— Мне не нужны ваши деньги, я хочу, чтобы вы ответили по всей строгости закона!

Красиво и благородно звучит, правда? Я это запомнил, эту фразу я слышал более четырёх лет назад от сбитого мной молодого человека. Он был упорный, этот молодой человек. Уголовное дело против меня завели далеко не сразу; доказать стойкую утрату трудоспособности у него так и не получилось, но кто-то из медиков выдал ему заключение, что травма, полученная им при столкновении, могла быть опасна для жизни. Он боролся и дальше, требуя признать меня пьяным, скрывшимся с места преступления и не оказавшим ему помощь. Не удалось.

Тот вечер я помню. Я задержался на объекте допоздна. Потом мне хотелось просто доехать до дома. Тёмная улица, лавирование между колдобин с постоянными разгонами и торможениями. Перехода я не видел — смотрел под колёса. Потом был отблеск, удар по тормозам, перекошенное лицо парня, выставляющего вперёд себя руки, и столкновение (как потом заключили криминалисты, на скорости, не превышающей 40 км/ч). Мысли свои тоже помню, самые меркантильные: «Хоть бы он выжил, а то посадят». Был очень рад, когда увидел, что парень жив. Вообще, единственной серьёзной раной мне тогда показалась травма головы — парень ударился затылком при падении. Мою перевязку одобрили в скорой, гаишники отвезли меня в наркодиспансер — всё, чтобы рассчитывать на снисхождение суда, я сделал. Даже признал свою вину.

— Когда он увидит, что у тебя есть что взять, он обдерёт тебя как липку, — сказал мой знакомый, через которого я нанимал адвоката. Тогда я встретился с парнем и предложил ему денег. Предложил ему самому написать сумму компенсации. Его ответ — в первой строчке.

Суд дал мне два года условно и обязал выплатить компенсацию. «Неслыханно щедро для живого потерпевшего!» — цинично сказал мой адвокат, когда была озвучена сумма, сравнимая со стоимостью двухкомнатной квартиры в центре нашего города. Я не протестовал — протестовал потерпевший. Добился, дело отправили на пересмотр под контролем представителя президента и прокурора области. Запахло реальным сроком.

— Плевать на него, подумай о своей семье! — сказал мне мой друг, знавший о моём финансовом положении. И я подумал. О том, что парню этому в погоне за справедливостью наплевать на мою жену, моих троих несовершеннолетних детей, ему наплевать, как они будут жить, пока я мотаю срок на зоне. А ведь они его не сбивали, они вообще тут ни при чём.

Я не прибедняюсь, на тот момент у меня был достаток. Такой призрачный достаток индивидуального предпринимателя. Кто занимался этим — знает. Все материалы и сырьё — в кредит; когда выполнишь подряды и получишь расчёт, чувствуешь себя королём.

— Это не моя проблема, — сказал мне потерпевший, когда я объяснил ему ситуацию и заверил, что расчёт с ним будет через тройку месяцев, если он не будет оспаривать мой условный срок. Я просил его дать мне возможность работать. Не его проблема — моя. Я её решил, законность метода решения не оспорена. У меня было четыре договора подряда и кредитов на восьмизначную сумму. Что успел — выполнил, что не успел — уплатил неустойку. Ликвидировал бизнес, распродал кое-какое имущество и ушёл на зону без собственности и без долгов. Кроме долга этому парню — на него денег не хватило. Возместить ему судебные издержки хватило, а остальное…

— А кто мне заплатит? — возмущённо закричал он, когда судебные приставы внимательно изучали документы на собственность, по которым выходило, что мы с женой разделили имущество, и всё, что осталось в квартире (и немного денег в банке), — это её собственность.

Благородство парня кончилось. Бабло опять победило. Напрасны были мои уверения в том, что я вернусь из колонии, устроюсь на работу и постепенно выплачу оставшиеся деньги.

— Ты берёшь эти справки, идёшь в «***банк» и берёшь кредит. Если не будешь убедительна — твоя дочь сильно заболеет, — примерно такую фразу записала камера, которую закрепили полицейские на одежде моей жены. За месяц до моего освобождения её буквально загнали в угол угрозами и требованиями. Она при поддержке моих друзей стала искать защиты в полиции. Автор фразы — один из «друзей» пострадавшего. Следствие ещё идёт. Букет статей, трое подозреваемых, включая моего потерпевшего.

