Вы запустили явное быдло в салон. Выпустили к ним «изгоя». Наблюдали, как они издеваются над вашей сотрудницей. При этом вам это было так интересно, что ни вы, ни охрана не вмешивались до самого последнего момента. Интересно было посмотреть, что дальше будет? Ну вот и посмотрели.

Я та самая «филолог».

Во-первых, я терпеливо ждала, пока вмешается охрана, как это должно было быть по инструкции. Когда терпение иссякло, я сняла с этого быдлогана штаны и вцепилась маникюром ему в член.

Во-вторых, все те месяцы, которые я у вас работала, мне приходилось терпеть не меньшие унижения и от вас и от ваших сотрудников. Шесть десятичасовых рабочих дней в неделю, фразочки от сотрудницы такой же должности, но проработавшей на два месяца дольше: «Иди вытри пол, не видишь, что ли — насрано опять!»

В-третьих, новую работу я искала уже давно и очень долго, поскольку фильтровала предложения очень сильно, чтобы не попасть опять в такое же дерьмо. Сейчас работаю на заводе офис-менеджером с восьмичасовой пятидневкой, уважительным отношением и зарплатой вдвое большей, чем в вашей шараге.

В-четвёртых, вы кое-что недорассказали. Было два суда. Первый — по признанию недействительной записи в трудовой с неправомерным увольнением по статье. Второй — по взысканию морального ущерба с работодателя за оскорбительные действия/бездействия. Чтобы замять этот иск, ваш директор регионального представительства предлагал мне должность в блатной точке в центре города с нормальным графиком, с туалетом, комнатой отдыха, адекватными сотрудниками и клиентами и даже с уборщицей внутри. На этом суде очень в тему оказались сделанные мною видеозаписи, включая тот самый случай с членом. Я отсудила у вас почти полуторагодовую зарплату, так что даже не знаю, задолбали или нет.

Утро, детская площадка. Сижу на лавочке, жду свою опаздывающую девушку. Рядом — женщины с детьми. Четверо сидят на лавочке, их дети играют в песочнице, одна гуляет поодаль с совсем маленьким ребёнком. Я не очень разбираюсь в детском возрасте, но он явно ходить ещё толком не умеет.

Из подъезда выходит девочка со щенком, ставит его на травку рядом с детской площадкой. Карапуз видит щенка и тянет маму за руку. Они подходят. Малыш смотрит на щенка, потом поднимает ножку, чтобы на него наступить. Мама грозит ему пальцем и объясняет, что собачку обижать нельзя. Ребёнок озадаченно смотрит на неё и заносит ногу снова. Мама легонько шлёпает (почти гладит) сына по ноге и ещё раз грозит пальцем. Малыш опускает ногу и что-то радостно гукает, глядя на щенка.

— Вот же сука! — слышу я с лавочки, где сидят вышеупомянутые четыре мамаши. — Ребёнка бьёт! (Отборный мат.) Таких родительских прав лишать надо! (Снова мат.)

Тем временем женщина достаёт печенье и даёт его ребёнку. Малыш снимает обёртку и бросает её на землю. Женщина что-то говорит ему, потом поднимает обёртку, вкладывает ребёнку в руку и ведёт его к урне. Карапуз бросает бумажку в урну и радостно смеётся. Голос с лавочки:

— Вот же б#$дь! Она ещё и мусор его заставляет подбирать! Убивать таких мало! А ты чего там воешь опять? (Это уже к своему ребёнку в песочнице.) Играй тихонько! Не видишь, мама занята, б#$! За#$@л уже!

К чему я рассказал эту историю? А к тому, что из пяти женщин на детской площадке я увидел только одну мать. Статистика, к сожалению.

