодной специальности, репетиторы, почему сессия не на все пятёрки, как ты мог что-то завалить, думай о будущем, надо рано искать работу, как тебе хватает времени на посиделки с друзьями, если диплом ещё не написан…

Это, безусловно, поможет вашему ребёнку в будущем. Выученные через силу языки, хороший аттестат ценой большого количества времени, проведённого в учебниках, поступление на бюджет и серьёзное отношение к учёбе, высокая работоспособность, хороший диплом, хорошая работа.

Не будем забывать и про обратную сторону: плохое зрение, частые обиды на родителей, вечное давление, слёзы из-за плохих оценок, не самые высокие социальные навыки, отказ выполнять ваши пожелания, как только появляется такая возможность, недоверие. Если вы считаете, что ребёнок со слезами счастья на глазах скажет, что если бы не ваша твёрдая рука, он бы ничего не добился, вы ошибаетесь. Вместе с его успехом вам придётся терпеть и его прохладность по отношению к вам.

Второй ответ дают те, кто смотрит на жизнь спокойно и немного лениво. Хочешь гулять? Гуляй. Главное, чтобы двоек не было. Приходи не поздно, надо музыкой позаниматься. Ну, не хочешь — уйдёшь, как этот год закончишь. Подожди, я твоей сестрой занята, разберись как-нибудь сам с этой задачей. Давай, наверное, куда-нибудь попроще, в МГУ сложно поступать. Ты там давай, уж доучись, чтоб не выгнали, а то в армию придётся.

Ваш ребёнок будет делать всё детство, что захочет. Он будет гоняться в салочки во дворе, разбивать коленки, целоваться втихаря под школьной лестницей, играть в футбол или заниматься рисованием после уроков, вместо того чтобы подтянуть математику с тройки на четвёрку. В университете, если он туда поступит, он найдёт друзей на всю жизнь и, может быть, работу, не обязательно по специальности, на которой и останется после окончания, получив прибавку к зарплате за высшее образование. Вы будете «клёвыми» родителями, которые не ограничивали его свободу, не падали в обморок при виде троек, сигарет и презервативов, не заставляли учить ненужные и ненавистные вещи и вообще всё отлично понимали.

С другой стороны, нет никакой гарантии, что ребёнок в один прекрасный день не поймёт, что то, чем он мечтает заниматься, на самом деле требует знаний и умений, которых ему не хватило, потому что он недостаточно корпел над учебниками в прошлом, а теперь уже и начинать поздно. Что не окажется, что нужно знать английский или хочется играть на фортепиано, а память и способность к обучению уже совсем не те, что в детстве. Что, может быть, зря родители не заставили учиться больше, потому что ведь ни один школьник не способен честно вкалывать из любви к знаниям и самостоятельно осознавать, что ему дальше понадобится в жизни и чему следует уделять внимание. И это не их вина. Все хотят бегать, прыгать и играть, особенно дети.

Пожалуйста, подумайте хорошо и выберите один из вариантов с полным осознанием его последствий.

А задолбало меня то, что некоторые родители думают, что могут выбрать оба варианта одновременно.

В нашем дворе было много детей разного возраста. Мы бегали, прыгали, играли в футбол, в прятки, в войнушку, катались на великах, зимой — на санках; в общем, развлекались как могли. Было весело. Но в одном месте нашего двора мы не любили бывать: там была протоптана дорожка Дебила.

Дебил (это сейчас кличка, а не ругательство и не диагноз) жил в квартире рядом с этим местом. Он был уже взрослым — как минимум, ребёнком его назвать было никак нельзя. Днём родители выводили его «погулять», и он бродил по чётко заданному маршруту между трёх деревьев. Он просто ходил как заведённый, глядя при этом куда-то вбок, с вечной кривой улыбкой. Час, два, три, пока кто-нибудь не приходил и не забирал его обратно домой.

Все дети его боялись. Боялись, что если он случайно прикоснётся — станешь таким же. Что ходить по этой дорожке заразно. Боялись, что если он вдруг тебя заметит — то пойдёт следом и будет идти, куда бы ты ни убежал, пока не настигнет и не заразит.

