Начальство

Задолбали любители предъявлять взаимоисключающие требования.

Родители хотят, чтобы ребёнок до восемнадцати лет шагу не ступал без согласования с ними. Потому что он маленький, глупый, всё сделает неправильно, убьётся и вообще, пока ты живёшь в моём доме, делаешь всё, как я скажу! Но они же потом, ровно в день совершеннолетия, резко начинают требовать, чтобы он стал самостоятельным и ушёл на полное самообеспечение. Потому что здоровый лоб уже и пора оторваться от мамкиной юбки.

Дети хотят образовать внутри семьи отдельное государство с собственным флагом, но общими финансами.

Мужчины хотят найти девственницу, но с постельными навыками Саши Грей. Женщины хотят трепетного и романтичного бизнесмена с уймой свободного времени.

Работодатели хотят работника, который будет выполнять задачи четырех квалифицированных сотрудников, иногда подменять курьера и бегать шефу за пивом. И всё это за 0,8 ставки уборщицы. Соискатели хотят работать за себя одного, а деньги получать за весь отдел.

Хозяева съемных квартир хотят, чтоб у них жили нематериальные тела, не издающие никаких звуков и не продавливающие диван, но платили за комнату в коммуналке, как за виллу на Лазурном берегу. Съемщики хотят жить, как будто они вообще одни на всей планете и ответственность за вещи отменили, а за виллу платить, как за коммуналку в Мумуевке.

Одни сурово живут якобы не для радости, а для совести, ни разу в жизни не сделав для себя ничего приятного, чтобы ненароком не разбаловаться, и презирают тех, кто живёт иначе, даже если они с ними вообще не знакомы. Другие думают, что никому ничего не должны, включая родных и кредитно-финансовые организации, но почему-то считают, что им должны все остальные.

Как же, вы, и те, и другие — задалбываете!

На связи сегодня администратор ночного клуба, так официально звучит моя должность, хотя на самом деле я всего лишь собираю деньги за вход и выдаю браслеты-билеты. Но суть не в этом.

Уважаемые гости, я вас сильно люблю, большинство из вас я знаю в лицо, а некоторых по именам, но как же вы меня задолбали.

Начнем с наиболее малочисленной категории — держателей VIP-карт.

Да, за время работы я всех вас запомнил и узна́ю, будь вы хоть в маске. Но есть прямое указание директора: «Нет с собой карты — плати». А он страсть как любит спускаться ко входу, чтобы посмотреть на входящих. И если я вас пропущу, то расстанусь с четвертью зарплаты.

Вторые — любители спросить, почему вход платный, когда в остальных клубах города этого давно уже нет. Официально я должен вам ответить, что в плату за вход входит просмотр шоу-программы. Но вас обычно это не устраивает, поэтому скажу честно. Сравните, пожалуйста, цены на алкоголь в нашем клубе с ценами в других клубах города. Мы стараемся держать минимальную наценку, отчасти за счет платного входа.

Третья группа задолбавших — одинокие. Товарищи, то, что я сижу один в небольшой комнатке рядом с входом, совсем не значит, что я сильно жажду общения с вами, тем более, когда вы уже не в состоянии связать два слова. И уж тем более, если близиться утро и я пытаюсь пересчитать деньги, чтобы закрыть кассу. Поприставайте-ка лучше к товарищам-фейсерам, они недалеко стоят, им как раз заняться на входе почти совсем нечем с тех пор, как наняли охранников в зал.

Всего доброго и ждем вас снова.

После нескольких лет работы админом на удаленке вновь занимаюсь поиском работы, сознательно выбрав для себя такую же форму занятости. И как же задолбали любители порассказывать, что удаленка — это лафа и шара, способ ничего не делать и деньги получать.

Пишут: «Я работала с девочкой по удаленке, задаю ей вопрос, а она молчит пятнадцать минут, а потом говорит что отходила. Не нужны мне такие работнички». Голубушка, так это твоя неспособность организовать работу. Если тебе нужна быстрая реакция на твои запросы, тогда заранее регламентируешь, что время отклика на запрос от такой-то группы — три минуты, от такой-то группы — сорок пять секунд. Если отлучка более десяти минут — дай сообщение в чат. Это так сложно продумать? Я так работала не один год, всех все как-то устраивало. Почему-то ты не вспоминаешь, что в офисе народ бегает то покурить, то за минералкой, то поиграть в теннис — что бы ни делать, лишь бы не работать. Зато на удаленку ты никого не пустишь просто потому, что не можешь продумать, как бы контролировать каждый выход до туалета.