Пять часов утра. Выхожу из дома, чтобы встретить на автовокзале едущую в гости подругу. На улице уже светло, но людей практически нет. Отхожу на пятьдесят метров от подъезда и вижу, как в переулочке три отморозка избивают ногами лежащего парня. Я девушка, вешу 50 килограмм при росте 165 см, но пройти мимо мне воспитание как-то не позволяет. Улица пуста. Издалека кричу, что вызываю милицию, и набираю 102 на мобильном. Гудков нет, зато слышу голос робота:

— На. Вашем. Счету. Сумма…

Обалдело слушаю. Отморозки прекращают избиение, и один из них начинает двигаться ко мне. Женский голос в телефоне предлагает мне пополнить счёт. Я выхожу из ступора и начинаю говорить в пустоту: «Милиция? Адрес такой-то…»

Уроды убегают, парень остаётся лежать. Сообщение оператора длилось 15–20 секунд, но что я пережила за это время — страшно сказать. Вызываю наконец милицию. Подбегаю к парню. Голова у него в крови, рядом валяется разбитая пивная бутылка. Набираю скорую.

— На. Вашем. Счету…

На этот раз в течение 20 секунд вспоминаю все маты, которые слышала в своей жизни.

История закончилась счастливо. Сильных повреждений у парня не оказалось, гопников (а это были именно они, парень возвращался с ночной смены) нашли через два часа.

Я хочу обратиться к известному украинскому оператору мобильной связи. Неужели вы, @#$, не понимаете, что мобильный телефон не всегда используется для того, чтобы потрындеть за жизнь с подругой или заказать пиццу? Иногда людям нужно вызвать милицию, скорую, пожарных. Эти 15–20 секунд промедления, в течение которых человек вынужден выслушать сообщение системы о состоянии счёта и предупреждение о блокировке до того, как он соединится с нужным номером, могут стать для кого-то роковыми. Человек может истечь кровью, умереть от приступа, его могут убить или сделать калекой. Или, по-вашему, люди, у которых на счету меньше энной суммы, не имеют права на немедленное оказание помощи?

Работая в детском отделе книжного магазина, я была свидетельницей многих сцен, которые доводили до белого каления, поражали своей абсурдностью, заставляли желать их участникам побиться головой об стену, вызывали истерику и так далее; в общем, на все случаи жизни. Но больше всего эмоций неизменно вызывает конфликт поколений, когда мама или бабушка приводят в книжный ребёнка, и начинается…

До сих пор с содроганьем вспоминаю, как девчушка пяти лет протягивала бабуле тонкую дешёвую книжку, какую-то сказку.

— Я хочу эту! — говорит.
— Положи! — сердито отвечает бабуля. — Ты не сможешь это прочитать, ты тупая.
— А я научусь, — робко обещает девочка.
— Не научишься. Ты тупая.

Слово в слово. Вот такие бывают, оказывается, бабушки.

Ну да это я для примера. Случай с небезызвестным «Эрагоном» произошёл с читателем постарше. Мальчик лет, наверное, одиннадцати-двенадцати пришёл в магазин с мамой. Выбиралась литература по списку для чтения на лето — знакомая песня. Но ничего нужного не нашли, и тут мальчик схватился за «Эрагона».

— Положи на место, — велела мать.
— Но она интересная! — пытается отстоять своё право на «Эрагона» мальчик.
— Ты не можешь знать, интересная ли она, — отрезает мать.
— Я знаю, что интересная, — уже совсем тихо отвечает мальчик. — Мне гово…
— Нет, не интересная, — перебивает мамаша ледяным тоном. — Вот то, что вам на лето задали, — интересно. А это ты читать не будешь.

Это стало точкой в споре.

Наблюдая такие сцены (к несчастью, не такие уж редкие), невольно задумаешься: а не такие ли родители потом вопиют возмущённо: «Молодёжь совсем не читает!», обвиняя во всем компьютеры, плохие компании и так далее?

Я живу в Беларуси. После 11 класса школьники сдают централизованное тестирование, фактически — аналог ЕГЭ. Разумеется, каждый год случаются скандалы со списыванием и размещением ответов в интернете. Ещё недавно я считала, что в плохой подготовке детей к ЦТ минимум на 40% виноваты учителя в школе. Но вчерашний случай заставил меня всерьёз задуматься о деградации.