Особо одарённые личности пытались победить свой страх через мелкие пакости: например, подложить на дорожку большую ветку. Дебил упирался в неё, разворачивался и шёл обратно до поворотного дерева. Может быть, придумали бы ещё что-то, но на слова он не реагировал, а подойти близко было страшно.

Мне, можно сказать, повезло: я уже понимал, что такое психические заболевания, поэтому сознание говорило, что в данном случае опасности заразиться нет, что он ходит там и ходит, никому не мешает, и трогать его не нужно, но как же было жутко видеть это автоматическое равномерное движение туда-сюда!

Его родители отнюдь не выглядели радостными людьми: когда они выводили или забирали его, было видно, насколько им неприятна ситуация, как тяжело видеть лица здоровых детей и понимать их отношение к Дебилу, да и сами они относились к нему, похоже, уже как к неизбежной неприятной обузе.

Потом я переехал — в другой город, далеко от тех мест. Работал в айтишной компании, и вот как-то раз пришлось прокладывать локальную сеть в местной психиатрической лечебнице — для персонала, естественно, не для пациентов. Но пациентов увидеть довелось. В камерах с зарешеченными окнами на койках сидели и лежали люди, напомнившие Дебила: такие же жуткие, с бессмысленными взглядами, иногда делающие бессмысленные повторяющиеся движения, иногда явно ходящие под себя. И точно так же никому не нужные: обуза, лишние предметы, которые содержатся здесь только потому, что их положено содержать, за эту работу деньги платят.

В общем, как сказал классик: «Не дай нам бог сойти с ума!»

Похоже, что многие из них такие с рождения, то есть с ними всю их жизнь мучаются сначала родители, а когда родители умрут — санитарки в психушках.

Не стану говорить про деньги, бюджет, налоги, с которых отстёгивается бюджет на их содержание и «лечение» — это всё понятно. Но они вряд ли счастливы и совершенно точно доставляют окружающим, особенно близким, массу проблем.

Вот как с этим быть? Сохранять жизнь таким малышам? Ради чего — их собственного полурастительного существования и разрушенной жизни родителей? Уничтожать сразу, рискуя убить потенциального гения с нестандартным мышлением? Законодательно позволить родителям самим принять решение через несколько лет? Или принимать решение о нецелесообразности поддержки жизни при отсутствии желающих взять на себя опекунство?

Я не знаю однозначно правильного решения. Ведь, кроме всего прочего, всегда остаётся возможность злоупотреблений…

А задолбали те, кто считает, что знает такие решения, от «всех убить!» до «поддерживать любой ценой!».

Решил я сегодня детям вместо тихого часа в садике устроить культурно-развлекательную программу и свозить их в дельфинарий. Нужно ли говорить, что по пути туда-обратно к ребятам липли всевозможные бабки и тётки, желающие усадить их себе на колени в троллейбусе; накормить железобетонной карамелью и почему-то хлебом; пощипать за щёки и, конечно, узнать, точно ли этот бородатый мужик — их отец, а не какой-то похититель-извращенец. Двойняшек такое излишнее внимание напрягало, и я, не выдержав, вежливо попросил одну чрезмерно ретивую даму перестать хватать моих детей. Дама поперхнулась, надулась и выдала чудную тираду, содержащую замечания типа: «хамло волосатое», «вон девочка худющая, небось, голодом морите», «куда жена твоя смотрит», «сообщить бы о вас куда надо».

А я ехал и думал: «куда надо» — это куда? В саду у моих бесенят есть приятель, скажем, Гришка. Дочь по дороге домой доверительно поведала, что Гриша пришёл сегодня охрипший. А охрип он потому, что всю ночь орал от страха, когда его пьяный отец с ножом гонялся за не очень трезвой матерью, которая, кстати, меньше месяца назад произвела на свет девятого ребёнка. Мой сын хмурился и грыз ногти. Ему жалко Гришку. И дочери жалко. И мне. Только помочь ему мало чем могу.