— Подавись своими деньгами, только скажи своей суке, чтобы забрала заявление, — это мне сказал мой потерпевший две недели назад. Видимо, дело плохо.

Не получится, уважаемый. Тебе должен я — я тебе деньги верну, я их тебе уже перечисляю. Такими темпами шесть лет буду перечислять — ну, уж такая у меня зарплата. Если тебя так интересуют деньги, так с моего бизнеса их получить было проще, но бизнеса больше нет. А вот ты угрожал моей жене, не мне. Ты же за закон был раньше? Так вот, примириться по закону в твоём случае нельзя: вас обвиняют в совершении тяжкого преступления, а у меня было преступление средней тяжести, так что месть тут ни при чём. Ни я, ни моя жена не будут настаивать на реальном сроке — я там был, там нет ничего интересного. Сможешь не сесть — удачи тебе. Вот только на будущее реши для себя, что важнее: закон, понятия, выгода или справедливость, а не мешай всё в свою пользу.

Я психолог. Специализируюсь на работе с детьми и подростками. И чем больше я работаю, тем больше мне хочется, чтобы перед беременностью люди сдавали экзамен на пригодность. Задолбали, слов нет.

Мамы, приводящие своих детей с видом «сделайте с ним что-нибудь, он не такой, как нужно», — типичная картина. Это не страшно. Страшно, когда мальчик восьми лет говорит: «Я плохой, поэтому мама повела меня к психологу». Люди, вы вообще головой думаете? Как такое можно говорить ребёнку?

Мама проводит с дочерью-подростком полчаса в день (мы специально посчитали). Причина обращения: «Я её не понимаю, она от меня отдаляется». Да неужели! К дочери сотня требования и придирок. На вопрос «А как вы её поощряете и хвалите?» — красноречивое молчание. Неудивительно, что девушка мечтает уехать из дома.

Трёхлетняя девочка с агрессией. Оказывается, дома мама с папой ругаются и дерутся. Что видит девочка, которая ещё не знает, что плохо и хорошо? Как мама и папа бьют друг друга. Приходит в детский сад — и бах другую девочку совком по голове! Сразу родители очухиваются. «Ой, нам запретили ходить в детский сад, пока мы не посетим психолога».

«Вы знаете, моя дочь-подросток ничем не интересуется». Выясняем ситуацию. Оказывается, пару лет назад мама сама запрещала дочери ходить в кружки и секции. Дескать, ты скоро бросишь, хватит фигнёй маяться. Результат вполне закономерен.

Девушка сбегает из дома, где постоянно ругается с пьяным отчимом. Мама: «Я уже не знаю, что с ней сделать». А подумать о причинах её действий вам в голову не приходило?

Родители хотят, чтобы подросток был одновременно и послушным, и самостоятельным. Так не бывает! Это противоположные качества. Это не игрушка, которая будет заводиться, когда вам захочется, прыгать перед вами, а потом тихо стоять в углу. Это отдельный человек, личность со своими желаниями и мнением.

Родители бьют своего ребёнка. «Вы что! Какое жестокое обращение! Мы же немного, не до синяков!» Руки и ноги бы поотрубала, чтоб жили и мучились.

Девушка совершила попытку суицида два месяца назад. Мама приводит её, потому что она не хочет учиться. Так у неё в жизни смысла нет, какая уж тут учёба…

Никто не рождается злым, ленивым и агрессивным. Таким ребёнка делает окружение — родители в первую очередь. Для того, чтобы понимать, что ребёнок вырастает таким, каким его воспитывают, не нужно пять лет учиться.

Да, это моя работа, и я осознаю это. Я не сижу с видом гуру, которая обвиняет во всём родителей. Каждый такой случай требует большой работы с родителями и переосмысления трудностей в воспитании. Но когда я уставшая приползаю домой, то я тихо мечтаю, чтобы люди сдавали экзамен перед тем, как забеременеть.

Казалось бы, далеко продвинулось наше общество в плане толерантности к непохожим. Защищаются национальные, сексуальные меньшинства, женщины получили равные права. И даже левшей давно не переучивают… А между тем во всём мире до сих пор дискриминировано до половины населения, а то и больше — и никто до сих пор не бьёт тревогу. И термина даже такого ещё нет — «хронотипическая дискриминация».