Знакомая 11-классница написала ЦТ на 10 из 100. То, чем она аргументировала столь низкий балл, повергло меня в шок.

— Да как они могли поставить мне такую низкую оценку?! У них тест с ошибками составлен, а страдают из-за этого дети!

— Ты записала на черновик ошибку? Ведь можно подать на апелляцию.

— Конечно записала! Вот, смотри. В задании надо указать, какие слова пишутся вместе, а какие через дефис. И один из вариантов — «курица_несушка». Как они вообще составляли этот тест, если сами не знают правил?

— Что-то не пойму, где здесь ошибка.

— Ты что, в школе это не учила? «Не» всегда пишется раздельно! И надо было написать: «курица не сушка»!

— И что, по-твоему, такое «сушка» и как она связана с курицей?

— Издеваешься? Сушка — это такой маленький бублик! Я же говорю, идиоты составляли этот тест!

«Буду через 15 минут».

«Технический перерыв 45 минут».

Идиоты, откуда я знаю, во сколько вы закрылись?

Владельцы супермаркетов электроники! Предлагаю бизнес-план. Каждому вошедшему покупателю — что-нибудь (или кого-нибудь) под ноги. И заставить возмещать ущерб. Выгода очевидна: не надо тратить время на попытки продать товар, а деньги за него всё равно заплатят.

Зимой был у меня опыт. Выписали мне счёт на покупку телевизора, иду я с этим счётом между стеллажами — и вдруг получаю удар в бок. Еле на ногах устоял. Шум, грохот, звон. Впилилась в меня девушка-консультант. Вешу я килограмм на шестьдесят больше, комплекция сильно плотнее, поэтому упала она. На стеллаж с товаром. И ещё выронила то, что было у неё в руках.

Догадываетесь, что началось дальше? «Скорую» девушке, двух охранников мне. Ещё до приезда «скорой» началась промывка мозгов: плати, мол, за всё. В свидетели к девушке записался весь персонал. Сотовый мой почему-то перестал ловить сеть, сам я в лёгком шоке, но час продержался. Так и не усёк, оказывали ли девушке какую-то помощь, но это неважно. После всех увещеваний и предложений решить «по-хорошему» отпустили, записав паспортные данные и пригрозив судом. На выходе ещё и поинтересовались, буду ли я брать у них выписанный телевизор.

Суд действительно состоялся. С меня требовали взыскать почти 180 000 рублей по различным позициям. Скажу честно, я очканул. У них все свидетели, а я был один. Адвокат меня пытался успокоить, сказал, что свидетелей слишком много, и шансы есть. Я ему не очень поверил, за что прошу прощения. Я был потрясён: обвиняли в том, что я умышленно толкнул девушку. Адвокат пояснил, что им так проще доказать мою вину. Ещё меня крайне неприятно поразил факт отсутствия видеозаписи. По утверждению администрации, она была, но из-за технического сбоя исчезла. Думаю, понятно почему. Любая информация из магазина добывалась с огромным скрипом. Конечно, против себя им свидетельствовать резона не было, а вопросы справедливости их не волновали. Светлый момент — большое спасибо женщине, покупавшей в тот день стиральную машину и откликнувшейся на моё объявление. Ваши показания были очень важны, как говорит мой адвокат.

Суд я выиграл. Ни один из «свидетелей» не смог пояснить, почему в момент столкновения все они очень внимательно пялились на нас. Их заученные речи пропали. В итоге иск отклонили, поскольку в моих действиях не нашли ни умысла, ни неосторожности. Но, господа владельцы, вы не унывайте: может, схему просто доработать надо — и денежки пойдут!