«Я не могу проконтролировать, что коллега не бездельничает». Тебе нужен результат или видимость работы? Сформулируй, что тебе надо — работающая инфраструктура, выдаваемый программистами код или желание послушать, как кто-то стучит по клавишам (чтобы не приставали — играют в текстовую игрушку)? Ты не можешь проверить, когда обновлялись версии разрабатываемого софта, либо заглянуть в мониторинг, нет ли там висящих тревожных огоньков?

«В непосредственной беседе мы можем обо всем договориться, а по скайпу меня не понимают». Так кто виноват в том, что ты не можешь четко высказать, что именно тебе надо и поставить задачу?

Отдельный луч любви рекрутерам, удивленных тем, что я не пищу от восторга при упоминании корпоративов, спортзалов и ну ооочень замечательной атмосферы. Я когда-то уже поработала в офисе. Теперь я не хочу тратить время на дорогу, сидеть на дурацком стуле вместо эргономичного кресла (да, оно дорогое, фирма такое покупать не хочет), топать до столовой за чашкой лаваццы вместо любимого кофе в турке, выслушивать бред менеджеров. О, менеджеры низшего звена — это отдельная песня. Вот почему меня чуть ли не выворачивает от офисов айтишных компаний. В отличие от тимлидов, эти особи в профессиональной сфере деятельности отдела зачастую ноль без палочки, зато подергать по поводу и без — любят и умеют.

В общем, любители муравейников и корпоративного духа задолбали, слов нет.

Добрый день, я тоже человек-трансформер. Когда-то давно я был молодым перспективным специалистом с большими планами на будущее. Хорошая работа, приличная для того времени и места зарплата. Приходилось много работать, в том числе сверхурочно, потому что специалистов по моему профилю в то время было крайне мало. По работе приходилось много читать и много ездить по командировкам. Часто общался с друзьями и коллегами по работе. В дальнейшие планы входило перебраться в город покрупнее, для дальнейшего профессионального развития. Но тут я встретил девушку. Встречались около года, и чем дольше встречались, тем больше она настаивала на штампе в паспорте. И как только заветный штамп был получен, всё тут же изменилось.

Про командировки пришлось забыть. Муж должен проводить свободное время с женой, а не шляться где попало по разным городам.

Несколько заказчиков, позвонивших в моё отсутствие на домашний телефон, были прямо и недвусмысленно посланы женой туда, где не светит солнце. В то же самое место было отправлено начальство с работы. И ей было глубоко плевать, чем это для меня могло обернуться. Муж должен проводить свободное время с женой, а не на работе.

Постоянные скандалы с моим привычным кругом общения. Если меня куда-то приглашали, я был обязан брать с собой жену. Даже если просили помочь строить дачный сортир или снимать двигатель с машины. А если она не хочет идти, потому что ей там будет скучно? Тогда и ты не ходи. Муж должен проводить свободное время с женой, а не с друзьями.

Примерно через год весь мой досуг начал состоять из сидения в одной комнате с женой и наблюдения за тем, как она читает какой-нибудь очередной любовный роман. Жизнь превратилась в один сплошной день сурка. Всё заполнило ощущение того, что я стою на месте, а жизнь уходит. И я начал пить. Сначала понемногу, потом уже жестоко и беспощадно. Водка стала неотъемлемой частью жизни, после работы бухал каждый день, домой приходил обычно уже в дрова, иногда приносили или привозили.

Через пять лет я всё-таки сумел вырваться в большой город. За несколько месяцев нашёл работу по своему профилю и жильё. Была найдена работа и для жены, но она выдвинула ультиматум: или возвращаешься сидеть рядом, или развод. Хвала великим силам, хватило мозгов выбрать развод.