Все люди устроены по-разному. Кто-то с утра бодрячком, а вечером еле доплетается до постели. Кто-то утром еле двигается, собирается на работу на автопилоте, зато перед сном способен свернуть горы. Уверен: шедевры поэзии пишутся именно ночью. У кого-то 23 часа в биологических сутках, у кого-то 25. Это прописные истины! Но, к сожалению, существует очень мало профессий, где бы учитывались биоритмы. И это прискорбно, ведь если сдвинуть «совам» рабочий день, можно было бы даже решить проблему пробок на дорогах и переполненного общественного транспорта! Но расписания, графики, нормы морали до сих пор заточены исключительно под «жаворонков».

Готовлюсь как-то раз к экзамену. Попался непонятный момент, решил спросить у нашего отличника. Звоню: «Добрый день, Ивана можно услышать?» — «А вам не кажется, молодой человек, что уже поздно?!» — рычит в ответ его батя-профессор. Я извиняюсь с надеждой, что он не узнал меня по голосу, и кладу трубку. Смотрю на часы: 22:15… Зато почему-то в восемь утра позвонить считается нормальным, а то и в семь тридцать! Все трезвонят: и из поликлиники, и провайдер, и по работе. «Ка-ак, вы ещё спите?!» Да, сплю. Представляете?

В научно-популярном журнале — статья, посвящённая бывшему главреду. Автор вспоминает, как это «светило» приглашало к себе домой людей «по делам» к семи утра. Очень уважало тех, кто при этом и глазом не повёл, и не любило, если удивлялись. Этот откровенный выпендрёж и самодурство в статье вспоминали как «изюминку» того великого человека. «Светило» хотя бы думало, на чём к нему ехать в такую рань? Если бы какой босс звал в девять вечера на совещание — прослыл бы тираном. А в семь утра — это не тирания, а «воспитательные моменты».

Самый частый аргумент: «Спать ложиться надо раньше!» А вы бы сами попробовали лечь в семь вечера, когда вы ещё полны сил, мыслей, идей, когда хочется наконец-то взяться за давно заброшенную книжку… Вы ляжете — и не уснёте! Попробуйте привыкнуть к такому графику: ложиться в семь вечера, вставать в три ночи. Каково, а? А «совы» точно так же себя чувствуют, живя по вашему «нормальному» графику.

Увы, те, кому посчастливилось родиться «правильным», искренне считают, что «совы» — это всего лишь плохо воспитанные «жаворонки». Можно же переучиться! По той же логике, левши — это такие правши-извращенцы. Можно же переучить: кнутом заставить охальников писать правой! Раньше так и делали. Но ведь отказались от этой затеи — дошло наконец, что это предрассудок! Между тем левшей гораздо меньше, чем «сов». А переученные «совы» так и маются, в будни работая, «как надо», в выходные сбиваясь на свой график. Начинают болеть — от изжоги до депрессии. Становятся злыми, раздражительными, рассеянными, делают дела на автопилоте, упуская детали. За что получают дополнительную порцию критики от «жаворонков»: «Мы же говорили — это издержки плохого воспитания!»

Задолбали! В современном мире меньшинства получили такие права, что боишься критиковать их даже за дело. А «жаворонковый фашизм» цветёт и пахнет.

Хороша одинокая жизнь всё-таки. Сам себе хозяин, сам решаешь, как проводить дни, куда идти вечером, на что тратить деньги. Захотелось купить себе расчудесную сумку — пошла и купила, потом полторы недели пожила на картошке с макаронами — и вот опять зарплата. А ещё можно не спать до трёх ночи, когда вставать в семь, потому что это только твои проблемы. Можно лениться и не убираться, например, потому что это твой дом, и никому нет никакого дела до того, как он выглядит.

Но вот чего я не понимаю. Почему, если люди начинают жить вместе, надо срочно это всё менять и превращать жизнь в стерильный сериал? Такое ощущение, что люди съезжаются не по любви, а ради победы в конкурсе «Среднестатическая нормальная семья», ну, максимум — «Перевоспитай своего оболтуса».