Дорогая, ты в очередной раз напомнила мне, что Вася подарил своей Свете золотую цепочку, собирается на её 20-летие купить ей бриллиантовый кулончик стоимостью в 15 тысяч рублей или же отправить в Египет. Я же делаю всё это несоизмеримо реже, а потому тебе, видите ли, стыдно говорить неженатым подружкам о том, что на 14 февраля я купил тебе плюшевого медведя ростом в половину тебя. При этом, на что ты делаешь особый акцент, все щедро одаряемые девушки лишь встречаются с парнями, а мы уже как полтора года живём вместе. Это, о ужас, заставляет тебя задуматься о моей состоятельности как мужчины и необходимости траты своей уходящей молодости на меня.

Вот только ты, май дарлинг, несмотря на своё почти законченное высшее образование экономиста, забываешь применять полученные знания даже в быту, из-за чего я даже не уверен, есть ли они вообще. Давай включим обычный анализ и немного пощёлкаем калькулятором, чтобы оценить не только мою состоятельность, но и твою ликвидность.

Ты не работаешь, твои родители твёрдо уверены, что коль дочь «почти вышла замуж», то помогать уже должна она (пусть и за счёт будущего мужа). Накоплений, имущества и дивидендов у тебя нет, стипендия коммерческим не полагается. Фактически ты находишься на моём полном и абсолютном иждивении. В этот момент ты картинно закатываешь глаза и пытаешься в очередной раз прочитать мне сказку о своей святости, приведя в пример всех своих подружек лёгкого поведения, которые за единожды раздвинутые ноги меняют телефоны, планшеты и катаются в шопинг-туры, а я тебя на море лишь раз отправил. Но я не об этом, заткнись пока что, милая!

Итак, тебе в обычный будний день требуется: 250 рублей на дорогу, поскольку утром ты не можешь успеть на нужные маршрутки и едешь на такси; 200 рублей на питание — универская столовая не для тебя, и ты кушаешь в кафе неподалёку; 200–300 рублей на покупку маленьких приятностей вроде мороженого, шоколадки или двух-трёх банок холодного чая, ведь пить воду тебе не нравится, а сидеть на парах без сладкого — день пройдёт зря. Итого во время визитов на учёбу тебе необходимо от 600 до 750 рублей в день, что составляет 12–15 тысяч в месяц. Добавляем сюда различные внеплановые расходы вроде ксерокопий, покупки методической литературы, канцелярщины, пожертвования во всякие сборные фонды университета — можно смело накидывать ещё тысячи две рублей. Это уже в среднем 15 тысяч.

Вечером я обязательно покупаю тебе фитнес-кашки, лайт-колу и что-нибудь вкусненькое, потому что в противном случае ты будешь смотреть на меня убивающим взглядом обиженного ребёнка и испортишь настроение сразу же, закончив вечер ссорой. Добавляем ещё рублей 100–150 к общей сумме ежедневного потребления, а к ежемесячной — около 3000 рублей. Сюда же идёт мелкая мыльно-рыльная ерунда вроде шампуней, прокладок, туши и косметики, что можно в среднем оценить в 2000 рублей в месяц. Итого у нас уже двадцатка! Это то, чем я тебя, как мужик, попрекать даже не имею права в мыслях: это реально необходимые ежедневные траты, пусть порой и излишне расточительные.

Но ведь ещё тебе требуются: регулярные отчисления на твои (не наши!) вечерние посиделки с подружками и походы по кафе; оплата сотовой связи и 3G-интернета на твоих девайсах; премиум-корма и витамины твоему коту. По самым примерным расчётам это выливается ещё тысяч в пять рублей, что подводит сумму месячных расходов только на тебя к 25 тысячам. Плюсуем сюда гардероб и внешний вид — ведь как минимум предмет-два одежды в месяц ты приобретаешь, не считая трусов, чулок и прочей мелочи, да и причёску-ногти-загар разок-другой поправляешь. Вот мы и подобрались к круглой отметке в 30 тысяч рублей.

Ах, учёба в универе, которую я оплатил за прошлый и этот год, это ещё 4,5 тысячи в месяц. Я не буду считать деньги на взятки преподавателям, но выходит явно больше 10 тысяч за сессию, потому что по ключевым дисциплинам ваши научные деятели ломят 1500 рублей за балл.