Прошло ещё десять лет. Из них уже лет пять встречаемся с другой женщиной. Живём отдельно — каждый в своей квартире, встречаемся два-три раза в неделю, остальное время занимаемся чем хотим, каждый по своему усмотрению. Бурную жизнь не ведём, всё-таки возраст у обоих уже не юношеский, но и не скучаем, вместе выбираемся в кино, на пляж, в походы, а если сидим дома, всегда есть о чём поговорить или вместе посмотреть фильм. Я могу выпить немного вина, она почти не пьёт, но это нам не мешает. Я приобретаю новую специальность, в дальнейших планах — переезд уже в другую страну. В общем, сплошной покой и благорастворение на воздусях. Вот только с недавних пор начались разговоры об Его Величестве Штампе и списке того, чего без него не будет.

Дорогие женщины! Скажите мне, ЗАЧЕМ? Что лично для вас изменится от того, что регистратор из ЗАГСа приложит к бумажке смоченную чернилами резинку с выступами? Мантра «теперь никуда не денется»? Авторитетно заявляю, если захочет, то ещё как денется. Даже общие дети не удержат, не то что какой-то штамп. Мантра «ребёнку нужен отец»? Для того, чтобы записать в свидетельство о рождении данные об отце, штамп не нужен. Мантра «чтоб было не стыдно людям в глаза смотреть»? Мы, слава великим силам, живём не при шариате и не в дремучем средневековье, в незамужних женщин с детьми пальцем на улицах не тычут и камнями в них не кидаются. Или вам перед бабками на лавке неудобно? Мантра «чтоб было всё общее»? Чтобы купить квартиру или машину в совместную собственность или взять ипотеку на двоих, нужно всего лишь правильно составить договор, штамп опять же не нужен, достаточно грамотного юриста. Какие плюсы от этого штампа, что ради него вы идёте напролом и готовы пожертвовать отношениями?

Приветствую вас, сотрудник, не заботящийся о себе. К сожалению, не могу сказать вам «Здравствуйте», поскольку своё собственное здоровье вас не волнует.

Вы произнесли примечательную фразу: «Свободная конкуренция — выше законов». К счастью, это не так. Даже в цитадели этой самой свободной конкуренции. А у нас — тем более. Теми, кто считает себя выше законов, в результате занимается Уголовный Кодекс.

А теперь скажите честно. Этот крупный заказчик в результате вас кинул, так ведь? А работнику, от лица которого ведётся повествование, пришлось уйти, потому что он безвозвратно подорвал своё здоровье? Мне кажется, я знаю, о чём идёт речь или, по крайней мере, я знаю несколько аналогичных историй с одинаковым финалом.

Да, забыл представиться, я — работодатель. Клиента, по идее, должны интересовать три вещи — сроки, качество, сумма. Всё остальное — от лукавого. С таким неадекватом, требующим выполнять у него на глазах работу, которую можно сделать из дома, я бы не стал и связываться. Просто потому что неадекват, он всегда — неадекват. И в вопросе оплаты — тоже. А мне мои работники дороги.

Конечно, безработица и всё такое, на улице очередь из желающих поработать, поэтому о правах работников можно и не думать, так? Нет, не так. Новичка надо учить. Старички расскажут ему, куда делся предшественник, как ни запрещай. Да и запреты такого рода негативно сказываются на микроклимате и в конце концов, на производительности труда. И как он будет относиться к работе, зная, что он нужен, пока может работать на износ, а потом вылетит на улицу? Да и в чёрный список работодателей только попасть легко, а выйти из него почти невозможно. В результате фирма будет состоять из работников-однодневок, работающих у вас один-два, ну три месяца. Что они наработают, объяснять, думаю, не надо. Им даже пригрозить нечем, даже увольнением по статье. Они обратятся сразу в суд, а суд, скорее всего, встанет на сторону работника.

Так что заставлять людей работать на износ — это не лучший выход. Я у себя запретил даже лёгкую простуду переносить на ногах. И заключил договор с ближайшей поликлиникой. А уж если человек руку поднять не может, то косо на него из-за этого смотреть — неприкрытый садизм и человеконенавистничество. Много он вообще наработает, если все его мысли о том, чтобы не заорать в голос? Да я бы его за свой счёт на море отправил лечиться. И если я узнаю, а я узнаю, что начальник отдела заставляет подчинённых работать на износ, то это будет его предпоследняя ошибка. Кстати, слухи о том, что такой-то не болеет на самом деле, а больничный купил, ползают по предприятию, только если руководство негласно их поощряет.