Мы живём вместе уже десять лет. Каждый день мы любим друг друга всё больше и больше. И любовь для нас — это делать друг друга счастливыми, а не строить мифический нормальный быт.

Я посижу на хлебе и воде, если у него сломался иксбокс, и нужен новый. Просто потому, что меня его расстройство расстраивает больше, чем его расстраивает сломанная приставка.

Он сам достанет деньги из отпускных, если нашлись подходящие мне дорогие зимние сапоги. Потому что зимней обуви у меня одна пара, и он будет рад дорогой коже и меху на моих ногах, а клеёнку носить и вовсе не позволит.

Я не стану укладывать его спать, когда ложусь сама, даже если ему рано вставать. Он взрослый человек и сам выберет между интересным делом и сном. Я даже не буду расстраиваться, потому что в данной ситуации моё расстройство будет просто манипуляцией. Он действительно сам выберет.

И дома мы убираемся тогда, когда это надо нам. Я не буду пилить его за раскиданные носки, он меня — за пыль. Если я планировала убраться, но устала и передумала, я не получу ни скандала, ни намёка. Только удивлённый вопрос и сочувствие.

Он поведёт меня в кафе, если у меня просто плохое настроение. Я и не подумаю экономить на его удовольствии, будь то вкусное блюдо или фигурка любимого героя. Да, мы совершаем экономические глупости. Мы подолгу копим на отпуск. Нас обоих может не все устраивать во внешнем виде нашего дома, но мы оба можем быть слишком ленивыми. Да это неважно всё, господи! Мы просто безумно любим друг друга такими, какие мы есть, со всеми плюсами и минусами. Никто не пытается из другого что-то вылепить или воспитать. Мы всегда поддержим стремление друг друга к развитию, но никогда не будем принуждать. Это просто любовь. Почему она так всех удивляет?

А меня задолбало жить, как беглый раб. Без прав. То есть вообще без никаких. Потому что даже в феодальное время за убийство, избиение, унижение раба совершивший преступление платил — пусть не рабу, а его хозяину.

Итак, посмотрим на мир с точки зрения полиции.

Идеальный человек никогда и нигде не будет фотографировать без взвода охраны. А что он людей провоцирует своим дорогим фотоаппаратом? О, посмел заикнуться, что у нас в стране снимать не запрещено? Хи, наивный, правильно он без фотоаппарата остался.

Изнасиловали? Сама виновата, провоцировала, выглядишь не как чудовище, с парнем посмела в общественном месте поцеловаться. Наказать преступников? Нет, мы осудим только тех, кто ещё и твоего парня потом оприходовал.

Сидишь в кафе, где неподалёку шумно обсуждают тебя и кричат твоей девушке непристойности дети гор — сиди и молчи, тебе ведь не нужны проблемы.

В клуб решила сходить, да ещё и не в парандже? Ну, однозначно, сама виновата.

Подвёз кого-то? Познакомился? Едешь в транспорте, не вцепившись в сумку зубами? О ужас, ещё и крупные суммы денег с собой осмеливаешься таскать? Телефоном прилюдно пользуешься? Ну, вы поняли.

Я ношу закрытые тёмные джинсы и кофты, чёрные «гриндера» с внушительной восьмисантиметровой платформой, волосы, убранные в хвост, длинные пуховики зимой. Только это спасает меня от вездесущего «дэушка». Я закрыла телефон массивным чехлом в надежде, что будет менее заметна его марка. Как не «светить» телефоном на людях вообще, извините, пока не придумала. У меня там интернет, книги, карта метро, плеер, заметки, игры. Да, айфон. Родители подарили в честь блестящего окончания школы три года назад. Я всегда хожу в наушниках, отказываюсь знакомиться, не влипаю в финансовые пирамиды, не хожу в клубы, не купаюсь голой, сумку в транспорте держу рукой за застёжку. Стараюсь даже не целоваться на улице. Единственный раз, когда я поздно возвращалась домой, меня избили и ограбили. В отделении меня мурыжили сутки, потому что никому не хотелось браться за моё дело. Теперь я ещё и каждый раз вздрагиваю и оглядываюсь, случись возвращаться домой затемно, а ведь темнеет зимой в четыре. Каждый раз, когда планирую что угодно, каким бы невинным оно ни выглядело, тщательно взвешиваю все возможные риски.