Когда мы с супругой только поженились, в квартире этажом выше жила семья: мать, отец и две дочери, которых папаша зверски избивал. Крики девочек и звуки ударов слышал весь дом. Никто даже не почесался, хотя после бабки охали и ахали на скамейке у подъезда: бедные, мол, дети, с таким отцом-деспотом. Супруга обзвонила все телефоны доверия, социальные службы и прочие организации. Ответ был один:

— А вы уверены, что он их бьёт? Откуда такие данные, может, у них ремонт? Семья приличная, на учёте не состоят. И вообще, чего вы от нас хотите? Обращайтесь в полицию.

Обратились. Там нас, собственно, послали в дальние дали и посоветовали не лезть не в своё дело. Зато, когда я решил всё-таки поговорить с отцом семейства «по-мужски» и пригрозил ему переломать ноги, если ещё раз тронет детей, участковый возник на моем пороге буквально в тот же день.

— Вы, — говорит, — угрожали гражданину Пупкину?

— Ваш гражданин Пупкин дочерей избивает.

— Вам-то что? — удивляется участковый. — И вообще, это не доказано. Семья положительная и всё такое. Не суйтесь к ним больше, а то дело заведу.

А позже явилась мамаша и, выставив девочек перед собой как щит, заголосила:

— Смотрите, дряни, из-за вас этот дядя хочет лишить нас папы и отправить вас в детдом! Этого хотели, гадины, это вам надо?!

Перепуганные дети рыдали в три ручья и просили нас с женой оставить их отца в покое. Снова вмешиваться мы побоялись. А через пару месяцев съехали из этого дома.

Это было несколько лет назад, но ни черта не изменилось: по-прежнему практически невозможно помочь ребёнку, у которого дома не всё гладко. О том, что творится в Гришкиной семье, знают воспитатели, социальные службы, администрация детского сада: детей не моют неделями, одевают как придётся, явно периодически поколачивают, при этом семеро из них — инвалиды. И — ничего, никто даже ухом не ведёт. Зато обсуждают эту тему все с огромным удовольствием.

При удивительно набравшем обороты в обществе детоцентризме люди с удовольствием уличат всех вокруг в неправильном воспитании отпрысков, но как только дело доходит до нужды в действенном вмешательстве — всем плевать: «это чужая семья», «не лезь не в своё дело», «их дети, что хотят, то и делают». Это не задолбало, уважаемые. Это страшно.

Добрый день!

В силу своего «интересного положения» решила прочитать истории, касающиеся детей. Во многих текстах родители, защищающие своё право на воспитание ребёнка, упоминали термины «ювенальная юстиция», «ювеналка», причём в самом негативном свете. Так вот о чём моё сообщение — о ней, родимой. И в контексте названия сайта свою мысль хочется выразить так: как же меня задолбали люди (преимущественно родители), которые и понятия не имеют о том, что такое ювенология и с чем её едят! «Слышали звон, да не знают, где он».

Относительно недавно я закончила вуз, факультет ювенологии. Уже шестой год работаю по специальности в разных государственных учреждениях. После института я устроилась в центр, занимающийся трудными подростками (по поводу этих ребят легче написать учебник для родителей, чем пост), в прекрасный отдел ювенальных технологий (да-да). Мы работали, основываясь на опыте регионов и зарубежных стран. И чем же мы занимались? Принимали жалобы несовершеннолетних детей на своих родителей? Изымали детей из семей, потому что нет апельсинов в холодильнике? Разрабатывали схемы увеличения изымания детей из семей? Нет, нет и нет.

Мы занимались (и вполне успешно, судя по статистике детской преступности) несовершеннолетними, совершившими уголовные преступления. Зачем и чем мы с ними занимались? Мы искали причины совершения преступления, сопровождали детей на всех этапах уголовного делопроизводства и ходатайствовали суду о наказании, не связанном с реальным лишением свободы. После этого мы с ребёнком начинали работу по его социализации и недопущению совершения повторных правонарушений. Это очень трудная и не самая благодарная работа, но положительные результаты компенсируют в ней всё. Вот что такое ювенальная юстиция.