В результате всё это окупится, поверьте опыту, и без превращения в богадельню. Если хотя бы минимально заботиться о работниках, то и производительность труда значительно вырастает, и текучки кадров не будет. Кстати, работать без отпуска у нас тоже запрещено. Кем? Мной. Как и отзывать работника из отпуска.

Работаю помощником руководителя организации. Периодически звонят разного рода ребятушки из каких-то безымянных организаций и говорят, что им срочно нужен мой начальник, чтобы обсудить инвестиционные предложения и портфели.

Все такие деловые люди, прям ух, какие деловые. Но почему-то эти крайне серьезные ребята никогда не представляются. Когда по душу моего начальника звонят представители банков, они всегда говорят, кто они есть и из какой организации. А эти просто говорят: «Здрасьте, мне ваш директор срочно нужен».

Конечно, я все эти форекс-клубы не знаю по названиям, но если ты честный человек, тебе не составит труда сказать: «Здравствуйте, меня зовут Иван Петров, я из компании „Бугага-финанс“, хочу с вашим директором поговорить». Но нет же, просто «здрасьте». И «срочно дайте мне вашего директора».

Не, я понимаю, что этих мальчиков на курсах НЛП или чего-то в этом роде учат, что если ты громко и властно скажешь: «А подать мне сюда Ляпкина-Тяпкина сей же момент!» — то все тебе немедленно будет. Но нет же, мальчики. Нет! Вас таких в моем журнале звонков — штук пять-семь за месяц. И я знаю, что мой начальник форекс-клубами не интересуется. А если звонок от вашего более удачливого коллеги, сумевшего меня уболтать, попадет к нему, скажет потом: «Очередной сумасшедший звонил, тьфу».

И какого, спрашивается, черта я должна давать вам его личный сотовый телефон? Именно, что ни с какого. И от того, что вы прикрикнете, ситуация не изменится. Наоборот, я о вас еще только хуже подумаю. И увидев ваш номер на определителе (вы же обозлились, но пообещали перезвонить позже), трубку брать не стану. Ни за что.

Не знаю, на ком такая ваша методика срабатывает, но меня лично она уже задолбала.

Я художник-иллюстратор, который якобы задолбал. Якобы, потому что этот гневный опус должен быть адресован не мне, а моему заказчику, чаще всего редактору издания, который координирует работу всех вовлечённых в процесс лиц.

Поверьте мне, невозможно нарисовать абсолютно любую хрень и её тут же радостно опубликуют в книге. «А может быть собака, а может быть корова» получается от того, что заказчик выбирает из множества художников того, кто соответствует его вкусу, даже если он любит мохнатые шары на километровых ногах вместо зверей и людей. И ни одна иллюстрация не попадает в книгу без рассмотрения и одобрения того же заказчика.

Я задолбан так же, как и вы, уважаемые читатели. Ни одна работа меня так не коробит, как работа с издательствами, которые печатают детские книги. Из этих книг дети получают часть информации о внешнем мире, к этому контенту, в отличие от того, что предназначено для взрослых, надо подходить особенно внимательно, однако… Сами понимаете, да?

Упомянутое в предыдущей задолбашке правило «улыбаться должны все» задолбало и меня до нервного тика. Редактору абсолютно неважно, что происходит в сказке — улыбаться должны все! Все, он сказал! Гансель и Гретель идут за отцом в глухой лес, улыбаясь. Оставленная умирать в лесу от холода девочка улыбается своим милым синим личиком. Улыбаются и синички своими крохотными клювикам, и щука, и даже меховой шапке не мешало бы пририсовать улыбку! Один раз пришлось рисовать улыбчивого мёртвого великана, поверьте мне, дело не из приятных.

Цветовая гамма — отдельная песня. Одним подавай ядрёный вырви-глаз, потому что «детская книжка должна быть яркой», другие нивелируют цвета почти до серого, потому что «природа, деревня, крестьянский быт». И почти все заставляют как-то втискиваться между световоздушной перспективой, нормальным восприятием картинки и своими придурями. Сюда же отнесём упорные требования перекрасить одежду героев.