Так что же меня задолбало, если я веду себя как раз как описанный выше идеальный для полиционера человек?

Меня задолбала начинающаяся паранойя. Меня задолбало, что в своём городе я обязана не жить, а выживать. Меня задолбало, что никто никому ничего не должен. Меня задрало, что можно рассчитывать только на себя, хрупкую девушку весом 50 кг без навыков боевых искусств. Если я заболею, подвергнусь нападению, стану жертвой преступления, если мои права нарушат — всем наплевать. Полиции, врачам, суду, государству. «Безопасность вам никто не гарантировал, о чём вы только думаете?» Только налоги не забывайте отстёгивать.

Мой бывший и когда-то дорогой супруг! На днях ты в очередной раз обвинил меня в том, что тебе «не дают общаться с сыном» и что я якобы настраиваю сына против родного отца. Меня это уже порядком задолбало!

Разберёмся по порядку.

Ты ушёл от нас более пяти лет назад. Просто ушёл, сказав: «Не хочу с вами жить, я с вами ничего не добьюсь и никем не стану». Сыну было десять лет. К моему сожалению, он это слышал.

Чуть позднее к этому добавилась фраза: «Не хочу жить с больной женщиной». Как оказалось, однажды, придя домой, ты увидел на моем компьютере незакрытые сайты с описанием предракового состояния. Тебе даже в голову не пришло переговорить на эту тему. Ты так расстроился, что через некоторое время просто сбежал.

Первые два года после своего ухода ты ни разу не пришёл навестить сына, не поинтересовался, как он живёт, не предложил свою помощь. Безусловно, сын всё это не видел, не знал и не делал выводы.

Не могу не добавить, что и денег ты тоже не давал. На мои просьбы (да, я помню, как названивала тебе неделями, а ты отключал сотовый или вносил мой номер в чёрный список) ты говорил:

— Мне есть куда вложить деньги, а вас я кормить не намерен.

— Если тебе нечем кормить ребёнка, то отправь его жить к бабушке.

— Подашь на алименты — получишь гроши, у меня официальная зарплата — мизер.

Когда однажды зимой сын сильно болел, а ты знал об этом (от своей матери), тоже ни разу не навестил, не позвонил. Тебе было всё равно. А я, видимо, должна была постоянно поддерживать в глазах ребёнка образ заботливого отца.

Сыну исполнилось 12 лет. На третий год ты «вдруг» вспомнил о нас. Поинтересовался течением моей болезни, «какие прогнозы и всякое там такое». Как оказалось, твоя новая «жена» (развод ты тогда ещё не оформил) тебя спросила, когда же бывшая наконец помрёт (вот ведь новость, а я-то и не знала, что мне пора уже в небесную канцелярию, поскольку я мешаю чьему-то счастью!), и вы сможете занять квартиру, где живём мы с сыном. У неё хватило ума спросить потом об этом и меня — не напрямую, а по электронной почте. Я комментировать эту бредятину даже не стала.

Впервые ты принёс 500 рублей «на сына» и мешочек полугнилой картошки «из сада». Очень удивился, что сын даже не повернул голову от компьютера к тебе, а я не запрыгала от счастья обретения такого богатства. После этого я наконец подала на алименты. Сумма небольшая, но всё-таки.

Сыну исполнилось 13, потом 14. Три дня рождения он не получал от тебя поздравлений. Даже по телефону. На 14-й он получил от тебя радиоуправляемую машинку. Причём за подарком ты ему сказал «зайти в офис». Через полгода ты эту машинку забрал со словами: «Ты в сад к бабушке приедешь летом и поиграешь». Сын пожал плечами.

Сейчас сыну идёт 16-й год. Реальной заботы от тебя он не видел, как и интереса к своим проблемам, но видел и слышал твоё явно демонстрируемое безразличие к себе.

Звонки ты сбрасывал или орал в трубку: «Говори быстрей, я занят». Сын для тебя вечно звонил то слишком рано, то слишком поздно, но всегда не вовремя. Ты называл его слабаком и маменькиным сынком, другими чудными именами, если он звонил и говорил о проблемах в школе. Слишком часто он от тебя слышал фразу: «Мне сейчас не до тебя». Вчера сын сказал мне: «Да, я понимаю, он мой отец, но почему-то особо видеть его не хочется, да и я по нему не соскучился».