И самое главное, помимо основной работы в мои обязанности входило участие в заседаниях и работе комиссий по делам несовершеннолетних (КДН). Так вот, как человек, столкнувшийся непосредственно с разными семьями, ситуациями, детьми и повидавший многое, могу вам всем рассказать, что забрать ребёнка из семьи очень и очень тяжело. Занимает этот процесс в соответствии с законом не один месяц. Даже если родители создают социально-опасную ситуацию, сначала органы опеки и попечительства должны сделать замечания, потом направить к ним кучу разных контор от «анонимных алкоголиков» до бесплатных психологов, провести профилактические беседы — и только после всех этих процедур, если нет прогресса, получив кучу соглашений сверху, органы опеки и попечительства совместно с КДН имеют право ограничить родителей в правах. А уж лишить — ещё сложнее. И эффективность работы органов опеки и попечительства как раз оценивается исходя из количества семей, в которых дети не изымались, а продолжают жить с выздоравливающими родителями.

Выводы… Прежде чем слушать и фанатично поддерживать какую-то идею, обращайте внимание на источник и его цель.

Ко мне много раз подходили на улицах люди и просили поставить подпись против ювенальной юстиции. Я всегда им в лицо говорила, что подписывать я ничего не буду, потому что я не против, а очень за. Далее я интересовалась: знают ли они, что это такое? Естественно, ничего, кроме выпученных глаз и каких-то несвязных речей, я не слышала. А всё-таки думать и изучать невредно.

Помню-помню, как раньше при рождении нового ребёнка по всем знакомым начинался чёс: сбор старья. Ползунки, пожелтевшие в промежности, пелёнки, «почти как новые», с явно заметными следами от неизбежного, и так далее и тому подобное. Ну, а что, оно ведь «ещё может послужить!», а то и «ещё советское!».

Отказаться — обидеть до глубины души: «Как же это, мы хранили столько лет, ещё когда Машенька была маленькой!» — и не беда, что Машеньке уже 35 лет и она замдиректора компании. Ведь можно просто прокипятить, чтобы убрать дух залежалых тряпок, и снова в бой! А жёлтые пятна — ну, мало ли, выцвело от времени.

Нет, конечно, на халяву и уксус сладкий, и бесплатное шмотьё экономически выгоднее, чем покупать новое, но всё-таки ребёнок и чьи-то жёлтые пятна, пусть даже от Машеньки (а до неё — Коленьки и Вадимчика) — это как-то не воодушевляет.

Отдельный привет — любителям советского качества: да, конечно, вон та пелёнка ещё советских времён прослужила уже не один раз и потенциально прослужит ещё столько же — потому что сделана она из материала, удивительно напоминающего зимние армейские портянки.

Ну да, конечно — «сами сшили», из материала, который удалось достать через знакомого прапорщика. Не стану спорить, материал хороший, ему сносу нет, вот только пятна так и не отстирались до конца. Ничего страшного? Ну, наверное, с точки зрения медицины — да.

Ладно, не буду доводить мысль до абсурда, предлагая сшить ребёнку комбинезон из старой, ещё советской, брезентовой палатки, а ботинки — из дедовых кирзачей, только отмыв их от навоза — суть не в этом. Просто я хочу сказать, что вы, любители старья, так и остались в эпохе развитого социализма последних годов СССР, когда ключевыми словами были «дефицит» и «достать». Детские вещи — дефицит, их нельзя просто так пойти и купить, можно только достать через знакомых, или сшить самим из такого же «достатого» материала, как та пелёнка из портянок. А если уж удалось достать — то теперь надо хранить как зеницу ока, потому что достать снова может и не получиться: не завезут на базу, разберут по блату раньше, прапорщик сменится, ещё что-то произойдет, и ребёнка придётся пеленать в газету «Правда».

У вас до сих пор в голове та же самая логика: вместо того чтобы задавать вопросы в магазине, создавать спрос на качественные вещи, чтобы закупщики этих магазинов закупали не дрянь подешевле, а что-то хорошее — вы снова стараетесь «достать», обходными путями через какие-то сервисы совместных покупок изыскивая возможность приобрести что-то где-то в обход.

Кстати, вы уверены, что это продукция именно отечественных предприятий? Почему многочисленные магазинчики типа «Ивановского текстиля» не могут закупить эти замечательные вещи, а какие-то левые интернет-сервисы могут? Может быть, это потому, что она не совсем отечественная, и организаторы сервисов просто нашли способ обойти барьеры таможенного союза? Или наоборот, её производят неофициально китайцы в подвале вон того заброшенного бывшего заводоуправления, поэтому-то и продают вот так, неофициально?