Говоря о придурях, не могу не упомянуть цензуру. Вот прямо сейчас, работая с очередным заказом, сталкиваюсь с тем, что повёрнутые на сексе дамы (что характерно, это всегда дамы!) требуют прикрывать животным промежности. То есть, нельзя нарисовать мультяшной мартышке, овечке, пёсику и прочим неодетым товарищам между ног пустое место, покрытое мультяшной шерстью, сие срамное место должно быть чем-нибудь закрыто, чтобы малышу было понятно, что там находится пиписька, которую бедная мартышка на протяжении пяти иллюстраций то так, то сяк стыдливо прикрывает ананасом. Пёсику, сидящему задом к зрителю, была подсунута под хвост доска. Междуножие опрокинутой на спину овцы прикрыто листиком. Я уродую этим маразмом собственные иллюстрации, и это больно.

Ляпам, которым справедливо, но не по адресу, возмутилась любительница книг, посвящена моя самая большая задолбанность. Возможно, есть такие случаи, когда и художник что-то не то нарисовал, и заказчик, не глянув, пропустил, но я такого ни у себя, ни у знакомых коллег никогда не видел. Ляпы, принадлежащие нашей кисти, возникают в двух случаях.

Первый. Когда заказчик делает беспредметное ТЗ, в стиле: «Нам нужна тройка лошадей, в санях мальчик и девочка». Художник отрисовывает качественную иллюстрацию, по желанию заказчика несколько раз меняет одежду детей и время года вокруг, а потом открывает книгу и видит свою иллюстрацию прямо над абзацем, где рассказывается, как Кай и Герда шли домой ПЕШКОМ.

Второй. Когда заказчик всенепременно хочет, чтобы было так, и не иначе. Как-то раз я рисовал иллюстрации к стихотворению «Дом, который построил Джек». Уверяю вас, этот стих в переводе Маршака я могу цитировать наизусть. Поэтому, прекрасно помня строчку «А это корова безрогая…» безрогую же корову и нарисовал. На что человек, выступавший от имени издательства, мне попенял: «А что ж это вы корову без рогов нарисовали? Дети не поймут, что это корова, перерисуйте, уж будьте добры». Естественно, указал ему на строчки стихотворения, аргументировал свою позицию. И что в ответ? Нарисуйте, да нарисуйте нам корову с рогами. Могу сказать с чистым сердцем и пустым кошельком, что из любви к детям на сделку с совестью я не пошёл, «безрогую корову» с шикарными кривыми рогами им нарисовал другой человек.

Есть, конечно же, среди этого безобразия нормальные издательства с умными людьми, которые и задание правильно поставят, и на ошибку укажут, и сами ошибку признают, но по сравнению с оголтелыми непрофессионалами, которые взялись за то, в чём ничего не смыслят, да ещё и работу толком организовать не могут, их чудовищно мало.

Я готов высунуться из окна своего дома и написать самой большой кистью на его стене: «ЗА-ДОЛ-БА-ЛО!!!»

Задолбало выбирать между чистым именем и возможностью поесть и оплатить коммуналку, потому что ненормальные заказчики заставляют рисовать не соответствующую тексту произведения дичь.

Задолбало наблюдать, как эти же самые заказчики среди огромного разнообразия художников выбирают для иллюстрации детских книжек криворуких недоучек, вместе с которыми радостно штампуют уродство.

Задолбало в очередной раз с горечью убеждаться в том, что покупатель винит во всём художника.

Здравствуйте, уважаемая врун-рецидивист! Разрешите представиться: человек, который считает, что есть два типа состояния здоровья: здоров и умер. Объясню на примере, почему так.

Наша компания заключила крупный контракт. Заказчик требует, чтобы наши сотрудники работали у него в офисе, который, между прочим, находится за сотни километров от нашего. Каждый рабочий день. Мы, эти самые сотрудники, прекрасно выполняем свои обязанности, находясь дома: все, что нам нужно — это компьютер, подключенный к интернету. Но клиент сильно настаивает. Наше руководство объясняет ему политику фирмы, рассказывает о стремлении соблюсти баланс между работой и личной жизнью, но клиенту на это все наплевать. Он заявляет прямо — либо вы выполняете мои требования, либо я нахожу кого-то другого.