Так кто настроил сына против тебя? Твой сын не слепой, не глухой и далеко не дурак. Да и нужен ли он тебе? Когда ты уходил, тебе было всё равно, что будет с ним; что же поменялось сейчас? Я отвечу: ты просто увидел сына, меня и моего нового супруга. Как же это мы посмели впустить кого-то в наш маленький мир и как это мы кому-то, оказывается, нужны?

Твои мысли, бывший и уже недорогой супруг?

В пятницу вечером, порядком уставший за рабочую неделю, зашёл в ближайший супермаркет закупиться на выходные. Час пик — все едут домой, очереди человек по пятнадцать. Впрочем, время уже достаточно позднее, и малое количество открытых касс я воспринимаю стоически.

Подхожу к заветной кассе со своими покупками. Передо мной два человека: мужик с колбасой, водкой и пельменями и какой-то парень с бутылкой пива. Ну, понятно: пятница, все отдыхать идут. Тут-то и начинается цирк с конями и оркестром: что-то не то углядев то ли в кассирше, то ли в продуктах — словом, зацепившись за какую-то фигню, — мужик устраивает скандал. Орёт, требует администратора, на робкие возражения девушки-кассирши — ноль на массу. Минута, две, три… Уважаемого Клиента увещевают всеми правдами и неправдами, что менеджер сейчас будет, — уже и охрана подключилась, и соседние кассирши. Он не верит и орёт. Очередь уже начинает принимать участие. Кто-то кричит мужику, чтобы заткнулся и домой топал: все устали, и стоять в другой очереди из-за одного кретина никто не хочет. Кто-то поддакивает субъекту.

Ситуацию разрешил самым феерическим образом стоявший передо мною парень. С полнейшим покерфейсом он толкнул девушке своё пиво со словами:

— Я за него заплачу, посчитайте и моё тоже, пожалуйста.

Честно говоря, я офигел вместе с очередью, кассиршей и самим мужиком. Видимо, подобные случаи нигде не оговорены, так что кассирша, уточнив у мужика, надо ли, и получив утвердительный кивок, пробивает товар и рассчитывает парня. Тот, соблюдая тот же покерфейс, начинает упаковывать всё добро к себе в рюкзак.

Мужик понимает, что его колбаса и водка с пельмешками сейчас исчезнут в чьей-то сумке, и придётся новую очередь стоять. Взвизгнув: «Отдай!», он принимается вырывать у парня покупки. Парень так же спокойно просит охрану:

— Уберите этого об**дка от меня, пожалуйста.

Мужик продолжает вопить, что, мол, это всё его, на что получает ответ от кассирши, что чек у молодого человека. Охрана наконец вникает в суть происходящего и оперативно выводит скандалиста подальше. Парень всё собирает и уходит. Честно говоря, ржать я начал, только когда пробил свои покупки. Спасибо, парень, ты сделал мне настроение на все выходные вперёд!

Ах да. Задолбали кретины, не понимающие сути фразы «клиент всегда прав». Прав он, только когда за свои хотелки платит. В остальных случаях он не клиент, а, как сказал тот парень, обму**к.

Я люблю природу. И чистоту. Нет, в партии «зелёных» не состою, морским котикам не помогаю. Но по возможности противостою срачу вокруг себя, до которого могу дотянуться.

Задолбали меня, как можно догадаться, люди. Наши сограждане. Иногда кажется, что я вообще живу в Матрице, где все деланы под копирку.

Парк, гуляю с кавалером. Он красуется, воркует и распушает хвост — всё по правилам. Небрежным щелчком отбрасывает сигарету на асфальт, делая вид, что так и надо. Прошу поднять окурок и донести до урны (десять шагов).

— А чё? Так все делают!

Поднимаю сама, выбрасываю. Юноша покрывается багровыми пятнами и сваливает.

Другой парк возле дома. Летом периодически устраиваю там спонтанные субботники: никому не мешаю, никого не агитирую, молча собираю мусор в огромные пакеты и так же молча сама тащу их к мусорному баку (один на огромную территорию — прелесть просто). Типичная ситуация:

— Мама, мама, а чего тётя делает?