Проще говоря, ты мне обходишься минимум в 30–35 тысяч рублей в месяц, хотя реально эта сумма бывает ощутимо больше и превышает половину моего дохода. Оплату жилья опустим: оно моё, а коммуналка тут выглядит каплей в море.

К чему всё это? А к тому, милая моя, что тот самый Вася (Коля, Федя), просто встречаясь со Светой (Катей, Мариной), экономит ежемесячно не менее $1000, то бишь 300–350 тысяч рублей в год, и уж с них-то, ясное дело, имеет возможность легко и непринуждённо купить какую-нибудь ювелирную безделушку раз в три месяца, а то и куда чаще. А что ты? Ты даже быт не ведёшь, прикрываясь учёбой, и в этой связи у меня возникает вопрос: окупаются ли те вложения в тебя, которые я делаю ежемесячно? Не думаю, поскольку домработница обойдётся дешевле в два раза, а то количество минетов, которое мне довелось получить за эти полтора года, я легко закажу у девиц нетяжёлого поведения за треть суммы твоего месячного содержания.

Что? Ты вот-вот взорвёшься и опять назовёшь меня нищим неудачником? Ну-ну, успокойся. Я тебе ничего не предъявляю, я просто немного показал тебе аналитическую работу при оценке экономической обоснованности трат. Ведь ты же хотела оценить мою состоятельность? Вот и оценили. Я-то могу заработать больше, пусть и в ущерб свободному времени и здоровью, — но для чего, если ты останешься прежней? У меня отличная новость: твоя жизнь станет лучше, поскольку ты с завтрашнего дня можешь встречаться с кем угодно. На сбор вещей у тебя сутки. Будь счастлива без меня, потому что ты задолбала!

Мне шестнадцать, и я очень хочу купить планшет. Он мне действительно нужен: компьютера и ноутбука у меня нет, а некоторые вещи на телефоне сделать невозможно.

Я устроилась работать в летнее кафе официанткой. В мои обязанности входит и уборка самого кафе с утра. И вот за этим занятием меня застала мамаша с двумя детьми лет семи-восьми. Сметая мусор, я услышала:

— Видите: эта девочка не учится, поэтому работает так.

Не удержалась, сказала детям:

— Девочка работает, потому что хочет купить новую дорогую игрушку на свои денежки, а не клянчить их у мамы.

Мамашка возопила о том, «какой пример я подаю её детям», но в глазах ребят я увидела некое понимание. Бесят такие мамы, которые не понимают: унижая других людей на глазах у своих же детей, они не научат их ничему хорошему.

Неподалёку от нашего дома есть ресторанчик, в который мы с мужем очень любим ходить. Там есть уютная летняя площадка, летом — то, что надо. Столики расположены в три ряда, мы садимся на первый.

Пришли мы и вчера поужинать в любимое местечко. Сели за столик в середине ряда. За соседним столиком расположилась компания из двух девушек и семейной пары с ребёнком до года. Болтали, пили, смеялись, папаша нянчил дитя. Идиллия, казалось бы.

Вдруг парочка с ребёночком отходит за соседний столик в среднем ряду, то есть на виду у всех, и начинает менять памперс. Дитятко же укакалось, надо же сменить. На столе. И положить грязный памперс на тот самый стол, где потом кто-то будет есть. В ресторане, на глазах у людей, которые пиво потягивают и салатиком угощаются. Вытирать попу и приговаривать, сколько там какашек, посветить причиндалами мальчика на всю площадку, с гордостью пронести через весь зал этот самый подгузник и выкинуть.

Люди, здесь туалет есть. В конце концов, можно попроситься в комнату для отдыха персонала, раз так приспичило поменять памперс дитятке. Но не у всех на виду, не на столе, не в ресторане — пофиг, что площадка летняя. Ни стыда, ни элементарного понятия каких-либо норм морали и поведения.