В результате я провожу два месяца у него в офисе, при этом сильно болея. Я по восемь часов веду сложнейшие совещания, кашляя и чихая так, что сам клиент говорит: «Мне кажется, ты скоро умрешь». Я лечусь тем, что продается в аптеке без рецепта, потому что сходить к врачу тупо нет времени. И это, повторяю, длится два месяца. Как вы думаете, как я после этого буду относиться к жалобам своих коллег на то, что им плохо, что у них что-то болит? Почему я к ним должен быть более снисходителен, чем мой работодатель ко мне?

Вы, вероятно, скажете, что, мол, есть же закон. Да, есть, но никто, ни один закон в мире, не может заставить покупателя купить то, что ему не нравится. Свободная конкуренция — выше законов. И именно из-за этой самой конкуренции, болеющий, если только он не решит забыть о своих болячках и пахать как все, останется без денег. И это не жестокость, а обыкновенный рационализм.

Волнует ли вас состояние здоровья того, кто привозит продукты в магазин, в котором вы их покупаете? Или того, кто построил дом, в котором вы живете? И еще многих людей, плодами труда которых вы пользуетесь? Нет! Вы просто выбираете то, что вам нравится! Точно так же и вас выбирают. Или не выбирают. Вам никто не запретит болеть, но и вы не сможете воспрепятствовать тому, чтобы люди старались от вас избавиться, если вы не выполняете того, ради чего вас наняли. А как вы при этом будете зарабатывать себе на хлеб насущный — это сугубо ваши проблемы. Обращайтесь в благотворительные организации, они для того и созданы, чтобы помогать таким, как вы.

А превращать коммерческую фирму в богадельню, заставлять других сотрудников пахать за вас, пока вам сложно поднять телефон — это нечестно.

Разрешите представиться — наглый врун. На данный момент я сменила два места работы и наконец избавилась от этого незаслуженного звания. Почему незаслуженного? Да потому что коллективы на двух предыдущих работах знали только две человеческие болезни. Первая — «простуда, через пару дней пройдет» и вторая — «я в больнице». Таким образом, если вы болеете больше трёх дней и при этом не лежите под капельницей — вы наглый врун.

На первой работе на меня косо смотрели недолго, но очень старательно. За две недели до отпуска у меня заболела спина, причем так, что дышать было больно, руками шевелить невозможно, одна из дома не выходила, так как от резкого приступа боли темнело в глазах. Муж отвез в больницу, врач назначила две недели лечения. За эти две недели я откровенно устала каждый день объяснять, что не могу работать из дома. Да мне даже телефон в руке держать было тяжело, а сидеть — вообще было категорически запрещено. Я просто физически не могла сесть за комп и что-то печатать. Но кого это волнует?

Приехала на работу, чтобы отдать больничный и получить отпускные, а получила огромное количество косых взглядов и шепотков за спиной. Мой непосредственный руководитель и начальник департамента по очереди отчитали меня за то, что я якобы купила больничный и заявили, что при таком отношении меня вообще никто на работу не возьмет. Намек был понят, я написала заявление по собственному желанию с датой увольнения сразу после отпуска, чтобы не отрабатывать ни дня.

На второй работе всё шло как по маслу почти год. Но вот я снова заболела, теперь воспалением трахей. Вещь неприятная и затяжная. Ужасный кашель вечером и ночью, заснуть удается к четырём или шести утра. Днем чувствуешь себя нормально, а вечером опять приступы кашля. Течение болезни от двух до четырех недель. Днем позвонила начальству и нескольким коллегам, сообщила, что болею. Но мой голос показался им совсем не больным, и началось веселье. Позвонить в 9:30 и начать что-то спрашивать — нормально, у них рабочий день. А то, что я только к пять утра из-за кашля уснула никого не волнует. Я же это всё придумала и нагло вру.

Позвонить и сходу начать диктовать задание — легко, только вот я сижу в клинике и я не вру, а тихо вокруг из-за того, что я в нормальной платной клинике, здесь всегда тихо. Через неделю мне уже открыто говорили, что неприлично так долго сидеть дома, надо выходить на работу. Ну я и вышла. Надеюсь, всем коллегам в кабинете очень понравился мой мелодичный лающий кашель, который не успокаивает даже кодеин.