— Не смотри на тётю, она больная/бомж/дура.

Обязательно остановится рядом и демонстративно бросит в траву какой-нибудь пластик. Мелочь, но тётке, видать, приятно.

Или:

— А зачем ты это делаешь? Тебе что, платят?

Узнав, что денежного вознаграждения мне никто не сулил, опять же вертят у виска:

— Всё равно намусорят… Все так делают.

А кого-то моя деятельность доводит до бешенства. Ага, как ни смешно, но и убегать приходилось.

— А ну пшла отседова, попрошайка, @#$! На водку небось бутылки собираешь! Наркоманы хреновы!

Подмосковье. Автобусная остановка, есть урна, но забита битком (а на многих ещё и дно выбито). Сидим со знакомой бабушкой, ждём транспорт, вкушаем мороженку. По завершении бабушка лихо выкидывает фантик в кусты. Я свой сминаю и складирую в рюкзак — до первой урны. Ответ… да-да:

— Все так делают, а ты самая сердобольная, что ль? Больше всех надо?

О, давно не виделись, багровые пятна!

Набросать отходов на обочину? Заплевать тротуар? Налузгать семок прямо себе под ноги? Пфт, все же так делают. А ещё эти «все» обожают жаловаться на Рашку. Ту самую, из которой надо срочно-срочно валить. В которой живёт одно быдло.

Мне немного страшно. Самую каплю. Ибо я — не борец с «системой», просто защищаю дорогое сердцу, как могу. Но при общих охах-вздохах «загадили Россию-матушку» люди начинают странно реагировать. Но нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.

Ты «человек-как-все»? Хорошо, но хотя бы не мешай. А пока… Задолбали.

Прочитала историю задолбанного детского психолога и вспомнила ситуацию из непростой жизни нашей семьи.

Сидят мои бабушка и мать и обсуждают, как отчим моей двоюродной сестры отхлестал её по лицу личным дневником. Обсуждают яростно, доходит до нецензурщины и криков о том, что отчим — не человек.

И в то же время рядом сижу я и вспоминаю. Как бабушка била меня проводом за то, что я испачкала шапку знакомого мальчика во дворе. Как мать могла таскать меня за волосы просто потому, что я посмела ей отказать. Да что там — тётя, мама той самой сестры (к сожалению, ныне покойная), хоть и была замечательным человеком в остальном, сама не гнушалась приложить девочку по уху. До сих пор шрамы остались у обеих.

— А как же вы сами?

В ответ на резонное замечание я получила не менее яростный отпор, в основном состоящий из фраз «ты ничего не понимаешь», «это совершенно иное» и коронное «мать всегда права!». Мягко говоря, была поражена.

Я не скажу, что это меня задолбало. Просто невыносимо грустно от того, что, скорее всего, в большинстве русских семей под внешним слоем благополучия скрывается такая грязь. И жаль детей, которые чаще всего ни в чём не виноваты.

В нашем небольшом городке на днях молодой парень сбил женщину. Женщина скончалась. По закону парень виновен. Но что он сделал по факту? Ехал по дороге поздней ночью (или ранним утром — кому как удобней). Моросил дождик. Опытные водители подтвердят, что на закате или восходе видимость отвратительная. Парень трезв, едет с небольшой скоростью. И тут хлопок. Оказалось, что та женщина шла в тёмной одежде по проезжей части. Не догадалась идти по встречке, чтобы в случае чего успеть среагировать. Не трамвай же, объедет! Нет, не объехал.

Другой случай. День. Довольно оживлённая дорога, метров тридцать от пешеходного перехода. Даже не глянув по сторонам, дорогу начинает переходить женщина. Водитель успевает остановиться со свистом тормозов. Не удостоив его взглядом, женщина продолжает шествие. Машины встречного направления, видя такую картину, останавливаются от греха подальше. Женщина даже не смотрит. Ах да, у неё на руках младенец, а другого малыша она ведёт за руку. Обезопасить себя и своих детей, пройдя лишние тридцать шагов до пешеходного перехода? А зачем? Не трамваи, объедут.

Подобных случаев не счесть. Мне такое поведение напоминает корову. Обычную корову, которая в Индии — священное животное.