Зато в том, что магазины не закупают нужный вам товар, вы обвиняете почему-то производителей. Они-то тут вообще каким боком?

И главное, поймите уже наконец: эпоха развитого социализма закончилась. Теперь вещи можно покупать. И самое главное — можно выбрасывать после использования. Покупать — использовать — выбрасывать. Понимаете? Купили ползунки — использовали — они испортились — вы их выбросили. Не храните, не перешиваете — выбрасываете. Может быть, это дороже, чем годами стирать любимую пелёнку из портянки. Но посмотрите на это с другой стороны: вы эти деньги не выкидываете, вы даёте работу продавцам и производителям, рабочим и служащим, с этих денег, в конце концов, идут и налоги государству, которое на эти налоги содержит армию, полицию и даже любимых чиновников. И точно так же ваша зарплата происходит от того, что кто-то где-то что-то выкинул и купил что-то новое. Это называется «экономика».

Некоторым не нравится такая экономика, её называют «обществом потребления», противопоставляя, опять же, временам СССР, когда зарплату платило государство, а граждане жили в условиях почти натурального хозяйства: дефицит и доставание всего, стираные портянки и картошка на даче. Снова так хотите?

А вы, наверное, думали, что пелёнки не имеют отношения к общественому строю? Наивные!

Уже восемь месяцев я в звании бабушки. Внук радует здоровьем и спокойным нравом, дочь и зять — отношением друг к другу. Вместе они уже три года, пока душа в душу и одно целое. Живут отдельно от меня в квартире зятя, в одном подъезде с его родителями, которые души не чают во внуке и довольны невесткой, на выходные возятся с внуком, отпуская молодых в кино или по делам. Моему зятю 26 лет, он работает, дочери 22 — студентка в академическом отпуске, будущий педиатр.

В чём же задолбашка? Да в том, что все требуют от меня «правильности бабушкинского поведения» или какого-то «внукокульта».

Да, ещё не сказала: мне 38 лет. Из-за хрупкого телосложения и длинной косы выгляжу моложе. Родила я дочку от первой большой и глупой любви, едва сдав выпускные экзамены, вкусив все прелести жизни малолетней матери-одиночки в середине 90-х. Это позади. Теперь я — малолетняя бабушка.

Иду в субботу с рынка, нагрузившись себе продуктами на рабочую неделю. У подъезда группа соседок с внуками всех возрастов в одной песочнице, жадно смотрят на мои пакеты и вопрошают:

— Ой, как нагрузилась! Это, наверное, всё для внучка гостинцы?

Нет, дорогие мои. Это моя пища. Бабушки — они не только любовью к внукам живы, они ещё, пардон, жрут! В сумках — мясо, творог, овощи, хлеб и колбаса.

Корпоратив в кафе. К нашему столику упорно пытается примоститься какой-то подпитый господин, привлёкшийся моим декольте. Отбиваюсь от его назойливости. На помощь приходят коллеги с криками:

— Чего к ней липнешь? Это тебе не девушка, она уже бабушка!

Скажите, зачем это рассказывать постороннему мужику?.. Или наличие внуков отбивает либидо напрочь?

Отдыхаю в санатории после травмы. За столом одни разговоры, что про внуков. Вроде не старые тётки, а одно по одному: у кого как какал, у кого как агукал. Начинают с видом идиоток пыжиться и изображать агуканье или детский лепет, у всех на заставках телефона внуки, причём такие фото ужасные по качеству. Тут у меня звонит телефон, из разговора понимают, что перед ними бабуля. Шумно выражают восторг, как клуши, и сетуют, что ж я до сих пор им не рассказала об этом. Тётеньки, а на фига мне вам отчитываться про свою семью?

Вечером был вообще пипец! Дедок под семьдесят явился ко мне с цветами в номер со словами: «Я думал, вам лет тридцать, а вы бабушка!» Ага, раз бабушка, то сплю исключительно с дедушками!

Выбираю в салоне серебряное кольцо, встречаю знакомую.