Из-за того, что не долечилась, через два месяца (в марте) история повторилась. Врач выдал больничный и порекомендовал съездить на море. Я и поехала к родственникам на юг. На работе предупредила, что у меня больничный и я буду в роуминге. Недовольства было выше крыши. Ведь где это видано, чтобы на море ездили лечиться? Хотя, что там еще можно делать в марте, кроме как дышать воздухом и ходить на всякие лечебные процедуры в санаторий? Как вы поняли, оттуда я тоже уволилась. Быть врагом народа на пустом месте и доказывать, что я не верблюд мне не хотелось.

Успокойте свой праведный гнев. На тот момент я была студенткой, работала за три копейки, правила трудового распорядка не нарушала, приходила вовремя. Моя должность не подразумевала никакой срочной работы, только текучка, которую можно сделать хоть через неделю, хоть через год. Никаких дедлайнов не сорвала, никаких проверок не провалила, потому что для моей работы их просто-напросто нет. Грубо говоря, перебирала документы, систематизировала их, дополняла базу недостающими и кое-что автоматизировала, чтобы стало легче с этой базой работать. Причем, работа мне нравилась, рабочий день длился четыре часа и все четыре часа я непрерывно работала и получала от этого удовольствие. Болтать или выходить покурить мне было просто неинтересно.

На моей третьей работе, к великому счастью, такого нет. Ни у новичков, ни у старичков никогда не спрашивают, чем болеешь. Ведь есть врачебная тайна и никто не лезет с расспросами. Принес больничный — молодец, мы по тебе скучали, чихнул на работе — начальник сам предложит пару дней побыть дома, нечего себя изводить и других заражать. И своим трахеитом на этой работе я тоже болела. Коллега, услышав характерный кашель, сама нашла для меня на море билеты подешевле.

Сейчас я очень счастлива, что уже пять лет работаю в отличном коллективе, и злые мегеры, не видящие дальше всего носа меня не задалбливают.

Люто задолбали меня сексисты. И те — воинствующие, и те, что вроде как и не сексисты вовсе, но лояльно к ним относятся.

В современном обществе стыдно быть расистом, националистом, гомофобом. Если вы вдруг услышите фразу: «Мы не можем принять вас на должность ХХХ, потому что вы чернокожий», — вы можете смело засудить работодателя за такое высказывание. И вас поддержат! Работодатель же будет подвергнут справедливому наказанию. Зато вам легко могут сказать то же самое, лишь заменив слово чернокожий на слово женщина. И автору этих слов ничего за это не будет. И общество поддержит. «Это не женская профессия!» «Место женщины у плиты!» — это нормально. А фраза: «Место негра на плантации» — это статья.

Или вот мем в синей соцсети: девушка чинит розетку. Казалось бы, ну и что тут такого? Комменты к нему: «Ха, баба и розетка — нонсенс!» А про женщин за рулем, сколько таких вот роликов и картинок? И никому не стыдно! Наоборот, это повод посмеяться! А вот если бы вместо женщины за рулем в подобной шутке был бы указан человек любой национальности или инвалид, на шутника бы обрушился шквал гневных упреков.

Мы смело заявляем, что у нас патриархальное общество, а женщины где-то там, на задворках. Попробуйте где-то сказать, что у нас белое общество! О женщинах можно отзываться уничижительно: «Что ты, как баба!» Можно отказать в приеме на работу, учебу или службу: «В армии женщине не место», «Вот еще, будет мной баба командовать!» Можно платить ей зарплату меньше, чем мужчине. А если в любом из этих высказываний заменить слово женщина на, допустим, татарин или славянин, общество справедливо объявит позор такому оратору.

Это в нашем «цивилизованном» обществе можно, здороваясь, подать руку только мужчинам, игнорируя женщин, можно допускать уничижительные высказывания в адрес женщин не только в быту, но и в СМИ, можно указывать ей место, ограничивать в выборе профессии, можно свистеть вслед и говорить ей «насосала», платить меньшую зарплату. XXI век на дворе, люди! Где цивилизованное общество?