— Ой, наверное, ложечку серебряную бабушка ищет на первый зубик!

Купила офигенные рваные джинсы на лето, с моей курткой получился классный комплект. Сестра ворчит:

— Ты уже бабушка, тебе такое носить не надо!

Успокоила: если что, буду платок повязывать.

Дорогие люди, я бабушка только для своего внука! Только для него, а не для вас. Перед ним я оправдаюсь, почему я ношу косу, рваные джинсы, езжу на мотоцикле, ношу килограмм серебряных украшений и совершенно не имею понятия, чем он последний раз какал. Только его дело — обвинить меня в будущем, что я не показывала ему козу, не болтала на каждом углу о его первом зубе, первом памперсе и невообразимой гениальности его позы во время кормления. Я всего лишь стала бабушкой, а не покорной слугой своего внука. И внук — это не большой белый господин, а просто любимый мой мальчик!

Сейчас съезжу на мотоцикле через весь город, поцелую его, потому что так захотелось, а потом смотаюсь по-тихому: у бабушки куча дел в выходной, в том числе и свидание.

Задолбал контроль адептов «внукокульта»!

Девушка из истории про лайки и горе предлагает избавляться от детей с какими-нибудь дефектами. Окей, где проведём черту? Косоглазие? Глухота? Хромота? Дегенеративные неизлечимые заболевания? Хронические заболевания? Отсутствие абсолютного здоровья? Невозможность обслуживать себя самостоятельно дольше недели?

У меня ДЦП. В детстве диагностировали гидроцефалию и полное отсутствие каких бы то ни было перспектив. Не предполагалось, что я научусь говорить.

По факту я наладил работу нервов более или менее адекватным образом с помощью ежедневных тренировок. Я по-прежнему дёргаюсь от резких звуков и воздействий (особенно прикосновений), речь слегка смазана (но телефонным разговорам это не мешает), очень заметны вечно согнутые ноги (поэтому предпочитаю кресло-коляску).

У меня есть работа. В конкурсе на эту вакансию я был лучше 500 конкурсантов. Особенности работы мозга позволяют медленно и методично перерабатывать тысячи строк, не допуская ошибок. Денег с этой работы хватает на жизнь.

У меня есть любовь и друзья. Любящие и очень значимые, которым я могу помочь и которые помогают мне.

У меня есть творчество. Яркие и цветные слова, которые приходят и сплетаются в звучащий узор.

Мир прекрасен. Ты, хотевшая убить меня, не сможешь переиграть меня ни на одном из моих полей, будь то работа или творчество.

Да, болезнь привела к специфическим эффектам и изменила процессы мышления — иногда результат видно сразу, а иногда слова выпадают из памяти. Но тебе, девушка по ту сторону истории, тоже рано или поздно придётся столкнуться с твоим собственным несовершенством.

Спокойнее.

Какими же некачественными вещами приходится пользоваться нашим согражданам! Прямо оторопь берёт. Линючие кофточки, пелёнки-деформашки, ползунки для инопланетян… Как тут не озвереть?

Только вы, товарищи мамы, погодите слюной-то брызгать. Вы для начала сходите вместо «Ценопада», «Кораблика» или «Яхточки» куда-нибудь в приличный магазин. Куда-нибудь туда, где на виду висят сертификаты. Туда, где цены на распашонки выше цены двух пакетов молока.

Нет, правда. Ребёнок — удовольствие дорогое.

Когда я работала в некрупном, но очень хорошем магазине детской одежды, я поначалу очень огорчалась, что товарищи мамы табуном бегут в тот же «Ценопад» за подвальным Вьетнамом. Мне было печально слышать, что у нас чересчур дорогие комбинезончики, а вот за углом продают по триста целковых.

Знаете что? Все эти люди максимум через месяц приходили ко мне и покупали турецкий фабричный трикотаж пастельных тонов. Они покупали однотонные кофточки подмосковного производства, они брали шикарные ростовские платьица для детского сада. Они и Китай брали, потому что Китай Китаю рознь, знаете ли. Я взяла племяшке китайскую пижамку. Такая нежно-голубая с мишками Тедди. Вуаля, девочка переросла её, не успев износить.

Товарищи мамы! Изучайте ткани, не бойтесь гуглить, запоминайте органолептические свойства чистого хлопка и хлопка с полиэстером. Не шарахайтесь от хлопка с пятью процентами вискозы, если у ребёнка нет аллергии: эта несчастная двадцатая часть предохраняет вещь от усадки и деформации. Потратьте несколько минут времени, чтобы найти и распечатать хорошую тканеведческую статью. Обязательно спрашивайте у продавца сертификат о соответствии стандартам. Проверяйте швы. Не стесняйтесь расстёгивать-застёгивать кнопки по десять раз. Это всё, блин, в ваших же интересах!

Я мама троих дочерей, и за шесть лет моего материнства меня до зубовного скрежета задолбали производители детской одежды.

Начнём с пелёнок. Почему, балрог подери, они шьются узкими (80 см) и короткими? Единственная широкая фабричная пелёнка, которую я видела, сделана ещё в СССР, в неё ещё меня пеленали. Попробуйте в неё запеленать двухмесячного ребёнка. Получится вряд ли. Кстати, советская пелёнка сделана на совесть, полиняла немного, но нигде не порвалась и не изменила форму в отличие от тех, что куплены для старшей дочери. Для средней мы шили пелёнки сами из советской байки, они и сейчас в ходу. А младшей подарили стретч-пелёнку. Она хороша всем, кроме одного: после второй стирки растянулись все углы.

Теперь ползунки. Покупать приходилось для каждой дочери отдельно. А почему? А потому, что вещь, из которой ребёнок должен, по идее, вырасти, не износив, становится непригодной через месяц. Вдоль швов появляются мелкие такие дырочки, которые зашить можно, только перешив все ползунки полностью и уменьшив этим их размер.

Интересная ерунда происходит с комбинезончиками. После второй стирки они растягиваются в ширину так, что туда можно упаковать двоих средних младенцев точно.

Чепчики, сшитые швами внутрь, кофточки на кнопках, от которых отрываются кнопки ещё до стирки, швы, сделанные оверлоком и расходящиеся от первого чиха… Я уж молчу, что ткани линяют и выгорают в течение месяца.

Майки и трусы деткам постарше — чистая лотерея. При покупке никогда не знаешь, что случится после щадящей стирки в 30 градусах. Из моего опыта майки тянулись в ширину и садились в длину одновременно; перекашивались так, что шов был на месте пупка; просто садились ровно вдвое; обрывался весь шов по подолу. Сегодня новые трусики, постиранные на 30 градусах, мы со смехом надели двухмесячной девочке вместо двухлетней.

Колготки с начёсом я беру на три размера больше — не на вырост, а чтобы после стирки их хотя бы можно было надеть, ибо садятся они безбожно.

Господа производители, кто вам сказал, что девочки носят либо белое, либо все оттенки розового? Мои дочери — бледнокожие блондинки, эти цвета им категорически не идут, но купить оранжевую, голубую или фиолетовую водолазку или кофточку для девочки — чудо чудное и великая радость. Кстати, почему никто не делает эти кофточки просто однотонными, без уродских винксов, Маш, смешариков и стразиков?

Я уже третий месяц ищу платье на выпускной из садика для старшей. Если находится не «торт со сливками и стразиками», то стоит он как полсамолёта, а сшит из жуткой скрипящей синтетики и жёсткой царапающей сетки. Видимо, платье я буду заказывать в ателье.

И ещё. Видимо, размеры детской одежды выставляются по велению левой пятки директора цеха. Ибо больше нечем объяснить то, что на мою среднестатистическую дочь ростом 117 см впритык налезают вещи, рассчитанные на рост 122. И это не после стирки, а ещё в магазине.

И ведь можете же, если хотите! Ведь есть у нас дома десяток вещиц, не потерявших форму, цвет или украшения. Все они сделаны у нас в стране, но куплены не в магазинах, а напрямую на фабриках через совместную покупку.

Короче, распинаться можно ещё долго, но сегодня я пожелаю производителям детской одежды одного: всю вашу семью одевать в то, что попадает в наши магазины. Может, хоть тогда ситуация изменится.